Ah shit here we go again

Портал схлопнулся, расхлопнулся, и Биджей вместо бумажной пыли Загробного Бюро вдохнул воздух мира живых. «Вдохнул» фигурально выражаясь. Скорее сделал вид, что вдыхает. По-настоящему он дышал всего несколько минут за всю свою жизнь после смерти. Или смерть перед и после жизни. В общем, в те несколько минут что был женат. Его планы на мир живых в этот раз, были связаны с одной конкретной готической девочкой, и звучали тоже донельзя конкретно - превратить жизнь этой девочки в ад. Как именно он это будет делать, Биджей еще не продумал. Собирался положиться на свой безупречный навык импровизации. Эта мелкая дрянь его убила! Он имеет полное право на месть. Да, чисто гипотетически, Биджей рассматривал вариант, что насильственный брак – это не то, что должно ожидать детей ее возраста… Но что, вот скажите – что бы у нее обломилось от одного раза? Когда она его убила, в голове у Биджея пронеслась только одна мысль. Слегка обиженное «за что?!» Он и пальцем эту мерзавку не тронул. И не пальцем тоже. И не собирался трогать. Он, конечно, демон, но… Педофилию даже в демонических кругах всегда считали, мягко говоря, неприличной. Ну, да, он слегка угрожал ее родителям. Подумаешь. Семья вообще штука сложная. Рядом с Биджеем с ревом пронеслась машина. Вернее, не «рядом», а «через». В мир живых он вернулся прямо посреди автострады. Ощущения от прохождения предметов через призрачное тело не были болезненными, но и приятными их тоже было не назвать. - Эй! Эй, осторожнее на поворотах! Ты убить меня мог! – крикнул Биджей вслед автомобилю, - не будь, правда, я уже мертв… Неважно! Он щелкнул пальцами с целью отомстить водителю: проколоть колеса или выбить фары. Но ничего не произошло. К хорошему быстро привыкаешь, и демон почти забыл, что пока его не призовут – в его конкретном случае, не назовут его имя трижды, подряд и вслух, – быть ему не только невидимым, но еще и практически безобидным. Для живых. Солнце село за горизонт, в низине, где располагался городок, почти сразу стало по-вечернему темно. А один демон, обозлившийся на весь мир и на Лидию еще больше, побрел в сторону прекрасно знакомого ему дома, превращая остатки своего красного смокинга с обычный наряд, напоминающий арестантскую робу. Перед домом, он ненадолго задержался. Соседский пес тявкнул что-то в его сторону, но обычного ответного рычания оказалось достаточно, чтобы он скуля спрятался под крыльцо. Бродячая кошка, проходящая мимо, зашипела и запрыгнула в гору мусора у обочины. «О да,» - подумал Биджей, - «я все еще хорош. Профессионализм не пропьешь.» Он, окрыленный этой мыслью, пролевитировал к крыльцу и к кнопке звонка, на которую попал с третьего раза – в Загробном мире не нужно было напрягаться чтобы палец не проходил через предмет. Вообще-то, можно было сразу пройти через дверь, но в голове Биджея уже выстроился определенный спектакль, который он планировал разыграть, и первая сцена обязательно должна была начинаться у крыльца. Послышался стук каблуков. Женщина. Отлично, они как раз обычно громче вопят. Биджей подготовил свою самую устрашающую метаморфозу, и текст в стиле «что, не ждали»… - Лидия, это ты? Забыла что-то?