Король драконов

Дэниел впервые в своей жизни видел, как Драго обнимает и любит кого-то, кроме него. И Вейверн. Сейчас пайрос крепко-крепко обнимал свою маму, не в силах перестать плакать. Его тело дрожало, как листья, готовые опасть, дрожат на ветру. — Сынок… Родной мой… — без устали шептала себе под нос омега, не пуская в свою голову и мысли о том, чтобы отпустить сейчас Драго. — Мам, я так скучал… — альфа носом прижался ко лбу омеги. — Я тоже… Мы тоже, мы так скучали!.. — она потёрлась мордой о бинты на груди Драго, не зная, что они прикрывают его раны, — Ты так вырос… — глаза старого драгоноида невзначай прошлись по Дэну, замечая его заметный живот, — Сынок, это твой омега? — радостно, даже, можно сказать, с истинным счастьем спросила омега, поднимая голову на сына. Дэниел покраснел. — Нет-нет, мам, ты не так поняла!.. — воскликнул Драго, немного отодвигая мать от себя за плечи, — Знакомься, это мой лучший друг, Дэниел, — говоря эти слова, он проводил родственницу до Дэна, — Дэн, как ты уже понял, это моя мама, Анивия, — омеги стояли лицом к лицу, с интересом изучая друг друга. — Я очень рада знакомству, Дэниел, — более старшая омега осторожно приобняла Дэна, через несколько секунд отпустив его. — Я тоже, — смущённо ответил Кузо. — Чего стоишь-то? Омеге в положении нужно как можно больше лежать. Проходи, ложись, — Анивия взяла Дэна под руку и провела его в глубь пещеры, помогая ему прилечь, — Вот, держи. Это полезные травы, растворённые в кипятке, — она взяла немного сушенной травы со стены, где они и сушились, после чего бросила их в самодельную глиняную чашу. — Саламандр, где ты был? — задала свой вопрос Анивия, но, не дожидаясь ответа на него, продолжила, — Почему ты ушёл? Знаешь же, что отец твой как ляпнет глупость какую-то! Зачем же ты ушёл?! — альфа тяжко вздохнул и присел около омеги. — Я… Он не обращал на меня внимания, сама знаешь. Иногда я задаюсь вопросом, любил ли он меня вообще… — печально и мрачно ответил альфа, опустив свои добрые глаза в пол. — Где он? — Полетел за рыбой и травами; я его погнала. Ну, а чего это он бездельничает? Скоро должен вернуться, — старшая омега стала метаться туда сюда, что-то без устали ища, — Масик, передай ему рыбки, — она протянула свежую умертвлённую тушку рыбы, взятую из корзинки, своему сыну. Тот, в свою очередь передал пищу омеге, после чего получил свою, а Анивия присела перед сыном и всё любовалась им. — Масик?.. — наконец-то выдал Дэн, таращась на Драго и держа рыбу в руках, пока не приступая к трапезе. — Масик это я… — со спокойным видом ответил ему Саламандр, после чего принялся поедать свою рыбку. Но Дэн проследил в его взгляде: «Пожалуйста, не смейся…». Дэниел заржал в себя, на лице выдав маленькую улыбку. Таким образом прошло ещё около получаса. Анивия всё время расспрашивала своего сына о его жизни. Дэн тоже не прошел мимо и попал под допрос. Снаружи было солнечно и жарко, так что было решено отсидеться в прохладной пещерке. Совершено внезапно раздался голос из вне. Он был сухим и явно старческим, низким и каким-то печальным. У Драго в груди всё сжалось, когда он услышал этот голос, ведь это был голос его родного отца — Сайруса. Выглядел он так, как подобает выглядеть альфе: мужественно, мощно, угрожающе и серьезно. Как Драго, в некотором смысле. Почти каждая часть его тела покрыта шрамами из-за частых стычек с другими альфами, а длинный шрам от порезов на носу сбоку добавлял ему брутальности. Его красная округлая чешуя всё ещё была крепка и прочная, невзирая на возраст. Цвет чешуи у них семейный. Его длинный хвост, некоторые участки спины и шеи были покрыты шипами, почти такими же, как и у Драго. Но у него эти шипы были обломаны в некоторых местах всё из-за тех же драк с альфами. Его суровый вид смягчался его голубыми глазами, которые из-за возраста потеряли свою прежнюю красочность. — Любимая, рыбки