Под силу только демону

Если вы — многовековое существо, то заводить друзей среди смертных вам не рекомендуется. Это больно. Но как быть, если близко общаться попросту больше не с кем? Ведь все прочие эфирные создания не живут на земле так долго, предпочитая проводить время на Небесах и спускаясь к людям только по необходимости. Так что же, в таком случае, вам лучше прозябать в одиночестве? Смертные — как свечи. И годы их жизни — пламя, медленно пожирающее оболочку до полного своего угасания. Но эти самые «свечи» хотя бы в зоне досягаемости, и у вас есть возможность оберегать их огоньки настолько долго и трепетно, насколько это возможно. В то время как небесные создания — вечный свет: красивый, яркий, непоколебимый, но словно безликий и слишком эфемерный. Вроде бы есть, а вроде и нет. Где-то на своей «небесной волне». Поэтому неудивительно, что ангел Азирафаэль, честно и мужественно пронесший бремя одиночества через первые пару тысяч лет, все-таки «сорвался» и попытался подружиться с первым в его жизни человеком. То была неуклюжая и непонятная до конца попытка. Стать кому-то другом не так-то просто, как кажется на первый взгляд! Зарождающееся светлое чудо без чудес рушило все: и неумение найти общие интересы, и неправильный выбор тем для разговора, и неверно понимаемые поступки, и сомнения самого ангела. Кроме того, пришлось пройти и через предательства, и через «дружбу» ради выгоды, и через много-много всего, что и не уместить в одну человеческую жизнь. Но ангел старался. И учился на собственных ошибках, ведь то, что являлось отличным поводом для начала дружбы в одном веке, вдруг безнадежно устаревало в другом. Угнаться за всем этим было сложно. Вот только жить, зная, что день за днем и век за веком никого рядом — еще сложнее. Другим-то ангелам хорошо, они там, Наверху, вполне могли найти себе друзей! Некоторые даже вступали в эти… от-но-ше-ни-я! А что оставалось делать Азирафаэлю, если волею судьбы и по долгу работы его закинуло в бессрочную командировку на землю? — Тебе оказана великая честь! — сказали ему на Заре Сотворения. «Ступай отсюда, ты нам тут не нравишься», — уныло подумалось ангелу. Иногда ему казалось, что такое решение обусловлено тем, что прочие ангелы винят в падении Эдема именно его. Ведь он был стражем Восточных Врат в то время, когда внутрь Сада пробрался какой-то демон. Якобы он скользнул к Яблоне именно через его Ворота. Но это не так! Азирафаэль был бдителен, как сова; как тушканчик он обозревал окрестности вокруг себя днем и ночью… …ну, не считая тех моментов, когда не обозревал. «Это несправедливо», — думал Азирафаэль. Да и кроме этой мысли в голову лезли другие. Так можно было и с ума сойти, если бы не имелась возможность разделять с кем-то идеи, маленькие мечты, совместные прогулки… В общем, Азирафаэль со временем так очеловечился, что не смог отказаться от более близкого знакомства с людьми. Сначала это были мимолетные разговоры со случайными слушателями, потом — подстраиваемые встречи с кем-то определенным. А после, как случается, и этого оказалось мало. Настоящие друзья нашлись далеко не сразу, но когда это произошло, остановиться было нереально. Огоньки свечей угасали, и у ангела появлялись новые дыры где-то там, где у обычных людей находилась душа. И чем больше дыр — тем более ощущалась потребность их чем-то заполнить, тем более росла потребность в новых друзьях. Замкнутый круг. За все время пребывания на земле Азирафаэль пережил немало друзей. Он, однако, предпочитал утешать себя тем, что после смерти его друзья обретали покой и блаженство в Раю. По крайней мере, он надеялся, что все его друзья После Вот Этого пребывали в Раю. К сожалению, проверить надежду было никак нельзя. Азирафаэлю запрещалось контактировать с душами умерших, поскольку любому уважающему себя ангелу необходимо было соблюдать границы. Здесь вам не тут! Это на земле