***
Соизволил заявиться на базу Даст не сразу, чем нисколько не удивил своей пунктуальностью. Киллер без лишних слов повёл его по коридорам замка к одной из многочисленных дверей. — И что это? — спросил Даст, осмотрев помещение беглым взглядом. — Как что? Твоя комната. Такая, между прочим, есть у каждого из нас, — меняя интонацию и тон, чтобы голос не казался слишком пустым, проворковал Киллер. — У меня, к примеру, она са-а-амая нормальная. Когда Найт выделял всем комнаты, я отхватил себе лакомый кусочек. У меня там без изысков конечно, но лучше, чем этот ящик с матрасом, — Киллер указал пальцем на непримечательную кровать в углу комнаты, которая и составляла всю комнату. Всё, больше в ней ничего не было, только кровать, стены и вытянутое окошко с решётчатыми ставнями. Даст казался озадаченным, интересно только что ему не понятно, Киллер и так старается быть максимально информативным, не на грани своих возможностей разумеется, но и этого должно хватить. — У меня есть где жить, мне это ни к чему, — наконец нашёл, что сказать, Даст. — Это место не для того, чтобы жить, а чтобы спать. «А-а-а», — скорчил Даст слишком очевидную рожу понимания, для верности театрально покивав головой, так словно это был ответ на вечное «быть или не быть». У Киллера сложилось стойкое ощущение, что его разводят, как лоха. Несмотря на это ощущение, он спокойно проводил Даста взглядом до его кровати, на которую он завалился пластом. Матрас жалобно скрипнул, проминаясь пружинами под костями скелета, благо короб кровати не картонный — не развалится. Постояв с секунду, Киллер развернулся на выход. В идеале Даст должен проспать часов восемь, тогда Найтмер оценит проделанную работу и допустит Киллера к миссиям. Хотя даже в этом случае, обязанности по контролю за режимом сна Даста с него не снимут, что вообще не радует. Придётся отчитываться по этому делу ежемесячно. Радость-то какая. Киллер надкусил ряд кубиков на плитке шоколада, разгуливая по замку, но отдалённый голос заставил его замереть и вслушаться. Голос доносился из «жилой» части замка и неважно, что жил там только Киллер. Конкретно сейчас там находился только Даст, а это значит, он его всё-таки наебал. Тут впору бы разозлиться, если бы Киллер не был таким уравновешенным в плане эмоций, но дверь с петель грех не выбить. Даст тогда сразу умолк, изображая спящего, но Киллер не глухой и с порога выдал: — Какого хрена ты не спишь? — А какого должен? — прорычал в ответку Даст, подрываясь с кровати. Спокойно отлежаться, чтобы до него не докапывались, не вышло. А теперь отвоёвывай свое законное личное пространство и право на… — Ты чуть Хоррора не грохнул, долбаёб. Металлический голос резанул по несуществующим ушам, а недавние события всплыли в памяти обрывочными образами, оказывая в купе на Даста не слабое давление. А между тем Киллер продолжал тыкать его мордой в его же проколы: — А тот человек, которого я приволок по приказу Найтмера? Он-то наивно полагал, что будет нещадно эксплуатировать его альтернативу, но хрен там плавал. Нарисовался ты со своими сдвигами и обратил всю храбрость пацана в страх. Да даже если закрыть глаза на его труп, есть куда приспособить, ты приносишь больше хлопот, чем пользы, — кажется Киллера прорвало, и тут дело даже не в проваленном задании, а в том, что ему теперь бадаться с этим упёртым бараном до конца времён, а чуть что не так, все шишки на него. — Я бы сказал тебе, иди убейся, но Найт с меня три шкуры сдерёт и неважно, что у меня их нет. — Ты закончил? — только и выдохнул Даст, равнодушно прикрыв глазницы, и, не дождавшись ответа, лениво завалился обратно на кровать. — Сделай одолжение, исчезни и не отсвечивай. Так, ладно, вот теперь Киллер зол. — Ты же лежишь прямо сейчас, так почему бы не поспать, твою мать? — Слышь, ацтань, — пренебрежительно, со специальной опечаткой, проговорил он, — я спал на той неделе. Такое заявление нисколечко не разрядило обстановку, чего только Даст ожидал. — Выбирай: или ты уснёшь сейчас, — голос Киллера понизился, пустые глазницы расширились до предела, чёрная жидкость густо потекла по скулам к подбородку, — или навечно. Не отсутствуй у него постоянно зрачков в глазницах