Любовь и другие неприятности

Яблоки в монастырском саду росли такие кислые, что удобное расположение яблони – у самой ограды – не прельщало даже самых бедных студентов. Сильх и Вельмут валялись в ее тени тоже не для того, чтобы невзначай полакомиться. Просто тут было тихо, никто не мешал предаваться фантазиям и бурно дискутировать на научные темы. Правда, сейчас Вельмут смотрел на друга почти с отчаянием, потому что фантазии последнего с некоторого времени не отличались особым разнообразием. – Мой милый наг прекрасен, наг! – декламировал Сильх со всем возможным для себя выражением. – Стой! – воспротивился Вельмут любовной поэзии. – Ты с ума сошел?! Ты хочешь забраться в его нору, чтобы продекламировать стишки? Да он сожрет тебя со всеми потрохами! Ты знаешь про парня, который однажды стал всем хвастаться, что заберется в нору нага в полночь?! Больше про него никто ничего не слышал! – Ой, да ну, – отмахнулся Сильх, даже не пытаясь вынырнуть из глубин любовной горячки. – Лучше дослушай до конца! Мой милый наг прекрасен, наг, всем телом драг, ты… – Драк? – Драг, – хмуро поправил его Сильх. – Что такое «драг»? – Ну, есть дрожь! А это глагол! – Глагол от слова «дрожь» – «дрожать». – А ты разве не в курсе, любезный мой будущий знаток литературы древних миров, что испокон веков поэты придумывали новые слова, которые описывали явления окружающей действительности гораздо лучше, чем банальные… банальные… – Мой милый наг, – перебил его Вельмут, – прекрасен, наг. А я – дурак, мне рифма – враг, ну как же так! – Да пошел ты! – Сильх обиженно кинул в Вельмута гнилым яблочком и сел, притянув колени к груди и обняв их руками. – Да ладно тебе, – примирительно проговорил Вельмут. – Ты же знаешь, что наги не интересуются двуногими. Если исключать гастрономический интерес. Не дай сожрать себя тоске и возлюбленному. – Он меня не сожрет, – пробубнил Сильх и полез в сумку, из которой вытащил очень старый на вид свиток. Аккуратно развернул его, демонстрируя заинтересовавшемуся Вельмуту текст на одном из трех древних человеческих наречий. – Вот что я нашел. То есть купил. Видишь, тут рецепт приворотного зелья и описание обряда. Если ты мне поможешь... – Даже не думай! – перебил его Вельмут. – Если ты все еще мой друг, то ты мне поможешь. Этой же ночью. В полнолуние. Мы придем к нему и сделаем все, что написано в этом свитке. Тут очень подробно и… ты тоже поверишь, когда прочитаешь. Мы сделаем это все, и наг будет моим. Вельмут тяжело вздохнул, но все-таки взял протянутый ему свиток. В успешность операции по развитию влюбленности у холоднокровного по определению существа он не верил. Но и Сильха бросить не мог. Если уж помирать – так вместе, пусть даже так нелепо. Основой приворотного зелья служил укроп. И Вельмут честно помешивал деревянной ложкой вонючее зелье, очень уж напоминающее осенние блюда тетушки Брушильды. Не самое приятное воспоминание. Сильх зубрил слова заклинаний, довольно бессмысленные на самом деле, и зашивал в куртку зубчики чеснока и старые осиные гнезда. Полночь застала друзей возле норы нага в очень глубоком и мрачном овраге, откуда нелегко выбраться. Нора нага, частично закрытая громадным валуном, располагалась прямо в стене оврага. Западной, конечно же. Какой же наг выроет себе нору в восточной стене – он же не самоубийца. Самоубийцами тут были только Сильх и Вельмут. Вонючее любовное зелье они вылили на пороге нагова жилища, заклинания почти прочитали, ритуальный танец исполнили. Такое издевательство и человек бы не выдержал, наги же выдержкой не отличались тем более. В свете полной луны он на самом деле был весьма эффектен – роскошный мускулистый торс, покрытый по бокам поблескивающими чешуйками, громадные нечеловеческие глаза, орлиный профиль, волосы до самой талии – цвета воронова крыла. И черный блестящий хвост, очень длинный, очень сильный, очень опасный. И не менее опасные клыки под изящно очерченными губами. Вельмут понятия не имел, как им удалось сбежать. Кажется, он вообще взбежал по отвесной стене оврага, как по садовой тропке. Сильх несся следом, шипя от боли и прихрамывая. На время он даже лишился любовных грез. Хотя пиво в таверне частично вернуло их, несмотря на синяк во всю задницу, который он заработал. Синяк его даже отчасти радовал, ведь оставлен он был прекрасным хвостом предмета страсти. – Ладно, – проворчал Вельмут, опустошив второй стакан. – У нас завтра шесть лекций. Пора бы спать ложиться. И не вешай нос, наоборот – радоваться надо, что так повезло. Если радоваться и было чему, свет утреннего солнца рассеял эти причины, на носу были зачеты и экзамены, десятки пыльных фолиантов ждали своего часа, седые профессора довольно потирали сухонькие ладошки. Однако окончательно расстроился Вельмут только тогда, когда перед первой лекцией вслед за профессором… – Ох, – простонал сидящий рядом с ним Сильх, но его слова утонули в дружном вздохе всего класса. Даже Вельмут на мгновение лишился дара речи. При свете дня наг был еще прекрасней. Наверное, наги и правда обладают какой-то колдовской силой, заставляющей смертных сходить с ума от страсти. – Я знаю, что это был кто-то из вас, сказал наг, – когда профессор прочитал лекцию на тему цивилизованного человека и человека дремучего. – Такой идиотский поступок совершить под силу только кому-то из вас. Наверное, вам кажется, что раз я всего лишь аспирант, то не стоит относиться ко мне со всей серьезностью. – Ну что вы, господин Солюс, – вздохнул класс. – Но я смогу разубедить вас уже в следующем семестре. Никто не сдаст мне зачет, пока я не узнаю кто… это… был! Укроп, ради всего святого, укроп, в каком бреду вам могло прийти это в голову?! Вельмут покосился на Сильха, ситуация была хуже некуда, но Сильх любовался тем, как в свете солнца переливались чешуйки на восхитительном наговом хвосте. – Я понимаю, что наги всегда привлекали двуногих и будут привлекать, а вы – малолетние сосуды для гормонов – так и подавно с ума сходите. Но поверьте, никто из вас меня никогда не заинтересует. Знаете почему? – Господин Солюс... – попробовал остановить разбушевавшегося нага профессор. – Да, я знаю, что это непедагогично, – отмахнулся от него наг. – Но все равно скажу. Потому что меня привлекает в сексуальном плане лишь одно, – наг сделал драматическую паузу, кольца его хвоста злобно извивались. – Ум. Мозги, говоря на вашем языке. Понимаете, мозги! Вот почему вам уж точно ничего не светит! За спиной разгневанного нага с треском захлопнулась старенькая дверь, профессор смущенно кашлянул. Класс ошарашено молчал. – Укроп, – завороженно пробормотал Сильх, и Вельмут удивленно на него взглянул. – Думаю, мы добавили слишком мало укропа.