- дверь открылась, и перед Биджеем возникла Делия. Возникла, посмотрела на устрашающий результат стараний Биджея, и снова закрыла дверь. Биджей недоверчиво посмотрел на дверь и позвонил еще раз. Мачеха Лидии снова открыла дверь. - Что это за шум, Делия? – донесся голос папаши. - Ничего, дорогой, кажется, у нас звонок сломался, - прокричала женщина в ответ, глядя поверх головы Биджея. И демон снова остался за дверью. Невидимый. Можно было бы и догадаться, что эти двое его не увидят. Но опять-таки, к хорошему легко привыкают… Одно было ясно: Лидии сейчас дома не было. Можно было подождать ее возвращения у крыльца, чтобы встретить ее на пороге. Или подняться в ее комнату выяснить многое ли изменилось с их последней встречи. Изменилось немногое. Те же обои, тот же темный платяной шкаф. Та же кровать, с небрежно наброшенным поверх постельного белья темным покрывалом. На подушке была наволочка с черной паутиной и мелкими паучками. Из нового: возле окна появился туалетный столик с круглым зеркалом. Добавилось книг на полке и поляроидов-фотографий на веревке над столом. На них была совсем еще маленькая Лидия, ее отец и женщина, очень похожая на Лидию, но старше, и с более гладкими и длинными черными волосами. «Это скорее всего ее мать, - подумал Битлджус, - та самая «покойная мама». Лидс столько про нее ныла… Было бы из-за чего. Посмотрите на меня: я мертв постоянно, и в полном порядке.» Было еще несколько черно-белых пейзажей, фотографии двух людей в простынях (правда, если присмотреться, можно было заметить, что ног у людей в простынях нет) и фотографии самой Лидии – небрежная стопка в углу, словно их не хотели никому показывать. Что ж, соблюдение личных границ - это не то, за чем демон сюда явился, так что он взял эту фотографии и только собрался их пролистать, как со стороны двери раздался какой-то звук. - Ты! Я так и знала, что что-то не так! – потрясенно бормотала Барбара, - я чувствовала… Точно. Мэйтленды. Еще одна донельзя скучная парочка в этом доме. - Барбс! – ухмыльнулся Биджей, роняя фотографии на пол, и приветственно разводя руки - сколько лет, сколько зим! Ты как – все еще замужем? Скучаете по мне? Уронив уже не интересные ему фотографии, Биджей направился к Барбаре, и та слегка запаниковала: - Не подходи ко мне!.. Адам! Адам! – позвала она. Биджей обиженно остановился. - Ну что ты разоралась, я всего лишь зашел поздороваться. Где Лидс? - Подальше от тебя, - огрызнулась Барбара. Не стоило ей так отвечать. Не когда перед ней стоит демон в отвратнейшем расположении духа. - Грубо, Барбс, - поморщился Биджей. Взмах руки, и Барбару отшвырнуло в другой конец комнаты под самый потолок, где она и осталась. Женщина попыталась оторвать руку, но та была вся в липкой массе, напоминающей жвачку, которая притянула ее обратно. Для закрепления эффекта, тело призрака начали обвивать нити паутины. Барбара издала звук отвращения и начала звать Адама чуть громче, пока паутина не добралась до ее головы. Но Биджей хотел оставить ей возможность говорить. - Ада-а-ам! – провизжала она, пользуясь этой возможностью. - Где шляется моя законная супруга? – спросил ее Биджей уже не таким милым голосом, - а то непорядок – свадьба была, кольцо было, а вот исполнений супружеских обязанностей я не дождался. - И не дождешься, ты, грязный старый извращенец, - донеслось с потолка. - Барбс, ну не вынуждай меня звать экзорциста. Я не хочу, чтобы ты и твой муженек умерли такой быстрой смертью. - Да пошел ты! – ответила Барбара. А потом, произошло то, что Биджей не предвидел: она зажмурилась и прошла вверх через потолок. Паутинный кокон опустел. Видимо, хоть чему-то из «Справочника Для Усопших» Барбара все-таки смогла научиться. Справившись с потрясением, что его так по-детски провели, Биджей быстро сообразил что сверху, должно быть, располагается чердак, куда и сбежала Миссис Мейтланд. И потому последовал за ней. Когда он поднялся, оба Мейтланда уже стояли у распахнутой нарисованной двери и, видимо, собирались сбежать в загробный мир. - Думала, выучишь пару трюков, и сбежишь от меня? – спросил Битлджус, - И куда это вы собрались? Я только начал, мы отлично проведем время! - Барбара, беги, - самоотверженно сказал Адам, толкая