Лунный свет

      Задерживаться на работе для Сонхва было довольно привычно. Он всегда проверял всех своих подопечных перед уходом самостоятельно, чтобы точно знать, в каком они состоянии. В этот раз животных в клинике оказалось больше, чем обычно, поэтому Хва задержался сильнее. Он ещё раз напоследок проверил, что все клетки хорошо закрыты, и, забрав свою сумку и ключи от клиники, отправился на выход. Звякнул колокольчик на двери, когда он открыл её и вышел в прохладу ночи. Осень только набирала силу, поэтому погода стояла самая приятная. Фонари освещали улицу, а прохладный ветер взъерошил чёрные волосы, пробираясь к коже и заставляя слегка поёжиться от побежавших от затылка по телу мурашек. Сонхва легко улыбнулся, запрокидывая голову и пытаясь рассмотреть на тёмном небе звёзды, загородив ладонью свет от фонарей, чтобы не слепил так сильно. Тусклые точки едва виднелись на бархатно-чёрном небосводе, но ничего не мешало полной луне светить во всю силу, не давая ближайшим звёздам донести свой свет до глаз наблюдателей.       Сбоку, в кустах, послышался шорох и кто-то сдавленно заскулил, тут же замолкнув, будто боялся быть услышанным. Пак повернулся в ту сторону, делая полшага, спускаясь с крылечка клиники и вглядываясь в темноту, некстати вспомнив присказку о том, что если долго всматриваться в темноту, то вскоре она тоже начнёт всматриваться в тебя.       Куст в очередной раз затрясся. Выходить из своего укрытия животное явно не спешило, ведь какой дикий зверь добровольно пойдёт в руки человека. Но с другой стороны раненный зверь ищет защиты у любого. Сидеть в кустах оказалось сложнее, чем казалось, ведь простреливающий болью кровоточащий бок не давал нормально сфокусировать зрение и удержать разум на месте. Именно поэтому было принято скоропостижно решение.       Опять раздался шелест листвы и большой серый волк, прихрамывая и скуля, вышел на освещенную дорожку. В первую секунду, когда мощные плечи волка раздвинули ветки кустов, Сонхва слегка напрягся, но заставил себя успокоиться, чтобы не провоцировать животное. Пак не отрывал внимательного взгляда от зверя, подмечая, что он хромает и явно ослаб. Серый зверь остановился на полсекунды, давая себя рассмотреть и глядя как-то беспомощно, будто с какой-то просьбой. Этого хватило Сонхва, чтобы сделать спокойный шаг вперёд, сокращая расстояние, потому что такого взгляда не бывает у тех, кто собирается напасть, уж он-то это знал.       Вот только силы покинули волка ровно через четыре шага, после которых животное рухнуло на землю, издавая жалостное поскуливание. Словно это не грозный волк, а маленький щенок. — Ох чёрт! — сбросив с плеча сумку, воскликнул Хва, буквально одним прыжком оказываясь около падающего волка, чтобы успеть подставить под его голову руку.       Не удержав довольно тяжелую волчью голову, он неприятно ударился костяшками левой руки об асфальт, впрочем, тут же забывая об этом, услышав жалостливое поскуливание от грозного хищника. — Шшш, всё будет хорошо. Мне нужно посмотреть, — мягким голосом начал Сонхва, стремясь интонациями успокоить зверя и дать понять, что плохо не сделает. — Я помогу тебе с раной. Но ты должен вести себя хорошо, — продолжал он, аккуратно положив голову зверя на землю и потянувшись за сумкой. — Что здесь у нас? Сейчас на всё посмотрим. Я перевяжу тебя для начала, а потом перенесу вот сюда, в клинику, — доставая из сумки бинты, распаковывая и зажимая ими рану, продолжал Пак. — Там спокойнее и чище. Там мне будет удобнее тебе помочь, — с некоторым трудом приподнимая тело волка, чтобы просунуть под ним бинт и закрепить временную повязку, говорил Сонхва.       