С Рождеством, мой ангел

      Энджел Даст сидел на подоконнике, наблюдая за тем как первые снежные хлопья падали на адскую землю. На его коленях лежала Кокосик. По началу она тоже любовалась этими странными, бледно-красными комочками, ткнувшись пяточком в стекло. Но пригревшись уснула, свернувшись на коленях калачиком. Энджел с тяжёлым вздохом прижался виском к стеклу. Поглаживая свинку вдоль спинки начал бездумно рисовать узоры на запотевшем стекле. Причём он сам не понимал их смысл. У сердечек вырастали крылышки, из перьев крылышек завивались усики, снежинки обводились в кружок, а кружок обзаводился шипами. Возможно, взглянув издали, рисунки сложили бы единую, понятную картину. Но закончив, Даст всё смазал в один развод, лишив такой возможности. Встав с нагретого места, переложил туда Кокосика. Та зевнула, широко раскрыв рот, едва открыла глаза, только для того чтобы сразу закрыть и уснуть. Быстренько пробежав по холодному полу, Ангел нырнул в кровать. Аластор не дёрнулся, даже когда дёрнули одеяло, впрочем, оно не сдвинулось. Укрывшись Энджел положил голову на плечо Радио-демона, заглянув в книгу, которую он читал. Символы и буквы буквально бегали по бумаге, читать их он даже не собирался. Улыбнувшись Даст протянул к странице палец. И чем ближе его подносил, тем громче фонило радио, чем дальше затихало, а если двигать вперёд-назад звук дёргался без малейшей задержки. Раздался жуткий олений вой и Ангел сразу же перестал. Но через минуту скука вновь его одолела. — Дорогой. Ал! — положив на плечо уже подбородок, говорил он при каждом слове меняя тон, от требовательного до ласкового, практически интимного, — Аласто~ор. Бэмби. Ну сладкий, если ты продолжишь меня игнорировать, я обижусь.       Аластор полностью его игнорировал. Тогда Энджел подул прямо в оленье ушко, заставив его задергаться. Аластор, захлопнув книгу, повернулся так резко, что послышался хруст шеи. Даст не испугался, так же быстро чмокнув несменяемую улыбку, отпрянул. — Мой ангел, — начал ласково Радио-демон почёсывая пушок на подбородке, точно чесал собаку, после чего, резко сменив тон на угрожающий, стиснул пальцами щёки, — я просил так не делать! Чего ты так настырно добиваешься? — Я добиваюсь твоего внимания, — ответил Ангел сдавленно, беспрепятственно стряхнув с себя руку продолжил уже чётко, — мне скучно! — Что ж, мой дорогой, ты его добился! — распахнув руки, Аластор сомкнул их в замок, — все цели выполнены или ты задумал что-то ещё? — Мы можем поговорить, — выпалил Энджел первое что пришло в голову — О, прекрасная идея, мой ангел, что бы ты хотел обсудить? — искренне весело спросил Радио-демон, затем быстро затрещал, как положено диктору радио, — Волнения на бирже? Спортивные новости? Музыкальные скандалы? Может уделим минуту стендап-комику? — широко открыв рот Аластор замер, позволив динамику издать звук удара барабанов и тарелки, — есть ещё колонка новостей о происшествиях, но никто не умер, это совершенно не интересно. — Ну, — Ангел улыбнувшись закатил глаза, — там на улице снег пошел, уже сугробы лежат… довольно красиво. — Если верить прогнозу погоды, а мы все верим в него как в искупление, — продолжал в том же темпе Аластор, взяв стоявший у стены динамик, — снег будет идти до Рождества с редкими перерывами. Сейчас выпало около восьми сантиметров, а судя по градуснику температура движется к минусу пятидесяти одному, ах, мне сразу же захотелось выпить немного виски. Влажность… — Не надо мне про влажность, — устало вздохнув Даст опустил микрофон, — я не прогнозом погоды интересуюсь, просто… Настала зима, скоро Рождество, а мы так ничего и не украсили, даже ёлку не поставили. — Ангел, — вернув со вздохом микрофон на место, Радио-демон вернулся к привычному тону, даже немного мягче, ты не забыл о том, что случилось в прошлом году? После подобного опыта я не горю желанием праздновать.       