***
Лёгкий ветерок взъерошил светлые волосы на голове Феликса, заставляя их упасть перед его глазами. Когда Чанбин вывел его за ворота Аквирии, они всё ещё крепко держались за руки. Феликса немного встревожило то, что они покидали город и безопасность, которую обеспечивали стены, когда их было только двое. Он подумал, что инцидент с его бывшей группой, возможно, усилил его чувство тревоги, поэтому, прежде чем они смогли отойти от белых стен, Ли твёрдо поставил ноги на землю и потянул руку Чанбина, чтобы остановить парня. — Хён, куда именно мы идём? Я, правда, не хочу идти дальше, когда здесь только мы вдвоём. Скоро совсем стемнеет, — оба знали, что темнота источала опасность, так как она выводила наружу зверей, которые были намного более злобными и смертоносными, чем те, что появлялись в течение дня, что никак не привлекало Феликса. — Ликс, ты помнишь, как мы вместе с Чаном сражались с монстрами в лесу? Конечно, Феликс помнил, это был один из самых запоминающихся моментов. Ему удалось в одиночку напасть на зверя и вывести его из строя. Это будет что-то, что он не забудет ещё долго, но он задавался вопросом, почему Чанбин вспомнил об этом сейчас. — Конечно, хён, я помню. А что? — Я сказал тебе, что верю, что ты сможешь это сделать, и что я не позволю этому чудовищу причинить тебе боль, — Феликс тоже помнил об этом, потому что каждый раз, когда он думал об этом, его сердце начинало трепетать. — Ты полностью доверился мне, и я очень благодарен тебе за это, но мне нужно, чтобы ты сделал это снова, — доверие было чем-то таким, что нелегко было завоевать в глазах Феликса, но Со завоевал его в первые же дни знакомства. Медик спас Феликсу жизнь, сохранял невозмутимое выражение лица, когда младший рассказывал, почему не может использовать свои способности, стоял рядом с ним, когда он сражался со своим первым монстром; Чанбин правда заполучил доверие Феликса. — Я всегда буду доверять тебе, хён, но сейчас начинаю беспокоиться, куда всё это идёт. Чанбин не отпускал руку Феликса на протяжении всего разговора, но сейчас крепко сжал её, прежде чем глубоко вдохнуть и посмотреть в глаза другого. — Я хочу, чтобы ты попытался призвать зверя. Феликс почувствовал себя так, словно кто-то вылил ему на голову ледяную воду, и его охватило чувство крайнего ужаса. Освободив свои руки из рук старшего, он повернулся, чтобы пойти обратно к городским воротам, когда Со позвал его. — Ликс, подожди! Слушай, я знаю, что это страшно, и это будет очень трудно преодолеть, но если бы ты только попробовал, я знаю, что ты мог бы… — Нет, Чанбин! Внезапные неформальность и громкость крика, поразили Чанбина так сильно, что он остановился как вкопанный, в то время как Феликс смотрел на него с болью в глазах. — Почему ты вообще просишь меня сделать что-то подобное, когда знаешь, как я боюсь пробовать? — полный гнева тон парня сменился болью, заставив Со оторваться от своего места и медленно подойти к Феликсу с поднятыми руками. — Ликс, я бы никогда не стал заставлять тебя пытаться сделать это, я просто думал, что… — Нет, хён, ты не подумал. Неужели ты думаешь, что это какой-то маленький страх, что я могу отделаться от тебя добрыми словами? Неужели ты действительно не понимаешь, как это меня пугает? Одно дело — напасть на монстра издалека, но пытаться контролировать его — совсем другое. Просто потому, что у тебя класс, который фокусируется на оказании помощи людям, не означает, что ты можешь решить все проблемы одним щелчком пальцев! — Феликс начал неудержимо дрожать, когда повысил голос, хотя Чанбин не был уверен, была ли причина в том, что он боялся вызвать монстра или из-за того, насколько он был зол. Его голос слегка дрожал, когда он отвернулся от Медика и снова пошёл прочь. — Я думал, что ты понял это, хён. Я думал, что из всех, ты был