Moonlight

            Минхо задавался вопросом, всё ли в порядке с Джисоном. Они действительно не говорили с тех пор, как покинули лагерь и начали идти. Но, по крайней мере, было солнечно. И снег снова падал большими хлопьями. Минхо был уверен, что он и Чанбин будут полностью им покрыты, если они перестроятся на обратном пути. Но Минхо не мог сосредоточиться на снегу. Все его мысли водили хороводы вокруг Джисона. Каждая секунда, проведённая с человеком, оставляла после себя такое невероятное тепло… но это была связь. Хотя, возможно, нет. Связь, как упомянул Уджин, никого не заставляет чувствовать то, чего быть не могло. Но это не имело смысла. Минхо никогда не будет чувствовать любовь или хотя бы приязнь к людям. Они ему совсем не нравятся.       — Сколько ещё идти? — наконец произнёс этот мелодичный голос, хотя его зубы стучали. Он казался Минхо просто ужасно милым. Настолько милым, что это делало Минхо больно.       — Немного осталось, — прошептал Минхо, заворачивая Джисона в плащ и потирая ласково его бок. Он заметил, как Чанбин глумился над ним.       — Значит, теперь ты будешь приходить ко мне домой? — спросил младший, и его оленьи глаза так сверкали на солнце, которое своими лучами так прекрасно озаряло его лицо.       — Ага, ты больше к нам не придёшь, — резко отозвался Чанбин, а затем рассержено вздохнул. — Это просто для безопасности. Скорее всего, он будет приходить каждую ночь и спать у тебя на полу, как собака.       Минхо закатил глаза. В пути Джисон действительно пытался несколько раз заговорить с чёрным волком, но Чанбин почти всё время отмахивался от него, несмотря на то, что сам вызвался пойти с ними. Минхо никак не мог понять, зачем Чанбину это было нужно? Он знал, что Чанбин не заинтересован в нём самом, и это было совершенно точно. Но почему он так враждебно настроен против Джисона? Младший не сделал ничего плохого, чтобы Чанбин так его ненавидел. Этот человек был дорог Минхо.       Через двадцать минут они наконец дошли до уже давно не целых ворот. Ещё одна тупая курица прямо перед ними клевала что-то на волчьей территории. Джисон нахмурился и пошёл забирать маленькую беглянку, и это заставило сердце Минхо затрепетать. Чанбин, наверное, заметил, что Минхо уже буквально поплыл от любви, так что поспешил сильно ударить старшего по рёбрам.       — Можем мы уже пойти, а? — спросил он раздражённо и начал трясти ворота. — Мы просто оставляем его здесь, верно?       Невероятно. То есть, Минхо проделал весь этот путь, чтобы просто оставить Джисона, развернуться и уйти? Если Минхо ещё хотя бы раз закатит глаза, то они укатятся невероятно далеко, возможно, даже назад не вернутся, но Чанбин был таким нелепым. Минхо отрицательно покачал головой, а затем взял Джисона за руку и потянул через ворота. Джисон ничего не сказал на это, так что Минхо продолжил его тащить за собой. Чанбин от них не отставал, шипя где-то сзади.       — Я буду в порядке, если вы хотите уйти, — прошептал Джисон, потирая голову, когда старший подтолкнул его к верху лестницы.       Минхо повернулся и посмотрел на него мягко.       — Всё хорошо. Я останусь ненадолго. Я просто хочу убедиться, что ты тут, правда, в безопасности. А еще, думаю, надо сказать им о… — он оборвал самого себя на полуслове, заметив, как расширились глаза Джисона.       — Может, в другой раз?.. Я не готов рассказать им сейчас, — сказал он.       Чанбин же подошёл и направился к двери, чтобы тут же начать стучать кулаком по дереву.       — Лучше, если ты расскажешь всё сейчас, чтобы моему другу не приходилось проверять тебя и ночевать здесь. А ведь он будет это делать, — пожаловался Чанбин, отступая назад. Сейчас Джисон выглядел еще более нервным, и нет, Минхо не будет давить на него снова. Не хочет рассказывать, ну и не надо.       Прошла минута, прежде чем дверь наконец открылась. Блять. Минхо ожидал, что парень, звонивший Джисону, будет красив, но не так же! Ничего себе… Его сердце буквально затрепетало из-за него. За какие грехи Минхо здесь появилось столько красивых парней? Минхо, честно, был просто без ума от красивых парней, и этот высокий парень с серебряными волосами не был исключением. Его белая рубашка с воротником, обнажавшая его ключицу, была абсолютным грехом. Ревность, задремавшая на какое-то время, восстала снова. Этот парень был настолько прекрасен, что создавалось впечатление, что он пришёл в их мир с какой-нибудь далёкой звезды.       — Джисон! — его голос! Чёрт возьми, его голос был совсем не таким, каким его мог представить Минхо. Серьёзно, этот парень… Минхо уже его ненавидел. — Заходите скорее, чего стоите и мёрзнете? — высокий парень надулся, а затем втянул Джисона внутрь, схватив за одежду. Он кивнул двоим сопровождающим, приглашая их войти. По крайней мере, он не был настроен к ним враждебно, и это уже было плюсом.       — Прости, Джинни… Я должен был позвонить вам вчера вечером и сказать, где я буду. Я совсем забыл, — говорил Джисон, снимая верхнюю одежду и кидая её на диван, пока симпатичный парень натягивал на плечи одеяло. Затем он просто притянул Джисона ближе к себе. Чёрт, вместе они смотрятся так мило.       — Да-да, мы вернули его сюда в безопасности, большое пожалуйста, — Минхо заметил, что Чанбин тоже нашёл парня весьма привлекательным. Он застрял в середине предложения, и слишком часто прятал глаза, смотря в сторону. Как неожиданно мило.       — Ой, Боже! Спасибо! Извините, что я не представился, я Хёнджин. — он был так взволнован, его рука протянулась сначала к чёрному волку. Чанбин принял её после минутного неловкого моргания глазами.       — Меня зовут Чанбин, это Минхо.       Минхо хотел ударить его за это. Чанбин был так зол в тот день, когда Минхо назвал их имена Джисону, серьёзно! А сейчас Чанбин сделал то же самое. Всё же они были такими идиотами, слабыми при виде симпатичных мальчиков. Они не собирались пережить зиму таким образом! В их сердцах теперь были милые человеческие парнишки. Глупые милые человечки.       — О, Минхо. Джисон рассказал мне о тебе. Немного. Ты создал с ним связь? — спросил Хёнджин, и его губы сжались в тонкую полоску. Он казался намного более осведомленным, чем Джисон. — Это интересно, — снова заговорил он, двигая рукой, чтобы пожать руку белого волка. Минхо слегка встряхнул его руку, не желая быть слишком дружелюбным.       — Ой, тебе понадобилось много времени, чтобы вернуться. Мы так волновались! — этот голос был чертовски низким. И начало было более английское или что-то в этом роде. Минхо не мог удержаться от неожиданности. Этот голос был примерно на дюжину октав ниже, чем у Минхо или Чанбина. Чанбин, похоже, тоже подпрыгнул от неожиданности.       Должно быть, это был другой друг. И другой друг вышел из гостиной, потому что глаза Чанбина расширились. Они были намного шире, чем когда он увидел Хёнджина. Серьёзно, они открылись очень широко, настолько широко, что Минхо волновался, что он застынет надолго на этом самом месте. Минхо наконец отвел взгляд от Хёнджина, чтобы сосредоточиться на другом парне. И ничего себе! У него тоже было на что посмотреть. Он был ниже Минхо, возможно, ближе по росту к Джисону. У него были очень красивые каштановые волосы, которые, должно быть, были окрашены в красный цвет. На его голове был такой беспорядок, но действительно красивый. Его невинное лицо совсем не соответствовало его низкому голосу, такому, будто он говорил из жопы какого-нибудь пещерного монстра. Не говоря уже о том, что веснушки были разбросаны по его лицу.       