Энджел кивнул, ничего не ответив нежно поцеловал любимого в щеку. Подумал немного, после чего сел на его бёдра, обхватив их коленями. Снял ночную рубашку и Аластор сразу же зарылся носом в открывшийся пушок, почувствовав запах сладкого одеколона. Ангел одобрительно встрепал красные пряди. — Это не повторится, — после долгого молчания всё же решил ответить он, — теперь мы замужем и уйти от тебя… — Живым, — врезался в монолог Радио-демон, раскрыв ставшие опасно-красные глаза, но всего на миг. — Не смогу, — договорив Энджел надул губы, в отместку оцарапав коготком рога.       Аластор прижал уши к голове, резко завалив супруга на кровать, полностью погрузив лицо в пух. Даст рассмеялся, начав почёсывать голову в районе рожек. — Повторится или нет, не играет роли, этот праздник в любом случае мне не интересен, — прошуршал откуда-то из пуха Радио-демон, укоризненно помахав пальцем. Даст закатил глаза, надулся, но быстро сдул щёки. Смотря с нескрываемой хитринкой поверх макушки начал поглаживать мягче, практически не прикоснувшись. — Как жаль, — тяжело вздохнув ответил он, намеренно выдержав паузу, — мы бы провели время вместе, украсили дом, сходили бы вместе по магазинам, я бы приготовил твою любимую лазанью с олениной, ну раз ты не хочешь, я не могу принуждать. Хотя это так печально.       Аластор повёл ухом. Попытка Энджела действовать от обратного его не беспокоила. Его взволновали привлекательные перспективы. Время вместе с Ангелом пусть и не всегда веселое, зато всегда комфортное. Пусть он использовал не подгнившую оленину, она получалась вкусной, особенно с соусом бешамель. А поход по магазинам вовсе нечто волшебное! Во время шоппинга кокетливый Даст обращался диким зверем и за чулочки по скидке мог разорвать на части. Зрелище настолько захватывающие, что под рукой необходимо иметь ведёрко попкорна.        Ангел составил подробнейший список, включив в него перечень дел, меню и даже варианты подарков. Список получился очень подробным, расположившись на обеих сторонах листа А4, толка от него, правда, не было. Ведь заветная бумага осталась дома. Совершенно не важно, кто забыл её. — Аластор! — О, мой Ангел, если мы что-то забудем, я даю тебе слово, — прикрыв глаза Радио-демон положил ладонь на грудь, — я открою портал чтобы ты мог за этим сходить. — Ты можешь открыть портал и сходить за списком сейчас, — нависнув над супругом Энджел сложил первую пару рук, отпрянув взмахнув второй, — тебе лень?       Аластор прошуршал, отведя в сторону глаза, что означало — да. Энджел фыркнул, но больше возмущаться не стал. Из магазинной витрины вывалился грешник с пробитой головой, из которой помимо мозга торчала тройка сахарных тросточек. — Ах, Рождественская атмосфера витает в воздухе, — вздохнул полной грудью Радио-демон, Ангел не стал за ним повторять, воняло вывороченными внутренностями, — скажи мне, почему мы пришли к дверям этого стеклянного гроба? — Потому что я больше не пойду за покупками в колонию каннибалов, меня там покусали, — прежде чем супруг вставит слово, Даст добавил, — хочешь снова застрять в очереди со Сьюзен? — Так чего же мы ждем? Наполним этот стеклянно-бетонный гроб свежим покойником, — воскликнул Аластор войдя в раздвижные двери, что тут же заклинили.       