Король драконов

Как страшно… Кругом темно. Ничего не разглядеть. В горле стоит какой-то ком, дышать тяжело, голова болит и внутри так… пусто… Он звал его. Звал долго и сквозь слёзы, но он не пришёл. — Бросил меня?.. — прошептал он себе под нос, падая на колени. — Я думал, уж ты-то всегда будешь рядом со мной… Но ты такой же… Мне тебя не хватает… — он едва заметно улыбнулся, и улыбка эта состояла полностью из печали и боли. Дэниел открыл глаза, шумно вздохнув. Он лежал на теплом полу почти в конце логова и смотрел в потолок. До него не сразу дошло, что только что произошло. — Кошмар?.. — подумал омега, начиная усаживаться поудобнее. Его мордочка была омрачена большим синяком на щеке, который оставил ему Драго. Он уже не болел, если сильно не давить на него. Но как только он глянул на свой живот и положил лапки сверху, он тут же заулыбался и заурчал. — Уж ты-то точно не кинешь папку, а? POV Дэн. Какое всё-таки светлое утро. А, это день… все равно, после того жуткого кошмара очень приятно лицезреть такую красоту. Я глянул в сторону пещерного прохода и там же, но левее, увидел Гелиоса, уперевшегося в стену плечом и уронившего на нее же голову. Он, кажется, там уснул… Ну что же он… Я встал на ноги и подошёл к нему очень тихо, чтобы не разбудить. Он такой милый… Ну и что мне с тобой делать?.. Я сел рядом с ним и положил его с холодной стены себе на ноги. Он засопел, начав мягко урчать и сквозь сон умиляюще двигал лапами и улыбчиво скалился, приоткрывая вид на свои белоснежные клычочки. Как мило!.. Да, вот так… Я теплый и мягкий…. Вчера я явно перегнул палку. Гелиос за меня переживал, хотел как лучше, а я наорал на него и ударил… ещё и его красивое ожерелье выбросил… Вот бы оно не разбилось. А где оно? Чёрт, потерял… Нигде нет… Как я теперь Гелиосу скажу об этом?.. Он спал на мне почти полчаса, а мне было это только в радость. Я любовался видами острова Драго (что-то его давно нет. Хотя… с чего я волнуюсь об этом неблагодарном… Пусть катится куда хочет… и не возвращается в мою жизнь… никогда), когда он проснулся. Он сонно открыл глаза, немного прочавкался, непонимающе прошёлся по моему туловищу взглядом и чуть ли не вскочил с меня, усаживаясь с боку и не глядя в мою сторону. — Гелиос, ты чего вскочил? Ложись поспи. — я похлопал себя по коленкам, приглашая альфу к себе. — Как давно я сплю на тебе? — холодно спросил он у меня, не ответив на мое приглашение. Что с ним? — Вроде бы час… — он выглядит не очень довольным. — Я что-то не так сделал? Прости, если я тебя обидел, я просто хотел сделать тебе приятно… Что с твоим глазом? — я заметил, что у него смежен левый глаз. Тут Гелиос вздрогнул и прикрыл его лапой. — Все в норме. — сухо сказал он, считая меня за дурака. Только не говорите, что… — …это я тебя так?.. — вчера ночью, когда я от него отбивался… Я не бил так уж сильно, ему то вообще за массаж должно было сойти… Как же так? — Тихо, спокойно. Не переживай, всё в норме. — я хотел погладить его подбитый глаз, но сделал слишком резкое движение в сторону головы альфы, из-за чего он дёрнулся и зажмурился… Он думал, я буду его бить?.. боже… Он шикнул и отстранился, когда позволил мне потрогать его глазик… — Прости меня, Гелиос… Я не хотел… Не хотел, мой хороший!.. Сильно болит? А можешь приоткрыть чуть-чуть пошире? Что ещё я тебе сделал? Боже мой, что же я за идиот?! За что я тебя побил?! Нужно что-то холодное приложить. Потерпи, я сейчас!.. — я стал вставать на ноги, чтобы найти для моего Гелиоса что-нибудь холодное, но он схватил меня за предплечье и усадил на место. — Тише-тише, сиди. Все хорошо, ничего не нужно. Мне и вправду было очень приятно, что ты думаешь обо мне, уложил на себя, но… Заслужил ли я такую заботу от тебя?.. я же так сильно перепугал тебя вчера… — он, видимо, вспомнил, как я испугался