Сериал "Робин из Шервуда"

Жаль, что я не увидела сериал "Робин из Шервуда" лет в двенадцать. Мне бы понравилось. И Майкл Прейд в роли Робин Гуда, и Марион, и Назир, и Уилл Скарлетт... Теперь же бросаются в глаза натяжки, шервудская идиллия кажется скучной. Неестественно благостные положительные персонажи не вызывают ни интереса, ни сочувствия, один Скарлетт хоть как-то оживляет эту пастораль. Мое внимание сосредоточено на ноттингемском змеюшнике. Антагонисты великолепны! Гай Гисборн в исполнении Роберта Эдди вне конкуренции. Про него надо писать отдельно... поэму! Прекрасны братья де Рено. Их взаимоотношения друг с другом и с Гизборном создают психологическое напряжение и глубину, которой так не хватает сюжетной линии Робин Гуда, слишком очевидной и однозначной. Отдельного восхищения заслуживает Николас Грейс в роли шерифа Ноттингемского. Я даже запомнила имя актера, что для меня очень необычно. Роберт де Рено - маленький, худенький с бешеными глазами - в эпизоде со священной еврейской книгой они у него едва из орбит не вылазят - совершенен в своей жадности. Он равнодушен к женщинам и славе, его страсть - деньги, причем страсть чувственная, он любит золото, драгоценности, богатую одежду. Роберт де Рено собирает богатства не для реализации честолюбивых замыслов, наоборот, общественный статус, власть военная и политическая нужны ему для приобретения богатства. Отсюда его щегольство: де Рено не стремится понравиться - женщины ему безразличны, политические игры тоже - он наслаждается видом, осязанием, вкусом роскоши. В своей алчности шериф почти поэтичен, ему очень подходят слова пушкинского Скупого рыцаря: Как молодой повеса ждет свиданья С какой-нибудь развратницей лукавой Иль дурой, им обманутой, так я Весь день минуты ждал, когда сойду В подвал мой тайный, к верным сундукам. Счастливый день! могу сегодня я В шестой сундук (в сундук еще неполный) Горсть золота накопленного всыпать... ...Лишь захочу - воздвигнутся чертоги; В великолепные мои сады Сбегутся нимфы резвою толпою; И музы дань свою мне принесут, И вольный гений мне поработится, И добродетель и бессонный труд Смиренно будут ждать моей награды. Я свистну, и ко мне послушно, робко Вползет окровавленное злодейство, И руку будет мне лизать, и в очи Смотреть, в них знак моей читая воли. Мне все послушно, я же - ничему; Я выше всех желаний; я спокоен; Я знаю мощь мою: с меня довольно Сего сознанья... Аббата Хьюго де Рено роднит с братом алчность, но в отличии от Роберта, он производит впечатление скареды и сутяги, человека мелочного, завистливого, трусливого, сварливого, убогого. Он не способен на масштабные проекты и поражающие воображения аферы. Энергии аббата не хватает даже на мракобесие - он не пытается бороться с языческим культом, предпочитая закрывать глаза на столь вопиющее попрание церковной власти. Мне Хьюго де Рено напоминает гоголевскую Коробочку. Очень хороши в сериале эпизодические антагонисты. Барон де Беллем потрясающе харизматичен, он мог бы обеспечить развитие сюжета, сделать историю противостояния законной власти и разбойников сложной и многоплановой, но его ликвидировали уже во второй серии и вернули на одну серию во втором сезоне, не дав развернуться. Точно также в третьем сезоне мелькнул и исчез Оуэн Клан со своей свитой диких, но симпатичных валлийцев. Его домашний колдун появлялся еще дважды, но, несмотря на эффектную внешность, настоящего напряжения не создавал. Конфликт интересен, когда все его участники правдоподобны, убедительны, имеют понятную мотивацию и собственные цели. Лысый урод, творящий Зло ради Зла - это скучно. Он еще мог бы стать тем самым Злом против которого вынужденно объединяются прежние враги, но такой поворот сюжета не был использован. Мне было очень жаль, что так быстро и в общем-то бестолково слились многообещающие линии второго помощника шерифа (которого убил Гизборн) и капитана стражи (который Гизборна сдал в серии "Дети Израиля"), дяди Роберта Хантингтона, госпитальеров, которые спокойно проглотили унижение и не пытались отомстить, сатанистов из серии "Мечи Вейланда"... Король Джон изумительно соответствовал своей репутации - мерзкий, злобный, капризный, сластолюбивый, слабый. Ничтожество, которого никто не любит и не уважает. Образ привычный и ожидаемый. Король Ричард напротив миф о себе ломал - он появился, словно из легенды о возвращении короля. Средневековый идеал - законный король восстанавливает порядок, награждает добрых и карает злых - таким мы привыкли видеть Ричарда в романах и фильмах, таким его видит Робин... Пожалуй, таким видит себя и сам Ричард, но действует он в духе реального короля Ричарда Плантагенета. Того самого, который