сегодня валом, — по мере своей речи Сайрус приближался все ближе ко входу, — Нам бы соседям… — когда же старший альфа одной ногой ступил внутрь и увидел внутри своего сына, который, стоило им двоим встретиться глазами, тут же отвёл свои в сторону, воскликнул в истинном счастье, — Сала… мандр?.. Сынок!.. — только что прибывший драгоноид выронил всю траву и рыбу из лап и примчался к своему сыну, крепко обнимая. Он упал на колени перед Драго и вцепился ему в шею лапами, расцеловывая его везде, где только можно было из такого положения. Сайрус не прекращал лить слёзы ни на секунду, как и все остальные… — Привет, Сайрус… Рад тебя видеть в добром здравии… — с мокрыми от слёз глазами Саламандр обнял своего отца. Для себя он уже все решил насчёт его отношений с ним. — Сынок, сынуля, Саламандрик мой родной!.. мой хороший!.. мой малыш!.. дорогой мой дракончик!.. мой Масик!.. твой отец недоумок!.. Дурак, идиот!.. Я тогда с горяча тебе это сказал, я же не думал так на самом деле! Я не думал, что ты и вправду уйдёшь! Я не знаю, как я мог тебе сказать такое… Столько лет тебя не было… Столько лет я тебя искал… Столько лет я хотел тебе сказать… Саламандр, прости… пожалуйста, прости меня!.. я самый худший отец на свете, прости!.. понимаю, что ты до сих в огромной обиде на меня… До какая к черту тут обида? Ты меня ненавидишь и презираешь… Ты можешь ударить меня. Если оттого тебе станет легче, я с радостью подставлюсь под удар… Только… пожалуйста… понимаю я не в том положении, чтобы о чём-то просить, но… назови меня папой, пожалуйста… — за всё время, пока отец Драго говорил эти слова, он не смел выпустить сына из объятий, не смел посмотреть ему в глаза. Сложно сказать, что чувствует сейчас Сайрус. Непомерную вину — однозначно. Ненависть, злобу, презрение по отношению к себе. Он и сам понимал, что он ничтожество. В глазах собственного сына он злодей. В детстве точно был им. Изводил малыша тяжёлыми тренировками, которые не всякий взрослый выдержит, запрещал всё, что было дозволено другим детям. Запрещал называть его папой, только по имени. Ничем не баловал, ничем не хвалил. А ведь Саламандру тогда было всего семь… В пещере повисла давящая тишина. Драго не думал об ответе, ведь его он уже знал. Он просто пытался наслаждаться этим моментом воссоединения сполна. Сейчас в его душе, в глубине, там, куда смогли забраться только Вейв и Дэниел, заиграло странное чувство: Саламандра переполняло счастье. С непривычки он не мог понять, что это осознание того, что родители его любят. — Нет… Я уже давно тебя простил, — добрым тоном ответил Драго, слегка отодвигая липнущего к нему драгоноида, сопровождая это всё своим добрым взглядом, — Пап, вставай, всё хорошо… — Что?.. — Сайрус в непонимании смотрел на Саламандра, не в силах поверить в услышанное, — Правда?.. Ты простил меня?.. За такое?.. — всё, что сделал Драго, — кивнул, — Спасибо, Саламандр… Спасибо… — старший альфа положил свои лапы на скулы сильнейшего, своим рогом соприкасаясь с его. Оба альфы стали сухо и хрипло мурчать. Эту идиллию прервал растроганный омега, шмыгающий носом и утирая слёзы. Сайрус чуть отодвинулся от Драго и только сейчас завидел в пещере ещё одного драгоноида. Дэн встретился взглядом с отцом Драго, и тогда последний решился спросить. — Сынок, это твой омега?.. — Драго даже подумать об ответе не успел, как его резко перебили и вогнали в краску, — Счастье-то какое! Внуки скоро! Сынок!.. — Кузо тоже засмущался от таких слов. — Пап, и ты туда же! — возмущённо заявил сильнейший, — Это НЕ мой омега! Это мой друг, Дэниел. Дэн, извини, тут тебе некомфортно. Это мой отец, Сайрус, — последний встал и подошёл к Дэну, усаживаясь перед ним и осторожно обнимая его. — Друг — тоже хорошо. Юный Дэниел. У моего Саламандра довольно сложный характер… Он, бывает, злится по пустякам. Но я вижу, как вы ему дороги. Пожалуйста, будьте