жену в зеленый свет за дверью. Барбара, вся в липкой слизи, с криком исчезла в свету, и Адам навалился на дверь всем весом, запечатывая проход. Едва он успел захлопнуть дверь, в тот же миг его отбросило от стены и подвесило между полом и крышей. - Попробуй теперь через стену пройти, - сказал Битлджус, довольный своей сообразительностью. Адам тщетно попытался пошевелиться, и ничего не ответил. - Адам, может, хоть ты скажешь, где моя жена? По-братски. Призрак ответил стоическим молчанием. - Ну, Адам, ты же тоже женат, ты должен понимать. Моя любимая благоверная не ночует дома. Я ревную. Молчание. Битлджус наигранно вздохнул. - Да что это такое, - сказал он, высматривая на стоящем посреди чердака макете жуков, - одна вообще не затыкалась, второму - будто рот зашили. А меня просто распирает от нетерпения. Еще и эти шестьсот лет воздержания, чтоб их. По макетной дороге прополз неосторожный таракан. Биджей поймал его, сунул в рот и захрустел, все еще находясь в раздумьях. - Интересно, с чего вы решили будто я не смогу попасть в загробный мир, если захочу, - сказал он наконец, - я хоть прямо сейчас могу пойти туда и догнать Барбс. Адам встрепенулся: - Только тронь ее! - Бро, да ты что! И в мыслях не было! Она же твоя жена! Я всего-то оторву ей ногу или две, но это мелочи. В бабах не ноги главное. Помню, как-то раз я общался с цыпочкой, у которой вообще ничего ниже пояса не было – и чувствовала она себя отлично! Барбс станет куда более миниатюрной и сговорчивой. И в постели разнообразие хоть какое-то будет – одни плюсы! Адам побледнел. - Ну, я пошел тогда, - сказал Биджей, подбирая кусок мела, - что там за хрень надо сделать. Дверь нарисовать? - Стой! Не надо! – выкрикнул Адам, уже, видимо, представивший себе безногую Барбару и процесс отрывания этих самых ног. - Как скажешь, - откликнулся Биджей, - итак, где Лидия? Адам сглотнул комок в горле. По его лицу было видно, что выбора сложнее в его жизни у него еще не было. - Лидия – хорошая и чувствительная девочка, - почти умоляюще сказал он, - У нее кошмары с вашей последней встречи. Потребовалось три года психотерапии, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию. Не… - он прочистил горло и заставил голос не дрожать, - Мистер Битлджус, пожалуйста, хоть раз в жизни, не будьте козлом, и оставьте ребенка в покое. На словах про кошмары и психотерапию Биджей на мгновение заколебался. «Три года психотерапии? Я думал, понадобится минимум пятнадцать.» - пошутил он про себя. Шутки шутками, но на мгновение, он задумался: а не перегнул ли он где-нибудь палку? Да, он был зол на девчонку, но с Лидией были связаны еще и хорошие воспоминания, и они нахлынули в самый неподходящий момент – этот. Как они выгоняли из дома ее родителей с того званого ужина. Или как Лидс смеялась, когда танцевала на столе в окружении клонов Биджея, и каждый ее жест кричал о том, какой счастливой и свободной она была в этот миг. Смешливые искорки и в ее глазах, когда они распугивали всех идиотов-соседей. И как эти искорки погасли в тот момент, когда она прокричала «хорошо, хорошо, я выйду за тебя!» Где-то даже мелькнула шальная мысль, звучащая примерно как «а не сам ли я виноват?» Но он не злодей. Это она виновата. Он сделал для нее все, что она хотела, он ее смешил. И пальцем не тронул – в благодарность за свободу. Она его понимала, по крайней мере, ему так казалось, пока она не вспомнила о своей трижды проклятой покойной мамочке. Тогда-то все и покатилось под откос – из-за нее! Эта сучка его использовала. Заставила поверить, что даже с таким как он может кто-то дружить, а потом разбила ему сердце. Из них могла бы выйти отличная команда! А, оказалось, все, что нужно было ей – ее