Парень обвёл взглядом комнату за мгновение до того, как Джисон улыбнулся ему, вытаскивая его из гостиной.       — Это Минхо, о котором я тебе говорил, и его друг Чанбин. Это Феликс, он наш макне. — он дразнил его, обвивая руками парня, только чтобы заставить его показать присутствующим самую яркую чёртову улыбку из существующих. Буквально всё его лицо загорелось. Минхо был поражён. Это парень солнце или как?       — Привет, — Минхо заговорил, потому что Чанбин, казалось, боролся со своим голосом и с самим собой. — Приятно познакомиться с вами обоими.       Это было неправильно. Минхо чувствовал себя не в своей тарелке. Он стоял здесь с этими глупыми человеческими парнями, которые выглядели так, будто их вырезали из журнала. Он подчёркнуто пытался не обращать внимания на то, насколько чертовски красивым был Джисон, лишь бы эта глупая связь не стала сильнее.       — Взаимно, — Феликс ответил в ответ, опустив голову на Джисона. Может быть, они тоже встречались? Может, у всех этих красавчиков полиамория или что-то в этом роде?       — Так, я тебе кое-что принёс, — Хёнджин заговорил тогда, расталкивая и проходя мимо двоих, чтобы исчезнуть за их спинами.       Через минуту Минхо почувствовал себя слишком тепло и уютно. Ему не нравилось, что здесь было так хорошо. Эти люди были слишком милыми для него и для его характера.       — Может быть, нам стоит уйти, — начал он, прежде чем локтем осторожно пихнуть Чанбина в бок.       — Не надо спешить. — теперь Чанбин был взбудоражен. Конечно. После того, как он целых два дня ныл на тему доверия Джисону, здесь и сейчас он сказал, что им стоит тусоваться здесь подольше. Минхо определённо накричит на него позже за это.       — Всё в порядке, я бы хотел, чтобы вы остались, — улыбка Джисона была явно послана именно Минхо, хотя он этого не заслуживал. Минхо ничего не заслуживал от Джисона. Он проклинал его и почти забыл, почему он должен был отвести его в лагерь прошлой ночью.       Хёнджин вернулся, мягко обхватил Джисона свободной рукой, и положил маленькую коробочку в руку парня. Чанбин снял верхнюю одежду и сел, слишком пристально наблюдая за тем брюнетом. Минхо решил, что если Чанбину придётся выбирать из трёх человек, он определённо выберет Феликса.       — Рождество же только через несколько дней… — сказал тогда Джисон, сдвинув верхнюю часть коробки. Его глаза были чертовски красивы. Минхо мог потеряться в них, действительно мог. Когда Джисон открыл маленькую коробочку, на его губах появилась широкая улыбка. Та самая настоящая улыбка. Первая настоящая улыбка, он подумал, что увидел, потому что это была другая улыбка. Эта улыбка показывала зубы и десны, а его нос был немного сморщен, и его глаза были почти закрыты его милыми щеками. Чёрт, он был просто восхитителен. Джисон вынул маленькую безделушку из коробки. Это была луна. Маленькая подвеска в форме полумесяца с кристаллом, свисающим с середины. Подождите-ка…       — Откуда это у тебя? — Чанбин больше не мог усидеть на месте, он встал прямо перед тремя парнями, пристально глядя на маленькую подвеску. Минхо тоже это заметил. Это украшение не было чем-то, что мог легко создать обычный человек.       — Оно зачаровано феей. Моя мама думала, что тебе может понадобиться использовать защиту. Она почему-то очень волнуется о тебе, к тому же, ты тут один, — Хёнджин улыбнулся в ответ, а затем посмотрел на Чанбина. — Я полукровка, — пояснил он. Может быть, поэтому он был таким потрясающим. Возможно, по этой же причине Джисону было так комфортно рядом с оборотнями.       Парень, рядом с именем которого было сердечко, был чёртовой феей.       — Да быть не может, — Чанбин не сводил глаз с хрустального ожерелья, наблюдая, как оно качается, а затем свет ударил точно по нему, и это было прекрасное зрелище. — Это очень круто.       Минхо заметил, как Феликс улыбнулся, глядя на Чанбина. Он такой милый. Он также заметил, как Джисон в замешательстве наклонил голову. Может быть, это было из-за реакции Чанбина. В принципе, он не чувствовал ничего, кроме холода, но сейчас всё отошло на второй план, и он просто смотрел на подвеску, как будто это было самое ценное, что только было в мире.       — Я мог бы попросить маму сделать больше. На самом деле, она обожает заниматься этим. Этот вообще сделан специально для нашей маленькой белочки, — Хёнджин ухмыльнулся, и растерянность Джисона превратилась в недовольно надутые оттопыренные губы.       — Я же просил не называть меня так, — пожаловался Джисон. Хёнджин же взмахнул руками и, перекинув подвеску, закрепил её вокруг шеи Джисона. Белка. Это имело такой большой смысл. Мало того, что эти щёки кричали об этом прозвище, но и его личность была дикой. Как белка, этот парень казался энергичным и любящим, несмотря на темноту, которая его окружала и обволакивала.       — Итак, почему вы незаконно забрали нашего друга в свое логово? — казалось, общее хорошее настроение быстро сходит на «нет», если не умирает вовсе. Феликс вздохнул, взглядом молча спрашивая Хёнджина, почему он поднял эту тему, как будто он знал, что это вызовет проблемы между ними. — Мне просто интересно, правда. В правилах чётко сказано, что люди не могут ступать на вашу территорию.       Джисон казался нервным, кончики его пальцев то и дело, скользили по маленькому кристаллу, свисавшему с его шеи. Но прежде, чем младший успел заговорить, Минхо решил, что он что-то должен сделать, чтобы на него не давили.       — Он был ранен, — ну, это ведь была не ложь. — Я взял его в лагерь, чтобы исцелить его. Он поранился на нашем заборе, когда пытался поймать одну из своих куриц.       Хёнджин посмотрел на Джисона, который быстро кивнул:       — Да, он помог мне с моей лодыжкой, я тебе это уже сказал.       — Но ты много и не рассказал нам, — Хёнджин прижал подбородок к плечу Джисона. — Ты только что сказал, что волк по имени Минхо оставил тебя в своем доме на ночь. Что кажется очень странным, потому что ты мог бы просто остаться здесь. Вам не нужно было нарушать закон. И вся эта история со связью тоже не должна быть причиной.       — Это была моя вина, — встрял Чанбин, заставив Джисона и Минхо удивленно взглянуть на него. — Я попросил Минхо привести человека, чтобы стая могла обсудить всё это. Минхо ничего не знал об импринтинге до этой ситуации, поэтому мой альфа всё им объяснил. Я бы взял на себя всю ответственность, если бы их поймали на границе, — либо Чанбин был удивительным лжецом, либо всему виной присутствие в помещении одного веснушчатого человека.       Хёнджин, казалось, купился и снял руку с плеча Джисона, чтобы удобно прислониться к стене.       — Хм, в следующий раз просто приходи сюда сам, так будет безопаснее. И для него, и для вашей стаи, — Хёнджин казался защитником, покровителем. Минхо действительно не мог сказать, каким образом. Он был бы рад узнать побольше об этой фее-полукровке.       — Думаю, нам пора уходить, — тогда Минхо заговорил, напряжение уже достаточно возросло, чтобы заставить его убежать. Казалось, Джисон нахмурился, заставив Минхо впасть в замешательство. Он хотел уйти, но лицо Джисона было слишком неотразимо. Ебучая связь.       — Мы собирались пообедать. Ребята, вы просто обязаны остаться, — заговорил Феликс, всё ещё крепко обнимая Джисона. — А ты и вовсе спас нашего Джисон-и. Минхо заметил, что Феликс ни разу не назвал Джисона хёном. Теперь, когда он действительно задумался об этом, он осознал, что Джисон тоже не называл Хёнджина хёном. Неужели они все одного возраста? Минхо внезапно почувствовал себя старым.       — Только если Минхо захочет остаться, — Чанбин бросил на него взгляд, который он не мог расшифровать. Казалось, что Чанбин хотел остаться, лишь бы подольше смотреть на веснушчатого парня. Минхо тоже не хотел уходить. Он хотел остаться, но в то же время не чувствовал себя комфортно. Он волновался, что Джисон взбесится, если они останутся.        — Ах… это зависит от Джисона, — тогда он заговорил, а младший только слегка улыбнулся. Он понял, что они точно останутся.

☾☾☾

      Минхо был удивлён, что Хёнджин и Феликс были настолько приветливы с ними. Особенно Хёнджин. Даже если бы он продолжил расспрашивать их о том, почему Джисон незаконно пересёк с ними границу, ему, похоже, действительно нравились волки. Сверхъестественные существа обычно держались вместе. Феликс тоже был милым и добрым, и даже купил им всем мяса. Минхо был уверен, что Чанбин смог получить его номер во время еды. Но, конечно, теперь Минхо чувствовал себя как пятое колесо — совершенно лишним. Джисон и Хёнджин действительно близки и были поглощены друг с другом в течение часа, когда они ели. Он всё ещё не знал, пара они или нет, и это не давало покоя. Минхо положил подбородок на руку, когда закончил со своим сырым стейком, которым Феликс его угостил, наблюдая за двумя парнями.       Он действительно не понимал природу своей ревности. Он не думал, что у него есть какие-либо весомые причины ревновать к Хёнджину. В любом случае, он не хотел быть с этим милым парнем, которого жрёт депрессия, совсем не хотел. Возможно, он вообще и не был с ним, на самом-то деле, это ещё предстоит выяснить.       Когда все закончили есть, Минхо всё ещё держал подбородок на ладони, теперь закрыв глаза. Он чувствовал себя комфортно, несмотря на свои глупые мысли прямо сейчас. Он действительно не хотел уходить. По крайней мере, до ночи, чтобы он мог перестроиться и наслаждаться луной по дороге домой.       — Эй, Минхо… — сказал своим сладким голосом парень с оленьими глазами, привлекая внимание Минхо, когда он позволил своим глазам открыться, — вы с Чанбином хотели бы остаться на ночь? Я не против. Я имею в виду… Джинни и Феликс хотели взять меня с собой за едой, но… когда мы вернёмся, мы были бы рады увидеть вас здесь.       Минхо думал, что это странно. Он был так увлечён общением со своими друзьями, но при этом просит остаться ещё и их двоих, по идее, совсем чужих. Он хотел сказать: «нет», но Чанбин бросил на него этот взгляд, который, как он знал, не предвещает ничего хорошего. Он тоже хотел остаться здесь.        — Конечно, всё в порядке, — Минхо заговорил, выпрямившись и опустив руки на колени. Лицо Джисона снова посветлело в улыбке. Не очень большой, но естественной и искренней. Той, какую он видел в ту ночь, когда спросил Джисона о его порезах. Той, какую он действительно считал прекрасной. Это заставило губы Минхо изогнуться в улыбке, достигнув его глаз.       — Хорошо, давайте отправимся, пока все люди ещё на работе. Я не хочу застрять в пробке, — Хёнджин вздохнул, подтянулся и взял их тарелки и посуду. Он начал мыть посуду. Это было мило с его стороны. Не было ни одной возможности, чтобы они не были парой.       Вскоре и Феликс подтянулся, пытаясь ухватиться за куртку. Минхо ухмыльнулся, глядя, как Чанбин наблюдал за ним. Феликс ему действительно понравился, а Чанбину редко кто нравился. Он думал, что это мило. Вскоре он почувствовал руку над своей, что было не так мило, когда он понял, что это был Джисон. Не то, чтобы Джисон не был милым… Это просто раздражало, потому что Хёнджин явно был кем-то особенным для Джисона.       — Я… Спасибо за то, что заботишься обо мне… Я рад, что ты спас меня в тот день, — Минхо не был уверен, верит ли он Джисону. Парень говорил так низко и напрямую с ним. Все остальные были слишком отвлечены, чтобы услышать его. Он ведь поэтому так тихо говорит, и так близко? Минхо не знал. И он не был уверен, как относиться к тому, что сказал ему Джисон.       Но эта улыбка. Большая, широкая, самая, что ни на есть настоящая. Блять. Джисон был таким непостоянным с ним, а Минхо вместе с ним на американских горках его настроения будто катался. Он не знал, как реагировать. Поэтому он тупо сжал пальцы, тихо вздохнув.       — Ты должен сказать им в ближайшее время. Когда мы уйдем завтра, они не будут знать. Я не хочу, чтобы ты…       Джисон быстро покачал головой и перебил его.       — Я не буду. Скоро я им скажу, просто… Я ничего не буду делать, обещаю. В любом случае, они уезжают завтра вечером… — Минхо не поверил ему. Джисон не был устойчивым вообще. Он был хорош в лжи и сокрытии правды, но он явно не был в порядке. Минхо только кивнул. Он не хотел, чтобы эта улыбка дрогнула. — Я всё ещё надеюсь застать вас здесь, когда мы вернёмся, — с этими словами Джисон отнял свою руку, поднялся с подушки и влез в ботинки, а затем Феликс вытащил его за дверь прямо к машине, на которой они приехали.       — И да, между прочим, мы не встречаемся, — Хёнджин выстрелил этой фразой, как только Феликс и Джисон уже были на улице. Минхо повернул голову, пристально глядя на фею. — Он мой лучший друг, и я вижу, как ты на него смотришь.       — Ты неправильно понял. Это всё связь, — ответил Минхо с гневным вздохом, теперь Чанбин внимательно следил за ними.       Хёнджин потёр руки, и его глаза на мгновение красиво засветились, прежде чем он сел рядом с Минхо, стоявшим на коленях прямо перед ним.       — Связь не заставляет тебя чувствовать. Ты делаешь и чувствуешь всё это самостоятельно, — сказал фея. — Я могу читать это прямо через тебя. Да, может быть, я полукровка, но я могу это видеть. Я вижу, что, несмотря на связь, которой ты связал себя и моего друга, ты на самом деле заботишься о нем.       Минхо не был уверен, стоит ли ему ждать угрозы от Хёнджина или нет. Он действительно не знал. Он просто повернул голову и глубоко вздохнул. Чанбин же бросил на него взгляд, прежде чем Хёнджин наконец поднялся и надел собственное пальто.       — Не надо так дико ревновать, правда. Он честный человек. Только не делай ему больно, или я убью тебя, — бросил высокий парень, прежде чем выскользнуть за дверь. Минхо действительно не знал, как себя чувствовать. Феи умели читать правду, и то, что прочитал Хёнджин, ему не понравилось. Но опять же, может быть, дело в том, что Хёнджину не понравился Минхо. Может быть, он лгал ему, чтобы расстроить его.       — М-м-м, значит, он твой маленький бойфренд, — Чанбин говорил, скрестив руки на груди, когда он положил голову на стол. — Лучше прекрати мне врать, как и самому себе.       