единственным, кто понимал, как это тяжело для меня, но, похоже, я был неправ. Скорость Чанбина позволила ему занять позицию между Феликсом и городом прежде, чем тот смог продвинуться дальше. Грубые руки легли на мягкие веснушчатые щёки парня, и Чанбин заставил Феликса посмотреть на него. — Ликс, я всё понимаю. Я понимаю, как ты напуган. Я понимаю, что ты думаешь, что ты слишком слаб, чтобы контролировать монстров, которых можешь вызвать. Я понимаю, что ты больше беспокоишься о том, что пострадают твои друзья от зверей, чем о себе. После того, как Чанбин сделал своё последнее замечание, Феликс начал думать, что, возможно, старший действительно понял, что он чувствовал. — Ты не позволяешь себе даже думать о возможности приручить своих зверей, но ты так невероятно силён, и я знаю, что если бы ты дал себе шанс, то смог бы это сделать, но если ты не хочешь, то мы сразу же вернёмся в город и притворимся, что никогда здесь не были. Феликс поднял руки, и Чанбин подумал, что тот уберёт его руки со своего лица, но вместо этого младший положил свои руки поверх рук Со. — Хён, я… я не могу… не сейчас, как бы сильно мне этого ни хотелось. Я просто не могу. Чанбин мягко улыбнулся, когда их руки встретились, прежде чем провести пальцами по веснушкам, которые казались более заметными из-за света заходящего солнца. — Хорошо, Ликс, я просто подумал, что это хорошая идея. Ну ладно, пошли отсюда, — снова переплетя пальцы, они направились к воротам, чтобы войти в город. — Я подумаю об этом. Неуверенный, действительно ли он слышал голос, Чанбин повернулся, чтобы посмотреть на Феликса, чьи глаза были направлены на землю. — Ты что-то сказал, Ликс? — Я сказал, что подумаю об этом. Мне нужно время, чтобы подготовиться, если я собираюсь сделать что-то подобное. Ты слишком внезапно набросился на меня, и я испугался. Прости, что я накричал на тебя. — Не извиняйся, я заслужил, чтобы на меня накричали за то, что я попросил тебя сделать что-то подобное прямо сейчас, без предупреждения. Я был невнимателен к твоим чувствам. Феликс покачал головой, поняв, что Чанбин всего лишь пытается помочь ему, даже если и пошёл по неверному пути. — Дай мне время, и мы попробуем, когда я буду готов, но это может случиться не скоро. Со молча кивнул, давая понять Феликсу, что его предложение было более чем правильным, прежде чем Феликс быстро продолжил говорить. — Но когда я решу, что готов попробовать, ты должен быть всё время рядом со мной, хорошо? Всё время! — Чанбин слегка усмехнулся словам Ли, так как это было именно то, что он планировал сделать. — Я обещаю, Ликс, что всегда буду рядом с тобой. Тебе никогда не придётся беспокоиться об этом, — уголки губ Феликса слегка приподнялись вверх при словах Медика, улыбка была слишком слабой, чтобы Чанбин заметил её. Младший положил свой лоб на плечо другого и начал успокаивать своё дыхание после напряженного спора. — Мне очень жаль, Феликс. Пожалуйста, не расстраивайся из-за меня, — Чанбин начал потирать спину Ли, прежде чем младший обхватил его руками за талию и глубоко вдохнул, вдыхая неповторимый аромат свежего белья и цитруса. — Не волнуйся, хён, ты прощён. Просто постарайся не пугать меня так, моё сердце не создано для подобных сюрпризов, — Чанбин усмехнулся. Они немного постояли молча, прежде чем повернуться и направиться к гостинице, чтобы спланировать и подготовиться к завтрашней атаке.***