Он провозился ещё пару минут, не переставая что-то говорить спокойным, уверенным и мягким голосом, как он всегда обычно делал, работая с пациентами. — А сейчас я открою дверь, и мы попробуем тебя перенести. Ты ведь тяжёлый волк, — Пак даже слегка улыбнулся, наскоро вытирая руки от крови об остатки бинтов, и быстро поднимаясь, чтобы на ходу достать ключи и, подумав секунду, уйти к задней двери, через которую было ближе и проще доставить зверя внутрь. Да и небольшая каталка там стояла на случай больших собак, которых на руках не дотащить нормально. — Сейчас вернусь, — бросил он волку напоследок, забегая за угол, где загремел ключами.       Скрипнула дверь. Волчий слух, наверное, мог уловить шаги внутри здания, а потом и металлический лязг каталки, который приближался к выходу. Колёсики стукнулись об асфальт, переваливая порог, и Сонхва поспешил подъехать к волку. — Я тебя сюда переложу, придётся потерпеть небольшую тряску, — сказал он, опуская койку как можно ниже.       Он поставил каталку за спиной волка, а сам подошёл со стороны лап и начал аккуратно просовывать под волка руки, помогая себе поддерживать его ногой. Нужно было сделать усилие, чтобы сейчас с ним на руках встать и уложить зверя на каталку. — Ох, прости, если ударишься, я постараюсь аккуратно, — пропыхтел он перед тем, как поднять тело зверя, а потом резко встал, напрягаясь всем телом и перекладывая зверя на каталку. Лапы свесились вниз, но основная часть туловища лежала на нужном месте, хотя, кажется, он всё-таки слишком жёстко опустил зверя на каталку. — Прости, — вытаскивая из-под зверя руки и одной проведя по шерсти, извинился он, а потом стал поправлять зверя на каталке, чтобы ему удобнее было лежать и ехать. — Теперь вперёд. Сейчас завезу тебя и как следует осмотрю твой бок. Кто же тебя так? — вздохнул он, неспеша закатывая волка в здание.       Перед порожком он остановился, аккуратно переставив колёсики каталки внутрь, а потом подкатил задние и тоже аккуратно переставил. — Ну вот. Почти на месте, — они въехали в комнату-стационар, где уже спали почти все, кого оставили для наблюдения.       Какой-то пёс проснулся и зарычал, но Сонхва строго шикнул на него, так что он замолк, а они добрались до смотровой.       Сонхва включил свет и выкатил волка на середину, оставляя под лампами. — Что же, посмотрим теперь внимательнее, что с тобой приключилось, — моя руки в раковине у стены, а потом и натягивая перчатки с маской, сказал Сонхва.       Внимательный взгляд жёлтых волчьих глаз ни на секунду не отрывался от молодого человека, что внушал доверие. Ему хотелось доверять. А голос его действовал успокаивающе. Волк лежал спокойно, позволяя проводить с собой все манипуляции, которые ветеринар считал нужными. Хотя по большей части парень только смотрел да промывал рану по краям. Ведь не каждый день на твоём столе волк со следами когтей на боку.       Сонхва промывал рану, стараясь быть как можно более аккуратным. Он дал обезболивающее, но не очень много, опасаясь навредить и так ослабленному организму. Но, видимо, этого оказалось совсем мало, потому внезапный скулеж разнесся по всему помещению. Сонхва слишком резко вытянул грязь из раны, что привело к резкому всплеску боли. Волк попытался увернуться от рук врача, чем сделал только хуже. Ведь резкая попытка повернуться не могла привести ни к чему другому, кроме как к падению со стола.       Столкновение с кафелем тоже не прошло незаметно, ведь встать на лапы у волка не вышло от слова «совсем». Распластавшись на полу в позе трупа, волк начал тяжело дышать и пытаться подняться, что приводило только к новым падениям и ушибам. Вот только продолжать лежать на раненом боку было нельзя. Боль от этого была невероятно острой, а лужа крови под животным только доказывала то, что все катится в тартарары.       