Камеры зарябили и все вместе испустили дух. Продавец обернулся чтобы посмотреть в чём дело, тут же посидел, перекрестился и выбил собой единственное целое стекло. Ангел вошёл следом. — Возьми тележку, — не обратив внимания на грешников, что в панике спасались, он пошёл к ряду с украшениями, мимоходом огладив супруга по плечу.       Аластор с жутким хрустом повернул голову, уставившись на грешника, забившегося в угол позади ряда тележек. Тот, дрожа словно терзаемый звонком телефон, пихнул одну из тележек Радио-демону. Она остановилась в паре сантиметров от него, покрылась зеленоватой тенью, после исчезновения которой стала выше, меньше, мизерный зазор снизу стал размером с саму корзину и покатилась, не издавая звука. Аластор последовал за ней, не видя, что грешник испустил от страха дух.       У Энжела уже были полные руки, сразу две пары. На третьей лежал комок мишуры, успевший переплестись между собой узлом, руки второй пары держали снежный шар с пиратским кораблём, который присмотрел для Вегги, и связку золотых бубенчиков на красных ремешках. Прямо сейчас он наклонился, наполняя шариками из корзины первую пару. Грешник, увидев его, выбросил свечку и приблизился, утерев слюну. Его ладонь всего на мгновение коснулась призывно выставленной задницы Ангела. Тот вздрогнул, обернулся и сразу же пересёкся взглядом с супругом. Улыбаясь во все зубы Аластор приветливо помахал. — Шалун, потерпи до дома, — игриво промурлыкал Ангел, и сгрузив покупки в тележку огладил подбородок мужа, улыбка сразу же пошла кривой. — Ты произведение искусства, я предпочитаю исключительно любоваться со стороны, — они ушли и в этот момент с потолка упало нечто бесформенное, забрызгав кровью товары на стеллажах, — но порой в порыве вдохновения меня тянет на вандализм!       Энджел рассмеялся.       Вскоре, нижняя часть тележки заполнилась коробками, соседствующими с огромным, слегка подгнившим стейком оленя. И он был не единственным оленем. В корзине было целое стадо: керамические фигурки, декоративные статуэтки, шары со снегом, бумажные гирлянды, фонарики, открытки и даже нелепая карнавальная маска для детей. У Аластора дёрнулся глаз. — Я думал «охота за скидками» не подразумевает настоящую охоту, тебе стоило предупредить, я бы взял с собой ружьё, — с этими словами он отвернул голову пластикового оленя, но та, вместо того чтобы сломаться, легко открутилась, оголив лампочку. — Ничего не могу с собой поделать, они такие милые, — положив в корзину баночку томатов Энджел сразу же вернулся к стеллажу, — при виде их сразу же думаю о тебе. — Просто очаровательно, — вынув картонное украшение с оленем, что нелепо таращил глаза, Радио-демон попросту сжёг его. — Аластор, смотри, — Ангел вернулся с ободком рожек на голове, весело звякая бубенцами, прикреплёнными к каждому отростку, — я выгляжу аппетитно? — Более чем, — прошелестел Радио-демон, после чего его сразу же чмокнули в губы. Весело позвякивая Даст пошёл дальше, не услышав тихое, лишённое сарказма — просто, очаровательно.       До того, как они дошли до кассы Аластор незаметно выбросил из тележки всех оленей, оставшись в гордом, победном одиночестве.       Выйдя на улицу Энджел выдохнул облачко пара. Зимний Пентаграмм-сити доверху завалило сугробами, снег ещё шёл, но уже не хлопьями, а отдельными, едва уловимыми глазу, снежинками. Энджел поймал одну в раскрытую варежку, смог рассмотреть узор пентаграммы прежде чем она превратилась в капельку. Улица была безлюдной, непривычно тихой. Так спокойно, так хорошо. Аластор раскрыл портал, пропустив вперёд двух кукол, нагруженных коробками и пакетами. Остановился и ничего не произнеся закрыл. Подойдя к супругу галантно выставил локоть, в который Даст сразу же просунул руку.       