рядом с ним и дальше… В детстве он был очень одиноким… У него не было друзей, как таковых. Из-за меня… Я не позволял ему общаться с теми, кого я не принимал, как сильного. Поэтому я очень рад видеть, как он тянется к вам… От всего сердца прошу вас приглядывать за ним… — старик отстранился от омеги. От него приятно пахло травами и свежестью. — Конечно, я глаз с Драго не спускаю… — Драго? — переспросила Анивия, услышав незнакомое имя. — Ой… — Кузо понял, что проговорился, и прикрыл пасть лапой, виновато глядя на сильнейшего. Тот был совершенно спокоен, — Прости… Я по привычке тебя так назвал… — Ничего. Когда-нибудь это все равно бы вышло на поверхность. В общем, друзья называют меня Драго, потому что моё имя мне не очень нравится. Я считал, что из-за него меня будут дразнить, потому я представлялся всем, как Драго, — объяснился альфа, поочерёдно глядя на своих родителей. — Ну, это только их и твоё право, — ответил Сайрус, освобождая личное пространство Дэна и возвращаясь к сыну, усаживаясь перед ним и поджимая ноги под себя. Тут ему в глаза бросились шрамы на теле Саламандра. Он провел по ним пальцами, который вскоре перешли на мягкие бинты, которые старик приподнял когтем и увидел страшную, но уже зажившую рану, — Кто это сделал?.. — голосом, полным боли и сожаления, бурчит Сайрус, ладонью поглаживая бинты, чтобы не трогать саму рану. Из-за его слов и Анивия приблизилась к сыну и разглядела шрамы, после чего и ту самую рану, покрытую коркой. — Пап, тебе лучше не лезть в это. Понимаю, ты хочешь мне помочь, но тебе не по силам это. Со мной все хорошо. Теперь уж точно, — конечно, Драго стал отказываться от предложенной помощи, что было рационально. — Я спросил, кто это сделал с тобой, — строго и сурово прорычал старший альфа, — Будь добр ответить на вопрос отца. — Нага… — Саламандр, словно испуганный мальчишка, спрятал свою уверенность куда подальше, а глаза в пол. — Тот самый?! — отец сильнейшего сказал это так, словно знал Нагу. Так оно и было, — Да я же его… загрызу… — Пап, ты меня слушал? Пожалуйста, не лезь, — обеспокоенно, но твёрдо сказал сильнейший, чуть качнувшись в сторону. — Моего сына всего изранили, а ты говоришь мне такое?! Как я могу?! Что я за отец такой, если оставлю сына с такими проблемами?! Я и без того отвратительный отец, хуже просто не бывает!.. — Сайрус продолжил бы свою речь, если бы Дэн не решил высказать свое мнение. — А, прошу прощения… Драго прав… — говорил он осторожно, чтобы показать альфе, что он превосходит его. Так и должно быть: альфа главнее омеги. Альфа лучше знает. Но альфа может ошибаться, и «обязанность» омеги вывести альфу из заблуждения. — С чего это ты решил, что он прав? — вызовом спросил отец Драго, направив свой взор прямо Дэну в глаза. Последний нашел в себе силы не отводить свой взгляд и поддерживать зрительный контакт. — Вы… Вы очень дороги ему, — Сайрус вместе с Анивией переглянулись, — Даже дороже жизни. Поймите, тот, кто нанёс ему эти раны, очень опасен. Я ни в коем случае не хочу вас оскорбить или принизить, но вы будете только мешать своему сыну. На поле боя нет места чувствам. Поэтому, пожалуйста, послушайте его, — Дэн сказал последние слова решительно, хотя в его тоне было заметно волнение. — Но мы не можем сидеть в стороне, пока у вас такие проблемы! — в беседу включилась Анивия, — Мы хотим вам помочь! — Мам, вы можете помочь как-то иначе. Я не позволю вам подвергать себя риску!.. Только не вас!.. — Драго резко встал и пошёл наружу, чтобы не показать отцу слёзы, за которые последний его наказывал. — Масик… — Анивия, как и Сайрус, тоже поднялись и собрались наружу, но голос Дэна их остановил. — Постойте, — пара драгоноидов остановилась у самого грота, смотря на Дэниела, — Пожалуйста, я вас умоляю. Не лезьте в это… Драго потерял своих товарищей в этой битве, потерял свою омегу ранее. Чудом не потерял