Он замер на секунду, глядя, как от боли зверь буквально сходит с ума, и ринулся к нему, падая на колени, совсем не заботясь о том, что пачкается в крови. Он зашёл со спины и обхватил зверя руками поперёк туловища, поднимая с раненого бока. — Пожалуйста, остановись. Я не дам тебе упасть на этот бок снова, я тебя держу, не вырывайся, пожалуйста, — осторожно, но крепко прижимая волчью спину к своей груди, не давая тому падать, говорил Сонхва куда-то в загривок волка.       Но зверь силён, и держать его так было крайне сложно. Да ещё так, чтобы рукой не давить на рану. Если волк не успокоиться сейчас, то еще через минуту-две Сонхва уже не сможет его удержать. Вот только из-за того, что Сонхва прижимал волка к себе он создавал давление на рану, что не давало боли хоть как то стихнуть.       Кровь стекла по рукам молодого человека, пока волк из последних сил хотел вырваться. Сонхва старался сместить руки так, чтобы не давить сильно на рану. Тёплая кровь текла по рукам, всю комнату заполнял её запах, так что Пак даже начал чувствовать её привкус на языке. Если сейчас волк не убежит, то произойдёт то, что явно не должно. То, что может сломать жизнь не одному человеку. Вот только предотвратить это уже никак не выйдет.       Тело зверя медленно расслабляется, что позволяет врачу удобнее перехватить тушу зверя. Вот только не успевает он этого сделать, как этот самый зверь начинает сжиматься и уменьшаться в размерах. Картина пугающая и явно не для каждого. Ведь любой человек подумает, что у него поехала крыша, бросит раненого зверя и убежит. Вот только Сонхва не может так поступить, он слишком любит животных. Тем более он обещал, что не даст волку упасть на больной бок. Поэтому сидел и только постоянно перехватывал его меняющееся тело.       Через пару минут он увидел то, во что ни за что бы никогда не поверил, если бы кто-то рассказал. Вместо волка на его руках лежал… парень. Бледный, едва дышащий и… «Красивый».       В руках Сонхва лежал парень, примерно его возраста. С серыми, как шерсть волка, волосами. Белой, почти что мраморной, кожей. И все так же разодранным боком, из которого до сих пор лилась кровь. Вот только глаза у парня били закрыты. А дыхание было едва ощутимым.       Пак мотнул головой, отгоняя неуместную сейчас мысль и в который раз удобнее перехватывая тело этого… человека? Он переложил его на стационарный стол. Руки тряслись от нагрузки и от того, что теперь это уже человек, а не животное. А людей он никогда не лечил. Но было ли время сомневаться? Сдать его в скорую… А вдруг, снова произойдёт что-то эдакое? Что тогда будет? Он должен сделать всё сам.       Пак делает глубокий вдох, сжимая руки в кулаки, и медленно выдыхает.       Обезболивающее. Простынь. Отсос и промывка. Игла с ниткой.       Всё лежит рядом. Просто представить, что это всё тот же волк. Местная анестезия, как для обычной операции, в нужной дозировке вколота, инструменты под рукой.       Это занимает больше времени, чем на животных, но через час с небольшим сосредоточенной работы он откладывает иглу и устало выдыхает. На боку парня теперь не рваная рана, а аккуратные швы, которые Пак теперь заклеивает специальным пластырем. Руки снова трясутся от усталости и накатывающей паники. Час назад времени думать не было, а теперь он не чувствовал себя так уверенно. Произошло что-то странное, и объяснений у Пака не было.       