допустимо потихо-о-онечку где-то «оступиться». Непосредственная же близость начальства пугала и добавляла ответственности. А ответственному ангелу даже и в голову не придет хотя бы раз нарушить установленный порядок вещей и после доклада в Небесную канцелярию прогуляться и до Рая — места, где обитали все праведные души. Так что все, что ему оставалось — это молиться за друзей. С особенным усердием. И при их жизни, и после нее. А потом проводить несколько десятков лет в отчуждении от мира, зарываясь в книги и посещая любимые места последнего на данный момент друга. И каждый раз обещая себе, что «уж теперь-то он на подобные грабли привязанности больше не наступит». Вот прям точно. Да. Условно говоря, обыденность и бессмысленное одиночество в жизни Азирафаэля можно было представить в виде неких песочных часов. И если бы мы с вами это сделали, то часы эти непременно должны были находиться на унылом сером столике. Настолько пыльном, что вам бы захотелось чихнуть уже от одного только вида на это плачевное зрелище. Чихнуть, вытереть пыль, поставить на столик побольше растений и, конечно же, выкинуть к чертям саму табличку: «Обыденность и бессмысленное одиночество ангела Господня Азирафаэля». Впрочем, во всех этих действиях уже нет смысла, потому что если бы нам с вами открылась картина этих часов, то мы бы также увидели, что песчинок сверху почти не осталось. А это означает, что скоро бессмысленному одиночеству придет конец, и все дыры в груди мучающегося пернатого создания будут наконец-то залатаны новым знакомством. До судьбоносной встречи Азирафаэля отделяло всего двое суток. ******** Магазин мистера Фелла. 3 дня до Студенческого Апокалипсиса. Стояло лето, и все студенты массово мигрировали от уютных островков сериальчиков к суровым краям реалий. Мироздание двигалось своим ходом, не замечая тысячи сердец выпускников, сжимающихся перед грядущей защитой дипломов. Летняя пора двадцать первого века Азирафаэля печалила. Ведь он почти физически ощущал страх, боль и прочие негативные эмоции, шлейфом тянущиеся от молодых людей, забегающих к нему за той или иной необходимой литературой. Безысходность витала в воздухе. Но последние четыре года лето разочаровывало ангела особенно, ведь теперь к вышестоящим рядам этой молодежи присоединился и близкий ему человек. За окном пел соловей, радуясь теплу и солнцу. Азирафаэль задернул шторку. В книжной лавке ангела сидели новые грабли привязанности… ну, то есть, новый друг. Это был долговязый молодой человек с вечно растрепанными черными волосами. Темные круги под глазами не так явно выделялись на фоне его смуглого лица, однако по усталости в глубине карих глаз можно было с уверенностью сказать, что последнее время парнишка явно злоупотреблял с бессонными или малосонными ночами. Друга звали Карл, и он был студентом. В данный момент — студентом очень грустным, но вместе с тем каким-то отчаянно решительным. Четыре года он умудрялся, пусть и ценой сгоревших нервов, выходить сухим из воды, проливаемой на сессиях. А теперь случилась она. Предстоящая защита. Это оказалось для него хуже экзаменов. — Я как-то и не просек, что уже времечко тю-тю… — тихо жаловался Карл, низко опустив голову. — Писец подкрался незаметно. Карл упирался острыми локтями в дубовую поверхность столика и хмуро заедал горе. Над его головой висела невидимая простому глазу тучка депрессии. Она накрапывала мелким дождиком уныния Карлу на макушку и плечи. Диплома у него не наблюдалось и в помине. Были только какие-то жалкие бессвязные кусочки текстов, понадерганные из разных источников. И головная боль от перенапряжения в попытках заставить скрипеть извилины мозга в нужном направлении. — В каждом человеке живет сострадание. Поговори со своим руководителем, объясни ему ситуацию. — И что я ему скажу? Что профукал конец семестра, потому что пялил в финальный сезон любимого сериала? Или