— А ты неплохо обжилась тут… — негромко бросил Ник, проходя в дом Кейт. Она сама осталась позади, будто сильно задумавшись у двери.
— Ник… А что у вас с… Элли? — Валентайн отвел взгляд от странноватой рождественской елки, сделанной по большей части из разного хлама и немного удивленно оглядел манекен мужского телосложения с надетыми на него вещами. Потёртый тренч. Изношенная темная шляпа. Рубашка и неаккуратно завязанный галстук. Если бы он мог — он бы наверно даже испугался, предмету, так напомнившему его собственный образ.
— Элли? Мы… друзья? Она помогает мне с агентством. Она… очень хороший человек и при желании могла бы стать неплохим детективом и возможно моим напарником. — Руки Кейт, заметно задрожали. Лицом она по прежнему была отвернута от Ника.
— Ты в порядке? — голос дрогнул от беспокойства, обнажая механические нотки.
— Я… я… Да. Я в полном порядке.
— Ты же знаешь, что можешь мне доверять. Ты… Ты её ревнуешь ко мне? Наверно, ты бы хотела поговорить с ней наедине сегодня, а я помешал. — голос Ника был как всегда твёрд, но сейчас он говорил тише, а нагнетающая обстановка создавала ощутимый дискомфорт.
— НИК ВАЛЕНТАЙН! Скажи мне честно, как с такой логикой ты можешь быть детективом?! — Кейт резко развернулась и сделала несколько шагов в его сторону, будто пытаясь надавить на него морально. На мгновение ситуация показалась Нику даже смешной из-за вида — низкий рост Кейт плохо сочетался с её яростным взглядом снизу. Даже не смотря на все шрамы на её лице.
— Это всё моя программа записанная в Институте ещё с прошлого носителя-человека…
— Ты невыносим! — Кейт пришлось встать на самые носочки, чтобы обнять Ника за шею и, заставив его нагнуться, начать грубо целовать его.
Кейт испытывала такую решительность и правильность своих действий, какой не было уже давно. Возможно даже с довоенных времен. Если не получит ответные чувства, то пусть она получит просто желаемое удовлетворение с ним, а дальше — уже потом разберется. Искусственное покрытие Ника местами было теплым и даже горячим — система охлаждения снова даёт небольшой сбой и нужно будет потом поправить.
Холодное. Тёплое. Горячее.
Какая разная температура в одном теле. Пусть и искусственном.
Твёрдое. Жёсткое.
Он не получил полной обшивки хорошим скином.
Тесно.
Тесно?
Кейт настолько ушла в свои мысли, что упустила тот момент, когда её прижали к рифлёной стене её собственного дома. Она по-прежнему держала Ника за плечи и шею, а он прикоснулся своими губами к её оголённой шее. Ей даже начало казаться, что её просто не отпустило после наркотика во время последнего боя за границами Даймонд-Сити. Или догнало. В любом случае она чувствовала главное — даже если это всего лишь глюк, после винта, ментатов или ещё какой-то дряни, то она воспользуется им на всю. А потом ещё добавит.
Кейт чувствовала, насколько она соскучилась по таким прикосновениям. Это совсем не было похоже на прикосновения Магнолии в затхлом номере отеля. Она была умницей, но не была способна подарить такие эмоции, которые сейчас испытывала Кейт, когда металлическая рука, с острыми пальцами, прошлась вдоль позвоночника, поверх ткани платья и цепляя его молнию.
Возбуждение накрывало её с головой, смешивая все мысли в одну — не отпускать Валентайна, поэтому она упорно начала двигаться в сторону второго этажа дома, которая служила спальней. Пусть Кейт не слишком хорошо ориентировалась в своём же доме в Даймонд-Сити из-за редкого его посещения, но она знала на уровне подсознания, что Ник не даст ей свалиться с лестницы или удариться обо что-то.
Кейт пришла в себя лишь на минуту. Она лежала уже на кровати, а над ней, буквально в паре сантиметров от лица, горели яркие желтые глаза синта. Стоило бы испугаться, если бы не заботливый вопрос таким сбоящим голосом: «Ты уверена, что хочешь сделать подобное с… роботом?». И чёрт возьми, Кейт и правда никогда не была так уверена в своём решении. «Ты не робот, Ник… — фраза которую однажды она уже говорила ему, пытаясь утешить его после очередного потока воспоминаний, — поэтому сделай сейчас то, о чём я так прошу».
Молния на платье сзади аккуратно разъехалась, давая возможность спустить серое платье с плеч, обнажая сильно побелевшую кожу после криокамеры. Темные, втянутые соски с узким ореолом можно было бы даже принять за крупные родинки. Но сейчас они и кожа вокруг была так чувствительна, что прикосновения к ним холодного металла вызвало вскрик, быстро затерявшийся в воротнике старого плаща Ника, в который уткнулась Кейт, вдыхая его запах.
Запах сигарет теперь упорно ассоциировался только с ним.
Кейт лежала обнаженной на покрывале кровати, оставаясь совершенно беззащитной перед Валентайном.
Глаза каждого расстрелянного синта Института пугали, но не потому что были и вправду такими страшными для женщины, а потому что у Ника были такие же глаза. И убивать его — она не согласиться ни за что.
Его прохладные губы накрывали её горячие, а левая рука со скином и легко усиленным подогревом гладила бедра.
Легкая самоуверенность в голосе многих теперь так её бесила временами. Временами, когда Ник возвращался в город, а Кейт должна была побыть ещё немного генералом Минитменов. И всё почему? Правильно, потому что слишком напоминало о нём.
Кейт не могла открыть глаза. И не хотела. Она боялась, что если это всё-таки глюк, то перед ней сейчас окажется не Ник, а кто-то из местных торговцев например, которые часто с ней нагло флиртовали, когда она была одна. Но тихий, едва уловимый скрип механизмов от каждого движения и ласки рукой и тяжелое дыхание заставляло её поверить в то, что рядом именно тот, кто ей нужен.
Ник ласкал её уже долго. Или нет. Но больше терпеть эту сладкую пытку у Кейт не вышло и она, открыв глаза и снова втянув Ника в контрастный поцелуй, с силой сжала бедрами его руку, ощущая как тело бьёт будто легким током, а потом такие приятные легкость и беспамятство.
Сдвинувшись на край кровати у стены, она потянула Валентайна за рукав и заставила сначала сесть, а потом и лечь рядом с ней. Открыв глаза, она снова увидела эти ярко-желтые зрачки, которые смотрели на неё казалось с нескрываемой усмешкой, сильный запах сигарет и голос с нотками механики и плохо скрываемым налётом самоуверенности, который говорил Кейт о её необыкновенной наглости.
