Шум

      Никто не понимал, что такой человек как Хэйтем Кенуэй нашёл в Джоне Питкерне — живом собрании стереотипов о Шотландцах: нервный; шумный; мало понимаемый из-за своего акцента.       Джон был его противоположностью.       Кто-то предполагал, что их сблизила работа — совместные командировки — правда была гораздо прозаичней: Коннор.       Младший Кенуэй увидел в нём не только предмет для издевок, но и сиделку — Питкерн не был так же проворен и предпочитал решать конфликты, приходить к компромиссу — всё заканчивалось победой Коннора и жалкими, призрачными укорами — Джон не мог злиться или указывать сыну Хэйтема, поэтому несколько раз просыпался с заботливо выведенными на лице усами и ругательствами.       Подведённый за плечи руками отца Коннор извинялся, обещал вести себя лучше, но уже через несколько дней вновь издевательски звал его «мамочкой» и закрывал дверь перед его носом.       Он не принимал его.       Ревновал, но не отпускал — не хотел.       В некой степени он понимал, что от этого Шотландца зависит счастье его отца.       — Потерпеть можно, — подумал Коннор отправляя новую игрушечную стрелу в спину склонившегося над плитой Джона — отец будет ему должен.