Он и Она

      Он нежно повязал ей поверх глаз шёлковую синюю ленту, аккуратно поправил ее переливающиеся в слабом свете настенных гирлянд кудри и крепко взял за руку. — Я тебя поведу, не бойся.       Он медленно вёл ее по коридору небольшой, но уютной квартиры. По черным стенам были расклеены автографы и его любимые фотографии — одни были сняты на плёнку, вторые — на профессиональную камеру, ещё какие-то — на старый родительский фотоаппарат и даже на обычный телефон. Они подошли к когда-то белой деревянной двери, на которой теперь красками были созданы необъятное звёздное небо, Маленький Принц и его Роза. Серебристая ручка по форме тоже напоминала звезду. Он отпустил руку своей любимой и, тихо открыв дверь, взял ее за плечи и повел внутрь. Потом снял ленту и попросил открыть глаза.       Она оказалась в новой, неизведанной галактике, единственными живыми душами в которой были они вдвоём. Время как будто остановилось — и вправду, тут же стрелка часов прекратила свой ход, сделав перерыв на 11 часах вечера. — Твоих рук дело? — хитро улыбнувшись, спросила она. Он лишь улыбнулся в ответ и обнял ее сзади, отчего у обоих сладкой щекоткой пробежал ток по всему телу. Растворившись в объятиях, она вновь погрузилась в этот прекрасный мир. По всей комнате были развешены длинные гирлянды, сверкающие теплым светом, от чего казалось, будто они застряли в созвездии Большой медведицы. В воздухе чувствовался ее любимый аромат ванили. Ноги щекотал пушистый белый ковёр. И лишь одно напоминало о реальности — убаюкивающий звук дождя, ритмично стучавшего по стеклам.       Она осторожно села на край кровати и подняла голову вверх — на поверхности белого натяжного потолка отражались огоньки и их силуэты. Черные пушистые ресницы мгновенно стали влажными. Он заметил это и сел рядом с ней. — Эй, ты чего? Солнышко? — обеспокоенно спросил он, пытаясь заглянуть ей в глаза. Она вытерла слёзы непослушными пальцами рук и посмотрела в его глаза. Такие глубокие, синие, словно море. И её — светло-серые, но с пробегающими время от времени рыжими огоньками у зрачка. — Я… так…так сильно тебя люблю… — тихо, с комом в горле и новыми горячими слезами прошептала она. — А я люблю тебя, — сказал он и крепко обнял ее, — и никому тебя не отдам. Она обняла его в ответ и уткнулась лицом в его синий свитер, знакомо пахнущий мятой. Через некоторое время она подняла голову и нежно поцеловала его. Он взял ее на руки и положил на разноцветные подушки, а сам устроился рядом. Они сцепили руки друг друга в замок и прижались друг к другу, слушая сердца, бьющиеся в унисон. Он провел рукой по белой гладкой щеке и притянул ее ещё ближе к себе. Она вновь почувствовала его губы на своих. Он медленно расстегивал пуговицы ее длинной белой хлопковой рубашки, не отрываясь карамельных губ. Покончив с рубашкой, он снял свой свитер. Она расстегнула его молнию. Вскоре они были полностью обнажены. Он целовал ее губы, ключицы, солнечное сплетение, живот. Проводил пальцами вдоль вен. Разложенные по кровати холодные розовые лепестки касались горячей поверхности ее кожи, заставляя сотни мурашек пробегать по ее нежному телу. Он мягко вошёл, прижавшись к ней и заставив ее закусить губу, и начал двигаться, постепенно ускоряя темп, с каждой секундой доставляя всё больше наслаждения им обоим. Она чувствовала его полностью: снаружи, изнутри, каждой клеткой своего тела. Чувствовала его сбившееся дыхание и сумасшедший стук сердца, его запах, сводящий с ума. Они стали единым целым — здесь, в этой комнате, в этой галактике, среди огоньков, среди незнакомых звёзд и планет. Одновременно добравшись до вершины, они в свободном падении разлетелись на миллиарды атомов.       Отдышавшись, она поцеловала его в губы, положила голову на его грудь и закрыла глаза от приятной усталости и уходящей волны наслаждения. — Сладких снов, дорогой, — прошептала она. — Сладких снов, солнышко, — поцеловав ее в макушку и осторожно укрыв мягким пледом, прошептал он.