Пока Джисон, Хёнджин и Чан спали, Кюхун воспользовался возможностью поговорить с Минхо, который вернулся после своего путешествия в город. Пока оба парня сидели на балконе, откуда открывался прекрасный вид, Минхо предложил старшему одну из карамельных колб, которые он принёс в комнату для остальных, и они оба сидели в уютном молчании. Потягивая освежающий напиток, Ли почувствовал на себе взгляд Кима, заставивший его повернуться и посмотреть на собеседника. — Всё в порядке, хён? Почему ты на меня так смотришь? — Я просто думал о том, как нам повезло, что мы столкнулись с тобой. Во-первых, ты спас Джисонни от смерти, затем добровольно вызвался отправиться с ним на миссию, которая подвергла тебя серьёзной опасности. Хёнджин и Джисон также рассказали мне о том, что ты оплатил все их покупки, когда у них не было достаточно денег. Это было очень любезным жестом, но ты не должен был тратить так много своих монет на них. Я просто думаю, что кто-то присматривает за нами, раз направил тебя к нашей группе. Минхо больше не мог смотреть в глаза старшему, потому что его снова захлестнула волна стыда. У Кюхуна был особый талант говорить добрые слова, но в то же время заставлять Минхо чувствовать себя виноватым. Его это не должно было беспокоить, но всё же беспокоило. Необычная мысль пришла ему в голову утром, когда он возвращался со встречи с Юкхэем. Что, если просто забить на Кюджина? Что, если он оставит свою прежнюю жизнь позади и продолжит путешествовать с группой Кюхуна? Меньше чем за неделю, проведённую с другими парнями, он начал сомневаться в том, как играл в эту игру последние семь месяцев. Хотя он не был уверен, как они отреагируют, если когда-нибудь узнают, что он делал в прошлом, и эта мысль действительно пугала. Мало что в жизни могло испугать Минхо, но реакция группы была именно такой, и он правда не знал почему. — Я не такой уж замечательный, хён, поверь мне. То, как ты заботишься обо всех, гораздо больше впечатляет. Они все так на тебя смотрят, особенно те, что помоложе. — А как ты вообще стал Тенью? Большинство из нас рассказали тебе свои истории, но мы никогда не слышали твою, — Ким попытался сменить тему разговора, увидев, как лицо младшего исказилось от печали, хотя он и не был уверен, в чём дело. — Эм, извини, хён, я, правда, не люблю говорить об этом, как Джисон. Я знаю, что это звучит немного грубо, но мне трудно говорить об этом, — хотя частично причина, по которой Минхо не хотел рассказывать Кюхуну о своей предыстории, заключалась в том, что он не был Тенью. Но другая причина в том, что он чувствовал себя очень неудобно, говоря о том, почему у него такой класс на самом деле. — Всё в порядке, никогда не думай, что должен разглашать эту информацию, если не хочешь этого. Джисонни чувствует то же самое по отношению к своему классу, и ему потребовалось некоторое время, чтобы рассказать нам об этом. — На самом деле, он уже рассказал мне, почему ему присвоили класс Вора. В ту ночь, когда мы разбили лагерь перед прибытием в Аквирию, я не мог заснуть, и Джисон присоединился ко мне. Мы поговорили некоторое время, и он рассказал мне о том, как вырос, прежде чем пришёл Чан и сказал нам вернуться в постель. Кюхун выглядел немного удивлённым этим открытием. — Он тебе уже сказал? Ого, Джисон, должно быть, действительно доверяет тебе. Примерно два месяца спустя после знакомства с Чанбином, когда он рассказал ему, и пять или шесть недель, как сказал мне. К счастью, Джисон доверяет тебе, — вот оно снова, давление в его груди при упоминании об их доверии. Звук открывающейся двери в их комнату заставил Кюхуна и Минхо прекратить разговор и повернуться, чтобы поприветствовать Чанбина и Феликса, которые молча вошли, держась за руки. — Воздух только что стал холоднее или мне кажется? Между вами что-то произошло? — Чанбин проклял Кима и его внимание к деталям. Медик не был уверен, стоит ли сообщать остальным, где они были, поскольку всё пошло не так. Время в комнате словно застыло, пока старшие ждали ответа, прежде чем Феликс подошёл и сел на кровать. — Нет, ничего особенного не произошло. Чанбин и я просто вышли на прогулку за городские ворота на некоторое время, чтобы поговорить и узнать друг друга получше, вот и всё, — Чанбин кивнул