свою жизнь. Если что-то случится с вами, он не переживет этого. Прошу вас… — в ответ альфа всего лишь кивнул, после чего продолжил путь со своей омегой. Драго стоял на берегу и смотрел в горизонт. Погода начала портиться, вдалеке проползали грозовые облака. Начинало вечереть, примерно пятый час пошёл. Высокое небо стало серым и унылым. Из далей океана доносился шум волн, с этой же стороны дул сильный пронизывающий ветер. Сайрус на пару со своей омегой подошёл к своему сыну со спины. Стоило только Драго уловить присутствие его отца, как он тут же остепенился, выпрямился и стал вытирать слёзы. У старика сердце закололо, когда он вспомнил, как в детстве он ругал Саламандра, когда он плакал, а иногда и бил. Именно этот фрагмент детства повлиял на то, что сейчас сильнейший не сдерживается и выпускает слёзы, когда их скапливается слишком много. — Сынок, ты как?.. — начал Сайрус, кладя ладонь сыну на правое плечо. Он говорил переживающим и взволнованным тоном. — Я в порядке… — кратко ответил ему Драго, не поворачиваясь к собеседникам. — Знаешь, хорошо. Мы не будем вмешиваться в твои дела. Но, пожалуйста, если тебе понадобится помощь, сразу же скажи нам, хорошо? — Конечно. Спасибо вам… — семейство дружно обнялось. Через пару минут Драго отлип от родителей, — Погода портится, — начал сильнейший, — Нам уже пора возвращаться. Альфа Дэна мне голову открутит, если мы запозднимся. — Хорошо, сынок, — добрым тоном сказала Анивия, пропуская своего сына к пещере, — Спасибо, что навестил нас. — Да, спасибо тебе большое, — подтвердил Сайрус. Саламандр в это время уже вошёл в пещеру, помогая своему другу подняться. — Спасибо за гостеприимство, — произносит Дэн, пока альфа подводит его под руку до берега. — Вовсе не за что, — смущённо ответила ему Анивия. Драго закинул омегу себе на лапы и повернулся к своей семье. — До встречи… — по нему было видно, как он не хотел улетать. Но он должен был. — Пока, сынок… — одновременно ответила ему пара драгоноидов, и после нескольких взмахов мощных крыльев сильный альфа взмыл в небо, вскоре скрываясь за горизонтом. Через примерно час альфа с омегой на руках ступил на песок своего острова. Погода как-то неестественно поменялась, от грозовых туч не осталось и следа, из-за чего было видно солнце, собирающееся заходить. Всё дело в том, что, благодаря остаткам в теле Драго силы Центра равновесия, погода на Вестрое по большей части зависит от настроения сильнейшего. Драго доставил омегу обратно в целости и сохранности, как он и обещал Гелиосу. Дэн выглядел не менее счастливым и радостным, чем Саламандр. Как только на территории острова раздались шаги по песку, из пещеры выбежал Гелиос. Едва только завидев своего малыша, он тут же поспешил к нему. — Дэнни! — он обрадовано, но сковано приблизился к омеге, — Я… Как всё прошло? — Драго оставил парочку наедине и чуть отошёл от них, усаживаясь на берегу. — Хорошо, очень даже. У Драго замечательные и очень добрые родители. Теперь ещё больше хочу познакомиться с твоими… — но казалось, будто альфа витает в облаках и не слушает его, думая о своём. — Дэнни, малыш… Прости меня, пожалуйста, что нагрубил тебе тогда… Я не хотел тебя обидеть… Просто мне почему-то подумалось, что ты не прислушиваешься к моим словам, и мне стало как-то… обидно… Только когда ты улетел, я все понял… Прости меня, я дурак… — проговорил альфа, глядя в глаза своему омеге. — Я и не обижался. Да, я сам виноват, я понимаю. Впредь я буду тебя слушаться, Дракоша. Обнимимся? — альфа с удовольствием развёл руки в стороны, позволяя омеге прижаться к нему. — Рад это слышать, мой хороший… — Гелиос положил одну лапу Дэну на скулу, а другую на животик, нежно поглаживая. Дэн уткнулся носом в грудь Гелиоса прямо между выпирающих мышц и голубого вздохнул. — Гнёздышко уже готово? Можно глянуть на него? — в объятиях спрашивает омега, сверкая от