Поезд в прошлое

До времени любования клёнами было ещё далеко. Период удушливой жары и дождей уже закончился, потому природа источала благостный покой тёплого лета. В горах вообще было по-райски хорошо. После душной Тибы и кондиционированного воздуха Синкассена прозрачная чистота провинциального японского неба не оставляла шансов для печали. Я бросил чемодан в кафе, поудивлялся отсутствию туристов. Дедушка Кумико объяснил мне, где её найти. Он человек старой школы, неэмоциональный, но под маской жёсткости просматривается настоящая доброта, свойственная только сильным людям. В ожидании поезда я прошёлся по городку. Тот спал в предвкушении нового бурного сезона, когда уставшие от мегаполисов мелкие предприниматели и служащие рванут отмачивать свои скрюченные спины в онсенах. И хорошо, что на улицах пусто — не надо здороваться и натянуто улыбаться. Можно просто погрустить. Можно просто спуститься обратно к станции, сжимая розовую коробочку в руке и посидеть полчаса на скамейке, глядя на едва колышущуюся листву. Жёлтый вагончик принял меня в свои объятия, как старый знакомый. Ехать две станции. Там потрясающие виды: озеро, обрамлённое горами и вековыми деревьями. На противоположном берегу меня ждёт Кумико. Честно — я боялся встречи, боялся, что не выдержу, она же сказала, что все уже нормально, а, на самом деле, нормально не было. И я подозревал это. Всякие мистические причины тут ни при чём. Типа, вот не было счастья, а потом — бах, привалило, значит, что-то тут не так. Бесплатный сыр в мышеловке и тому подобное. Кумико не скрывалась в футляре. Чтобы решиться на это в таком нежном возрасте, нужна сила духа. Или особые обстоятельства. К несчастью они, эти обстоятельства, были. К счастью — жёлтый поезд, всё-таки, увёз меня в будущее. Пересадка костного мозга в Японии — операция из разряда ординарных. Они живут в будущем технически, хоть и навсегда застряли в своём традиционном Средневековье со всеми этими кимоно, ономияки и онсенами. Куда уж нам с нашими балалайками и медведями, мы — просто нация раздолбаев. Поезд проехал мимо кладбища — традиционного, в тенистой роще у подножия храма — и остановился. Я вышел. «Как я буду говорить с ней?» — вот какой вопрос мучил меня. Наше общение состояло из медленного английского и случайно выученных мной японских фраз. Да нам и не нужны были слова. Это нечто трансцедентальное, общение по смыслу, без словарей и дефиниций. Просто оно было. Просто я понимал её, наверное, потому, что много знал об их культуре, а она из-за того, что ждала кого-то вроде меня. Всё совпало. Совпало навсегда и бесповоротно. Японцы странные. Чтобы заглушить горе, они созерцают нечистоты. На кладбищах у них стоят алтари с полками, куда каждый может поставить подношение. Иногда очень дорогое. Эти подношения не трогают. У нас на кладбищах даже водку из стопок допивают бродяги. У них не трогают дорогие украшения, вроде обручальных колец в розовых коробочках. В глухой провинции, где нет видеокамер на кладбищах, тоже не трогают. Я нашёл Кумико быстро. Не пришлось объясняться с персоналом, ходить по аллеям — она как будто ждала меня. — Привет. — Привет. — Ты меня обманула, сказала, что будет всё хорошо. — А разве было плохо? — Нет, но я хотел большего. — Понимаю. Но я боялась, что и того, что с нами случилось, могло не быть, и… И обманула… — Ладно, проехали. Смотри, что я тебе привёз. — Красивая коробочка. Похожа на цветущую сакуру. — По-моему, цвет отвратительный. — Не знаю. У меня есть юката такого цвета. — Я помню. Ты под неё… — Юкату не носят с бельём… Она должна была покраснеть. Но, естественно, не покраснела, ведь мы говорили молча. — Я специально надела его в следующий раз, мне понравилось, как ты обнимал меня. — Если бы ты не соврала, я не только обнимал бы тебя. Она закрыла глаза. Собственно, она их и не открывала. — Время есть другое, извините. Писк подошедшей девушки в фиолетовом комбинезоне заставил меня вздрогнуть. — Сегодня есть сильно вечер, извините. — Хорошо, простите, я приду завтра. — Завтра будет приходить хорошо, извините. — Сумимасен годзаимас. Я приду завтра. Мы поклонились друг другу. Потом, повинуясь внезапному порыву, я протянул розовую коробочку и вложил её в руку Кумико. Она открыла глаза и покраснела под медицинской маской, скрывавшей её губы и нос. Медсестра в фиолетовой униформе строго посмотрела на нас и покатила кресло к зданию больницы. Я вернусь завтра, Кумико. Я буду возвращаться каждый день, приезжать на жёлтом поезде. Давно устаревшем, но всё ещё перевозящем пассажиров из будущего в прошлое и обратно. А потом ты вылечишься, и мы уедем на нем вместе.