воевал с собственным отцом, выкачивал из Англии налоги, пуская их на военные авантюры в Палестине и амбициозные проекты на континенте, продавали должности и, оставив брата Джона правителем в Англии после всех его художеств, отбыл во Францию воевать. На мой взгляд, серия "Королевский шут" одна из самых сильных сериале. Однако чудесное воскрешение Марион в финале кажется мне нечестным приемом - если Херн может проворачивать такие фокусы, то почему не спасает самого Робина? Что меня искренне порадовало, так это декорации - низенькие домики с соломенными крышами, грубая каменная кладка замка... А вот капуста на грядках всегда находилась на одной и той же стадии созревания, ее постоянно топтали копытами, но без какого-либо вреда. В Шервуде неизменно царило солнечное лето, впрочем, в одной серии показали дождь и голые деревья, но даже тогда никто не мерз и не пытался утеплиться. Ладно, это мелкие придирки. Одежда крестьян и стражников производила чрезвычайно приятное впечатление, которое несколько портили кожаные штаны Назира и укороченные модели верхней одежды у отдельных членов банды. А еще у Робина из Локсли была безрукавка из очень подозрительного материала, мне он больше всего напоминает мохер, но что должен был изображать по замыслу Авторов - загадка. У второго Робина, в мир графа Хантингтона, на куртку нашиты нелепые, абсолютно нефункциональные колечки. Ну и конечно же модельные стрижки с укладкой на чисто вымытых волосах у шервудской братии бросались в глаза. Чисто визуально сериал создает впечатление Средневековья. Пусть, шервудская компания выглядит достаточно условно, но антагонисты, стражники, крестьяне и горожане вполне убедительны. Разумеется, знатоки найдут целый перечень несоответствий, но для обычного зрителя вроде меня очень даже приемлемо. Кольчуга, шлем с наносником, большой миндалевидный щит. Поверх кольчуги сюрко. К концу XII века уже появились привычные нам по книжным иллюстрациям топхельмы. Но именно что появились. Они были дороги, их было мало. Такое могли позволить себе прибывшие из Святой Земли госпитальеры (в четвертой серии первого сезона), а в Ноттингеме обходились без модных новинок. Меня немного смущает шикарная бригантина Гисборна. Точнее, пластинчатый доспех, поскольку термин бригантина означает тип доспеха из пластин, наклёпанных под суконную или стеганную льняную основу. Наиболее ранние европейские изображения относятся к третьей четверти XIII века, а широкое распространение бригантина получила ближе к XIV веку. То, что на Гисборне больше всего напоминает византийский ламеллярный доспех. Вещь редкая и очень ценная, заказать ее у оружейника безземельный рыцарь не имел возможности. Можно пофантазировать, что Гисборн получил такой шикарный доспех, победив на турнире знатного и богатого рыцаря, щеголявшего византийскими обновками. А такой же роскошный шлем не снял, потому что тот "пробит насквозь, испорчен. Невозможно Его надеть. Достать мне надо новый. Какой удар!" Лучники тоже носили кольчугу и прикрывали голову. Почему же вольные стрелки не снимали с убитых стражников снаряжения? Они не носили даже стеганых курток. Удивительно, что с такой прекрасной для телевизионного сериала экипировкой боевые сцены поставлены отвратительно. Стражники не пользуются своими замечательными миндалевидными щитами, предназначенными именно для того, чтобы скрыть фигуру от носа до колен. Они их словно нарочно сдвигают и становятся прекрасной мишенью. Единственный раз, когда в последней серии второго сезона стражники действовали в соответствии с исторической реальностью и здравым смыслом, они легко справились с Виллом. Просто построились стенкой и выставили щиты, сколько Скарлетт на них не кидался, эффекта не было. Зато уже в следующем эпизоде доблестные воины шерифа Ноттингемского шли на лобовой штурм холма, не используя щиты. Героическая троица не подпускала их, расстреливая будто в тире. Потом Робин Гуд прикрыл отход Мэриан и Мача. Он отстреливался пока не кончился боезапас. Кто мешал стражникам надвигаться с разных сторон, прикрываясь щитами? Отвлечь ложной атакой и зайти с флангов, с тыла? Если щиты в сериале не используют по назначению, то с кольчугой все еще хуже. Она выполняет роль декоративного элемента, своеобразной униформы и не служит защитой. Ее легко пробивают стрелы... Кольчугу действительно можно пробить стрелой, но со специальным наконечником, на определенном расстоянии при удачном попадании, а не со стопроцентной гарантией! И откуда же в Шервудском лесу такие наконечники? От кузнеца? Так взять в оборот окрестных кузнецов, всего делов-то. Ладно стрелой кольчугу пробить в принципе можно, а вот прорубить мечом