и не маячь он частенько у «товарищей» по несчастью на виду, его угроза возымела бы хоть какой-то эффект, кроме насмешливого. Вот уж точно, горбатого могила исправит, в случае с Дастом остаётся уповать только на Найтмера. Киллер глубоко вздохнул и, вытащив из рукава подушку, навалился ею на лицо Даста. Не удивительно, но кости оказались крепче, чем мёртвая сухая земля, да и пожухлая трава смягчила удар. Окно правда разбито, осколки разбросаны под ногами и на третьем этаже в комнате замка. «Порхай как бабочка, жаль что не сдох», — прилетело ещё сверху. Это определённо успех, отчитываться только всё равно как всегда Киллеру.***
Когда Найтмер обнаружил своего подчинённого колдующим над кофе, у него возник только один вопрос: — Это что, снотворное? — Нет, это твой приказ — усыпить Даста. — Ты вырвал мою фразу из контекста, — прошипел Кошмар, с подозрением посматривая на кофейные разводы по стенкам своей кружки. — Я говорил, а-а-а, хрен с тобой, делай как знаешь. Только заруби себе на носу, разрушите ещё хоть что-либо в замке, убью обоих самым жестоким способом, — сказал он тоном, которому хочется верить. Затею задушить Даста подушкой, Киллер решил отложить до лучших времён. Всё же есть столько более хитрых способов решения проблемы и менее травмоопасных. Например, совсем не подозрительная чашка кофе, одиноко стоящая в гостиной на прикроватном столике, которая точно не может оказаться наживкой. Нужно только дождаться, пока цель выпьет кофе и, вуаля, приказ выполнен, ну и следить, чтобы никто лишний не хлебнул… — Хоррор, поставь кофе на место, — быстро спохватился Киллер, пока тот не приложился зубами к чашке. — Оно не для тебя. Хоррор разумеется застыл с чашкой неподвижно, но только чтобы расплыться в оскале и прохрипеть нравоучение: — В большой банде клювом не щёлка… — Там снотворное, дурила, — Киллер резко накрыл чашку ладонью. От такого заявления глазницы Хоррора приобрели вид блюдец. — Ты кого усыпить намерен? — деловым тоном проговорил он, не без напряжения сжимая древко топора. — Даста. Глазницы на миг, казалось, расширились ещё круче, а красный зрачок сузился до размера точки, Хоррор издал звук, отдалённо напоминающий скрежет когтей по паркету, прежде чем зажмуриться, заливаясь громким хохотом. Киллер с непроницаемым лицом выхватил чашку из, содрогающихся в приступе смеха, рук и напрочь фальшивым смехом поддержал атмосферу общего безумия. Ведь иначе, кроме как безумие, назвать истерический смех людоеда было проблематично. Возможно на него наложилась недавняя близость к смерти, ведь если бы не Найтмер, Даст не посмотрел бы на то, что они вроде как в дружеских отношениях, банально потому, что у него шарики за ролики заехали и видеть, то есть обрабатывать полученную зрением информацию, адекватно он не мог. Киллер знает, не раз махался с ним в таком его состоянии, всё равно, что об стенку горох. — Слушай, оставь эту затею и шизика, тебе переломить его твердолобость не по зубам, — внезапно серьёзно и с каким-то подобием жалости в голосе пробурчал Хоррор. — Я бы с радостью, но это приказ Найтмера. Хоррор понимающе кивнул, в душе радуясь, что он не на таком хорошем счету у Кошмара, чтобы тот доверял ему сколько-нибудь опасные поручения. Киллер посчитал этот кивок за зелёный свет. — Если бы не его навыки, Найт бы его давно грохнул, сам посуди, Даст неуправляем. Бомба, которая может в любой момент ёбнуть… — Опа, кофеёк, — выхватили из рук чашку, делая глоток, но сморщиваясь в лице в тот же миг. — Гадость, он холодный. И чего вы так вылупились? Хоррор и Киллер застыли каменными изваяниями, по-глупому хлопая глазницами, пока Даст сверлил их взглядом в ответку. Ну что тут сказать?.. — Не хочешь прилечь? — первым очухался Киллер, параллельно высчитывая концентрацию снотворного в одном глотке и вероятность отключки Даста через обещанное на этикетке время. — Опять двадцать пять! Тебе что, заняться больше нечем? Или хочешь ещё через окно полетать? Я же ясно выразился, что не хочу спать, — Киллер бы поверил ему, прими он не такой овощной вид, но Даст упрямо продолжал гнуть свою линию, чем разжигал в душе Киллера уже не наигранное раздражение. Это же надо уметь, вывести