Реквием

      Я пряду-спряду твою жизнь. Ты только смотри, держись, за нитку, но не порви. Ты видишь, она в крови? Ты видишь, она слаба. Нет, тут не твоя вина, тут всех понемножку есть, порезов на ней не счесть, а ведь она тише слёз скрипит под веретеном, и кончится ли сейчас — вопрос уж не в первый раз.       Я пряду-спряду твою плоть. В ней не будет чего колоть. Вся прозрачная как хрусталь, ты её разбивать не устал? Лишь вместилище для души, только в нём осторожно дыши, и не режь, и не бейся зря, ведь осколки собрать нельзя, если можно — ведь смысла нет, разобъётся и канет след от души твоей — всё сбежит. Ты держись за нитку, держись…       Я пряду-спряду твою боль. Счастье, слёзы, и тихий вой пусть прорежет земную гладь. Ты себя не устал убеждать, в том, что чувствам ты верил зря? На ошибки плевать нельзя. Ты привык прятать за собой всё, что прожил, и сам не свой, если кто-то заглянет сам. Ты всё прячешься по кустам, а на людях ты смел и чист, как весь белый от снега лист, как вода, что бежит под льдом. Ждёшь, когда же найдётся твой дом.       Я пряду-спряду и его. В людях, в сказках, и пусть добро вперемешку со злом сгорит, и останется белый лист, и чернила И твой портрет будет в зеркале там висеть и смотреть на тебя, смотреть, как ты всё разрушаешь сам…       Ничего, я в обиду не дам. Я спряду и замок, и дверь. Дверь дубовую, чтобы все, кому лень, уходили прочь. Я сумею тебе помочь. Отворять буду только тем, кто докажет, что будет верн. Кто докажет, что будет друг. И исчезнет с лица испуг. Перестанешь ходить вночи, будешь днём источать лучи, будешь солнце нам заменять, и пусть будет в тебе опять, всё, что нужно, чем дорожишь. Всё вернёшь. От всего не сбежишь…       Ну, а я буду тут, с тобой. Прослежу за твоей судьбой. Чтобы лишнего не сплести — не ступай на моем пути. Я тебя не виню ни в чём, приходи, если есть о чём нам с тобою поговорить, но не трогай, пожалуйста, нить, ты же видишь: она в крови. Да, в засохшей, но не спеши её сжечь побыстрей, ведь впредь       Я пряду-спряду твою смерть.