в знак согласия, и его глаза переместились на Кюхуна, который выглядел немного сердитым. Чанбин быстро перебрал свои воспоминания, чтобы попытаться вспомнить, что он сделал неправильно в последнее время. Конечно же, старший не знал, что он взял Феликса туда, чтобы попытаться помочь ему со способностями. — Ребят, я устал. Думаю, что вернусь в свой отель и закроюсь там на ночь, — кости в спине Минхо хрустнули, когда он поднял руки к потолку. — Уже довольно поздно возвращаться одному, Минхо. Ты можешь остаться с нами, если хочешь. Чан, Джисон и Хёнджин находятся в соседней комнате, и я почти уверен, что Джисон заснул на полу. Поэтому для тебя есть дополнительная кровать, — взгляд Кима был прикован к Чанбину, который становился всё более и более взволнованным, так как не мог понять, почему тот так на него смотрит. — Хён, ты можешь остаться в моей комнате. Поскольку Хёнджина там нет, ты можешь воспользоваться его кроватью, если не возражаешь разделить комнату со мной, — Минхо было всё равно где, он просто хотел поспать, и тревожное выражение на лице младшего заставило его усмехнуться при мысли, что Феликс, возможно, не захочет жить с ним в одной комнате. — Хорошо, Феликс, звучит неплохо, показывай дорогу, — тёплая улыбка Феликса осветила небольшое пространство, когда он схватил Минхо за руку и повёл его к комнате, в которой он остановился, но не раньше, чем повернулся и пожелал доброй ночи Кюхуну и Чанбину. Со поднял руку в сторону двух парней, которые только что вышли из комнаты, как бы умоляя не оставлять его наедине с Кюхуном, так как боялся, что будет много крика. Медленные шаги приблизились к Медику, и он повернулся лицом к Кюхуну. — Хэй, хён, в чём дело? — Ты вывел Феликса за городские стены, когда почти стемнело? Бин, я думал, что ты умный! Почему ты так поступаешь? Ты же мог пострадать! А что, если бы на вас напали, когда вы были вдвоём?! — Чанбин отшатнулся назад, когда Кюхун повысил голос, но не мог понять, почему старший делает из этого такую большую проблему, но затем внезапно понял. Мунбёль и Сынхун. Он потерял их, когда они вышли за стены Аквирии, и Чанбин знал, что Кюхун всё ещё страдает из-за этого. Со понял, что его действия сегодня вечером, непреднамеренно вскрыли некоторые старые раны старшего. — Хён, извини, я не подумал об этом. Я и забыл об этом… Слушай, мы оба в порядке. Я просто подумал, что за пределами города Феликсу было бы легче попытаться вызвать своих зверей, но… — Воу, подожди. Ты хочешь сказать, что вывел Феликса за пределы стен, чтобы заставить его попытаться вызвать зверя, когда знаешь о его фобии? Чанбин, что за чёрт в тебя вселился? Зачем ты заставляешь его делать что-то подобное? Я думал, ты заботишься о нём. — Я забочусь о нём! Очень сильно! Я подумал, что его пребывание в Фантазме было бы легче, если бы он мог получше защищать себя и призывать своих зверей на помощь; что нам не придётся беспокоиться о том, что он снова пострадает. В любом случае, это не имеет значения, так как он этого не сделал. У него была похожая реакция, но он сказал, что подумает о том, чтобы попробовать это в будущем, если я помогу ему, — гнев Кюхуна немного поутих, когда он понял, что действия Чанбина были ошибкой в суждении, но всё, о чём он мог думать, были друзья, которых он уже потерял, и чувство, словно вновь вырвали сердце. — Ты не должен никуда ходить один, если только это не внутри города, понимаешь меня, Чанбин? — Медик чувствовал, словно это его отец говорит с ним, а не друг, поскольку его ругали как ребёнка, но решил не огрызаться и не усугублять ситуацию. — Сэр, есть, сэр, — тихо пробормотал Со, слабо отдавая честь, прежде чем направиться к своей кровати. Он лёг и уставился на верхнюю койку над собой, слегка нахмурившись от того, что ему сделали выговор. В такие моменты Кюхун ненавидел