Выбравшись из Гиннунгагап

      Великан засопел, стряхнув с носа налетевший снег. Хлопья стаей бабочек пролетели мимо щеки Ханимарен и утонули в паре над тёмно-синими водами реки. Эльза посмотрела на нортулдру своими аквамариновыми глазами, похожими на небо, а не на реку, но такими же глубокими, взмахнула рукой и хрустальную лодку окутало снежным облаком. Ханимарен никогда не думала, что можно утонуть в небе, но рядом с Эльзой ничего обычного не происходило.       Тридцать лет времена года в Зачарованном лесу сменялись так быстро, что моргнув осенью, открывал глаза весной, которая тут же становилась летом. Духи были злы, сейчас всё вернулось на круги своя. Любимого времени года у Ханимарен не было, и зима со своей Эльзой заняла это место.       Зимой жизнь замедлялась, но не замедлялась река. Прозрачная и холодная она всегда текла с умопомрачительной скоростью. Разбивалась о скалы и белыми барашками волн текла дальше, притягивая к себе животных и людей. Река сулила ответы на все вопросы. А теперь Ханимарен с Эльзой в лодчонке скользят вдоль берегов так неспешно, что для неё уже прошла вечность. Тёплая и согревающая вечность. Ответы найдены. Река покорилась.       — Мама говорила, что горы — это спящие великаны, никогда не поверила бы, — прошептала Эльза, стараясь не разбудить их. Снег на её ресницах поблёскивал, руки слегка задрожали и потянулись к плечам. Ханимарен причалила к берегу.       Костёр потрёскивал. Языки пламени вздымались. Ханимарен рассказывала Эльзе сказки о Суль, везущей Солнце по небосводу, и Мани, везущем Луну. Эльза, конечно, ворчала, что всё было не так, но важно ли это, если они могут написать свою сказку, где всё будет так, как должно быть.       «И никто уже не помнит времени, когда в мире царил мрак и ничего этого не было».