мать. Лидс любила свою мертвую мать. А Биджея никто никогда не любил. Весь настрой на длительные и мучительные пытки куда-то испарился. Кажется, Адам, это заметил и сказал по этому поводу что-то нравоучительное и раздражающее, потому что Битлджус махнул рукой, и рот Адама зашили черные нити, с которых закапала эктоплазма, вытекающая из свежих маленьких ранок на коже призрака. Адам замычал от боли. - С удовольствием поболтал бы с тобой, приятель, но у меня небольшие дела внизу. Позависай тут без меня еще немного. «Низом» была комната Лидии. У демона возник новый план эффектного возвращения. Теперь, когда препятствия в виде Мэйтлендов были устранены, можно было сделать все, что угодно. Те два идиота: Делия и Чарльз его попросту не увидят. Но в начале, чтобы ничего не вызывало подозрений, нужно было вернуть все на свои места. Внезапность – вот главный секрет профессионалов. Биджей подобрал с пола фотографии. Одна из них залетела под стол. Он наклонился чтобы ее поднять, но его внимание привлекло днище стола. Вернее, один отличающийся по цвету кусок дерева. Который, как выяснилось, еще и смещался куда-то вверх и в сторону. - Что тут у нас, - пробормотал демон, залазя рукой в тайник, - девчачьи секретики? Это была тетрадь. Не очень толстая. И с надписью «Для плохих мыслей» на первой странице. Биджей положил собранные фото куда-то на стол, взял тетрадь и присел с нею на кровать, сгорая от предвкушения. Через две страницы, он понял, что рассчитывал почитать немного другие «плохие мысли». Чуть более пикантные, чем рассуждения на тему одиночества и отрешенности. Лидия писала, что ей плохо, хотя никаких причин для этого нет. Точно нет, ведь все так стараются ее не огорчать, и что, должно быть, все дело в ней.

«…Я не знаю что со мной не так, что я никуда не подхожу. Может ли весь мир быть неправильным? Если деталь не подходит в механизм, меняют деталь, а не всю машину. Это логично. Видимо, некоторые детали изначально бракованные… У папы сломались часы. Мастер сказал, что треснула шестеренка, и заменил ее новой. Я решила сохранить старую – сломаным лучше вместе. По крайней мере, я все еще целая. Не знаю, хорошо ли это.»

Чуть ниже та самая шестеренка – с выщерблиной - была примотана к странице несколькими слоями скотча. Еще несколько разворотов было в тексте подобного содержания. Страницы украшали порванные открытки, вышедшие из оборота монеты и засушенные цветы, приклеенные на скотч.

«Я не нужна…» «Я одинока…» «Некоторые вещи не склеишь…»

Не сильно она изменилась с их первой встречи. Биджей собирался перевернуть очередную страницу, как вдруг почувствовал резкую боль в руке. Демон отдёрнул руку, не понимая, что происходит. Боль он чувствовал не так уж часто, впрочем, как и что-либо другое. И резкая вспышка какого-то жжения в кисти правой руки не могла не быть подозрительной. Демон присмотрелся к руке: на безымянном пальце был надрез, будто кто-то вырезал невидимым ножом ободок кольца. Из глубокого пореза начала вытекать темная жидкость: эквивалент человеческой крови у демонов. Боль была такой пронзительной, что Биджей тихо заскулил. Стараясь, чтобы жидкость из пореза стекала в ладонь, здоровой рукой он шарил в карманах, в поисках тряпки на перевязку. Нашелся какой-то старый платок и использованная салфетка. Почему именно сейчас? Демоны, как и все в потустороннем мире, крайне редко получали кровоточащие ранения. И раз в сто реже испытывали от этого боль. Этого пореза вроде бы раньше не было. Хотя точно сказать нельзя – опять-таки, из-за крайне низкой чувствительности к боли. Следующая страница дневника Лидии заставила его забыть обо всем. Имя, написанное на полстраницы большими черно-белыми буквами. А ниже, красная надпись, пестрящая восклицательными знаками: «!!!!