быть самым старшим в группе, ведь ему приходилось использовать свой раздражённый голос на младших. Он надеялся, что Чанбин знает, что он был так раздражён только потому, что не хотел, чтобы они пострадали или ещё хуже. Через несколько мгновений тишины Ким подошёл к койке, на которой лежал Чанбин, поднёс руку к ноге и осторожно похлопал по ней. — Чанбин, прости, что накричал на тебя, но постарайся понять это с моей точки зрения. Я просто не хочу потерять и тебя тоже, хорошо? Раздражённый взгляд Со смягчился, когда он с сочувствием посмотрел на старшего. — Кажется, сегодня все кричат на меня, хотя я знаю, что заслужил это. Мне тоже жаль, хён. Это больше не повторится. Кюхун ухмыльнулся, увидев, как приятно было Чанбину, прежде чем перешёл к другому вопросу, который заинтересовал его во время их разговора. — Значит, ты очень заботишься о Феликсе, да? Чанбин закатил глаза и попытался отвернуться к стене, но Ким схватил его и развернул обратно. — Бин? Чанбин облизнул губы, прежде чем провести по ним зубами и оглянуться на Кюхуна, который успокаивающе улыбался. — Да, хён. Очень. Пожалуй, даже больше, чем следовало бы. Ким жестом велел младшему подвинуться на компактной кровати, и свернулся калачиком рядом с парнем, накрыв обоих одеялом. — Чанбинни, я так рад за тебя. Ты ему ещё не сказал? — Нет, и не думаю, что буду. После того, что случилось сегодня вечером, я не знаю, будет ли он доверять мне так же, как раньше. Думаю, я причинил ему много вреда, попросив сделать то, что он боялся сделать, и я, правда, сожалею об этом. Кюхун позволил голове Чанбина упасть ему на грудь. Он почти чувствовал, как беспокойство младшего просачивается в него. — Чанбин, вы держались за руки, когда вошли в комнату. Я сомневаюсь, что Феликс делал бы это, если бы ты ему не нравился. Может быть, тебе стоит просто сделать шаг и выяснить всё. Ты никогда не узнаешь, если не попытаешься. Нехорошо держать такие чувства внутри. Поднявшись со своего удобного положения, Чанбин отделился от своего хёна и выгнул бровь. — Ах, вот как. Нехорошо держать такие вещи внутри. Когда ты собираешься сказать Чану, что он тебе нравится? Ким оставался неподвижен, когда оглянулся на младшего. — Я… я не… что ты…? У меня нет… Чанбин смотрел, как Кюхун спотыкается в словах, и снова лёг на твёрдую грудь. — Ну, когда ты придёшь в себя и начнёшь говорить нормально, я заключу с тобой сделку. В тот день, когда ты расскажешь Чану о своих чувствах, я расскажу Феликсу о своих, окей? Медик был обеспокоен тем, что не получал ответа от старшего, но знал по его ритму дыхания, что тот ещё не спит и пытается придумать ответ, который мог бы вытащить его из этой ситуации. Чанбин уже собирался сдаться и заснуть, когда тихий голос нарушил тишину, которую принесла с собой темнота. — Хорошо.***
Единственное время, когда они были вдали от любопытных глаз — когда заперты в своей тюрьме на ночь, поэтому Сынмин и Чонин воспользовались этой возможностью, чтобы собрать остальных в своей тесной комнате, едва сумев разместить их всех внутри. Глаза, полные любопытства и страха, остановились на мальчиках, собравшихся в ожидании объяснений. Чонин нервно ёрзал, в то время как Сынмин пристально смотрел на других пленников, пытаясь вспомнить их имена. Чёрный маг, которая выступала на сцене до их несчастья, Ынбин, с любопытством сидела прямо напротив него. Слева от Ынбин сидела девушка с рыжими волосами, которую, как был уверен Сынмин, звали Сэй*. Она принадлежала к классу Головорезов, так как, по словам Чонина, большую часть своей жизни прожила в море. Она не говорила ему об этом, но раньше он так отчаянно хотел завести друзей, что подслушал несколько разговоров. Пара парней-брюнетов пристально смотрели на Сынмина из-за того, что их вытащили из драгоценных постелей. Они выступали сегодня, и Ким