Он уходит в другую комнатку и возвращается, принеся с собой чистую одежду — форму ветеринара. Приходится аккуратно надеть верх от формы на парня, приподняв его туловище на минутку. Пак аккуратно укладывает его обратно, придерживая голову, снова перемещает на каталку. Нельзя было оставлять его отдыхать здесь — нужно было всё прибрать и продезинфицировать использованное. Поэтому Сонхва аккуратно увозит его в подсобку персонала, где был диванчик, на котором он с коллегами иногда спали. Переложить парня туда, стараясь не потревожить только что зашитую рану и сон пациента, было задачей не простой. Он укрывает парня пледом и уходит вместе с каталкой, напоследок поставив капельницу с физраствором и вколов антибиотик.       Уборка заняла не так много времени. Он привычно вытер всю кровь, выкинул расходные материалы и отправил нужные инструменты в аппарат для стерилизации. Прошло буквально полчаса, через которые он заглянул проверить парня. Рутина слегка отвлекла его от мыслей, но теперь, снова глядя на него, Сонхва чувствовал смятение и непонимание.       Открыв глаза, Хонджун стал привычно тереть их рукой, после чего потянулся. Но неприятные ощущения вернули парня в реальность.       Совсем недавно он был в лесу, где помогал своему другу — альфе из содружественной стаи разобраться со слетевшей с цепей бетой. Вот только немного не рассчитал и получил довольно тяжёлую рану. А потом он пошёл… Явно не домой, ведь оглядываясь по сторонам, парень совсем не узнавал интерьер комнаты. Точнее подсобки, ведь высокие шкафы говорили о том, что место изначально не было приспособлено для отдыха. А потом в голову приходит ещё одна мысль. Он лежит в каком-то непонятном месте, в облике человека, с капельницей в руке и, как было выяснено путем осмотра себя, в чужой одежде и со швами на затягивающейся ране.       «Кто-то явно видел мою трансформацию!» — но не успела мысль промелькнуть в голове, как дверь за спиной заскрипела, оповещая о чьём-то приходе. Единственной мыслью, которая ударила в голову было притвориться все ещё спящим. Что Хонджун и сделал.       Сонхва постарался открыть дверь тихо, но они с коллегами давно её не смазывали. — Просил же его, — себе под нос вздохнул Пак, заходя внутрь.       Нужно было проверить парня и пойти привести себя в порядок, а то чистые у него только руки и то потому, что он отмывал комнату. А так футболка с рубашкой, джинсы, кеды — всё было в пятнах крови. Даже на лицо что-то попало, видимо, когда они бодались на полу.       Сонхва тихонько подошёл к диванчику, обогнув коробки, и наклонился, проверяя иглу от капельницы в руке парня. — Мда, людской врач из меня тот ещё, — пробубнил он тихо, убедившись, что игла на месте и никуда не ускакала.       Прощупал пульс на запястье и удивился. Потом и всмотрелся в лицо, которое уже не выглядело таким бледным. — Все странновастее и странновастее, — вздохнул он, выпрямляясь и убирая пальцы с запястья странного парня, поправляя немного сбившийся плед. — Ты быстро идёшь на поправку. Но, наверное, тебе всё равно нужно ещё отдохнуть, — разговаривая, скорее, с самим собой, произнёс негромко Пак и широко зевнул, чувствуя, что чудовищно устал от нервов и внеурочной работы.       Подгадав момент, Хонджун стал делать вид, что он потихоньку просыпается, благо актёрская игра на высоте, и он может спокойно имитировать болезненное пробуждение. Нет, Хонджун конечно бы мог резко схватить парня за руку, повалить на диван и, нависнув сверху, угрожать и выпытывать из него всю нужную информацию, вот только… Хонджун никогда не был жесток по отношению к обычным людям. А этот… Этот внушал доверие, а голос, что смутно казался знакомым, приятным эхом отдавался в сознании.       