Многие думают, что с по-настоящему любимым человеком можно болтать безумолку, а если вы часто молчите, просто не подходите друг-другу. Но это откровенная глупость. Когда по-настоящему любишь, тебе приятно каждое мгновение вместе, даже если они наполнены молчанием. Аластор прикрыв глаза вел супруга по заснеженной улице, перед ними с хрустом расталкивало сугробы чёрное щупальце. Так что персиковые сапожки Энджела едва-едва погружалась по подошву. Ангел, прижавшись к боку приобнял, скользнув ладонью вверх. И стоило Радио-демону расслабится, как эта же ладонь засунула за шиворот целый снежок. Аластор дёрнулся, распахнув глаза принялся оттягивать плащ, вытряхивая комья снега. Воспользовавшись заминкой Ангел со смехом отбежал, слепив сразу два снежка. Именно они прилетели в лицо и грудь Радио-демона, когда он повернулся. Раздался скрипучий, олений вой. — Я труп, — неловко хохотнув Энджел улыбнулся. — Ты был им изначально, мой дорогой, — пропел с долей нежности Аластор, сразу же ужесточив тон сощурился, — сейчас ты станешь пеплом.       В воздух поднялся сразу десяток снежных комков, с помощью зеленой энергии сбитых в плотные снежки. Ангел взвизгнул, увернулся от пары снежков, крутанувшись на фонарном столбе, точно на шесте, спрятался за ним. Подхватив снег спешно слепил пару боеприпасов, что рассыпались в полёте. Снежки Аластора же пролетели выше головы. Энджел рассмеялся, вновь спрятавшись за столб, но тут кто-то похлопал его по плечу. Даст обернулся. Это было щупальце, позади которого было ещё одно, держащие огромный снежок. — Блять, — не успел произнести Ангел, как его накрыло снегом по самую макушку.       Энджел громко чихнул, трясясь от холода так сильно, что зуб на зуб не попадал. Пушок слипся от растаявшего снега, из-за чего Ангел походил на опущенную в воду кошку. И как любая кошка был крайне этим недоволен. — Видеть тебя не хочу, — прогундосил он, поплотнее зарывшись в одеяло, накрытое сверху пледом, — ты даже не подумал помочь мне вылезти из того сугроба! — Наглая ложь, мой ангел, я подумал об этом дважды, но решил, что наблюдать со стороны будет интереснее. — Уйди от меня, — крикнул Энджел полностью зарывшись в плед.       Радио-демон уходить не спешил. Отогнул край пледа, но его тут же отдёрнули, ангел заёрзал на месте, отвернувшись. Тень Аластора закружила вокруг, обеспокоенно пытаясь найти в тени комка свою возлюбленную. Сам же Аластор сощурившись попросту выдернул мужа из одеяла, уронив себе на грудь. Энджел надулся, но уходить не спешил. Наоборот положил надутую щеку на грудь, подтянув одеяло. Из кухни пружинящей походкой вышла маленькая кукла вуду, держа над головой поднос с чашкой какао. — Ов, спасибо моя хорошая, это так мило, — обхватив чашку ладонями Ангел поцеловал куколку в щёку. Она сощурилась довольно улыбаясь обняла поднос, — хоть кто-то в этом доме обо мне заботится.       Куколка исчезла в чёрно-зеленой дымке из которой и появилась. Аластор сощурившись наклонился в ожидание благодарности и, что важно поцелуя. Но Энджел отвернулся, горделиво вздёрнув нос. Тогда Аластор, взрыв носом шёрстку на щеке, поцеловал сам, укусив поцелованное место. Энджел со смехом отпихнул от себя супруга. — Твоё счастье, что я не могу долго на тебя злится, — почесав за ушком ответил Ангел, не заметив, как из чашки выудили пару зафирок.       