потому что зависал с друзьями допоздна? Может, что зачитывался лит-рой, далекой от той, которая мне необходима? Что? — Покайся в своих грехах, дорогой. И тебя простят. Карл наградил букиниста нечитаемым взглядом и со стоном уронил лохматую голову на скрещенные руки, бурча о своей тяжелой жизни уже оттуда. Азирафаэль участливо выслушивал жалобы студента и заботливо утешал его, как мог. Когда Карл только пришел, у ангела в магазине даже чудесным образом отыскалась коробка с любимыми конфетами друга, которые тот теперь поглощал вперемешку с каким-то американским аналогом доширака. Все это было приправлено скупыми мужскими слезами Карла. Азирафаэль очень хотел как-то облегчить муки друга, только не представлял, как можно особо помочь в написании диплома без чуда. Ведь это было бы жульничеством, а значит — чем-то неприемлемым. Все-таки даже по истечению такого срока на земле Азирафаэль оставался ангелом. Правда, ко всему прочему он был еще и букинистом. — Я кое-что нашел по твоей теме, — мягко сказал он. — Подожди секундочку. И словно облачко проплыл между книжных стеллажей туда-обратно, водрузив на стол рядом с Карлом небольшую стопочку литературы. — Вот, — Азирафаэль улыбнулся. — Думаю, что небольшие пробелы в твоем дипломе сможет восполнить что-нибудь из этого. Не позволяй греху лени сломить тебя, друг мой, и все получится. Азирафаэль не знал, что небольшой можно было скорее назвать скорее написанную часть диплома, а огромные каньоны пробелов нельзя заполнить так просто. С них можно разве что прыгнуть, чтоб утопиться в слишком большом количестве воды. Поднявшему на него глаза Карлу показалось, что свет магазина собирается нимбом у головы Азиры Фелла. Карл помотал головой, зажмурившись. Потом перевел взгляд на то, что Азира принес ему. Это было два учебника по английским лексемам, одна книга о теоретической части перевода художественной литературы, несколько газетных вырезок с идиомами, еще несколько — с фразовыми глаголами, а также небольшой словарик по одному из послелогов. Карл закусил губу, рассматривая все это. Азирафаэль с тревогой наблюдал за ним. Он не был лингвистом, хотя и знал приличное количество языков. Практика и теория — не одно и то же. Азирафаэль просто надеялся: что-то из найденного сможет помочь его другу. — Времени осталось мало… — Карл вздохнул, пару минут уныло листая страницы. — Ой, прости, Азира. Я даже не поблагодарил тебя. Думаю, ты откопал что-то стоящее. Спасибо большое… Благодарность вышла блеклой и какой-то автоматической. Ангел опечалился еще больше: не тому, что его не похвалили, а тому, насколько подготовка выедала его друга изнутри. Он мысленно порадовался, что через три дня Карл уже закончит мучить самого себя. И тогда Азирафаэль обязательно сводит своего друга в самый лучший ресторан, сам за него заплатит, покажет ему какое-нибудь новое блюдо. Жизнь смертных коротка, так что он активно старался наполнять жизнь конкретного смертного светлыми и приятными воспоминаниями. — Не думаю, что завалюсь к тебе в ближайшие дни… — все так же бесцветно протянул Карл, приподнимаясь из-за стола и расстегивая свой рюкзак. — Конечно, я все понимаю! — закивал Азирафаэль, помогая укладывать литературу внутрь рюкзака. — И постарайся поспать, дорогой Карл. Тебе нужны будут великие силы, чтобы справиться с дипломом. — Агась. Великие. Можно сказать, нечеловеческие, — Карл рассеянно глянул на большие настенные часы, отправил в рот еще одну конфету и неспешно вышел из книжного, напоследок рассеянно махнув своему другу Азире рукой. ******** Магазин мистера Фелла. 