НЕ ЧИТАТЬ ВСЛУХ!!!!» На другой части разворота Лидия рассказывала историю со своей точки зрения, не стесняясь в выражениях касаемо свадьбы и жениха в частности. Биджея прочитанное не то чтобы особо задело – ничего нового он о себе оттуда не узнал. Разумеется, для Лидии он теперь злодей. А что она ожидала, после такого обращения с ним? Хотела злого и коварного демона – получила злого и коварного демона. Не его вина, что ей не понравился результат. После свадьбы шло снова очередное нытье о несправедливой жизни. Биджей даже подумал уже закрыть дневник, как вдруг прямо посреди нытья и жалоб нашлось что-то интересное. «Опять снился этот дурацкий сон, - писала Лидия, - снова кровоточит палец. Не знаю, закончится ли это когда-то. Может, легче…» Интересно. Биджей сунул пораненный палец в рот и задумался. Значит, это кровавое кольцо на пальце не просто недоразумение. Какая-то метка? Обручальное кольцо для мертвых? Она еще что-то может помимо того чтобы болеть и кровоточить? И из-за чего она начала болеть и кровоточить именно сейчас? Внизу хлопнула входная дверь. Эту поступь было ни с чем не спутать, неважно, сколько лет прошло: три или тридцать. Это вернулась Лидия. Биджей встрепенулся и запрятал дневник под кровать: возвращать его на место в тайник не было времени. Замер на мгновение, напрягая свой нечеловеческий слух, чтобы расслышать тяжелое прерывистое дыхание и быструю поступь, и поспешно нырнул в огромное зеркало на туалетном столике. Поверхность зеркала, теперь одержимая Биджеем, на мгновение дрогнула, а отражение в ней расплылось и потемнело. Теперь, демон мог видеть ровно столько, сколько позволял угол охвата зеркалом комнаты. Например, что дверь открывается, и Лидия практически бесшумно влетает внутрь, сотрясаясь от рыданий. Дрожащими руками стягивает одну из своих черных перчаток без пальцев, и вниз по ее бледному локтю стекает красная струйка крови, на которую она смотрит со смесью отвращения, страха и ненависти. - Что я натворила! – шепчет она ране, подходя ближе к зеркалу, и Биджей наконец-то может рассмотреть ее лицо. Она действительно повзрослела за это время, и волосы отросли, - За что? Я же не многого прошу! Лидия села за столик перед зеркалом, и уронила голову на руки, продолжая плакать. Биджей, невидимый за отражением, начал себя чувствовать очень неловко. Одно дело, когда люди плачут и кричат от страха или боли. Это весело и звучит приятно. Но совсем другое дело – наблюдать вот такие тихие слезы. Тем более, когда так плачет Лидия. Он в тот момент готов был простить ей все, лишь бы не видеть эту картину и не слышать подавляемые всхлипывания. Неловко Биджей себя чувствовал еще несколько минут такого плача, и уже собирался плюнуть и выбраться из зеркала со словами «Лидс, перестань реветь, пожалуйста, ты мне сердце разрываешь. Или хотя бы скажи из-за кого это, и я этим придуркам сердце разорву», но… Лидия резко выпрямилась, достала из ящика стола бумагу, написала что-то на ней, оставляя кровавые кляксы, потом перечитала, всхлипнула, и подняла глаза на зеркало. Биджей знал, что Лидия видит там только себя, но все равно вздрогнул, поймав ее взгляд. - Окей, - сказала Лидия, вытирая размазавшиеся тени кровоточащей рукой, из-за чего на ее щеках появились красные полосы, которые тут же «поплыли» от слез, - давно пора. Девушка медленно вышла из комнаты, бесшумно закрыв за собой дверь. Биджей выбрался из зеркала, и склонился над бумагой в кровавых разводов, и принялся читать. Одним ухом услышал, как на заднем плане включился душ в ванной. Буквы на бумаге прыгали и местами наслаивались друг на друга, слова с трудом различались.