не мог винить их за то, что они хотят спать вместо того, чтобы слушать его, но они ещё не понимали, насколько это важно. Дэвон** и Донхан*** имели одинаковую фамилию и класс Подражателей, что позволяло им учиться атакам у зверей и использовать их в битвах. На толпу всегда производило впечатление то, как они отражали атаки монстра. Робкий юноша сидел в углу комнаты, плотно прижав колени к груди, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Чонин уже видел, как Эрик**** выступал раньше со своим классом Танцора, и был загипнотизирован его грациозными и плавными движениями, хотя он также знал, что эта элегантность несла в себе опасность, поскольку парень мог убить множество монстров одним движением запястья, когда двигался. Последним членом группы, который также был самым старшим, был Джэхан*****. Его коричневая копна волос закрывала лицо, когда он лежал на кровати Кима, тихо дыша, как будто спал. Его класс Эсперов позволял ему использовать свой разум для манипулирования реальностью и перемещения объектов, не касаясь их. Хотя, как и Чонин, он не любил использовать свои способности, если его не заставляли. Единственным человеком в комнате, с которым Сынмин когда-либо разговаривал, был Чонин, поэтому он чувствовал себя более чем напуганным, когда ему пришлось объяснять ситуацию всем им. — Вы, наверное, удивляетесь, почему я попросил вас прийти сюда, но обещаю, это хорошая причина. Это не какой-то трюк или шутка, и я, правда, думаю, что это произойдёт. Как бы вы все отнеслись к тому, чтобы выбраться отсюда? Глаза Эрика, наконец, поднялись вверх, когда он с недоверием уставился на Кима. — Убраться отсюда… Что ты имеешь в виду? — Прошлой ночью кое-кто вломился в дом и пробрался сюда, чтобы поговорить со мной и Чонином. Они сказали, что хотят помочь нам покинуть это место. Сэй тихо усмехнулась этой новости, барабаня пальцами по полу. — И конечно, ты им поверил. Тебе никогда не приходило в голову, что всё это часть плана Шивана — пытать нас ещё больше, чем он уже делает? Я не могу поверить, что ты разбудил нас из-за такой херни, — она попыталась встать, но тут её поймала за руку Ынбин и помогла спуститься обратно. — Что это за парни? Почему ты им доверяешь? — Когда я упал со сцены во время моего выступления, кто-то поймал меня. Они сказали мне, что его зовут Чан и когда я сломался в его руках, то он обнял меня, пытаясь успокоить. Как только люди Шивана пришли, чтобы забрать меня, он отбросил их руки, держа меня так, словно от этого зависела его жизнь, и я мог чувствовать, как сильно он хотел помочь мне, даже если, в конце концов, я оттолкнул его. Сынмин-хён также встретил ещё одного из их группы, который был искренне обеспокоен, когда его уводили за кулисы после того, как поймали. А, и это тоже, — Чонин протянул руку к лицу Сынмина и осторожно сорвал повязку, чтобы показать, что все его незначительные раны были исцелены. Дэвон подошёл поближе, чтобы получше рассмотреть лицо парня, и в замешательстве отшатнулся. — Я думал, что Шиван выбил из тебя всё дерьмо. Каким образом все твои раны зажили? — Ребята, которые пришли сюда, принесли целебное зелье и дали его Сынмину. Может, я наивный ребёнок, но не думаю, что Шиван нанял бы кого-то, чтобы спуститься сюда и залечить наши раны, говоря, что они помогут нам сбежать. Что они могут от этого получить? Они сказали нам, что вернутся за нами завтра в полночь и что мы должны быть готовы уйти со всеми вещами, которые у нас есть. Так, что вы думаете? Вы готовы выбраться из этого места? — Ян взглянул на обеспокоенные лица, прежде чем посмотреть на Сынмина, который глубоко выдохнул, поскольку никаких ответов не последовало. — Это не сработает, — Джэхан наконец-то сдвинулся со своего места, свесив ноги с кровати и уставившись на остальных. — Почему какие-то незнакомцы подвергают