его рёва и стал отползать подальше, и весь загрустил, — Прости меня, пожалуйста… Мне очень стыдно за свое поведение… Я больше никогда не повышу на тебя голос. Прости… Ты хотел, чтобы рядом был тот, кто тебя поддержит. Ты хотел, чтобы я тебя поддержал, чтобы я тебя успокоил, а я… Сделал тебе ещё больнее, чем тот гад… Прости меня, дурака… Я понимаю, что не оправдываю твоих ожиданий… Мне жаль, что так получилось… Такое больше не повторится, я клянусь… — альфа выглядел крайне виновато. Его алые глаза старались не смотреть в мою сторону. — Ну Дракоша, ты же… — мягко начал я свою речь, протягивая к голове альфы руку, чтобы почесать ему шею. — Как ты меня назвал? — резко выдал он, рывком повернув на меня голову. В его взгляде было различимо неверие. — Прости, пожалуйста, я больше никогда не буду тебя так называть… — я виновато опустил глаза вниз, вернув лапу к себе. — Ты чего? Я вовсе не это имел ввиду, малыш… — он сам взял меня за руку обеими лапами. — Просто меня так ласково называла только мама, и я… Не ожидал услышать такое от тебя… Не бойся меня. Я никогда не подниму на тебя лапу. Да, я довольно нервный, но… Но я постараюсь исправиться, если тебе это не нравится. Я постараюсь стать лучшим альфой для тебя. Лучшим отцом во всем мире, чтобы наш ребенок мною хвастался. Я хочу стать тем, кем ты будешь гордиться… — мягко заявил мне Гелиос, пристально глядя в мои глаза. Какой хороший… — Я… Я всё ещё ужасный альфа… Всю свою жизнь я был лишь машиной для убийств… Нежные чувства для меня в новинку, потому всегда, когда я провожу время с тобой, в груди что-то сжимается, но я не могу понять, что… Из-за своей неопытности я не знаю, как мне вести себя с тобой. Но я прошу тебя… Потерпи меня ещё немного, и я во всём разберусь! — Я понимаю, Дракош, не переживай… Я знаю, что ты ещё неопытен в этом, и совсем не злюсь. Я помогу тебе во всем разобраться, хорошо?.. — Ты снова назвал меня Дракошей… — Тебе не нравится это прозвище? — уточнил я у альфы после минутной тишины. Он отпустил мою лапу и отвёл взгляд на горизонт. — Нет, наоборот. Оно мне очень нравится. И… Раз уж речь зашла об этом… — оу… Он весь раскраснелся и стал перебирать пальцами на руках и елозить хвостом по земле. — Да? — Не мог бы ты называть меня так почаще, пожалуйста? — Гелиос смущённо улыбнулся и вновь посмотрел на меня. Какой же он всё-таки милаха… — Конечно, Дракоша! — ответил я ему, предварительно хихикнув. Я уложил его себе на колени, притягивая за плечи, и стал поглаживать по голове. Он обвил свой хвост вокруг моего и стал так же мягко урчать. Сложно вести себя как обычно после всего вчерашнего… — Ну как тебе? — спросил я его через пару минут. — Что именно? — уточнил он, подняв на меня глаза. — Ну вот это. Просто лежать со мной тут и ничего не делать. — Однообразно. Но мне нравится… — он заерзал у меня в ногах, пытаясь устроиться поудобнее. — Как ты себя чувствуешь? — в миг его безмятежность сменилась серьезностью и озабоченностью. — Все хорошо. Не знаю, с чего вдруг, но мне стало немного лучше. Только сопли достали… И кашель ещё редко… — «в доказательство» я хлюпнул носом. — Вот и отлично. — он снова расслабился, но через пару секунд опять подал голос — А детёныш? Есть странные ощущения в области живота? А как твои раны на лапке? — он принялся щупать мой живот, поглаживать его, после чего осторожно погладил моё забинтованное запястье. — Всё просто прекрасно и со мной, и с дракончиком тоже. Не волнуйся ты хоть минуту и просто безмятежно полежи. Тебе ведь хочется. — я положил свои лапы на лапищи альфы, благодаря чему он посмотрел мне в глаза. — А можно? — с ноткой сомнения и неуверенности произнёс альфа. — Ну конечно же можно. Ты заслужил. — он вернул лапы к себе и прикрыл глаза, окончательно расслабляясь на моих ногах. Я думал, он потяжелее