Ученик чародея.

      — Д-давайте, Анисий, — Фандорин опирается о стол, внимательно наблюдая за учеником.       — А если не получится? Если что-то не так пойдёт?       Тюльпанов именно вот этого больше всего боится. Что что-то не так будет, что он застрянет в теле животного или вообще между формами. Да боже, он просто боится.       — А я здесь на что? Как раз, чтобы к-контролировать процесс.       Анисий всё ещё робеет, но отступать уже поздно. Сам ведь решил, сам целью задался. Теперь вот остаётся только расхлёбывать последствия своего «хочу». Он кидает ещё один обречённый взгляд на учителя и, наконец, решается.       Зелье он выпивает залпом, дабы не начать отплёвываться от горького вкуса. Голова тут же начала слегка кружиться, а мир менять краски.       — Кувыркайтесь, Анисий!       Да-да, сейчас, где тут нож? Ага, нашёлся! Сколько там раз? Кажется, три. Да, точно три, как во многих русских сказках. На последнем кувырке он едва не промахивается, но выдерживает.       Головокружение прекращается, но мир становится нереально огромным. Кажется, получилось?       — П-получилось, — отзывается на мысли Эраст. — Теперь давайте обратно, чтобы я б-был абсолютно спокоен.       «Даже осмотреться не дал, а уже обратно!» — только вот изо рта вырывается писк, а сам Тюльпанов от неожиданности садится себе на хвост. Сверху хохочет учитель.       — Давайте обратно, сейчас всё объясню.       Анисий обиженно фыркает, но обратно кувыркается. На полу теперь сидит не нечто пищащее, а вполне себе обычный Анисий Тюльпанов, удивленно глазами хлопающий. Фандорин слезинку, от смеха выступившую, стирает, и вроде как успокаивается.       — Поздравляю, Ваши уши д-достали Вас и в животной форме, — ученик тут же эти самые уши руками прикрывает, краснея.       — Совсем плохо? — Тюльпанову очень хочется провалиться под землю.       — Если Вы ничего не имеете против тушканчиков, то всё хорошо, — у Фандорина огоньки в глазах и губы складываются в едва заметную улыбку. — Но, кажется, всё-таки имеете.       — Имею! Вот куда мне с ним?! — у ученика стойкое желание исчезнуть, чтобы ничего не видеть и не слышать. — У Вас-то, наверное, всё нормально с животным!       Получается обижено, но зато искренне.       — Это с к-какой стороны посмотреть. Упрямая зверушка у меня, Тюльпанов.       Анисий тут же начинает перебирать всё, что учителю подойти может. Не то, это тоже не подходит…       — Всё равно не додумаетесь.       — А покажете? — у парня глаза горят так, что Эраст просто не может отказать.       Только предупреждает отойти подальше. Для безопасности. И кувыркается, как и положено, три раза.       Анисий давится вздохом, когда перед ним садится снежный барс. Нет, сам он бы точно не догадался. Фандорин смотрит внимательно и с места не двигается, давая улечься первым эмоциям.       — Можно… погладить?..       Эраст уши к голове прижимает, но подходит, мягко ступая пушистыми лапами. Анисий несмело протягивает руку и едва-едва гладит по голове, и только когда учитель сам трётся о ладонь, начинает действовать смелее. Настолько, что уже двумя руками чешет барсу уши, слушая в ответ громкое урчание.