предвкушения. — Почти готово. Остались последние штрихи. Я впервые таким занимался, поэтому вышло не очень… — Гелиос застеснялся и проводил Дэна внутрь. Как только омега ступил внутрь, он завидел в конце пещерки у стены слева крупное гнездо, в котором может поместиться он сам, детёныш и Дракоша. Ещё и для Драго места хватит. Сказать, что Дэну очень понравилось это гнездо, значит промолчать. Даже несмотря на свою незаконченность (рядом с гнездом лежала небольшая кучка веток, которые альфа не успел вплести в гнездо), омега был просто в восторге. — Гелиос, чем я могу быть полезным? — у прохода нарисовался Драго. Он словно не смел проходить внутрь, хотя пещера была его, — Я не могу больше бездельничать, что мне сделать? — Иди сдавай анализы, — альфа даркуса подошёл к собрату и протянул ему контейнер для анализов, который Драго забыл на берегу, — а потом тебе нужно будет приглядеть за малышом, пока я буду у Кита. — Хорошо, — Саламандр благодарно кивнул и взял в руки пластиковый сосуд, после чего ушёл уединиться. А омега тем временем обживался в новом гнёздышке. С помощью Гелиоса он забрался в него и прилёг. Только сейчас он завидел, что дно гнезда выстлано листьями для удобства. Пока его малыш укладывается поудобнее, Гелиос присел около той самой кучки веток и закончил свою работу, после чего лег рядом с омежкой, поглаживая того по мордашке. — Тебе не холодно? — зазвучал Гелиос, и тон его выдавал его волнение и переживание за омегу. — Не-а, ты очень горячий, мне вообще не холодно, — Дэн, в свою очередь, приютился под брюхом альфы, который чуть навалился на него боком. — Согревать омегу в холодные времена — обязанность альфы. Я хочу сказать тебе, мой малыш, — неожиданно для омеги начал Гелиос, — Понимаю, ты уже это знаешь, но мне так хочется сказать это тебе ещё раз… Я люблю тебя. Ты — самое дорогое и светлое, что есть у меня. Ты веха в моей жизни. Спасибо тебе за всё… Ты сделал меня по-настоящему счастливым альфой. Всю свою жизнь я считал, что счастье не для меня. Но вот появился ты и показал мне, что я был не прав. Моя серая жизнь наполнилась красками и мыслями о тебе. Только о тебе… А теперь, когда ты подаришь мне ребёночка, мне хочется взвизгивать и прыгать от счастья. Чтобы не случилось, самое главное помни — твой альфа тебя любит. Сильно-сильно любит… Даже если вдруг мы поссоримся, если вдруг будем дуться друг на друга или будем порознь, я всегда буду любить тебя. И ничто этого не изменит… — альфа говорил это со слезами радости на глазах. — Дракош, ты… — Дэн широко улыбался, на его глазах было также сыро, как и у его альфы, — Это было так мило… Спасибо тебе… Я тоже тебя люблю… — пара драгоноидов чувственно поцеловались, отгораживаясь на время поцелуя от всего мира. Их глаза были прикрыты, сквозь веки то и дело сочились слёзы. Но вскоре они отстранились друг от друга, чтобы сделать пару вдохов. Гелиос был бы не против продолжить, но тут как раз вернулся Драго. Выглядел он смущённо. — Я всё собрал… — контейнер с белесой жидкостью сильнейший спрятал за своей спиной. — Малыш, мне пора, — Гелиос выбрался из гнезда и вышел наружу, поцеловав омежку на прощание, — Ну, давай контейнер, — заявил он, стоя мордой к морде к Драго. — Я бы хотел сам отнести свои анализы… — пайрос смотрел в песок нечитаемым взглядом. — Мы же уже говорили об этом. В твоём состоянии тебе нужен покой. Ты не хуже меня знаешь, какие перегрузки испытывает тело в портале. Поскольку я здоровый, полечу я. Давай уже сюда банку! У меня времени не так много! — немного повышенным тоном приказал даркус, выставив свою лапу перед Драго ладонью вверх. Сильнейший, будучи весь в краске, отдал ему контейнер со своим семенем. — Прости за неудобства… Я пойду к Дэну, — Саламандр даже не стал дожидаться ответа Гелиоса, после чего открыл всё тот же портал на борт корабля Спектры и ушёл в пещеру. — Мы вылечим тебя. Я тебе