будет… Что ж… я должен сказать ему… — Дорогой… — Гелиос открыл глаза и глянул на меня. От стыда я стал смотреть в сторону. — М? — выдал альфа, чтобы я договорил свою речь. — Ну я… Насчёт, это… Твоё ожерелье… Я его потерял… — я ждал чего угодно: что Дракоша назовёт меня растяпой, отругает за потерю или даже накричит, но… … после моих слов он протянул мне моё ожерелье… — Это… — моей радости не было эпитета. Я был очень счастлив, что всё-таки его подарок не был потерян. — Ты выбросил его вчера… — я помрачнел, от моей радости не осталось и послевкусия, и мой взгляд снова устремился в горизонт. — Там порвалась лиана и чуть надкололась жемчужина. Прости, я поменял лиану, но с жемчужиной я ничего не смог сделать. Не расстраивайся, я!.. — Гелиос начал меня утешать, но мне было настолько стыдно что я не особо его слушал. — Прости меня, Дракоша, я не хотел этого делать… Это было на эмоциях. Я… Я же ещё и в положении вот и не соображаю, что делаю… Не сердись на меня… — наконец-то я собрался с силами и посмотрел прямо в его глаза. В них не было ни крупицы злости, или обиды. В них читалась только… Прощение?.. — Я все равно буду носить его! Всегда-всегда!.. — Как я могу на тебя сердиться, а? Возьми. — альфа ещё настойчивее протянул ожерелье поближе к моей шее. — Ты наденешь его? — Конечно же да! — я схватил ожерелье и суетливо надел его на шею. — Спасибо тебе большое… — Не за что. Рад, что ты не очень расстроился из-за… — знаю, некрасиво, но я снова его перебил. — Я плохой омега… — я тихо зашмыгал носом, утирая его. Снова я заплакал. Вот уж эта беременность, весь в эмоциях. Сам не знаю, что чувствую… — Прости, что ты полюбил меня… Пустая трата твоего времени… Мне жаль… Ты заслуживаешь семьи лучше… — в ответ альфа резко приподнялся, его мордашка помрачнела, и он прижал меня к себе. — Ты что такое говоришь? А ну-ка немедленно прекрати! — строго пробасил альфа. — Ты самое лучшее, самое светлое, что есть у меня в жизни. Ты мой малыш, только мой! Я что угодно сделаю, чтобы ты был счастлив со мной! Ты мой истинный! Мой малыш! — Я не твой малыш!.. не надо меня успокаивать!.. — вскрикнул я, из-за его Гелиос удивлённо захлопал глазами. — Я отвратительный омега. Ты очень добр ко мне, ты такой крутой дракон, такой клёвый альфа, а я… А я тебя ударил, глаз тебе подбил, да к тому же ожерелье твое разбил, а ты так старался сделать его для меня, чтобы меня порадовать… Ты нашел наиредчайшую жемчужину для меня… когда я испортил эту красоту, ты ночью все исправлял, чтобы на утро снова отдать его мне… Ещё и с подбитым глазом… он ведь болит у тебя… Ты был так рад, когда я сказал тебе, что ты мне нравишься: ты весь светился от радости… Я неблагодарный… Дурак, тупой дурак… Я бессовестный!.. Я ни на что не гожусь!.. Я ничтожество… Я тебе не нужен… Драго… был прав… Безмозглый омега… пожалуйста, не бросай меня одного… Я не выживу… Я не хочу остаться один… — я вцепился ему в шею и положил голову на плечо. Мои слёзы капали альфе, который обнимал меня крепче прежнего, на спину. Он не сразу ответил мне. Дракоша, кажется, был в шоке. — Фух… ну и ну… Так, всё, не буянь. Я никогда и ни за что тебя не брошу! Просто помолчи и послушай меня. Ты вовсе не отвратительный, ты просто потрясающий омега! Я таких раньше не встречал. Ты очень хороший, красивый, у тебя очень крепкий дух. А характер у тебя какой приятный!.. Ну подбил ты мне глаз, и что с того? Ты был весь на нервах, это вышло случайно. Ты ни в коем случае не дурак и уж тем более не тупой. Ты просто супер, всегда помни о том, что ты покорил мое чёрствое сердце. Только ты смог влюбить меня в себя. Не грусти… Я не люблю, когда ты грустишь, тебе не идёт. Давай… — он потёрся мордой о мою шею. — Улыбнись для меня, пожалуйста. — Разве есть повод улыбаться?! Я не могу сделать тебя счастливым, как же