«Когда вы это прочитаете, я буду мертвой. Я пробовала быть как все. Я хотела быть нормальной. Я провалилась. Мне говорили отпустить прошлое, я попробовала это сделать, и кое-кто умер. Из-за меня. Я обречена проживать это вновь, и вновь. Это невыносимо. Вы не виноваты. Так будет правильней. Вы справитесь, как только перестанете тратить силы на оплакивание меня. Я того не стою. Простите, что потратили время на такое разочарование как я. Теперь, по крайней мере, я увижу маму. И люди вокруг перестанут страдать. Лидия P. S. Я люблю тебя, папа.»

От прочитанного, у демона шерсть на загривке зашевелилась. Все планы мести, которые он так недолго взращивал в своем черном демоническом сердце, растворились, как сахар в горячем чае. Только не опять. Нет, нет, нет. Вот черт, неужели все сначала? Расстояние от комнаты до ванны Биджей преодолел в рекордно быстрые сроки. Он был без понятия, как именно собрался останавливать Лидию, но понимал, что просто обязан это сделать. Загробному Бюро точно не нужен был еще один самоубийца, чтобы бегать на побегушках у его мамочки. Вода за дверью журчала так, будто ванна почти полностью набралась. Что было херово. - Лидс, не надо, - почти прокричал Битлджус, проходя сквозь двери внутрь ванной комнаты. Лидия стояла на коленях, почти спиной ко входу, и было видно как ее черные мокрые от брызг волосы прилипают к остреньким лопаткам на вздрагивающей спине. Рук не было видно. Лидия повернулась на звук, но Биджей не увидел страх и удивление на ее лице: он смотрел только на воду в ванной, и на кровавые круги, расходящиеся по ее поверхности. Следующие несколько секунд пронеслись как в тумане. Лидия отпрянула от него так далеко, как могла. Биджей напротив – кинулся вперед со всей скорости, на которую был способен и отобрал у нее кроильное лезвие. Что было нелегко сделать, ведь его отталкивали. Пришлось отшвырнуть изъятую бритву на пол, где лежала куча черной одежды и схватить Лидию за обе руки. Тонкие запястья, изящные кисти, пальцы с ногтями, выкрашенные уже облезшим черным лаком. На правом безымянном пальце обручальное кольцо-порез. И «комплект» к нему на левой руке – свежая рана с темно-красной жидкостью – похоже на кровавый браслет. От мысли, что могло произойти, не окажись он здесь и сейчас, Биджей пришел в ужас. Ужас рассеял туман, и он расслышал голос своей теперь уже почти совершеннолетней жены: - Нет, нет, - повторяла она деревянным голосом, как заведенная, и голос стремительно взлетал вверх, - нет, нет, нет… Биджей оторвался от ужасного комплекта украшений на ее руках, и посмотрел ей в лицо. По круглым глазам и судорожно дрожащему приоткрытому рту он догадался, что Лидия собирается закричать. Этого только не хватало. Да, может, он и забыл предупредить о своем возвращении. Да, допустим, в этом мире есть лица и по приятнее его, но крик – последнее, что Биджею сейчас было нужно. Со своими «необычными талантами» или без них, но влиять на объекты физически он все еще мог. А физически он точно был сильнее Лидии. Он попытался закрыть ей рот ладонью, но она отпрянула и попыталась оттолкнуть его руку, из-за чего неловко повернулась и оказалась под водой. Где Биджей все-таки закрыл ей рот, и подержал пару секунд (чтобы немного остудить пар), прежде чем бережно поднял наверх. Лидия закашлялась, пытаясь одновременно выплюнуть воду и вдохнуть воздух. Кричать ближайшие минуту-полторы она точно не смогла бы. Битлджус несколько раз встряхнул ее за плечи. - Какого хера это только что было, Лидс?! – почти проорал он, - Что… У нас что, блять, опять все сначала? Мы же это уже проходили! Эти четверо дебилов совсем ничему с прошлого раза не научились? Лидс! Я, конечно, собирался испортить тебе жизнь… Но, я