себя опасности ради таких, как мы? Даже если бы они это сделали, вы думаете, что мы сможем спокойно уйти отсюда? Думаете, они отпустят нас? Это глупая, маленькая фантазия, которую вы, дети, придумали в своих головах. Эти твои друзья, вероятно, даже не вернутся, так что весь этот разговор довольно бессмысленный. — Хорошо, если ты не хочешь убираться отсюда, то оставайся и позволь им разрушить всё то время, что у тебя осталось в этом мире, прежде чем они убьют тебя. Никто из вас не может сказать, что вы не устали от такого обращения, потому что я знаю, — Чонин заметил выступающие вены на шее Сынмина, когда он говорил, и понял, что тот становился всё более сердитым из-за того, что никто даже не хотел воспользоваться шансом освободиться от этого несчастного места. — Послушай, малыш, ты можешь верить в эту маленькую спасательную операцию сколько угодно, но ты умрёшь ещё до того, как освободишься, так что на меня не рассчитывай, — Джэхан направился к двери, когда Ким начал повышать голос. — Знаешь что, Джэхан? Иди нахуй. По крайней мере, я не настолько трус, чтобы вообще не пытаться выбраться отсюда. Я скорее умру, чем останусь в этой адской дыре ещё дольше! — тишина комнаты была оглушительной. Чонин смотрел на своего хёна широко раскрытыми глазами. Он вспомнил, как сказал Сынмину, что иногда предпочёл бы умереть, и старший ругал его, говоря никогда не говорить такие вещи, но теперь он понял, что у Сынмина тоже были эти ужасные мысли. — Я тоже хочу выбраться отсюда, — все посмотрели на Донхана, который всё это время молчал, но слегка улыбнулся, когда, наконец, присоединился к разговору. — Я в деле. Мы либо уберёмся отсюда, либо погибнем в процессе, это единственные два варианта. Я с Сынмином, потому что больше не могу этого терпеть. Я устал быть марионеткой, бояться ошибиться, бояться, что из меня выбьют всё дерьмо, если я всё-таки оступлюсь. Ты скажешь мне, что я должен сделать, и я сделаю это. Ким глубоко вздохнул и посмотрел на Донхана тёплыми глазами. Ынбин вскочила, держа за руку Сэй, соглашаясь со всем, что только что сказал Донхан. Вскоре после этого Эрик, Сэй и Дэвон стояли рядом с другими, показывая Сынмину и Чонину, что они готовы сражаться за свою свободу. Все посмотрели на Джэхана, стоявшего в дверях, который слегка фыркнул на маленькую мятежную группку, образовавшуюся перед ним. — Господи, ну я же не буду единственным, кто останется, если вам удастся выбраться отсюда. Отлично, девиз этой группы «уйдём или умрём, пытаясь»? — Джэхан вернулся в комнату, чтобы присоединиться ко всем, когда они встали в круг и посмотрели друг на друга. — Они сказали нам, что семеро из них придут нам на помощь, но мы можем увеличить их число, если тоже будем сражаться. Вы ведь готовы это сделать, верно? — по кивкам, Сынмин понял, что все готовы бороться за свою свободу, если это будет необходимо, что значительно подняло боевой дух. Холодная комната, в которой они привыкли спать, вдруг показалась им намного теплее, чем когда-либо раньше. — Я надеюсь, что эти твои друзья действительно появятся, после того, как мы так разозлились, — хихикнула Сэй, смягчаясь от мысли, что наконец-то покинет этот ужасный дом. — Я верю, что так и будет. Я знаю, что так будет, — конечно, у Чонина всегда были какие-то сомнения, ведь он верил, что никогда не сможет покинуть этот дом, но Минхо и Джисон помогли ему и пообещали вернуться. Он мало что знал об этих двоих, но, тем не менее, доверял им; он должен был доверять им. Вернуться ли оба парня со своей группой или нет, на данном этапе это не имело значения. Всё было именно так, как сказал Джэхан ранее: они собирались выбраться из этого места, или умереть, пытаясь это сделать.***