обещаю. Я тебе клянусь, Драго, — он знал, что Драго его не слышит, но ему очень хотелось это сказать. Твёрдым и целеустремлённым шагом альфа даркуса шагнул в портал, после чего тот закрылся без следа. А Дэн тем временем сидел в своём гнезде и смотрел на Драго, самого не своего. Альфа прошёл где-то до середины пещеры, после чего упёрся спиной в стену напротив гнезда и уселся там. Он выглядел расстроенным и побитым. — Драго, ты чего? — омега настроился такому состоянию его друга и хотел было вылезти из гнезда, дабы ему как-то помочь, но Саламандр его остановил. — Как же я хочу найти Нагу… Найти его и убить настолько жестоким способом, чтобы… Прости, не обращай внимания… — альфа отрицательно покачал головой. — А ну-ка не отмалчиваться мне! — Я не хочу говорить об этом, Дэн! Не хочу говорить об этом с тобой! Ты счастлив, у тебя теперь семья… Ты не подумай ничего такого, я безумно рад за тебя! Я к тому, что я не хочу портить тебе настроение этим. Давай поговорим о чем-нибудь другом, раз ты так хочешь. — Ты сам-то хочешь поговорить со мной? — Дэн задал этот вопрос не с проста. Он заранее знал ответ на него, но хотел услышать его от своего собеседника. Драго покачал головой в знак отрицания. — Нет… Прости, Дэниел, я сейчас ничего не хочу… Я чувствую себя таким ничтожным. Даже анализы за меня относит Гелиос. Сказали бы мне раньше, что я буду вот таким, ни за что бы не поверил… — Дэн всем сердцем сочувствовал своему бакугану. Но он мало чем мог ему помочь. Обнять и сказать, что всё будет хорошо — это его предел. А Драго этого недостаточно. — Слушай, Драго, могу я попросить тебя кое о чём? — альфа оживился и поднял голову на омегу. — Конечно же, всё, что тебе нужно. — Гнездо какое-то пустое. Можешь проводить меня наружу, я пособираю всякую всячину? — Конечно же могу, — альфа встал на ноги и помог омежке выбраться из гнезда. Драго взял Дэна под руку, свой хвост обвивая вокруг талии Дэна для большей безопасности, и повёл наружу. А снаружи уже был вечер. Небо окрасилось лунным светом, бесчисленные звёзды пляшут в собственном свете. Прохладный ветерок неспеша гулял по округе. Пока Драго засмотрелся на красоту снаружи, омега втихую выскользнул из его хвата и принялся рвать цветы. Из похожих они с Саламандром плели венки и рядом с ними беседовали по душам. — Дэн, не наклоняйся так сильно!.. — взволнованно выдал сильнейший, быстро подоспев к омеге и с крохотным, но достаточным усилием выпрямил его спину. — Но я просто хотел цветов нарвать, что такого-то? — непонимающим тоном спросил Дэн, глядя на Драго, который присел на корточки и потянулся к разноцветным растениям. — Для всего такого у тебя есть я. Мне вовсе не хочется, чтобы ты напрягался и подвергал себя и детёныша ненужной опасности, — одновременно со своей речью Саламандр срывал омеге цветы, вскоре набрав приличных размеров букет, — Вот, держи… — альфа искренне улыбнулся и заметно покраснел, вручая букет Дэниелу. — Спасибо… — омежка в свою очередь охотно взял в руки разноцветный букет. — Чего ещё тебе хочется? — Знаешь… — омега стал озираться по сторонам, — Вот тот камень! — Дэн взглядом указал на большую каменную породу не так далеко от них. — Зачем тебе камень?.. — задал свой вопрос альфа, откровенно не понимая хода мыслей его друга. — Просто он мне нравится, и я хочу отнести его в гнездо… Поможешь? — Конечно же я его отнесу, но… Это же может быть опасно… Да и Гелиос ворчать будет, — верно подметил пайрос, склоняясь над каменной глыбой и хватаясь за неё покрепче. — Ну, если начнет ворчать, то и уберёт сам, — Дэн завороженно глазел, как Драго без особых усилий вырывает камень из земли и несёт в гнездо, располагая его у самого края, чтобы он не занимал много места. Убедившись, что глыба не вывалится из гнезда, Драго одобряюще кивнул сам себе и вышел наружу, к своему другу. Тот всё ещё оглядывался во все стороны в поисках чего-то интересного и приятного глазу. — Камень я отнёс в гнездо, — сообщил пайрос, приближаясь к бойцу. — Спасибо. Ты мне очень помог, — Дэн, услышав это, повернулся к альфе всем телом и потёрся мордой о его щёку в качестве благодарности. Драго не ожидал таких нежностей и смутился. — Ты чего?..  — Ты же сам говорил, что потирания — знак привязанности и любви. Вот я и подумал, что так тебе будет удобнее и приятнее… Зря подумал? — Нет, вовсе нет. Просто я не ожидал, вот и растерялся… — сильнейший приглушённо посмеялся и радостно замахал хвостом, — Довольно забавная ситуация вышла… Ещё что-нибудь приметил? — Нет, больше ничего нет. Пойду проверю, как там теперь, — Дэн обошел Драго и пошагал в пещеру, а сам альфа остался снаружи, вдыхая чистейший воздух во всю грудь. В основном для того, чтобы усмирить своего альфу. А тем временем Кит сидел за столом своей лаборатории и изучал материал Драго, который принёс его напарник. Боец был одет в свой обыденный коричневый костюм и виноватую мину. Гелиос в форме сферы расположился на другом конце этого стола, как можно дальше от веста, находя более приятным таращиться в стену. Спектра решил действовать. Закончив с работой, что произошло примерно через полчаса, парень встал со своего места и подошёл к черной сфере на столе. — Гелиос, ты… — едва только Кит начал свою речь, как его жёстко перебили. — Тупая спермотоксикозная ящерица не хочет с тобой разговаривать. Не отвлекайся и займись работой. У Драго серьезные проблемы, — холодно и бесчувственно отвечает бакуган. — С работой почти всё. Раз уж не хочешь разговаривать, то выслушай меня. Я тогда в шоке был, вот и вёл себя с тобой, как сволочь… Просто ты с Дэном, вот и… — пока боец подбирал более подходящие слова, Гелиос решил его перебить. — По-твоему, я не имею права найти себе вторую половинку? — Имеешь, конечно же имеешь! Это я к чему всё говорил… — Оправдываешься! — Нет, вовсе нет. Я виноват перед тобой. Тут оправдания уже ни к чему. Тут нужны извинения. Гелиос, друг мой, я прошу у тебя прощения. Понимаю, ты сейчас очень обижен на меня. Мне очень жаль, что я так с тобой поступил… Просто я считал, что это неприемлемо, чтобы человек был с бакуганом, но судя по всему, Кузо и сам рад своей любви. Прости меня за эти резкие слова и действия в твой адрес. Мир?.. — в надежде на лучшее произносит Кит, подставляя ладонь под бок шарика. — Мир… — тихо ответил альфа, перекатываясь на теплую ладонь, после чего раскрывается и смотрит на радостного бойца. — Я скучал по тебе, Кит… — Да, я тоже, Гелиос… Позаботься о Кузо, ладно? И насчёт Драго… Он серьёзно болен… Эта болезнь не имеет названия, но я довольно много о ней знаю, ты и сам помнишь, откуда. Ею болеют альфы с длительным воздержанием, как у Драго. Сейчас его семя неплодородно, то есть он не может завести детей, как бы он не пытался. — Это мы всё знаем. Лечить его как? — Подожди, это ещё не всё. Если он не избавится от воздержания в ближайшие пару-тройку дней, то болезнь станет неизлечимой. Я просто не смогу его вылечить, потому что семявыносящие канальцы могут воспалится, закупориться негодным материалом, да много всего может произойти! И после он должен лично сюда прилететь. — Хорошо, я понял. Кстати, мне нужны бинты, обезболивающее, мазь, шприцы с адреналином и неплохо бы каким-нибудь обеззараживающим средством обзавестись. Могу я взять? — предугадывая ответ, спрашивает даркус. — Ого… Куда тебе такой арсенал? — Я истратил почти все свои запасы медикаментов из аптечки, потому хочу их пополнить. В одной из битв Драго был серьезно ранен, и мы едва залечили его раны, ценой всей моей аптечки. Только пару мотков бинтов осталось, и всё, — конечно, Кит снарядил своего бакугана всем необходим, сложив небольшую в небольшую набедренную сумку и отложив её в некую штуковину. — Слушай, тут такое дело. Я разработал новую экипировку для тебя, хотел сюрприз тебе сделать или что-то в этом роде. Ты не против? — Я планирую уйти на покой после этого задания с Нагой… Сомневаюсь, что Дэнни будет рад видеть меня, закованным в металл. — Тоже верно. Но он и не будет… — Гелиос вопросительно глянул на своего бойца, который ухмыльнулся и кивком указал ему на непонятную штуковину в камере хранения.

