Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить
Мор прочел эти слова и грустно улыбнулся. В некоторых трактатах его так и звали, "Победитель" или "Завоеватель", но всё же он проиграл. На самом деле он проиграл ещё в 1928-м. Он не сразу это понял, потом начал осознавать, суетиться, прикладывать больше усилий, но тем только приближал окончательный разгром. Теперь, в 1936-м году, отрицать это было бессмысленно. Пенициллин активно изучался в ведущих лабораториях мира. Одно открытие. Кто бы мог подумать. Конечно, Мор признавал, что пик его карьеры пришёлся на четырнадцатый век. Тогда даже появилось общество поклонников чумы, почитавших его как божество. Того успеха ему было не повторить, но если бы не антибиотик, он бы ещё многое мог бы сделать. У него оставались в разработках свиной и птичий гриппы, но, видимо, ими он будет развлекаться на пенсии. До масштабных проектов их уже не доработать. Пенсия. М-да. Спасибо людям за ценное изобретение. Если бы не оно, готовился бы к полному исчезновению. Он думал, что станет первым всадником апокалипсиса, он стал первым всадником-пенсионером. Кто-то из помощников пусть займёт его место. Всадников всегда должно быть четыре... Хорошо, хотя бы один из старых друзей наверняка будет среди них. Мор улыбнулся друзьям на гравюре. Сейчас предстояло выбрать достойную смену, но потом, наверно, можно будет позвать ребят на небольшую пирушку. Совсем небольшую. У них ещё много работы. Пока что.***
В небольшом кафе было тихо. За угловым столиком собрались трое и предупредили официанта, что ждут четвёртого. Высокий мужчина со сдвинутой на лицо шляпой и поднятым воротником держался спокойно, хотя его спутники выглядели потрясёнными. - Всегда так хорошо было с ним работать, - произнесла женщина в красном. - Да, - согласился её темнокожий спутник. Разговор не клеился. Каждый ушёл в воспоминания. Двадцатый век всем им явил что-то новое. Войне часто говорили, что она никогда не меняется, и она кокетливо усмехалась кровавыми губами, но сама прекрасно знала, что это не так. Интересные изменения внесло когда-то огнестрельное оружие. Пожалуй, лучшее её достижение, открывшее путь многим последующим. Война долго следила за его совершенствованием. В девятнадцатом веке удачным изобретением оказались субмарины. Успех прямо превзошёл ожидания. Может быть, благодаря ему в двадцатом веке всё как-то вышло на новый уровень, и появилось столько полезных изобретений. Самолёты, танки, радиосвязь... Кое-что люди, конечно, скоро адаптируют для мирного применения, но какие-то игрушки останутся исключительно её. Век только начался, а уже обещал грандиозный успех. Война совершила первое мировое турне и собиралась при случае повторить его. Ей казалось, она поймала волну. И тут её лучший друг уходит в отставку. Кого они первым надоумили скидывать трупы в колодцы и реки?.. Уже и не вспомнить. А идея была превосходная. Они отлично поработали и отлично развлеклись. Невозможно было представить, что это больше никогда не повторится. Как же случилось, что всадников осталось только трое? И как беспечно она отнеслась к конгрессам пацифистов! Смертные и раньше любили поболтать о мире во всем мире, ну устроили ради этой болтовни пару встреч помасштабнее. А что, если однажды в самом деле договорятся о конце Войны? Она чувствовала себя генералом, узнавшем о настроениях солдат из доклада подчинённого об успешном подавлении бунта. У Голода также имелось тревожное воспоминание. Совсем свежее. Был, конечно, неприятный момент в самом начале века, когда появились растворимые супы, но, оценив их питательность, Голод пришёл к выводу, что зря волновался. Настоящего удара чудом удалось избежать совсем недавно. Голод исключительно успешно побывал в Советском Союзе, остался чрезвычайно доволен многообещающим молодым государством и уже думал, что с дальнейшей работой люди будут вполне справляться сами (с тех пор он очень заинтересовался изучением экономики и подумывал начать собственное дело), но совершенно случайно узнал о разработках некого Николая Вавилова. Теперь, зная, что случилось с Мором, Голод понимал, чего избежал, но тогда лишь смутно ощутил, что подобные исследования будут сильно мешать работе. Так что он шепнул кому надо о гегемонии в сельском хозяйстве, и уничтожение живой угрозы стало лишь вопросом времени. Конечно, теперь уверенности в этом не было никакой, и следовало узнать о судьбе