Эстетика смерти или люди, которых нет

      Это была холодная осень. Жизнь начиналась, жизнь обрывалась. Ветер, холодный ноябрьский ветер, блуждал вдоль серых улиц, запутывался в волосах, пробегался дрожью по телу и разносил запах духов, крови, вина и сигарет.        На каменном заборе сидела девушка. В тонких красных пальцах дотлевала сигарета, глаза искрились слезами и ненавистью. Она всё мечтала о смертях вокруг, как вцепится лезвием в горло той шлюхе, что увела у неё любовь. Но она и не замечала, как эти же лезвия ласкали её же запястья. Они были словно покорные слуги, вечно рядом, вечно готовы целовать её руки.       Ещё одна бутылка красного яда допита, скоро это всё полезет наружу. Голубые волосы, что так нежно целовал ветер, потрепались и лезут на мокрое, порозовевшее лицо. Ярая ненависть к себе, к любви да и, впрочем, ко всему миру уже выливалась наружу с немыми криками.       А любимая Элли вчера напилась. Вчера Элли впервые скурила до конца сигарету. Её светлые кудри уже смердят этой грязью лжи, похоти и мятного дыма. У Элли порвалось платье, она запачкала его кровью.       Холодный ветер в волосах с холодным оттенком напомнил Мальвине те крики. Крики, драки и отнюдь не в порывах страсти. А утром она опять будет плакать в жилетку тому, кто в неё совсем безнадёжно влюблён. По утру ей вновь предстоит искать на полу смятую одежду и убегать от вопросов. Убегать от объятий и томных вздохов. Конечно он знает по кому она скучает. Он всё знает. И даже то, что ему навечно оставаться лишь призраком забвения рядом с ней, расчёсывать волосы перед сном и выбивать очередную бутылку из рук.       Но не сейчас. Сейчас она стоит совершенно одна и ничерта не понимает, пелена солёной ненависти подавляет способность видеть, слышать и мыслить. Пауки, целый клубок пауков, в горле любую попытку издать хоть звук превращает в истерику, желание кого-то жестоко избить и сброситься с крыши знакомой девятиэтажки. И Мальвина знает это. Где тот хирург? Где хирург, что способен вырезать все воспоминания, залезть в голову пинцетом и достать все мысли о любви, пройтись скальпелем по горлу и достать этот омерзительный ком ядовитых пауков? Где хирург, который может вырезать каждый из синяков на шее и чувства к тем, кому это не нужно?       В пьяной истерике очень легко потерять сознание. И как прекрасно любоваться темнотой, что так пуста и безмолвна. Она затягивает. Сейчас сознание принесёт только бред, а Мальвину несёт снова домой её грустный принц, спотыкаясь об свои же ноги.