из себя безразличное создание. — Тебе на пальцах объяснить? Видишь средний? — Пойдём выйдем, — не сказал, выплюнул Киллер, несмотря на злость, ни на минуту не забывая предостережение Найтмера. В глазницах Даста хищно блеснула решимость, моментально стирая с его лица всю усталость и неприкрытое раздражение. Чего ради он только бесился, у Киллера сейчас больше поводов зло скалиться и метать молнии из глазниц. Поспать он, блять, не может. Ему что, религия не позволяет? Конечно, ведь ехать кукушкой, куда веселее, чем быть вменяемым. Напряжение между ним и Дастом росло, как на дрожжах, а ведь раньше в пределах базы им просто не за что было соперничать, всё кардинально менялось только выйди они за порог, а теперь с подачи Найтмера они не прочь выйти не только за порог, но и на тропу войны. Между ними не вовремя влез Хоррор, расталкивая их кого топором, кого рукой. — Вы, конечно, можете сейчас портануться в рандомную АУ и там всласть понабивать друг другу рожи, но можете и провернуть что-то более весёлое и новое. На двух последних словах скелеты синхронно обратились во внимание. Хоррор хитро оскалился, мысленно поставив себе плюс в колонку «манипуляция».***
В гостиную Найтмер заглянул из чистого любопытства, уж слишком оттуда веяло пресловутым позитивом, которого в замке днём с огнём не сыскать. Знал бы он что там увидит, под страхом смерти не решился бы заглянуть туда. С громким криком: «Кидаю ГБ!» через баррикады из подушек перекинули обозначенный предмет, подозрительно плюшевого наполнения. С другой стороны ему ответили яростной атакой одной бутафорной кости. Через рупор Хоррор огласил общий счёт попаданий и нанесённого урона укреплениям. Обе стороны шли ноздря в ноздрю. Игрушечный нож подозрительно плавно, как по маслу, впился в обивку дивана, в следующую секунду из-за подушки вынырнула грозная голова Даста и, скастовав торт со взбитыми сливками, метко запустила его прямо в неудачно высунувшегося Киллера. Пока Даст давился смехом, Киллер расчехлил пожарный шланг и нажал на курок, отправляя в цель заряд воды под высоким давлением. Гостиная превратилась в зону боевых действий, и Найтмер просто не знал, как на это реагировать. От дурацкого позитива ему жгло щупальца, а здравый смысл махал ручкой. Задрав голову, Найтмер просто повалил её слегка на бок и посмотрел вам прямо в глаза, от чего стало пугающе неуютно и почему-то стыдно. Посверлив вас взглядом в своё удовольствие, он тяжело выдохнул и, развернувшись, ничего так и не сказав, удалился. «Жестокая» бойня не планировала закругляться, даже Хоррор уже свалил по своим делам, а Киллер и Даст всё дурачились, только вот уже пару минут противоположная сторона не оказывала никакого сопротивления. Киллер решил уже пойти на штурм, захватив чужую полуразрушенную крепость, даже из своего укрепления вылез, но его остановили еле слышно свистящие звуки. Поддавшись любопытству, он подкрался к стенке, а точнее днищу дивана, и заглянул ему за угол. В подушках, с плотно сомкнутыми глазницами, валялся Даст. Его веки мелко подрагивали во сне, а сквозь зубы и просачивался тот свистящий звук. Киллер расплылся в коварной улыбке, на ходу придумывая тысячу и один подкол-шутейку. На информации о том, что Даст сопит, он намеревается отыграться по полной. Во что это может вылиться, в очередное шуточное сражение? В натуральный мордобой? Киллеру уже пора плести браслетики дружбы или ещё рано? Интересно, сколько шоколада он выторгует с него за неразглашение? Киллер обещает себе подумать обо всё этом позже, а пока он пойдёт отчитается перед Найтмером, вбивая в поисковике «как плести браслеты дружбы».***
Монстры в сердцах смеются, плачут, кричат: — Зачем ты это делаешь?! Остановись! Пожалуйста, не убивай… Даст хмурится и пытается отмахнуться, уйти. Но не выходит. Его обступают со всех сторон, винят в своей смерти, давят на жалость, сковывают душу непрошеными чувствами. Хоть повторно убивай, лишь бы отстали. Он ненавидит спать. Во сне, в его подсознании, прорывается платина вины, которую он не испытывает. Он не виноват, а значит и вину чувствовать не обязан, но душа монстра в нём вторит обратное. И от этого он только больше сходит с ума.