Красное и жёлтое сливались вместе, когда солнечные лучи медленно освещали комнату, в которой спали мальчики. Как обычно, Джисон первым очнулся ото сна, прежде чем пройти по скрипучим половицам и одеться. В конце концов, за ним последовали остальные, за исключением Чана, который перевернулся и сказал младшему уйти, когда тот попытался разбудить его. Хотя настойчивость Хана в конечном итоге победила, когда ему удалось разбудить своего хёна. Как только все встали и оделись, парни отправились в город, чтобы поесть и тщательно спланировать детали извлечения, которое должно было состояться позже вечером. Весь день они потратили на то, чтобы придумать, как совершить такой подвиг, и представляли себе все возможные сценарии развития событий, особенно если что-то пойдёт не так. Правило номер один гласило, что ты никогда не должен оставлять кого-то одного, что бы ни происходило. Все должны были выйти из этой операции живыми, независимо от того, что произойдёт в доме. Они хотели вытащить детей как можно быстрее, надеясь получить минимальные травмы, хотя и были уверены, что такая работа не будет завершена без нескольких царапин и ушибов. Прежде чем они поняли это, их попросили покинуть кафе, так как оно уже начало закрываться, и Джисон посмотрел на свои часы, которые показывали 11 часов вечера. Минхо повёл группу через тихий город к месту их назначения, и напряжённая тишина заполнила пространство между ними. Хан глубоко вдохнул через нос, представив себе, как что-то идёт не так. Они планировали многое, но, как знал Хан, планы не всегда оказывались такими, как ожидалось. Его рука внезапно оказалась связанной с другой, когда Чан с напряженной улыбкой подошёл и встал рядом с младшим. — Мы сможем это сделать Джисонни, имей немного веры, а то заставляешь других волноваться. — Хех, я не думаю, что мой уровень веры повлияет на исход этой операции, хён. — Никогда нельзя быть уверенным, просто попробуй и увидишь, — Хан подумал про себя, что Чан обладал истинными качествами лидера, когда пытался ободрить тех, кто его окружал, даже когда попадал в такую опасную ситуацию, как эта. Успокаивающие слов немного успокоили нервы Джисона, и он мысленно поблагодарил Чана за то, что тот подошёл и встал рядом с ним. В 11:45 парни подошли к воротам возвышающегося особняка, прежде чем с решимостью в глазах посмотреть друг на друга. Минхо надеялся, что ребятам внутри удалось убедить остальных следовать их плану. Хёнджин порылся в своём рюкзаке, прежде чем бросить сферу Джисону, который с лёгкостью поймал её. Кивнув старшему, Хан и Минхо быстро и тихо взобрались по стенам, как они делали это раньше, и спустились с другой стороны, поближе к электрическим главным воротам. Играя с металлическим шаром в руке, Джисон осмотрел местность, чтобы убедиться, что его не заметят, прежде чем подойти к магнитному замку рядом с воротами и положить на него творение Хвана. Приглушённый свист слетел с губ Минхо как сигнал Хёнджину, что он может взорвать своё устройство, поскольку из него появлялись искры электричества. Замок внезапно потерял всю свою силу и позволил остальным тихо толкнуть ворота и пройти внутрь. Они миновали первое препятствие незамеченными, и оставалось только надеяться, что остальная часть миссии пройдёт так же гладко. — Может, нам постучать? — саркастически спросил Хёнджин, прежде чем наклониться и поставить чёрную коробку на золотой замок входной двери. — Нет, думаю, этот способ входа сработает намного лучше, — Феликс положил руки перед остальными парнями и жестом велел им отойти назад, подальше от взрыва, который вот-вот должен был произойти. Хёнджин быстро побежал обратно к остальным, прежде чем нажать маленькую красную кнопку в своей руке, которая заставила входную дверь в дом распахнуться с оглушительным грохотом. Взяв в руки оружие и щиты, парни направились к входу в дом. Переступая порог, Чан взглянул на остальных. — Ну, давайте сделаем это.