2 дня до студенческого Апокалипсиса. Звякнул колокольчик, предупреждая о новом посетителе книжной лавки. Азирафаэль отвлекся от чтения трактата о сути бытия (довольно забавного, автор был неправ, но он старался) и удивленно уставился на вошедшего. — Карл? — Азира! Заскочивший к нему студент улыбался от уха до уха. От его вчерашнего упаднического настроения не осталось и следа. Он почти танцевал. Подлетев к Азирафаэлю, Карл крепко и от души обнял его. Студент излучал ауру яркого энтузиазма и запоздалого вдохновения. От вчерашней депрессивной тучки не осталось и следа. Замешательство на лице Азирафаэля сменилось искренней радостью. — Вижу, твои дела налаживаются, — заметил он. Карл отстранился и плюхнулся на свое любимое кресло, закидывая ноги на подлокотник и довольно жмурясь. Азирафаэль слегка поморщился, однако решил, что читать нотации сейчас не время. Да и не хотелось ему спугнуть светлое настроение паренька. — До меня дошло! — похвастался Карл, весело отстукивая пальцами какой-то ритм по коленке. — Я еще могу успеть! Раз-два — и оп-па! — Замечательно! — с не меньшим энтузиазмом отозвался Азирафаэль. Карл продолжал улыбаться. Его слегка ошалелый от счастья взгляд, проблуждав вдоль книжных полок, остановился на букинисте. — Но мне нужно, чтоб ты подмогнул малость, — признался он, пожимая плечами. Взгляд из шального переквалифицировался в умоляющий. Азирафаэль растерянно заморгал. — Моя помощь? Но я не лингвист. Чем я смогу помочь тебе? Карл замахал руками, и от его телодвижений упало несколько книжек, лежащих на краю близко притуленной к креслу тумбочки. — Не-не, ничего такого. Мне просто нужна моральная поддержка. Азирафаэль приободрился. Это он может. — Конечно, для меня дело чести оказать помощь своему дорогому другу, — слегка высокопарно сказал он. — Правда? Обещаешь? — Обещаю, друг мой. Карл расплылся в улыбке и затем, также быстро, как и запрыгнув в кресло, сорвался с места. — Ништяк! — он показал ангелу два больших пальца. Азирафаэль показал два больших пальца в ответ, гордясь тем, что он говорит с молодежью на одном языке и прекрасно идет в ногу со временем (только не стоит напоминать ему лишний раз про его вкус в одежде). — Тогда жду тебя сегодня в половине двенадцатого вечера в общаге! — Карл отсалютовал своему другу Азире и вырвался из магазинчика тем же взбудораженно-эйфорическим смерчем, каким пару минут назад в него ворвался. Азирафаэль проводил удаляющегося друга непонимающим взглядом. Из окон магазинчика была видна автобусная остановка, к которой сейчас направлялся Карл. Направлялся, надо уточнить, чуть ли не вприпрыжку. Такое странное и резкое воодушевление немножко испугало Азирафаэля, но он тут же выбросил из головы лишние мысли, ведь, судя по всему, у Карла и правда налаживались дела. Быть может, ему даже помогло что-то из найденного Азирафаэлем. Подумав об этом, ангел радостно улыбнулся и тут же строго осадил самого себя, посчитав подобное чувство гордыней. Главное, что его друг больше не грустит, а почему — это не так уж и важно, верно? Ох, знал бы Азирафаэль заранее, насколько он ошибся, посчитав причины вдохновения Карла недостойными своего внимания! ******** Общежитие № 3 Поздний вечер того же дня. На улице уже стемнело, когда Азирафаэль приближался к знакомому месту проживания своего друга. Правда, летние ночи были достаточно светлыми и теплыми, да и зрение ангела было — не чета зрению смертных. Так что никаких неудобств приближающаяся ночь Азирафаэлю не доставляла. Подойдя к зданию, он сверился с часами на своем запястье: одиннадцать пятнадцать. Он решил прийти немного раньше. Просто на всякий случай. С собой ангел взял кремовый портфель с бережно уложенными туда коробочками чая, ручкой, блокнотом, двумя карандашами и тремя книгами. Две из них относились к лингвистической литературе: Азирафаэль, хорошенько поискав в своих букинистических закромах, нашел еще кое-что, предположительно полезное. А одну книгу он взял для себя: если вдруг Карлу нужно будет не мешать и просто посидеть где-нибудь неподалеку. Ну что ж… Азирафаэль поднялся по ступенькам и уже протянул руку к двери, когда та распахнулась сама. На пороге вырос жующий что-то угрюмый нелюдимый