Впервые и заново

Видимо, то, что с ними теперь происходило — результат слишком длительного перерыва, слишком высоко подскочившего напряжения. Была нужна разрядка, каждую минуту требовалось раз за разом осознавать: все это реально. Все заново, чертовски сложно, до тошноты, до внутренней истерики от застарелого страха, неловко и почти всегда — неожиданно. Раньше Хью десять раз подумал бы, прежде чем согласиться на подобное. Слишком высок риск, слишком сомнительна мораль. Но сейчас изнутри, по ощущениям выламывая ребра, выплескивалось напряжение, жесткая минутная похоть. В первый раз Хью разложил его прямо на койке в медотсеке, ночная смена и отсутствие больных располагало. Полу казалось, что и его тело теперь тоже совсем новое. Он был зажат, узок, он никак не мог выровнять дыхание и заставить себя расслабиться, выпустить собранную в кулаки простынь, он захлебывался воздухом и в глазах стояли слезы. Не только и не сколько от боли — Хью, конечно же, сразу понял, что нахрапом здесь не взять, убрал руки с бедер Пола, принялся гладить. Разминал напряженную спину, ноющую поясницу, затем проник между ягодиц, сначала ребром ладони, будто продолжая массаж, потом ловкими пальцами. Поглаживал, чуть налавливал, заставляя мышцы сфинктера поддаваться, впускать. Постепенно, постепенно, твою ж мать, слишком уж постепенно. Пол хотел уже было попросить большего, но не посмел. Ему казалось, что, несмотря на внешнюю жестковатую уверенность, Хью изучал что-то давно забытое. Забытое две вселенных тому назад. Похоть давила под ребра, сжимала горло, заставляла делать совсем уж бессмысленные вещи. В каких-то пустых технических помещениях, в трубах Джеффри, когда за стенками гудели деловитые голоса, когда еще чуть-чуть — и их заметят. Наверное, для того, чтобы не в каюте. Не в их общей каюте. Пол не опасался наказания. Запись в личное дело? Серьезно? Отстранение от обязанностей? Эти мысли заставляли расплываться в кривоватой усмешке. Но мысль о том, как широко распахнутся глаза Тилли, как будет отводить взгляд Сару, как… Впрочем, чертова коммандер Рино их все-таки застукала. Прямо в трубе Джеффри. Он как раз взял член Хью очень глубоко в рот, пытаясь пропустить в горло, но ему и раньше это не то чтобы удавалось. Теперь же он постыдно подавился и закашлялся, выпустил член изо рта, торопливо вытирая рукой влажный от слюны рот и подбородок. — Твою мать, не откуси! — потрясенно заявила Рино. Первое, о чем Пол тогда подумал — теперь до старости он будет слышать ее издевки. — Парни, вы совсем с катушек слетели, — почти ласково, насколько это было возможно для нее, сказала Рино. — Еще раз застукаю на своей территории — каждый получит в член пирсинг технической заклепкой. Уяснили? Еще бы они не уяснили. Разразиться нервным смехом они смогли только в турболифте. — Ужасно, — Хью тер слезившиеся от хохота глаза. — О чем мы только думали?! Как я… как мы вообще! — И не говори, — согласился Пол и взглянул на Хью. Подспудная внутренняя тревога, которую он никак не мог в себе изжить, вновь рвалась на волю. Пол полагал, что хорошо ее скрывает, раз Хью ничего ни разу не сказал по этому поводу. И старался не думать о том, что Хью, возможно, плевать. Хью скомандовал лифту остановиться и серьезно глянул на Пола. — Я знаю, о чем ты думаешь. — О, правда? — Пол улыбнулся. Наверное, очень жалко. Точно очень жалко. Хью ласково провел кончиками пальцев по его губам, словно желая стереть эту идиотскую улыбку. — Разумеется, знаю. Если я молчу, это не значит, что… Пол, у тебя же всегда все на лице написано. — Так не все считают. — Да. Но все — не я. Пол сморгнул, не в силах совладать с собой. Оперся спиной на стенку лифта. А Хью вдруг навалился на него всем телом, но не попытался по обыкновению проникнуть языком между его губ или засунуть ладонь за пояс брюк, а просто вжался, обнял за талию, прижался губами к влажному от испарины виску. Пол подумал, что это, кажется, слишком. Что он сейчас разревется. Особенно громко и позорно. — Только не реви, — прошептал ему на ухо Хью. — У тебя потом будет опухший нос и очень скверное настроение. — Я люблю тебя. Признание тоже прозвучало жалко. Совершенно не ко времени. — Я знаю, — ответил Хью, продолжая щекотать дыханием висок и ушную раковину Пола. — Это не тот ответ, да? Я разучился. Я чувствую себя невероятно тупо, пытаясь сказать. Будто новый я сделает это признание впервые. А первое признание всегда такое идиотское. — Я люблю тебя, — сипло повторил Пол и попытался прокашляться, ком в горле был сухим и шершавым. Хью касался его губ своими так мягко и неуверенно, словно это был их первый поцелуй.