Высушив шерстку, ставшую в разы пушистее, и надев рождественский свитер Энджел полез на чердак за ёлкой. В то время как Аластор занимался мясом. Оно воняло. Оно воняло настолько сильно, что Ангел был физически не способен его порезать, хотя если учитывать степень разложения, скорее разрыхлить. Вооружённый фонариком Даст осторожно крался по скрипучему полу. Не потому что выслеживал ёлку, а потому что только в полуприседи не бился головой о балки. Но даже так, ступая осторожно, подсвечивая путь фонариком Энджел не смог избежать падения. Споткнувшись о старую, даже по меркам Аластора, аппаратуру, он с грохотом пропахал носом иссохшие половицы. Раздался громкий, частый чих. — Ангел, ты жив? — раздался голос Радио-демона из виноватой в падении аппаратуры. — Жив, — открыв рот Даст долго оттягивал последний, особенно громкий чих. — Ответ не верный, — на распев ответил ему супруг, после чего аппарат выключился.       Энджел потирая нос прыснул смехом и сразу же почувствовал, что болеть стало меньше. Убрав ладонь от лица заметил, что приземлился аккурат у заветной коробки с ёлкой. Даст уж было потянулся чтобы поднять её, но ему помешал паук. Мелкий, чёрно-красный с толстым брюшком, паучок выполз из нутра коробки и угрожающе поднял лапки. Ангел попытался сдуть его, на что получил только порцию неразборчивого писка, по всей видимости означающего нечто нецензурное. — Брысь-брысь, — Даст помахал лапками, стараясь отогнать маленького матерщинника, — найди себе другую коробку, тут их целая куча. Уходи!       Паучок продолжил пищать, суетливо бегая по коробке. — Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры, а я не хочу идти на крайние меры, — ткнув пальцем паука, Энджел немного сдвинул его, за что получил болезненный укус, — ЭЙ! Я не хотел доводить до этого, но ты меня вынудил. АЛАСТОР, УБЕЙ ПАУКА!       Аластор замер, перестав перемешивать шкварчащий на сковороде фарш. Не снимая фартука «не прикасайся к повару», он лично поднялся на чердак. — Я всегда считал, что суицид личная забота каждого, — приложив ладонь к груди чувственно вещал Радио-демон, — но раз ты нуждаешься в моей помощи, я как твой муж не могу отказать. Даст повернул голову, надув губы посмотрел с выражением — «ты чё, дурак что ли?». — Не меня убей, а вот этого! — Энджел указал на паучка, что во всю махал лапками, — мне совесть не позволяет его прихлопнуть, хотя этот засранец меня цапнул.       Ангел продемонстрировал пострадавший палец, состроив полную трагедии моську. Хотя на пальце не то что не было крови, он даже не был прокушен. Аластор повертел головой, осмотрев палец, после чего резко повернулся в сторону паучка. Тот ничуть не испугавшись затопал так активно, что картонка под ним зашаталась. Тень мгновенно раздавила его между крючковатыми пальцами. Радио-демон поднял трупик за одну из длинных лапок и с довольной ухмылкой подсунул под нос супруга. — Не желаешь перекусить? — Аластор, фу, — поморщившись Энджел отдёрнулся, — мало того, что это мерзко, так ещё и сродни каннибализму. — Чистый белок, а такой свежий, буквально только что пищал, — покачав трупик Аластор снова подсунул его под нос мужа. Подсовывал каждый раз по новой, когда Ангел поворачивал голову, — Не ты ли говорил, что хочешь, чтобы у нас было больше общего? — Хорошо, раз так я съем его, — неожиданно согласился Даст, — сразу после того, как ты станешь сексоголиком.       Аластор выкинул несчастный трупик в сторону, прошуршав что-то нечленораздельное. Энджел же взяв коробку ушёл, показывая супругу язык.       