охранник. — Ну? — выплюнул он, зыркнув на чуть смутившегося мужчину перед собой. — О, здравствуйте, — Азирафаэль перехватил портфель обеими руками и подтянул к груди, выставляя его перед собой, словно щит. — Меня зовут Азира. Я пришел к своему другу Карлу Дрейману. Охранник молчал, его квадратная челюсть продолжала методично двигаться из стороны в сторону. Маленькие близко посаженные глазки буравили гостя с таким упорством, что Азирафаэлю казалось, будто в нем хотят выжечь дыру. Не дождавшись никакой реакции, Азирафаэль неуверенно протянул: — Он… он предупредил Вас обо мне (?). Интонация против его воли взлетела вверх, подтянувшись к вопросительной. Азирафаэль смутился. На самом деле, Карл вообще ничего не сообщил своему другу о том, как пройти к нему. Конечно, ангел бывал здесь и раньше, но в дневное время суток и вместе с самим Карлом. Кроме того, этого охранника Азирафаэль видел впервые. Раньше на посту дежурили братья Грейвульфы, подменяя друг друга, в зависимости от дней недели. — Почему мистер Дрейман дружит со взрослым мужиком? — вместо ответа подозрительно поинтересовался Безымянный Новый Охранник. Азирафаэль хотел мысленно выругаться, но привычно одернул себя. Он ангел, ему нельзя. — Я-я-а… друг семьи, — поправился он и подтянул портфель еще выше. Человеческими глазами он продолжал смотреть на охранника, а остальные девятьсот с лишним глаз его истинной формы, невидимой человеку, воззрились на часы. Одиннадцать двадцать три. Разговор затягивался. — От папаши его что ли? — продолжал допытываться охранник. Челюсть его неустанно работала. Азирафаэль пожал плечами и усердно закивал, надеясь, что уж теперь-то его пропустят. Он очень не хотел использовать на охраннике чудо, чтобы попасть внутрь. Но и опаздывать было неприлично. — Так я пройду? — на этот раз Азирафаэль и правда спрашивал. Ситуация заставляла его нервничать. — Стоять. Тут. Охранник извлек из карманов армейских штанов мобильный телефон. — Вы звоните Карлу? Не поднимая от телефона головы, охранник уставился на Азирафаэля исподлобья. «Исподлобье» его было очень неприятным: колким и вредным. Во взгляде явственно читалось: «Какой же ты доставучий!» — Нет, — нехотя буркнул охранник. — Папаше его. Спросить. Азирафаэль запаниковал и щелкнул пальцами быстрее, чем сообразил, что делает. Взгляд охранника мигом сбросил несколько процентов скептицизма. В подернутых дымкой зрачках заклубилось фальшивое узнавание. — А, — все равно недружелюбно выдавил из себя мужчина. — Опять Вы. Он убрал мобильный обратно. Посторонился. «Прости нас, Господи, ибо не ведаем, что творим», — взмолился Азирафаэль и прошел сначала в дверь, а потом и через (охранник нажал кнопочку, туманно погрозив гостю пальцем) турникеты. Отчитывая себя за такое необдуманное чудо, Азирафаэль торопливо поднялся на второй этаж. Карл ждал его у двери в комнату. — Приветы, Азира! — он помахал рукой. — Здравствуй, дорогой Карл. — Все уже готово, заваливайся. Надеюсь, ты не против подержать одну штучку, пока я буду занят другим делом? — Меня это не затруднит. А что… Дверь за его спиной захлопнули. В ладони только-только зашедшего ангела впихнули покрытый лаком череп козла. Азирафаэль подавился воздухом и от неожиданности чуть было не выронил искомый предмет. За эти шесть тысяч лет с ним такое происходило впервые. Пока сбитый с толку гость таращился на один из компонентов ритуала, Карл успел зажечь все свечи, расставленные по краям пентаграммы, и приглушить электрический свет. И только тут пентаграмму заметил и сам Азирафаэль. — Что… — снова начал он. — А! Это! — Карл весело глянул на него, немного нервно проводя пятерней по волосам и взъерошивая их еще больше. — Это мой способ защитить диплом, Азира! — Какой способ? О чем ты? — Азирафаэль в шоке оглядывал комнату. Наглухо закрытые окна, сдвинутые по углам вещи (для освобождения пространства), зловеще мерцающие