гляжу, ты делаешь все, чтобы мне нечего было портить! Никогда так больше не делай! Лидия попыталась выплюнуть забившиеся в рот волосы. Она снова начала содрогаться – теперь, видимо, от боли в порезанном запястье. Кровь – спасибо теплой воде – обильно вытекала из пореза, окрашивая пену ванной в розовый цвет. - Отъебись от меня, - потребовала Лидия, слабо дергаясь, чтобы освободить руки, - из-за тебя я никогда не смогу жить нормально! Ты жизнь мне испортил… Ты, конченый уебок! Язык у нее немного заплетался, а зрачки были просто огромные, из-за чего Биджей понял, что женушка его где-то конкретно приложилась к бутылке, возможно, и не одной. - Надо же, какие слова мы знаем, когда бухие, - с деланным удивлением сказал Биджей, - давай-ка ты вылезешь оттуда и проспишься. Он выключил воду, взял Лидию за подмышки, чтобы достать из ванной, и получил от нее затрещину. На этот раз, вполне заслужено: оказалось, что в пылу сражения за лезвие, он как-то не обратил внимания на отсутствие у девушки одежды. Пришлось отворачиваться за полотенцем, но стоило отвернуться, как раздался неприятный звук, и Лидию вырвало. К счастью, не на пол. - Это неплохо, - прокомментировал Биджей, стараясь с честно зажмуренными глазами накинуть на Лидию полотенце. Через полузажмуренные ресницы был виден только бежевый и смазанный женский силуэт, - это очень неплохо, Лидс: значит, утром, бодун меньше бу… Он осекся и наклонился за оранжевым аптечным пузырьком для таблеток. Вернее, уже без таблеток. Крышка лежала в углу ванны. - Да еб же твою мать, - выругался Битлджус, - Ты, я вижу, серьезно к делу подошла. Когда только успела? Лидию вывернуло еще раз. На дно ванны вылилась смесь из желчи, алкоголя и белых овальных таблеток. Должно быть, пахла смесь ужасно. - Это все? – уточнил демон, - Или еще будет? Девушка заплакала и замотала головой, кутаясь в полотенце и пачкая его красным. Ее лицо было бледным от потери крови и слегка позеленело от тошноты. Она неловко прижимала порезанную руку, которая, должно быть, жутко болела без расслабляющей теплой водички. Что ж, никто не говорил, что резать вены это не больно и приятно. Как и то, что передоз – это охрененная идея. Даже не выпей Лидия столько бухла, она бы все равно начала бы блевать желчью и полупереваренными таблетками – только спустя полчаса, час или два, что могло быть уже поздно. Умирать в луже собственной рвоты такая себе идея. Смерть вообще неприятное занятие. Битлджус еще раз подумал о том, что могло бы случиться, не будь его рядом. Огромная и непоправимая ошибка – вот что. Лидия выглядела очень беспомощной и маленькой. И немного протрезвевшей. Она просто стояла и дрожала – от холода, боли и страха перед тем, что чуть только что не произошло. Все бояться смерти. Она выглядела такой одинокой, что Биджей сдался, и обнял ее, чувствуя, что она живая – все еще живая. Его усилиями. И что это прекрасно. Ему всегда не хватало этого – жизни и тепла. Все демоны этого лишены, но Биджей не знал, единственный ли он, кто от этого страдает, такие вещи у демонов было не принято обсуждать. Лидия уткнулась ему в плечо, дрожа всем телом и быстро и испуганно дыша, но не предпринимая попыток отстраниться. Возможно, у нее просто не было сил. Биджей не мог вдохнуть запах ее волос, которые отросли чуть ниже лопаток, только почувствовать под пальцами шелковистые чуть влажные пряди. Внезапно, она перестала дрожать и обмякла. Биджей было встревожился, но это был всего лишь обморок. - Какие все нынче нежные, - проворчал демон. Затем, он бережно подхватил Лидию на руки и отнес в комнату, где положил под одеяло и осторожно перевязал запястье единственным чистым бинтом, что с трудом нашел в глубине своих карманов.