ты не видишь?! Любая другая омега справилась с этим в десятки раз лучше, чем я… Что же я за омега такой, если… ударил своего альфу? Если он несчастен со мной… Я не хочу тебя мучить и дальше… — я заплакал и завыл ещё сильнее. — Я тебя не заслуживаю… Ты такой хороший дракончик… А я… А я… — Дэнни, пожалуйста, не плачь. Давай успокаивайся. Хочешь, мы пойдём погуляем? Или я помогу тебе поплавать. Пошли, а? Только не плачь, прошу тебя, или я тоже заплачу. Я ведь люблю тебя, глупыша. Не говори такое про себя. Ты просто чудо. Я счастлив, что ты есть у меня… Говоришь, ты меня не достоин? На деле же я не заслуживаю быть альфой столь хорошего и доброго омеги… Ты замечательный. Правда! Я говорю это от всей души. Когда ты рядом со мной, я забываю обо всем на свете. Ты всегда поднимаешь мне настроение, всегда греешь душу. Я тебя люблю, мой хороший. Больше жизни своей люблю… Всё, прекращай лить слёзы. — он похлопал меня по спине сильной лапой и чуть отстранился, разглядывая мою сопливую и заплаканную морду с огромным умилением. — Ты не злишься на меня? Правда-правда? Честно-честно? — Дракоша чуть посмеялся и, вытирая мне морду тыльной стороной ладони, ответил так мягко… — Да, правда-правда, честно-честно не злюсь. Улыбнись, ну же. — когда дело было кончено, он положил лапы мне на плечи и, слегка массируя их, сказал: — Тебе очень идёт улыбаться. — я изо всех сил попытался выдавить из себя искреннюю улыбку. У меня даже получилось… — Вот, молодец! Давай шире, до рогов! — Спасибо тебе большое… Прости меня за глаз… Мне так жаль… Хочешь, ударь меня в ответ. — не подумав, ляпнул я, из-за чего Гелиос поперхнулся воздухом. — Ты что? Никогда больше о таком не говори! Даже не думай о таком! — воскликнул Дракоша. Я сконфуженно посмеялся. — Хорошо… — я стал облизывать его смеженный глаз, чтобы хоть как-то отогнать боль. — Хочется чего-то? — спросил я после, а Гелиос улёгся обратно ко мне на ноги. — Хочется, чтобы меня почесали… — смущённо произнёс мой альфа, спрятав от меня глаза в моём торсе. Но вскоре он перевернулся с бока на спину, как котик, говоря этим, что пузико я тоже должен почесать. Как мило… — Ну это я могу. — я стал почёсывать одной рукой его шею, а другой живот. Я обводил пальцем каждый кубик его пресса. Мне очень нравится его телосложение. Он такой габаритный и мускулистый. Я по сравнению с ним совсем миниатюрный. Красавец… Гелиос мягко заурчал и устроился у меня на коленях удобнее, а я перешёл с почёсываний живота на поглаживания крепкой родной груди. — Гелиос, ты не думаешь, что с Драго могло что-то случиться? — спросил я у урчащего альфы, из-за чего он перестал издавать такие звуки и начал формулировать ответ. Он удивился тому, что я все ещё волнуюсь об этом неблагодарном… Не могу я!.. не могу я его оскорбить, и всё!.. — Я не знаю… Я думал об этом но… — альфа тяжело вздохнул, слезая с меня усаживаясь рядом. — Он ещё и израненный ушёл. — Да… Он меня ненавидит… никогда бы не подумал, что он меня бросит… — глаза сами по себе стали истекать слезами. — Ну ты что? Малыш, не плачь, не плачь. Драго вовсе не хочет разорвать с тобой дружбу, просто… Понимаешь, он потерял друга. Наставника. Ему очень плохо. Ему хочется побыть одному, раз он не нашёл утешения среди нас, то найдёт его среди одиночества. — зачем ты говоришь мне всё это, Гелиос? Сам ведь знаешь, что после такого он точно не захочет со мной дружить… Просто для того, чтобы я успокоился? — Но… Он орал на меня, обзывал… Он сказал, что лучше бы мы не дружили вовсе! Он ударил меня… осознанно… — Гелиос зарычал, но тут же прекратил. — Тише, тише… — Гелиос сказал это скорее себе, чем мне. Альфа обнял меня за талию одной лапой, успокаивающе урча на всю пещеру. — Он… Он это сгоряча. Он же очень вспыльчивый, он не хотел тебе такое говорить. Вот увидишь, всё