Минхо издал гневный рык, прежде чем взглянуть на Чанбина.       — Никакой он не мой парень. Прекрати говорить это дерьмо. Когда ему станет лучше, я уйду, — никуда он от него не уйдёт, это было совершено ясно.       — Нет, он тебе нравится. Я тоже думал, что это связь, но, возможно, это всё ты. Ты был совсем один, с тех пор, как Чан… — Минхо сильно ударил рукой по столу, и Чанбин замолчал, так и не закончив начатое предложение. — Прости.       Просто, блять, невероятно.       Минхо покачал головой и поднялся, выйдя за дверь и захлопнув ее сзади. Он думал, что Чанбин последует за ним, но, вообще-то, ему было всё равно. Он был взбешён. Почему Чанбин вспоминает его отношения с Чаном? Ему абсолютно похуй на этого сраного Джисона. Вообще поебать. Он громко закричал, вкладывая в крик всё свое разочарование, прежде чем запустить руки в волосы и опуститься на колени прямо на заснеженную землю. Он не заботился об этом мальчике. Он не мог делать это сам. Это была связь.       Конечно, Чанбин вышел, стоя перед ним, засунув руки глубоко в карманы своей темной толстовки.       — Я не должен был этого говорить, — да, он определённо не должен был говорить это. — Но, возможно, это, правда, ты. Честно говоря, он очень милый, серьёзно. Ты, вероятно, запечатлелся на нём, когда увидел его вблизи, узнал, прикоснулся. — Чанбин опустился на колени и наклонил голову к Минхо.       Может быть, он запечатлелся на нем, потому что он был милым. С тех пор, как он увидел Джисона, он постоянно трепещет от чувств. Но, возможно, это были последствия того, что случилось с Чаном. То, что сделал Чан, было ужасно. Возможно, это заставило его запечатлеться на первом доступном милом объекте. Он не знал. Он ненавидел эти чувства, что роились сейчас внутри него.       — Я знаю, это больно, но Чан-хён и ты… это было плохо. Ты же знаешь, да? — Минхо хотел кричать, когда Чанбин говорил. Он ничего не знал о Чане, и почему он это сделал? — тебе нужно двигаться дальше. Я не хочу, чтобы этот мальчишка долго болтался с тобой, но если он сможет помочь тебе отвлечься от этой ерунды, тогда просто позволь этому случиться. — Чанбин щёлкнул языком и погладил Минхо по волосам.       — Почему ты такой переменчивый? То злишься, то непротив, — Минхо зарычал, наконец, глядя на Чанбина. Он полагал, что чёрный волк будет выглядеть раздражённый, может, даже немного злым, но выражение его лица было таким мягким.       — Ты мой лучший друг. Я могу сколько угодно думать, что это тупо, но… ты и твоё счастье на первом месте. Я не хочу, чтобы эти люди угрожали стае, но я также не хочу, чтобы ты был таким разбитым и несчастным. — Минхо не был разбитым и несчастным, да ведь?       — Но почему мы не ушли? Почему ты хочешь остаться здесь? — Минхо вздохнул и начал тереть глаза, зная, что там уже скапливались эти предательские слёзы.       Чанбин обнял Минхо, перебирая волосы у него на затылке, когда Минхо прижал лицо к пальто Чанбина.       — Ты не хотел уходить. Кроме того, этот человек феноменален, — вот почему Чанбин был выбит из колеи. Всё из-за этого веснушчатого мальчика и его номера. — Честно говоря, улыбка, которой ты улыбался этому парню была чем-то, чего я не видел довольно долгое время. Я скучал по твоей искренней радости, Минхо, по твоим улыбкам. Я предпочту дать тебе улыбаться, чем быть эгоистом и забирать тебя от всего этого. Да, это опасно, но я хочу позволить тебе немного пожить.       Минхо не мог удержаться от смеха. Он не думал, что это будет звучать так хрипло, но именно такие звуки и вырвались из его горла.       — Мне он не нравится… — он отстранился, чтобы потереть свои больные глаза. — Они всего лишь людишки… Я просто должен убедиться, что он больше не навредит себе, — голос Минхо срывался на рыдания и всхлипы, и он готов был убить себя за это. Он даже не знал, почему плачет. Он, в принципе, никогда не плакал. Ни за что и ни при ком. Последний раз он плакал, когда рассказывал Чанбину о Чане. И всё. — Тогда мы сможем жить так же, как и жили, в безопасности.       Выражение лица Чанбина изменилось, но его глаза по-прежнему смотрели мягко. Очевидно, слёзы Минхо делали ему больно. — Тебе не нужно ни с чем бороться, хён. Это нормально, чувствовать что-то, правда. Можно же двигаться дальше.       Минхо на самом деле не хотел двигаться дальше. Хоть убейте, не хотел.       Они сидели так некоторое время, прежде чем Чанбин, наконец, потянул Минхо вверх, его руки мягко прошлись по прохладным щекам Минхо. Его ладони были теплыми. Они вообще не разговаривали. Чанбин вздохнул и потянул Минхо обратно в тёплый дом, где поспешил обмотать их обоих одеялом. Они сжались вместе на диване, пытаясь согреться. Чанбин был хорошим другом, Минхо успел об этом забыть. Несмотря на то, каким грубым он был во всей этой ситуации, он был заинтересован в счастье Минхо и безопасности стаи.       — Я до сих пор не доверяю его ауре. Она определённо темнее, чем должна быть даже у человека, который хочет покончить с собой. Он сказал тебе причину всего этого? — наконец спросил Чанбин, положив голову на плечо Минхо. — Там должно быть нечто гораздо большее. У него внутри темнота просто непроглядная.       Минхо поджал губы, вспоминая все, что Джисон говорил ему о его боли. Он вообще ничего не говорил. Просто он чувствовал себя одиноко. Но Джисон, похоже, не знал всех причин. Но, опять же, может ли быть, что депрессия была случайной? — Я думаю, что он просто одинок. И ему нужны лекарства или что-то в этом роде, но он не может себе этого позволить. Я не думаю, что это действительно требует медицинского вмешательства.       Чанбин поднял голову и встряхнул ей.       — Нет. Его аура вся темная, вся пронизана ей. В жизни не поверю, что у его боли нет явного источника. Минхо, я не думаю, что он даже в депрессии. То, как он… Это просто бессмысленно. Когда Чан был в депрессии, я чувствовал это. Я чувствовал его боль, почти постоянно, но с Джисоном я ничего не чувствую. Это просто грязная, абсолютно чёрная аура. Мы вообще можем быть уверены, что он человек?       Голова Минхо кружилась, он просто захныкал и откинул голову обратно на диван.       — Он кажется человеком. В противном случае, он ничего не сказал… Что это вообще может быть? — спросил он, потирая виски.       — Мы должны спросить Уджина, он должен быть более осведомлён. У него не было возможности встретиться с Джисоном? — чёрный волк вздохнул, откинувшись назад с Минхо. — Думаю, тут нужно нечто большее, чем просто приободрить его. У него в душе кроется что-то гораздо темнее.       — Что я должен делать? — спросил Минхо, поворачивая голову. — Должен ли я выспросить у него больше?       — Я не знаю, чёрт возьми. Всё, что я знаю, — это то, что в нём скрыто больше, чем мы думаем. Может быть, он тоже не знает всего. Но эта энергия слишком заметна. Будь осторожен, Минхо. Если он тебе нравится, просто будь осторожен.       Минхо глубоко вздохнул, снова поворачивая голову и оглядываясь в потолок.       Он просто вздохнул, отдыхая на диване. Он чувствовал себя идиотом. Так глупо. Из-за всего этого. Он мог просто отпустить этого мальчика, и в его мозге не было бы такого обилия ненужных назойливых мыслей. Он хотел, чтобы всё это прекратилось.