***

— Блин… Все равно не то… — расстроенно бурчит под нос Дэн, валяясь в своем гнезде. Дно гнездышка было выстлано теперь ещё и цветами, а холодный камень расположился с краю, чтобы не мешать. Сильнейший стоял около гнезда и с радостью и умилением смотрел на омегу. Хотелось бы ему, чтобы и у него было своё гнездо… Были свои детишки и своя омега… — Драго, приляг тут, пожалуйста, — из своих печальных раздумий и мечтаний альфу вырвала просьба Дэна. — Нет, Дэн, я не могу. Чужому альфе нельзя находится в гнезде, так как мой запах перебьет запах твоего альфы. Гелиосу это очень не понравится… — Ничего, я ему сам всё объясню. Ну пожалуйста!.. — состроив обиженную мордашку, проскулил Дэн. — Нет! Я бы с радостью полежал с тобой, но пойми: гнездо пропахнет мной. — Кузо не отступил и сделал свою мордашку ещё более жалостливой и грустной, — Ты?.. Ты мне на жалость давишь?.. Ну ладно, ладно, ложусь я… — альфа забрался в гнездо, а радостный и довольный своей победой омега прилип к нему, носом утыкаясь в широкую мускулистую грудь Сильнейшего, обмотанную бинтами. Раньше такая близость была бы не уместной, они ведь друзья всё-таки, но теперь это вполне позволительно им, как альфе и омеге, пускай и друзьям. — Вот, чего мне не хватало… Тебя рядом… Ещё бы Дракошу прямо сейчас сюда, и я был бы просто в раю… его даже часу рядом нет, а я уже так соскучился… Вы оба очень мне дороги. — Вот как… — Что-то не так? — альфа впал в глубокое задумчивое состояние, потому даже не услышал вопроса своего друга, — Драго, приём? Драго, эй! — Дэну даже пришлось ударить Саламандра кулаком. В плечо, и не сильно. — А? Нет, всё в порядке. Вроде бы… — Помнишь, что я говорил? Не держи в себе. Поделись со мной, тебе станет легче. — Я просто благодарен тебе, мой мальчик. Благодарен тебе за то, что ты есть у меня. Ты всегда был моим светом в кромешной тьме. Моей путеводной звездой. Я хочу отплатить тебе за твою доброту ко мне, но… Почему у меня выходит все наоборот? — голос альфы стал печальным и дрожащим. Он словно надеялся, что его друг знает ответ на этот вопрос, — Почему я всегда делаю тебе больно, обижаю тебя, заставляю плакать. Я же не хочу, чтобы ты плакал, чтобы тебе было больно… Почему все так происходит?.. Но ты не… Не расстраивайся. Я тебе обещаю, когда-нибудь настанет тот день, когда ты посмотришь мне прямо в глаза и скажешь мне с улыбкой на мордашке: «Я тобой горжусь, друг!». Я буду несказанно рад услышать такие слова в свой адрес… — Я тобой уже горжусь, друг… — Спасибо, Дэниел… Я стану лучше, я тебе обещаю!  — Споёшь мне песенку на ночь? — смущённо спрашивает Дэн ни с того ни с сего. — Песенку? Спою, конечно, только петь я не умею, но я постараюсь изо всех сил! Про что хочешь? — Про что угодно… — Хорошо… — Драго начал петь. Очень неумело, невпопад, но он очень старался, чтобы эта колыбель понравилась омеге. — Спи, моя радость, Спи, моя сладость. Привидится звездочка И привидится радость. Спи, мой малыш, Спи, мой дружок. Тебя охранять Дал я зарок. Завтра будет новый день, Завтра… Альфа запнулся и понял. Он понял, что забыл слова колыбельной, которую в детстве пела ему мама. — Прости, я позабыл слова… Я попробую вспомнить что-нибудь… — Драго заметно удивился, когда услышал сопение омеги у себя под носом, — …другое… Доброй ночи, мой дорогой Дэниел… — прошептал пайрос, поглаживая своего друга по макушке очень осторожно, чтобы не потревожить. Сам спать он и не собирался, ведь он дал зарок охранять сон и покой этого милого и чудесного создания…