устаканится. — П-правда? — я снова шмыгнул сопливым носом и утер глаза. — Ну конечно. Сколько лет вы дружите? Шесть? — Больше даже… — сообщил я Дракоше. — Тем более. Не может такая дружба закончится. Она на всю жизнь. Я уверен, все придёт в норму. Со временем… Скоро он попросит у тебя прощения. Но я не смогу так с ходу простить ему такое… — альфа осторожно провел большим пальцем по синяку на моей щеке, — Даже не знаю, смогу ли вообще… — сразу после этих слов он приподнял мою лапу, которую гад изодрал до крови, и стал развязывать бинты. Как только лёгкая белая ткань была скинута на каменистый пол логова, Гелиос сморщился и стал осматривать несколько глубоких ран. Они уже не кровоточнили, но ещё не покрылись коркой, — Бедный омежка… Ничего, сейчас я залижу тебе ранки, замажу лекарством и забинтую. Тебе станет лучше, — я сковано кивнул, после чего шершавый язык дракоши осторожно, чтобы не повредить едва начавшую заживать кожу, стал зализывать раны на моем запястье. Мне стало очень неудобно и как-то странно видеть, как суровый и временами грубоватый альфа, воин по своей крови, с невиданной нежностью зализывает раны своего омежки. Это очень мило и приятно… — Не было больно? — я отрицательно покачал головой, и после этого моего жеста Дракоша достал из своей набедренной сумочки какую-то мазь, которой он замазал раны, и бинты, которыми перевязал запястье, — Вот так… Теперь всё заживёт. — Шшшш, щипает… — пожаловался я от безысходности, отчего Гелиос запаниковал и растерялся, не зная, как помочь. — Я подую, — он взаправду это сказал? Он реально будет это делать? С вытаращенными глазами я наблюдал, как Дракоша дует мне на ранки. Блин, милота!.. — Нужно забинтовать раны, или мазь высохнет. Дальше тебе придется терпеть. — Я понимаю. Спасибо тебе… — мы потерлись носами. Дракоша такой добрый… Раньше я совсем не замечал этого в нем. Хотя, раньше он и не показывал своей натуры… — Слушай, мне бы слетать за мятой для тебя. Я со всех крыльев полечу на материк и наберу тебе мяты, а ты сиди и жди меня тут, ладно? — очень убедительно проговорил Гелиос, взяв меня за лапу. Я посмотрел ему в глаза. — Я быстро. Часок другой и уже вернусь. — Хорошо… — альфа поцеловал меня в губы и стал подниматься на ноги, расправляя мощные крылья. — Будь осторожен! — крикнул я уже в догонку своему Дракоше. Я уверен, что он меня услышал. Так, а чем бы мне заняться?.. End POV Дэн. Почти через три часа Дэн понял, что Гелиос соврал, когда говорил о быстроте своего визита на материк… Он уже даже начал волноваться, но сразу же успокаивался, отвлекаясь от этих переживаний, рисуя на песке, насыпанном на полу каменной пещеры, различные миниатюры. Он бы и дальше занимался этим весьма расслабляющим действием, если бы не… …не грохот, который Дэниел услышал снаружи. Он тут же обрадовался, все бросил и хотел было побежать встречать своего альфу, но… — Дэниэл, привет, мальчик мой… Это я, Драго… — раздался дрожащий и хриплый голос снаружи… Дэн в миг остановился и вжался в стену, весь испуганный и трясущийся. — А?!.. Гелиос, помоги!.. Кто-нибудь!.. — завопил омега во весь голос изнутри пещеры, которая выносила его слова вкупе с эхом. — Тише, мой хороший, не кричи, не кричи, тшшш… Не трону, я тебя не трону, не бойся… Я хотел бы… хотел бы с тобой помириться… М-можно мне войти?.. — ответа от омеги не последовало. Тогда Драго уперся спиной на стену за углом входа и проскользил до пола, усаживаясь там. Дэниел тоже сел на пол и обнял поджатые колени хвостом, руками накрыв голову. Он не хотел его видеть. И слышать тоже не хотел. — Ты не хочешь меня видеть, я понимаю тебя. Ты меня ненавидишь… Наверное, думаешь сейчас: «Как ты посмел явиться сюда после всего того, что ты натворил?! Убирайся отсюда и не смей тут появляться!». Я ведь прав? Можно мне поговорить с тобой?.. Если