Miracle pills

Тучи закрыли яркое небо и лишь тусклый, бледный свет попадает в окна огромного кабинета. Такое освещение делает красные оттенки мебели бардовыми, придавая еще большей строгости. В этом городе другая погода - редкость, поэтому такая атмосфера в кабинете с панорамными окнами стоит всегда. Кресло, обитое темно-красной тканью, повернуто к окну, рядом поставлен прозрачный журнальный столик, а на нем наполовину опустошенная бутылка дорогого вина. Дверь кабинета бесшумно открывается, внутрь заходит миловидная девушка, держащая стопку бумаг. — Мистер Вондерберг, я принесла последние отчеты о... Она не успевает договорить, ее сразу же перебивают. Чужая бледная рука, кажущаяся через чур белой из-за освещения, стучит по столику рядом. — Оставь тут, свободна. Девушка не стала спорить, она подошла и, совершенно не смотря на своего босса, аккуратно сложила небольшую стопку на край столика, а после так же тихо удалилась из кабинета. В отражении окна были видны рыжие волосы с темными корнями и сияние янтарных глаз. Вондерберг рассматривает свое отражение, пока дотягивается до бумаг и заглядывает в их содержание. Как всегда, всё печально для его мафии. — Дерьмо…- Вырывается из уст, а бумаги сами по себе летят на пол, который покрывает красно-черный дорогой ковер. Взгляд перебегает на церковь за окнами. Такая же серая, как и все вокруг, так же дышит прогнившим воздухом этого города. Прямо в лицо рыжеволосого смотрела скульптура Девы Марии, стоящая прямо под куполом. Её озверевший взгляд, руки, которая она держит у самой груди, каменные слезы на щеках. Этот вид заставляет даже босса невольно содрогнуться. Если автор хотел вызвать немой ужас, то это у него получилось. Напряжение заставляет достать Вондерберга из кармана "чудо-таблетки"и разом проглотить две. Через минуту становится жарко, вынуждает расстегнуть первые пуговицы черной рубашки и снять пиджак, так и оставляя его мяться за спиной. Рука тянется к бокалу вина, но резкий и неприятный звук уведомления отвлекает, заставляя веснушчатый нос насупиться. Вместо бокала рука тянулась к телефону, включая его, заставляя смотреть на отправителя. Было коротко и ясно «Сладкий малыш». Сообщение гласило: «Отчеты меня не радуют. Ты совсем распустился на работе! Чем ты вообще сейчас занят, кроме попивания вина?». «Малыш» в своем репертуаре. Может он и немного распущен в жизни, ведет себя легкомысленно, но на работе он слишком серьезен. Именно таким его и запомнил Вондерберг. «Можешь прийти?» последнее, что написал рыжий перед тем, как начать динамить последующие сообщение, где, скорее всего, его будут отчитывать. 1… 2… 3… В кабинет врывается длинная беловолосая фигура, одетая «с иголочки», и так же резко хлопает дверью, широкими шагами приближается и встает прямо перед самым носом, закрывает всю серую атмосферу улицы. Так даже лучше. — Росен, я не понял, какого хрена?! — Ему не отвечают. Чужие руки тянутся к телу, усаживая на колени. Росен пристраивает свои ладони удобно на мягком месте парня, который буквально только что вошёл в кабинет и уже сидит на коленях Вондерберга. — Да ладно тебе, Лавэнэ~. — И слов больше не нужно. Белобрысый с первых ноток интонации голоса напротив понимает, что разговаривать с ним сейчас бесполезно. Сколько же раз он говорил ему не глотать эту хуйню, на что всегда получал ответ «Да-да, я понял, больше не буду». Не будет, конечно… Мысли заставляют Лавэнэ хмуриться еще сильнее. Голова Росена за это время откидывается назад на спинку кресла. — Ты слишком часто говоришь о документах. Тебе самому не надоело? — Вондерберг аккуратно гладит место, где расположил руки, пока резко не ударяет его, заставляя Кицу ахнуть и измениться в лице. В голове полная каша, рыжий и сам не понимает, что творит, лишь мелкие отголоски здравого смысла твердят одно и то же «пора прекратить принимать эту хуйню, Росен». Да, он согласен с этим, пора прекращать, ведь даже его «малыш» уже недоволен всем этим. Рыжеволосый оставляет яркий засос на шее Лавэнэ и отпускает его, разрешая слезть с колен. — Прости, я обязательно брошу.