Сонхва не успел отойти от парня, всё ещё рассматривая его с лёгким интересом, поэтому начало пробуждения не упустил. Он присел на корточки рядом с диваном, когда заметил, что парень открыл глаза. — Где я? Кто ты? — имитировать хрипотцу в голосе не пришлось, ведь голосовые связки и без Хонджуна прекрасно справлялись с тем, чтобы голос звучал еле слышно почти для всех окружающих. Да и для самого Хонджуна тоже. — Но ещё важнее, — сделав усилие, Хонджун сел на диване и посмотрел прямо в глаза парня, — что ты видел и кому успел рассказать? — Ты в ветеринарной клинике, а я здесь подрабатываю, я ветеринар, — ответил Сонхва, когда парень сделал паузу после вопросов, и он уже сам собрался задать вопрос, но парень сел на диване и вперился в Пака взглядом.       Сонхва растерянно на него посмотрел, думая, как бы это всё рассказать адекватно, и взъерошил и так не находящиеся в порядке после этих пары часов волосы. — Если я не начну сначала, то у меня точно крыша съедет. Так что слушай сначала, — вздохнул Сонхва, обречённо плюхаясь на пол с корточек.       По-хорошему, вообще лечь хотелось. Но если он ляжет, то не сходит в душ, не переоденется и не обработает руки и, вероятно, разбитые колени. Конечно, по большому счёту, на них пофиг, но вот руки нужно держать в порядке, чтобы нормально работать.       Сонхва согнул ноги в коленях, ставя их перед собой и обнимая руками, а спиной прислонился к шкафу, до которого пришлось немного отползти. — В общем, я нашёл на улице волка. Или мне говорить «тебя»? — тут же сбился он на секунду, уставившись в потолок. — Ладно, не важно. Нашёл тебя на улице, ты был ранен. Я перенёс тебя сюда и пытался прочистить рану, потому что в неё много мусора набилось. Я был неосторожен, так что из-за боли ты спрыгнул со стола, начал биться, я попытался тебя остановить и успокоить. Вроде получилось, а потом произошло… то, что произошло. Ты стал человеком, — пожал плечами Сонхва. — Если у тебя будут претензии по поводу лечения, то иди лесом, я вообще людьми не занимаюсь, — буркнул он напоследок. — Растрезвонил об этом всем местным обитателям. Ёнхо и Рамён были в натуральном шоке, — Сонхва театрально закатил глаза. — Пошутил я. Это кошка и пёс, в стационаре здесь лежат, — вздохнул Сонхва, видя, что от его шуток парень напротив восторга не испытывает.       А он что? Он ничего, он так со стрессом борется.       Ким был в шоке от того, что парень, сидящий перед ним, не просто может спокойно говорить, ничего не боясь, но и смеется над ним. Хонджун впервые сталкивается с таким. Даже его лучший друг Сан, что является человеком, первые дни после увиденного не мог спокойно смотреть на блондина. А тут…       Фраза про неких Ёнхо и Рамёна совсем не воодушевила Хонджуна. Парень напрягся, а взгляд стал более пристальным и осуждающим, что ли. Правда новость о том, что это была простая шутка немного успокоила оборотня, но полного умиротворения она не вернула. Да и оставаться надолго в этой ветеринарной, как оказалось, клинике нельзя. Ведь за ним мог кто-то следить. Не то чтобы враги, но его друг-альфа мог послать кого-то из своих бет, чтобы они нашли раненого и полуживого Хонджуна. Поэтому ему нужно убираться отсюда. Во-первых, чтобы быстрее добраться до своей стаи и получить таки лещей от Ёсана и Уёна за то, что ушёл и ничего не сказал. А, во-вторых, отвести ненужную опасность от этого милого парня. Милого. Господи, Хонджун. О чем ты думаешь! — Никаких притензий к лечению, — прохрипел блондин и резко вырвал катетер из руки. Рана от иглы моментально затянулась. — Никому не говори о том, что видел. Ради своей же безопасности, — голос парня более менее пришёл в норму, так что теперь он не звучал, как умирающий курильщик.       Сонхва просто кивнул на его слова. — Врачебная тайна и всё такое, — слегка улыбнулся он.       Правда, когда он увидел, что ранка от катетера затягивалась прямо на глаза, взгляд его стал удивленным.       