Moonlight

•──────────⋅☾Moonlight☽⋅──────────•

      — Утречко, — голос раздался довольно близко к кровати, из-за чего Минхо проснулся. — Ты проспал всю ночь, — это был Чанбин. Минхо вздохнул и со стоном перекатился на пустую половину кровати. Он проспал всю ночь без проблем. Черт, ему даже снилось, что он бегал по лесам всю ночь.       После короткого раздраженного рыка, волк приподнялся, пытаясь скинуть окоченение с тела после позы, в которой он спал.       — Хэй… А где он? — Минхо увидел, как Чанбин выгнул бровь после этого заявления. Он плюхнулся обратно на подушку.       — Твой человечек где-то тусуется вместе с Чонином. Они, вообще-то, очень хорошо поладили. Это так мило, — Чанбин вздохнул, устраиваясь рядом с Минхо. — Уже почти полдень. Как себя чувствуешь?       Минхо не был уверен. Он крепко спал рядом с Джисоном, но теперь, когда проснулся, почувствовал тяжелый груз над собой. Он почему-то задыхался в своих странных спутанных мыслях.       — Ммх, как говно.       Чанбин просто рассмеялся, откинувшись на подушки рядом с ним.       — Я так и предполагал. Уджин сказал, что Чан тоже себя чувствует дерьмово. Он ничего никому так и не сказал. Даже Уджину ничего не сказал, правда. Мы уверены, что он помнит все, что случилось. Я считал, что он не будет помнить, но… — брюнет пожал плечами и прикрыл глаза подушкой.       Минхо вздохнул.       — Я поговорю с ним позже. Я не хочу иметь с этим дело прямо сейчас, — волк запустил руки под свою подушку, чуть отодвинувшись, чтобы освободить место для Чанбина.       — Хуёво, — вздохнул Чанбин. Черный волк казался очень измученным. Просто это было слишком много для него. Для каждого из них это было слишком. Весь этот кавардак. Чересчур много.       Минхо развернулся на своей половине кровати, положил руку под голову и посмотрел на Чанбина.       — Я знаю. Но не понимаю точно, что мне делать. Мы же в безопасности, так ведь? Я не хочу, чтобы что-то случилось с кем-то из вас, парни… Или с Джисоном.       Чанбин взглянул на Минхо, открыв только один глаз.       — Ты его так защищаешь теперь. Ты действительно в него так сильно влюблен, да?       Белый волк сел прямо и прижался к изголовью кровати.       — Заткнись. Что там насчет тебя и того веснушчатого дитёнка, м? Я видел, как ты на него пялился, — Минхо прижал подушку к лицу Чанбина, когда он зарычал на него.       — Я говорил с ним всего-то раза четыре. То, что он самое прекрасное и привлекательное существо в мире, не значит, что я собираюсь за ним приударить. Я не собираюсь встречаться с человеческими мальчишками, как ты, — он прищелкнул языком, стягивая подушку на свой живот. — Но серьезно о Джисоне. Что между вами происходит?       — Ничего, — он только начал, но Чанбин уже оглядел его взглядом, полным неверия. Минхо только вздохнул снова, откидывая голову немного назад. — Я пока не знаю. Он мне очень нравится, — было странно признаваться в этом Чанбину, тем не менее, он был уверен, что черный волк заметил это несколько дней назад.       — Даже несмотря на все проблемы, причиной которых он является, я все еще думаю, что вы мило смотритесь вместе. Я говорил тебе раньше, что я в любом случае тебя поддержу. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. И мне кажется, что этот человек делает тебя намного счастливее. Даже вместе со всеми этими демоническими штуками… Ты стал счастливее.       Минхо прищурился и уставился в пространство комнаты Чонина. Он стал счастливее? Может быть? Теперь он много валялся, и ему не хотелось убегать в лес как обычно он делал. Его тянуло к Джисону, так что он проводил время с ним. Возможно младший действительно помог ему что-то изменить. Возможно.       Мягкий стук в дверь вернул Минхо обратно на землю, так что он бросил взгляд на дверь, которая медленно открылась. Конечно, лицо Минхо сразу засветилось. Джисон. Он выглядел хорошо, будто сиял. Должно быть, он продолжал принимать лекарство Уджина.       — Простите за вторжение… Доброе утро, — голос Джисона был мягким и нежным. Минхо был так счастлив услышать его. Волк улыбнулся в ответ, подтянув ноги к груди и похлопывая по пространству перед собой.       Джисон на это только улыбнулся и подмигнул, а вместе с этим отправил Минхо куда-то на небеса. Темноволосый парень устроился на краю кровати, помахав Чанбину рукой. Черный волк сел и покивал головой в ответ.       — Мне уйти? — спросил Чанбин, глядя на них.       — Нет, все в порядке, — засмеялся Джисон, снова глядя на Минхо. — Я просто пришел, чтобы рассказать вам, ребята, что ваш альфа наконец начал говорить с людьми. Он эм… — младший остановился, потирая свою обнаженную руку с хорошо заметными отметинами. Минхо только что заметил, что на Джисоне была одежда с коротким рукавом. Для него это было новое зрелище. Черная футболка была ему большевата, вероятно, она принадлежала Уджину. Интересно. Больше всего Минхо шокировало то, как свободно Джисон демонстрировал свои запястья. Неровный порез, нанесенный не так давно, был все еще покрыт коркой. — Он извинился передо мной. Сказал, что хочет поговорить со всеми позже. Он казался очень потрясенным.       