академика в самое ближайшее время. Узнать и, если надо, повлиять. Смерть был задумчив, но спокоен. Да. Его коллеги думали, что они вечны, а теперь знают, что смертны, как любая живая тварь. Конечно, им и раньше повреждали оболочки, время от времени им приходилось прятаться в сознаниях людей, чтобы восстановиться. К перерывам в работе они были готовы, но главного всё же не знали. А Смерть всегда знал, что по-настоящему вечен только он один. Из размышлений его вывел голос Голода. - Помню, как мы с ним вместе захватывали самые плодородные земли. Он ходил по домам, а я отрезал торговые пути. Это Мор предложил. Даже не верится, что он уходит. - Да, - пальцы Войны выбивали подобие барабанной дроби, неожиданно медленное и неуверенное, - Неужели нас всех можно победить? - она неверяще посмотрела на Смерть. - НЕ ВСЕХ, - заверил Смерть. Вышло не очень утешающе.***
Дверь распахнулась. За столик спешили Мор и некто новый, похоже, ещё не до конца определившийся с телесной оболочкой. Все поднялись навстречу. От новой улыбки Мора, переполненной незнакомой никому из них светлой печалью, бросало в дрожь, но все старались этого не замечать, включая его самого. Обменявшись со всеми приветствиями, он представил заместителя, который, ещё немного попереливавшись, всё же решил стать заместительницей. - Знакомьтесь, это Скверна. - Для друзей - Загрязнение, - уточнила Скверна, потом повернулась к Войне, - мы немного знакомы, помните газы для мирового турне? - Да, конечно. Были очень полезны, спасибо. Скверна старалась держаться уверенно. У неё было много амбициозных проектов. Она не собиралась отставать от старших коллег. Те, в свою очередь, не стремились как-то от неё отгородиться, напротив, все понимали, что им предстоит долго работать вместе. Но всё же новое лицо в старом коллективе, да ещё на месте давнего друга... Возникла неловкость, которую новенькая постаралась сгладить. - Я понимаю, меня никто не ждал, но мы правда можем отлично сработаться. У меня для всех подарки, - она раздала папки с документами, - Тут пока только идеи, - пояснила она Смерти, - Тут проекты новых бомб. Ещё не совсем готовы, но скоро будут... - Война улыбнулась, - Здесь проект пестицидов, он почти готов. Еду будут продавать уже с ядом, мне показалось, хорошая идея... - Да, мне нравится. Одни отравятся, другие будут бояться лишний раз наткнуться и станут однообразнее питаться... Я помогу доработать, - улыбнулся Голод. Ему и в самом деле приглянулся проект. Сделать упор не на количество еды, а на качество! Ему и в голову не приходило! Скверна поняла, что смогла зарекомендовать себя, и направилась к стойке, оставляя на полу грязные следы. Мор проводил её грустным взглядом, в котором, однако, читалась и гордость. - Она талантлива, - признала Война, - но нам всем будет не хватать тебя. - И мне вас, - Мор задумчиво почесал седую бороду. Ещё недавно он казался белокурым. Светловолосый, аккуратно подстриженный доктор в стильном белом костюме. Теперь это был дряхлый старик в линялом дорожном одеянии, - Скверна обещает разработать какие-то свои болезни, от которых ещё долго не будет лекарств. Я желаю ей удачи. Скажу честно, невесело, когда тебя побеждают смертные... Один везучий смертный, если быть точнее. - Это точно, - Голод похлопал его по плечу. Война чуть сжала морщинистую руку старого друга. Её собственная почти не изменилась, разве что на ногтях с позапрошлого года появился ярко-красный лак. Щёки тоже слегка покраснели: она сама стала ещё сильнее и привлекательнее, а Мор, почти в то же самое время, лишился своего могущества. - Решил, что будешь делать на пенсии? - Да. Думаю поездить по тёплым странам. Может быть, где-нибудь удастся задержаться. Если повезёт, развлекусь какими-нибудь несерьёзными свежими болячками, раз уж ни на что больше меня теперь не хватит. - Я распространю о них много пугающих слухов, - пообещала Скверна, вернувшись за стол с чашкой кофе. Она хотела взять в бумажном стаканчике, чтобы он красиво протёк, но вовремя вспомнила, что одноразовую посуду изобрели для борьбы с эпидемиями, так что просто попросила пенку повыше и теперь эта вавилонская башня плавно сползала по краям чашки. - Спасибо, Загрязнение, - Мор по-отечески улыбнулся. Собравшимся хотелось напиться, но почти всем скоро надо было бежать на работу, так что решили взять ещё кофе. Он оказался по-настоящему скверным, с лёгким привкусом новейшего времени.