Скинув с себя плед, Хонджун поставил ноги на пол. Нужно уходить и не задумываться о всяких симпатичных врачах, что сидят на полу и ошалелыми взглядами смотрят. Поэтому блондин делает усилие и встаёт на ноги. И, казалось бы, все прекрасно, он сам сделал несколько шагов босыми ногами по холодному полу. Вот только на пятый шаг, что был последним до двери из подсобки, ноги предательски слабеют и подкашиваются. Единственное, что успевает понять Хонджун, это то, что если он не отойдёт хоть немного назад, то лбом влетит в дверную ручку и расшибет себе ещё и голову. Так что единственное решение пришедшее в больной волчий разум было: оттолкнуться от двери и падать на спину. — Подожди, — начал Сонхва, вынырнувший из своих мыслей, вставая на ноги, опираясь на полку шкафа рукой, когда парень уже дошел до двери.       Договорить он, впрочем, не успел, потому что сначала парень начал падать вперёд, а потом толчком заставил своё тело сменить направление. Не думая, Сонхва сам оттолкнулся руками от шкафа, сшибая по дороге пару коробок, чтобы оказаться за спиной своего неугомонного пациента. Поймать под руки труда не составило, а вот удержать равновесие оказалось сложнее. Он начал отступать, но под ногу попался резиновый мячик из снесённой коробки, так что Пак довольно резко сменил направление и вписался спиной в шкаф, останавливаясь. — Вот же ж блин, — прошипел он, чувствуя, как угол мебели впивается в спину. — Ты, конечно, классный и неустрашимый, видимо, но ты вообще в курсе сколько крови потерял? — с раздражёнными нотками в голосе поинтересовался Сонхва, однако даже не давая шанса ответить. — Только здесь ты потерял около литра. Не сомневаюсь, что восстанавливаешь повреждения ты быстро, но я думаю, что даже твоему крутому организму нужен отдых, черт возьми! — закончил он возмущённо, перехватывая его за торс руками чуть ниже, чтобы поставить на ноги. — Если так хочется уйти, то давай я тебе такси вызову. Или позвони кому-нибудь, чтобы тебя забрали, — уже больше ворчливо, будто выговаривает несмышлёному ребёнку, добавил Сонхва, всё ещё крепко держа парня, для надёжности облокачивая и прижимая к себе. — Просто дай уйти, — прошипел Хонджун, пытаясь отцепить от себя чужую, на удивление, сильную руку от своего туловища. — Ну ладно, уползти, — усмешка проскользнула в голосе парня, что все-таки немного размяк в чужих недообъятиях.       Все же этот ветеринар создавал ощущение уюта и спокойствия. Чисто на подсознательно уровне хотелось стать маленьким щенком, свернуться на коленях этого парня и лежать, чтобы тебя чесали за ушком. Вот только Хонджун не щенок, да и вряд ли человеку захочется иметь такие проблемы, как оборотень в зоне твоего окружения. — Никаких такси, не нужно привлекать лишнего внимания, — кое-как скосив свой взгляд на стоящего за спиной парня, оборотень стал разглядывать его лицо. Находясь так близко, блондин только подтвердил свои мысли о том, что его спаситель очень красив собой.       Закончив разглядывать чужое лицо, Хонджун таки осознал, что ветеринар стоит, упираясь спиной в угол шкафа, что явно не приносит ему удовольствия. А до кучи он ещё и придавлен далеко не лёгким телом оборотня. — Отпусти, не убегу никуда, по крайней мере, сейчас, — Хонджун попытался в очередной раз отстраниться от чужого тела, чтобы хоть как-то снизить давление чужого тела на острый угол мебели. — Давай переместимся на диван. Там ты не будешь вдавлен в острый угол шкафа. — Конечно, не убежишь, потому что упадёшь, — фыркнул Сонхва, почувствовав, что в шкаф уже не вжат, и довольно ловко поднырнул ему под руку, поддерживая одной рукой его немного выше талии, а ногой отпихнув с пути уже и так перевёрнутую коробку. — Вот теперь можно на диван, — он слегка усмехнулся по-доброму, и пошёл вместе с парнем к дивану, синхронно на него с ним сев, а там уже отпустив и сняв его руку со своей шеи. — Боже, ты в любом обличии тяжелый, — фыркнул он весело, потягиваясь и чувствуя, как на спине пульсирует полоса от угла шкафа. — Правда, сейчас ты ещё и не в меру активным стал, — абсолютно беззлобно заметил он, откидываясь на спинку дивана и цепляясь взглядом за бурые пятна на джинсах.       