Давно мечтал о том, что сделаю с тобой. Нахально улыбнусь и окончательно разрушу. Ты больше никогда не обретёшь покой. Я раздроблю тебе все кости и сломаю душу.
•••1
11 декабря 2019 г. в 22:41
Сладостное волнение охватывает меня в момент, когда у тебя снова начинаются припадки. Боже, каким же жалким ты выглядишь. Настолько, что хочется неистово рассмеяться, но я держу субординацию. Да, это я довожу тебя до ручки.
Молча лежишь на белых больничных простынях, чтобы потом вновь зайтись в оглушительном крике, от которого трясутся стёкла. Прелестная мелодия, что так ласкает мой слух.
Медицинская сестра пичкает тебя очередным наркотиком. Выдыхаешь и безропотно принимаешь пилюли. Их действие медленно губит тебя, а ты надеешься, что они помогут. Зря. Зря. Зря.
Дверь хлопает и ты остаёшься один, но тебе так не кажется, одержимый идиот. Хотя, если ты хочешь так думать..ладно, мы продолжим.
Эти таблетки и лекарства никогда не вытравят всей горечи из тебя. В любом случае, мне нравится играть с тобой. И как жаль, что моя любовь односторонняя.
— Обрати на меня внимание, милый. Ну же, ты не можешь игнорировать меня вечно, – тяну я, наблюдая за твоей реакцией. Пытаешься отвязать ремни, что сковывают твои руки, как настоящие кандалы. Я улыбаюсь. Ты готов плакать.
Может шоковая терапия поможет тебе? Или очередная порция того снотворного, от которого адски трещит голова, отдавая в ушах церковным набатом? У меня много идей.
— Ты никогда не избавишься от меня.
— Знаешь, что? Меня бесит твоё молчание. Обрати на меня внимание, сукин ты сын! Давай же, не молчи, блядь! – мечешься по кровати, пытаясь не слушать меня. Тра-ля-ля, удачи.
— Хэй, мистер! С вами всё в порядке?! Ваша рука..зачем вы сняли повязки? Нет, нет, нет, перестаньте и смотрите на меня, – седовласый врач, что прибежал на твои истошные вопли.
— Это он? Ваша галлюцинация? Тот самый голос? – и далее по списку.
— Всё хорошо, не могли бы вы дать мне... – болезненно просишь ты.
— Яду, – подсказываю я.
— Воды, пожалуйста. – какой же ты скучный, аж противно.
Док вкалывает очередную хрень и уходит. Мы опять вдвоём, прелестно!
— Тебе нужно поспать, – нежно шепчу я и касаюсь рукой твоего лба. Проваливаешься, но не в сон, скорее в очередной бред, а потом наступает рассвет.
— Доброе утро, Вьетнам!
— Тебя нет, – тихо и очень отчаянно. Только я не испытываю жалости.
— Конечно, мой мальчик – медленно подхожу и провожу рукой по твоим русым волосам, зарываясь в них пальцами.
— Хм, как ты сможешь объяснить то, что ты чувствуешь мои прикосновения? – глухо спрашиваю, смотря в твои затравленные зелёные глаза, которые желают только одного — искупления. Они желают смерти.
Ты мне не отвечаешь. Просто пялишься куда-то сквозь и напряжённо дышишь. Ты не спал уже так долго. Врачи не знают, что с тобой делать.
— Спеть тебе колыбельную?
И я спел. Пятьдесят раз подряд не прекращая, как старая заезженная пластинка, которую забыли поменять. Надеюсь, что ты выучил текст. Это будут строчки для твоего реквиема.
Часы тикают, вентилятор крутится, а ты мечтаешь вздёрнуться на нём.
— Даже не думай, я не дам тебе убить себя, – вставляю обыденным тоном. Нет, я не читаю мысли, хотя мог бы. Просто на твоём лице и так всё написано. Как открытая книга с потрёпанными страницами.
— Прошу, убей меня.
Усмехаюсь и наклоняю голову, чтобы быть ближе к твоему уху.
— Не дождёшься. Ты обязательно умрешь, но только сам. Не торопи время, идёт? Будешь гнить на моих глазах, а я с радостью посмотрю на это. Твои дружки давно забыли про тебя, а я точно не прекращу быть рядом, поверь. Скоро больница будет ставить на тебе опыты. И ты наконец-то начнёшь изливать душу, но они не поверят ни единому твоему слову. Когда ты откинешься, мы будем вместе, только уже навсегда.
Бледная кожа покраснела от изнурительного недосыпа. Смотришь взглядом героинового наркомана. Ты понимаешь свою безысходность. Ты стал покорнее.
— Твою мать, ты такой жалкий неудачник.
—...Знаю.
— Как же я люблю тебя.