Мысли творца

Задумал он сотворить мир, и, чтобы исполнить замысел, стал Негасимым Пламенем облекать свои мысли в жизнь, отпуская их и давая им свободу воли. И первой мыслью был тот, кто на языке детей ещё не созданного мира однажды будет зваться Мелькором. Тот, кто собрал в себе все его представления о будущем творении, тогда не успевшие окончательно обрести чёткую форму. Тот, кому — как предшественнику остальных и как воплощению самой задумки творца — предназначалось делать наброски общей картины, которые идущие после наполнят красками. Но, посмотрев на судьбу своего первого создания, так далеко и глубоко, как мог только он, творец опечалился. Пока не пройденные пути первой мысли неизменно вели от созидания и гармонии к разрушению и зависти к плодам чужого труда. Ибо она унаследовала от создателя слишком много измышлений о творении как таковом, которые сами по себе обречены обернуться жаждой невозможного, и слишком мало — о тех, кто продолжит и дополнит её труды, и тех, в дар кому будет предназначен сотворённый мир, поскольку и первые, и вторые были в тот момент лишь неясными планами. Творец сожалел о печальном жребии будущего мира, но не мог безвозвратно уничтожить своё первое, величайшее и неповторимое создание, ведь без него всё творение не обретёт полного блеска. И потому следующая мысль была задумана, чтобы продолжить незавершённые дела первой, а потом уравновесить и, быть может, даже сдержать её разрушительные порывы. Те, что появились дальше, должны были развивать отдельные аспекты общего великого деяния, контуры которого чертили их предшественники и сам творец. Последними перед песней, предвосхищающей судьбы пока лишь задуманного мира, были меньшие, но ещё более тщательные в деталях создания, предназначенные в помощь остальным. Замысленное творцом исполнилось, и он наблюдал за плодами трудов своих созданий, скорбя только о том, что есть вещи, недоступные даже ему. И придуманную мысль обратно отдумать невозможно.