Точнее, за пятна цвета джинс на бурном фоне. — Не знаю, что у тебя за обстоятельства, но тебе нужно где-то отдохнуть пару часов. И было бы неплохо, если бы до этого места ты добрался целым и не сквозь обмороки. Мы в тупике. Ты не хочешь оставаться здесь, а я не хочу отпускать тебя отсюда одного, — рассудил он, подавив зевок.       Оторвав взгляд от своих джинс, он посмотрел на парня сбоку. Здоровый цвет лица ему шёл намного больше, хотя тон его кожи от природы был светлее. Серые волосы, такого же цвета, как была шерсть волка, были слегка растрёпаны. Сонхва подумал, что, наверное, они такие же мягкие на ощупь, как была волчья шерсть. А вот глаза были другого цвета. Волк смотрел на него янтарными, отдающими в желтизну, а у человека они были просто светло-карие. Да, Сонхва и правда считал его красивым. — Кстати. Ты голоден? Думаю, тебе надо поесть, как раз немного восстановишься, — предложил Сонхва, отмирая и переставая просто разглядывать парня. — Не отказался бы от чая, — улыбнулся немного кривовато Хонджун. — Но ты устал. Твои красные глаза выдают тебя с потрохами. Плюсом, ты весь в моей крови. Не думаю, что это очень приятно, сидеть измазанным в крови непонятного тебе существа, — оборотень грустно усмехнулся, вспоминая то бесчисленное множество раз, когда узнавая вторую «личность» Хонджуна люди убегали, обрывали все связи. — Сходи в душ и ложись спать, я побуду тут до утра, — Хонджун пытался звучать максимально убедительно. Да, он думал сбежать под утро. Вот только не совсем понятно, сможет ли он это сделать или нет. Хотелось остаться, поговорить с этим парнем. В идеале ещё немного поспать. Но не все желания можно воплотить в жизнь. — Тебе правда нужен отдых и, наверное, сообщить о том, что ты все ещё на работе своим близким, — разум потихоньку отходил на задний план. — Устал. Но что-то подобное часто случается. Хотя такое впервые всё-таки, — парень не сдержал улыбку. — Я поставлю чайник, — он встал с дивана, попутно снимая перепачканную рубашку и оставаясь в одной футболке.       Из шкафчика он достал небольшой электрический чайник, наливая туда воду из бутылки. — Мне нужно за тобой присмотреть, иначе я буду беспокоиться, — сказал он, нажимая кнопку на чайнике и доставая из того же шкафчика две кружки и пакетики чая.       Оставив всё это на столе, он снова вернулся на диван, садясь рядом с парнем. — Я уже написал Чонхо, чтобы он ложился спать. К тому же, я всегда задерживаюсь, он привык, — зевнув, сказал он, поудобнее устраивая спину и расслабляясь.       И всё же рвение организма к восстановлению было куда сильнее желания Хонджуна не доставлять никому проблем. Поэтому сознание медленно отключалось, глаза закрывались, а голова медленно падала в сторону чужого плеча.       К концу своей фразы Хва почувствовал тяжесть на своём плече и, повернув слегка голову, с лёгким удивлением заметил, что парень уснул. Пак мягко улыбнулся и поправил прядь на его голове, которая сильно щекотала щёку. — И правда такие же мягкие, — тихо произнёс Сонхва, откидывая голову на спинку дивана и тоже закрывая глаза.       Странно, но даже факт того, что он не знал этого парня и видел, как он был волком и превратился в человека, не меняло того факта, что с ним было комфортно и уютно.       Негромко щёлкнул чайник и затих, а Сонхва только снова легко улыбнулся. Чай будет как-нибудь потом.       Через пару минут он уже спал, слабо улыбаясь.