уже менее вероятно. Собственно для этого она и нужна. И если Маленький Джон может шарахнуть так, что переломает ребра, даже не повредив собственно кольчугу, то скользящий удар леди Мэриан никакого эффекта произвести не может. Кольчуга это надежная, проверенная временем защита, продержавшаяся с римских времен до XVII века, а кое-где и до XVIII-XIX веков. Она реально защищает, иначе никто бы не стал таскать на себе несколько килограмм дорогущего бесполезного металла. Воин в доспехах на коне представлял грозную силу, десяток таких могли легко разметать пеших оборванцев, неоднократно превосходящих численно. У шести разбойников Робин Гуда не было никаких шансов в открытой схватке. Они могли попытать счастья, устроив засаду и перестреляв врагов из укрытия. Однако такой фокус получилось бы провернуть лишь однажды, в следующий раз стража была бы наготове и двигалась через лес в боевом порядке. При первом же подозрительном движении все укрылись бы за щитами, вынудив разбойников обнаружить себя. И пришлось бы вольным стрелкам избегать людей шерифа, довольствуясь купцами, зажиточными крестьянами, да богатыми евреями. А это очень деликатная проблема, которую сериал старательно затушевывает. В кадре Робин Гуд грабит исключительно шерифа и его брата. Изредка в репликах разбойников, преимущественно Вилла Скарлетта, проскальзывает упоминание о возможности других ограблений, но зритель ничего такого не видит. Наоборот, богатого еврея-ростовщика Робин Гуд спасает, даже не думая об экспроприации. Разумеется, в балладах вольные стрелки грабили всех, у кого было ценное имущество - священнослужителей, купцов, даже мясников. Да и как иначе? Во-первых, шериф Ноттингемский не мог отправлять ежемесячно крупную партию денежных сборов через Шервудский лес. Во-вторых, если бы Робин Гуд изымал все предназначенные для центральной власти поступления, в графство вскоре отправили бы полноценную армию. В-третьих, разбойникам надо было что-то есть (олени, конечно, здорово, но на одной дичи долго не протянешь, надо бы и хлебушка), одеваться (а магазинов готового платья еще несколько веков ждать), как-то утепляться (все же не Экваториальная Африка), опять же стрелы со специальными наконечниками... Так что грабили всех, кроме разве что откровенных нищих, забирали и деньги, и товар, и припасы, одежду снимали. Конечно же, раздавали бедным! Точнее, делились с десятником (главным поручителем) вполне определенной крестьянской общины, который снабжал лесную братию припасами, помогал реализовывать награбленное, а если бы не получил свою долю, сдал бы шерифу. Остальным членам десятины (это все жители села, независимо от их реального количества) тоже что-то перепадало. Вот что пишет о местном правосудии средневековой Англии Ян Мортимер: "Процессы, с помощью которых общество следит за собой, очень древние — их изобрели еще в саксонское время. Главный их элемент — круговая порука. Каждый мужчина-крепостной в возрасте от двенадцати до шестидесяти лет должен состоять в группе, которую называют «десятиной». Каждый член десятины в двенадцать лет клянется соблюдать и поддерживать закон. Положив руку на Библию, он говорит: «Я буду законопослушным и верным нашему господину — королю и его наследникам, моему лорду и его наследникам и буду подсуден главе нашей десятины. Помогите мне, Господь и все святые». Если один человек нарушит закон, то все остальные обязаны сообщить о его действиях и доставить виновного к приходскому констеблю. Если они так не сделают, то будут серьезно оштрафованы. Десятник, или, как его еще называют, «главный поручитель» (capital pledge ), должен обеспечивать полный состав своей группы а также давать одни и те же показания и в поместном, и в окружном суде. И, что важнее всего, именно он должен обеспечивать соблюдение закона своими подчиненными. Так что его должность — одна из самых важных в общине. Если совершено преступление, то человек, обнаруживший его, обязан поднять тревогу — это называется hue and cry («шум и крик» ). Все, кто оказался поблизости, — не только члены определенной десятины — обязаны прийти с полей или встать с постелей, чтобы осмотреть место преступления и преследовать преступника. Если его удается поймать, то его передают приходскому констеблю. Но даже если его не поймают, о преступлении сообщают на следующем заседании окружного суда. Благодаря этому все десятины, входящие в округ, узнают о совершенном преступлении и о том, что среди них может быть беглый преступник. Шерифу или его заместителю могут сразу сообщить о преступлении, если оно достаточно серьезное, чтобы вызвать posse comitatus: группу вооруженных людей, которая будет гоняться за преступником, пока