тебе мерзко со мной разговаривать, прошу, просто выслушай меня. Ты, скорее всего, и не понимаешь, зачем я вернулся, да? Так вот… Я вернулся, чтобы попросить у тебя прощения. Я… я осознал, что я тебе наговорил. Я понял, что я натворил… Я опять тебя ударил… Я ударил беременного омегу… а ещё… ещё я поранил твою лапку своими когтями… своими ужасными чертовыми когтями… Я посмел пролить твою кровь… намеренно… сделал тебе очень больно… Мне сейчас очень больно… Очень стыдно и погано на душе. Мне очень тяжело сейчас говорить… Я трясусь от страха… Как вспомню, как ты стал проверять мои раны, как ты беспокоился обо мне, утешал… А я тебя вот так вот ударил, словно… Словно какого-то врага… Ты… животик… Я не повредил твой животик?.. брось в мою сторону камушек, если с тобой и с детёнышем всё в порядке, пожалуйста… прошу тебя… брось его… — через несколько секунд, за которые Драго распереживался до состояния паники, из пещеры вылетел маленький камень. Драго стало чуть-чуть легче на душе. Альфа поднял его и приподнес к носу. Камушек пах омегой… — Слава Воинам… Я отгрыз себе почти все когти на лапе за это вместе с наконечником хвоста и раздербанил морду и тело… Но этого мало, это ничто по сравнению с тем, какую боль я причинил тебе… Хочешь, пробей мне голову камнем? Я не буду защищаться, честно! Я только добавки попрошу! Или полосни меня когтями по глазам! Сломай мне что-нибудь! Если не хочешь марать об меня руки, я могу сам себя изувечить! Хочешь, а? — в ответ шокированный Дэн промолчал. У него начал болеть живот от волнения, поэтому он начал концентрироваться на чем-то приятном. Например, на его воспоминаниях с Гелиосом. — Молчишь… Я пойму тебя, если сейчас ты скажешь мне, что ты не хочешь меня больше знать. Что я подонок, мерзавец и неблагодарное животное. Я в очередной раз убежусь в этом. Но ты не подумай, что все то, что я тебе сказал тогда, — правда… Всё ложь… Особенно те слова, что я тебя… ненавижу и что лучше бы тебя не было… Что я жалею о дружбе с тобой… За это я прошу у тебя отдельного прощения… Я не знаю, как я мог сказать тебе такое… все эти отвратительные слова я должен был сказать не тебе, а себе… это меня не должно было быть, я не должен был вылупляться… Это себя я должен ненавидеть… дружба с тобой самое лучшее и самое светлое, что случалось в моей жизни… Не знаю, поверишь ли ты, но мне так стыдно за этот поступок… Я не хотел поднимать на тебя лапу, оно как-то… само вышло… Я просто был разбит тогда… Пойми меня… Мне было очень плохо, а ты… Просто попал под горячую руку. Знаю, больше похоже на оправдание… Прошу у тебя прощения за ту ночь… На самом деле, я был очень счастлив в глубине души, когда ты сказал мне про вас с Гелиосом, просто из-за горечи утраты не видел своих чувств. Я очень рад, что ты нашёл свою любовь. Мой мальчик вырос, а я, остолоп, и не заметил… Ты мой лучший друг, и, пока я не умру, это не изменится. Ни в коем случае… для меня не изменится… А для тебя я урод, которому ты доверял, как себе, и который тебя предал… кроме тебя у меня ничего не оставалось… а теперь я потерял и тебя тоже… заслужил, скотина… Все, кто был мне дорог, мертвы по моей вине. Я не знаю, как я живу с этой ношей на сердце… и как я буду жить без тебя… Но я буду защищать тебя: хоть в чем-то у моей жизни будет смысл… Я за тебя горой встану, эти же самые горы сверну и буду прикрывать собой до последней капли крови. Я так привык жить одним тобой… Как твое самочувствие, мой хороший? — Дэниел снова промолчал. Почему-то он заплакал, сам не зная, почему. — Молчишь… Надеюсь, ты поправляешся. Я… ты… Дэн, ты — самое дорогое, что у меня есть. А теперь ты ещё и в положении. Твой детеныш — сокровище для меня. Любого уничтожу, если обидят… Ты можешь меня ненавидеть, презирать, поливать грязью, выставлять на