Аластор стукнул жезлом об пол. Ветки ели тут же повыпрыгивали из коробки, собравшись в высокую ель распушили иголки, точно шёрстку. Энджел набрал по шарику на каждый палец, каждой руки, чередуя красный цвет с нежно-розовым, и в шахматном порядке развесил их на ветвях. Куколки вуду укутали ствол красным ворсистым одеялом расстелив его край на полу, расставили подарки, завёрнутые в пёструю упаковку, увенчанную бантами. Тень закружила, точно вихрь обмотав ель мишурой. И в довершение композиции Энджел водрузил на вершину новенькую звезду с лентами, идущими от нижних лучей. Отойдя сделал пару снимков. После чего под несколькими коробками открылись порталы, уронившие подарки аккурат под большую ель, стоящую в фойе отеля. Даст, завалившись на диван, выложил фотографии, убрав телефон, пересёкся взглядом с куклой вуду, державшей в лапках комок гирлянды с таким выражением лица. Словно ей завтра в школу, а про поделку из шишек она решила рассказать только сейчас. — Бэмби, ты будешь ругаться… — О, мой дорогой, рано или поздно, конечно буду, но с чего ты решил, что настал этот…— протянул Аластор, сложив руки за спиной наблюдавший за тем как прыгает по стенам тень, оставляя после себя гирлянду, неспешно повернулся и тоже пересёкся взглядом с куклой вуду, — блять.       Елку пришлось разрядить и нарядить заново.        В духовке томилась лазанья, укрытая толстым слоем сыра. Лишившись гирлянды носилась по дому куколка вуду, которую во всю догоняла выспавшаяся Кокосик, звонко похрюкивая. Они пробегали между ног, прыгали под столом и ёлкой точно дети. Обычно куклы не отличались особым интересом к чему-то, помимо приказов хозяина, но именно эта подружилась с Кокосиком. Если так можно сказать, учитывая, что кукла не живая, а Кокосик свинка.       Аластор поднял ноги, позволив пробежать паре «детишек» под ними и откупорил баночку «Weisser Hirsch». Куколка обогнула Даста, а вот Кокосик с напором настоящего кабана протаранила его ногу. Энджел крутанулся на месте, хотя устоять смог, в плоть до момента, когда малышки побежали обратно. Поднос с закусками отлетел вверх, рассыпав джерки и орешки точно конфети, но на пол не упали, Ангел тоже. Они зависли в воздухе охваченные зелёной энергией. Радио-демон неспешно отпил пиво, выловив из воздуха кусочек мясо забросил в рот. И только полностью прожевав поднялся, взяв поднос в одну руку, а супруга в другую, развеял чары, ловко поймав закуски. — Штраф за задержку, — Энджел поднял над головой омелу и не дожидаясь ответа чмокнул в щеку. — Мне стоило подержать тебя подольше, — заметил Аластор, подняв глаза на веточку омелы. — Чтобы набежали сладкие проценты? — Ангел принялся почёсывать и поглаживать красные волосы, — они начисляются каждый раз, когда ты на меня так смотришь. — Так? — Радио-демон, вскинув бровь, старательно делал вид, что не понимает о чём речь, но его улыбка предательски плыла от каждого движения тонких пальцев. — С любовью, — выдохнул Энджел и, поймав лицо супруга в ладони, поцеловал.       Аластор ответил, едва заметно пошатнувшись шагнул вперёд, поднос перелетел с ладони на диван. Ангел развернулся, сев на руках, обнял длинными ножками талию мужа. И возможно, всё кончилось не только поцелуями, если бы не запахло гарью. — Лазанья, — воскликнул Даст и буквально спрыгнув с супруга убежал на кухню.       Радио-демон на миг опешил, после чего утёр рот платком, точно только, что сытно поел.       