его не поймает. В подобных случаях преступник, избегающий ареста, может быть обезглавлен на месте — если при этом присутствует коронер, а преступник не успел укрыться в церкви. Если поймают преступницу-женщину, то ее, скорее всего, за сопротивление аресту отведут к ближайшей реке и утопят". Это сколько же раз шериф Ноттингемский мог с полным правом обезглавить разбойников и утопить Мэриан! Может возникнуть вопрос, являются ли жители показанных в сериале деревень крепостными? Об этом ничего не сказано, но поскольку шериф заведовал королевскими имениями, логично предположить, что сильнее всего он угнетал именно крепостных в этих имениях. Одновременно шериф был представителем высшей (королевской) власти в графстве, он собирал третью часть судебных штрафов в пользу короля, наблюдал за тем, чтобы соблюдались законы, и председательствовал в судебном собрании. Как пишет Ян Мортимер: "Он получает письма короля и исполняет его приказы, например созвать суд присяжных по определенному делу или кого-то арестовать. От него могут потребовать отправить осужденного преступника в королевский суд, или оценить ущерб и сообщить об этом королю. В военное время шерифу могут приказать собрать людей и отправить их в Шотландию или Францию. Кроме того, шериф должен будет кормить этих бойцов — что совсем непросто, если ему, скажем, приказали собрать 2000 лучников. Так что он несет еще и серьезную финансовую ответственность и отчитывается перед королевской казной. Наконец, шериф должен содержать в графстве тюрьму и строить деревянные клетки во дворе замка, когда тюрьмы переполняются. Как вы видите, шериф обладает серьезной властью. Он может арестовать вас, посадить в тюрьму и отправить в цепях в Лондон. Очень немногие смогут его остановить, если он решит вымогать у вас деньги или захочет вас пытать. По иронии судьбы, при этом он не может судить вас за тяжкое преступление. Не считая мелких правонарушений вроде долгов или драк, шериф имеет право выступать в роли судьи только в случае, если поймает человека, избегающего правосудия — например, сбежавшего из тюрьмы (он может отрубить ему голову), — или вора прямо на месте преступления (этого он тоже может обезглавить, если он мужчина: женщин-воровок топят). Но даже в этих случаях он может вершить суд только в присутствии коронера. В этом смысле шериф, его бейлифы, приходские констебли и главы десятин, по сути, являют собой эквивалент полицейских сил. Шериф обязан организовывать заседания нескольких судов, в частности судов графства, которые проходят каждые четыре или шесть недель. В основном они занимаются рутинными делами: принятием присяги новыми служащими, оглашением королевских прокламаций и приказами о расследовании преступлений. Кроме того, суд графства одновременно исполняет функцию суда мелких тяжб: люди могут через него отсудить друг у друга до 2 фунтов. Именно в этом суде преступников объявляют вне закона. Если преступник ударился в бега, его вызывают в суд графства. Если он не явился в суд четырежды, то на пятый раз его объявляют вне закона. Теперь после поимки его можно обезглавить на месте". Как видим, у шерифа Ноттингемского были все полномочия уничтожить банду Робин Гуда. Ни связанные круговой порукой крепостные, ни выставившие 12 присяжных свободные не стали бы покрывать его ценой огромного штрафа и обвинения в бунте. В общем-то, когда Роберт де Рено в самом деле решил избавиться от Робин Гуда в последней серии второго сезона, он это осуществил. Непонятно, почему сразу не повесил остальных вольных стрелков. Невероятную удачу шервудских разбойников можно объяснить божественным вмешательством самого Херна. Его властью Робин Гуд оказывается в нужном месте в нужное время, его щадят стрелы и мечи, перед ним бессильно защитное снаряжение. Гораздо больше меня смущает то, как в сериале расставлены акценты: Робин Гуд раз за разом щадит злоупотребляющего своей властью шерифа Ноттингемского, но убивает простых стражников в промышленных масштабах при полном одобрении местных жителей, среди которых они и набраны. Жизнь в лесу показана легкой и привольной - ни голод, ни холод, ни сырость, ни болезни, никакие бытовые неудобства не мучают разбойников - они отдыхают и развлекаются, изредка выходя на дело. Из всех угнетателей простого народа сосредоточились исключительно на братьях де Рено. Робин Гуд не трогает ни знатных феодалов (это я еще могу понять - рискованно), ни церковников, ни купцов, ни йоменов, даже к евреям-ростовщикам лояльны, хотя это была наиболее ненавидимая категория. В общем, такие добренькие разбойники из мира розовых единорогов, от которых только хорошее, а если кто и пострадал, то сам виноват.