посмешище, игнорировать, проклинать, но я всегда буду гордиться тобой… Гордиться тем, что у меня был такой замечательный друг, как ты… Я всегда буду гордиться нашей дружбой… Вот бы все исправить… Вот бы вернуть те деньки, когда мы безмятежно смотрели на звёздное небо, когда ты дразнил меня, назло поливал меня водой… Ты был для меня… Всем… Даже больше… Скажи мне что-нибудь, пожалуйста… Оскорби меня… назови ублюдком, мразью, животным, жалким ничтожеством, недостойным жить… прости за скверные слова… Вырвалось… Пожелай мне смерти в овраге, только не молчи, прошу тебя… Ты ведь хочешь моей смерти… Я вот начал думать, что мне не стоило выживать… мне следовало бы просто подохнуть от всех этих ран… Тогда бы я тебя не ударил и не поранил… Тогда бы я хотя бы остался не настолько плохим другом и напарником в твоих глазах… Но… прости, что я выжил… Хочешь, я убью себя?.. Быть может, так я смогу искупить свою вину?.. Но мне кажется, что я и без того уже мёртв для тебя... — омега ничего не мог сказать. Ему нечего было сказать тому, кому Дэн открыл своё сердце, и кто безжалостно вонзил в него нож, а теперь вымаливает прощения. — Молчишь… Оно и неудивительно. Я знал, что ты меня не простишь, ты просто не можешь больше это терпеть. Идиот. Тупоголовый идиот. Я не должен был сюда возвращаться… Зря только потратил твоё время… Не хочешь и слова в мою сторону сказать? Понимаю, тебе противен даже один факт того, что я живу в одном мире с тобой. Не думал я, что все так обернётся. Что я своими лапами разрушу свою жизнь… Очень обидно и больно… Мне некуда идти, не с кем поговорить… у меня ничего не осталось… Я остался совсем один... Прощай, мой дорогой мальчик… — после этих слов Сильнейшего Дэн насторожился. Он хотел что-нибудь сказать, но язык не слушался: даже звука не вырвалось. — Надеюсь, однажды судьба сведёт нас вновь… Быть может, тогда ты меня даже не узнаешь, а если узнаешь, то сделаешь вид, что не узнал. Быть может, случайно произнесёшь мое имя вслух через многие годы… Помолчишь… И вспомнишь меня… Но я буду счастлив увидеть тебя хоть ещё один раз… Хоть бы глазком глянуть на твоего детёныша… думаю, он будет таким же красивым, как и ты, и таким же настырным и мужественным, как Гелиос. А если бы ты разрешил, я бы с ним поиграл, мы бы подружились, он бы на… Называл меня… Дядя Саламандр… На самом деле моё настоящее имя Саламандр, а Драго — имя, которое я сам себе дал… Я больше не могу… Не могу!.. — Саламандр не выдержал душевной боли и разрыдался. Его слёзы быстро закапали на землю под ним, — Ещё раз п-прости меня… Прости за в-всё плохое, что я делал тебе… Будь счастлив… Прощай, мой хороший… я так хочу обнять тебя в последний раз… Знаешь, так крепко-крепко, чтобы ты закряхтел, постучал мне по спине и попросил полегче… мне очень жаль, что ты потратил свои лучшие годы жизни… на такого, как я… Если бы я только знал, что стану таким, ни за что бы не позволил тебе сдружиться с таким отбросом, как я… ты заслуживаешь друга в миллиарды раз лучше… — Драго встал на ноги и подошёл к берегу, расправляя дрожащие крылья. Этот звук и услышал Дэн. Он понял, что сейчас. Или никогда. — Живи долго и счастливо… Передавай от меня привет Гелиосу… надеюсь, он в добром здравии… у вас определенно будет крепкая семья… Какой не будет у меня… Не буду больше тебя тревожить, мой мальчик… Прошу тебя лишь об одном… Помни… Я тебя люблю, мой дорогой… Всегда любил и любить буду до самого конца… Спасибо тебе за то, что... Что сделал меня счастливым... И прости меня, пожалуйста, за то, что я не смог сделать тебя таким... — Драго говорил свои последние слова с такой болью… Ни одно живое создание не способно пережить такую боль, которую терпит этот драгоноид… Но он больше не может терпеть… больше нет сил…

По дороге от своего острова Драго намеревался разбиться насмерть о воду…