свечи, некая черная книга на полу, мерзкий сатанинский символ, начертанный красным, и… И… И тело соседа Карла, сломанной марионеткой, раскинувшей руки-ноги, валяющееся около кровати лицом вниз. Сердце ангела упало, и он похолодел. Эфемерные крылья за спиной задрожали, пришлось с трудом подавить желание материализовать их в этой тесной, пропитанной злом комнатке. Нельзя было смертному видеть их. Не положено ни при каких обстоятельствах. Продолжая машинально сжимать череп в подрагивающих пальцах, Азирафаэль отступил на пару шагов назад. Уперся спиной в закрытую дверь. Карл с удивлением посмотрел на друга. — Ты чего? Неужели никогда не пытался в юношестве призвать кого-нибудь? Ну знаешь, все эти Кровавые Мэри, Слендеры, Полуночные люди… Видя, что Азира Фелл не отвечает ему, Карл проследил за направлением его взгляда. — Ты убил его? — Что? Нет, конечно! Я что, больной? Рома сегодня защитился. Прошел, так сказать, через Ад, и вернулся обратно. Азирафаэль выдохнул. Студент просто спал, и ему было хорошо. Карл довольно потирал ладони: — А вот мы не будем проходить через Ад, верно, Азира? Мы заставим Ад проходить через нас. О, со мной будет просто дьявольская удача, если все пройдет, как надо! — Но это… это неправильно! Ты всерьез собираешься вызывать демона?! Это не выход! И потеря души! И еще это жульничество! Карл снова замахал рукой (свечные огоньки подергались под его движением): — Расслабься. Я что-нибудь придумаю. И это не жульничество. Демон ведь будет мой? Мой. Значит — и диплом мой. — Мы немедленно прекращаем весь этот… этот… — Азирафаэль задыхался от возмущения. — …балаган! — Э-э-эй, — нехорошо протянул Карл, сощурив глаза. — Но ты обещал! Вот как ты, значит, держишь слово. В этом рассуждении что-то было неправильным, но ангел осекся. Азирафаэль был честным, наивным и светленьким-до-последнего-перышка. Нарушать слова было грешно — это верно. Ангел заметно смутился, опуская белокурую бедовую головушку. Он ведь правда обещал. Череп козла в его ладонях как будто ухмылялся небесному созданию, попавшему в безвыходную ситуацию. — Послушай, Азира, — голос Карла заставил снова поднять на него глаза. Лучше бы Азирафаэль этого не делал: его друг опять «включил» этот жалобный несчастный взгляд. — Азира, я вляпался. У меня ни черта не написано. Твоя идея про то, что мне понадобятся великие силы для того, чтобы справиться с этой херн… — Но я имел в виду не эти силы! –…ей натолкнула меня на мысль. А дальше уже дело маленькое. Я нашел ритуал, но тут нужно три призывающих. Азирафаэль покосился на тело Ромы. Вряд ли его можно было назвать призывающим. Потом перевел взгляд на выглядывающую из-под кровати банку краски. И пентаграмма нарисована не кровью. Затем посмотрел на явно бутафорский череп козла. Череп продолжал ухмыляться. Это начинало раздражать. Да тут же все ненастоящее! Ритуал так и так не сработает! Чего ему бояться? Азирафаэль кивнул сам себе. Он сдержит слово, поможет Карлу, а когда ничего не выйдет, наставит паренька на путь истинный. Объяснит, что так нельзя. Наверное, он был недостаточно внимателен к своему другу. Но ничего, он это исправит. А такой вот никуда не годный ритуал — это даже хорошо. Увидев, что ничего не сработало, более опытный и возмужавший будущий Карл не станет пытаться провернуть что-то подобное в дальнейшем, когда его, Азирафаэля, уже не будет рядом, чтобы уберечь. Это станет отличным примером, что надо во всем полагаться только на свои силы. — Хорошо, — Азирафаэль улыбнулся, медленно расслабляясь. — Давай вызывать демона, Карл. В этом окружении игрушечных компонентов ритуала они были в безопасности. Ну что тут могло пойти не так? На часах было без трех минут двенадцать. Карл доставал из-под ноутбука сложенный вчетверо листок с «заклинанием», Азирафаэль неодобрительно и предвкушающе-поучительно смотрел на друга, тело Ромы безмолвствовало. Близилась полночь.