Пришлось срезать сгоревшую до угольного состояния сырную корку и посыпать остатками сыра заново. Тот подплавился, но о золотистой корочке и речи быть не могло. Поставить заново Энджел побоялся, так что оставив лазанью остывать на плите, принялся нарезать овощи. Набегавшись Кокосик устроилась под стулом, вместе с куколкой, что держала в лапках красный шарик, который они вместе сбили с ели. Закончив нарезать картофель, Ангел отошёл помыть руки, а когда вернулся горка картофельных кубиков стала заметно меньше. Даст обвёл взглядом пустую кухню, хмыкнул и очистив яйца нарезал их, отошёл выкинуть скорлупу, недосчитался пары желтков. Тоже самое случилось с луком и сельдереем, хотя Ангел даже не отходил, просто обернулся на всхрапнувшую свинку. Нахмурившись взял банку маринованных огурцов, попробовал отрыть, кряхтя от натуги, после чего просто протянул банку в сторону закрыв глаза. Возникнув из тени Аластор откупорил крышку и не побрезговал угостится одним огурчиком. — Попался, — открыв глаза Энджел укоризненно взглянул на мужа. Тот улыбался, сощурив красные глаза, в его руках лежала сонная Кокосик, жуя украденный огурец, — серьёзно? Хочешь сказать это не ты воруешь с доски?       Радио-демон, не открывая глаз отрицательно покачал головой, вместо каких-либо объяснений поднял свинку. Она практически спала, но жевать не переставала. — Вот как, моя малышка проголодалась, — Ангел погладил Кокосика и в этот момент Аластор пошевелил подбородком, издав едва слышное «чавк». Энджел громко вздохнув обернулся, увидев, что от лазаньи оторван неровный кусок, — ах ты падла, я же её не сфотографировал!       Аластор исчез в тени раньше, чем Ангел повернулся, но это не помешало ему бросить вдогонку нож. — Нахуй, просто нахуй всё это, — воскликнул Энджел рухнув, даже не на диван, не на ковер, а на холодный пол, вытянув конечности, — у меня болит нос, гирлянды не работают, лазанья сгорела, а когда я уж было исправил её кое-кто оторвал целый кусок, у меня не вышло ни одной красивой фотографии. — А как же фотография ёлки? — Аластор сидел в кресле, поглаживая Кокосик, точно злодей из старого фильма. — На ней нет фонариков, да и потом я заметил размытый силуэт Кокосика под ней, — проворчал Энджел, — я хотел, чтобы всё было красиво, празднично, даже вырезал ёлочку из морковки для украшения лазаньи, — он поднял над головой вышеупомянутую, морковную ель. В этот момент Кокосик спрыгнула с рук и съела её, начав слюнявить пальцы, — да, давай, добивай папочку.       Даст ткнулся лицом в пол, опустив руку. Он пролежал так какое-то время, а когда стало трудно дышать перелёг на щёку, только сейчас заметив, что лежит не один. Свинка нюхала его волосы. А рядом лежал Аластор сложив руки на груди точно покойник в гробу. Лицо его было расслабленно и не пряталось за маской улыбки. — Похоже всё что нам остаётся, это лежать на полу голыми и жалеть себя, — сказал он, побарабанив пальцами по скрытой под рубашкой груди. — Я бы не отказался полежать с тобой по-настоящему голым, — игриво промурлыкал Ангел, положив под подбородок лапки. — Я поторопился, — вместо извинений сказал Аластор, — не думал, что лазанья тебе так важна. — Дело не в ней, просто, — Энджел тяжело вздохнул, — я хотел, чтобы у нас появились новые воспоминания, связанные с Рождеством, не такие трагичные. — Вроде той игры в снежки, — предположил Радио-демон. — Да, или, когда ты поймал меня, — поддержал мысль Ангел, слегка покраснев. — Твой конфликт с пауком, — продолжил Аластор начав снова улыбаться. — Для него это скорее трагичная история, хах, — хохотнул Даст, после чего придвинулся ближе, положив ладони на грудь и живот любимого, — как ты обвинил Кокосик в воровстве и… как лежал со мной на полу голый и утешал. — Я не утешаю тебя, — отведя взгляд ответил Радио-демон. — Утешаешь, поддерживаешь и любишь, — довольно проурчал Энджел потеревшись носом о висок, — спасибо, я тоже тебя люблю. — С рождеством, — только и произнёс Аластор, приобняв супруга. — С рождеством, — ответил Ангел, улыбнувшись.