Минхо наклонился, взял Джисона за запястье и нежно погладил большим пальцем рану.       — Ты в порядке? И как он?       Чанбин немного приподнялся, а его взгляд постоянно возвращался к двери. Он очень беспокоился за их лидера.       — Я в порядке. Намного лучше после таблеток, которые меня заставил принимать Уджин. И он кажется вполне себе обычным, — ответил Джисон, мило наклоняя голову к Минхо. — Он намного спокойнее, чем был раньше. Но он все еще… знаешь? Он просто открылся. Хотя прошло совсем немного времени.       — Я не сильно горю желанием говорить с ним, но нам стоит пойти? — Минхо спросил тогда, глядя внимательно на темноволосого мальчика. — Или он сказал, что хочет побыть один? — даже тогда Минхо не хотел бы иметь с ним дело, но чем быстрее, тем лучше. И глаза Джисона умоляли об этом. Он видел это.       Джисон потряс головой.       — Нет, он казался в порядке. Я думаю? Он все еще там вместе с Чонином.       Чанбин поднялся с кровати, потянулся и указал головой на дверь.       — Я думал, что учуял его запах здесь. Давайте увидимся с ним. Он наверняка чувствует себя отвратительно… — волк вздохнул, толкая дверь и открывая ее со скрипом.       Джисон попытался подняться с кровати, прежде чем его губы оказались в плену у Минхо, волк прижал свободную руку к его щеке. Человек выдал лишь этот очаровательный смех, а затем отстранился и сморщил нос, и это заставило Минхо просиять.       — И тебе тоже доброе утро.       — Я не мог сопротивляться, — поддразнил Минхо, поднимаясь и двигая рукой по запястью Джисона, чтобы сцепить их пальцы. — Давай просто пройдем через это? Мне жаль, прости, пожалуйста, за все это, — он вздохнул, поглаживая рукой, которая была на щеке Джисона, его волосы.       — Я буду в норме. Я не… Все же в порядке. Я не боюсь его, а тебе не нужно извиняться. Я больше не буду извиняться, и тебе не надо этого делать, — Джисон ласково прижал палец к носу волка и вытащил его за дверь. Он был таким милым, но Минхо знал, что человек врал. Было очевидно, что Джисон боялся Чана.       Когда они вдвоем достигли конца коридора, фигура Чана виднелась напротив Чонина и была повернута к ним спиной. Самый младший волк их стаи выглянул из-за плеча Чана и легонько улыбнулся. Это утешало. Чан повернулся к ним лицом почти мгновенно, скрестив руки на груди. Он был бледнее, чем обычно, и его глаза были очень напряженными.       — Хэй… Ну как ты держишься? — спросил Минхо, прижимая Джисона близко к себе, несмотря на слова младшего о том, что Чан извинился перед ним.       Чан полностью развернулся, не глядя на Минхо. Он прикусил губу, прежде чем нервно выдохнуть.       — Мне очень жаль… Минхо, я не имел в виду ничего из того, что вылетало из моего рта. Я клянусь, все не так, — голос Чана разбивал Минхо сердце. Да, Ли все еще ненавидел Чана за все, что он сделал с ним ранее, но это было слишком. Он звучал слишком пораженно и сломлено.       Минхо позволил своей руке выскользнуть из руки Джисона, посмотрел на человека ласково, а затем обернул свои руки вокруг альфы, заключая его в объятия, полные защиты. Он его ненавидел, но он… не ненавидел его. Чан все еще был его альфой. Все еще был другом.       — Я знаю… Я не злюсь на тебя, хён, — он вздохнул, выводя круги на дрожащей спине лидера. Демон был прав, Чан был печальным. Очень печальным. — Теперь у нас есть защита. Все будет в порядке.       Джисон двинулся к Чонину, оставаясь близко к младшему, пока Минхо прижимал к себе альфу. Чанбин стоял тихо, сложив руки в карманы и привалившись к стене.       — Чонин сказал, что демон должен уйти на какое-то время… Он не сможет добраться до кого-то из нас. Это хорошо, — голос Чана слишком сильно дрожал, чтобы хоть как-то успокоить его. Старший отстранился, снова вздыхая. — Я хотел поговорить со всеми вами позже… И это вообще не о демоне… Это о Рождестве.       — Ты же не серьезно думаешь об этом прямо сейчас?.. — Минхо посмотрел на Чана озадаченно. Почему их альфа так беспокоился о празднике, когда он был одержим еще вчера? У них не было на это времени.       — Сынмину это нужно. Уджину это нужно. Это нужно мне… Я думаю, все смогут воспользоваться этой маленькой передышкой. Это ведь всего пара дней, — прошептал лидер, присаживаясь в один из стульев Чонина. Магические свойства защиты, казалось, мгновенно успокаивали альфу, а его руки расслабленно лежали на груди. — Будет неправильно пропустить это.       Минхо посмотрел на двух младших, которые стояли напротив него, а затем на Чанбина, который просто пожал плечами.       — Со всем, что происходит сейчас… Будет ли безопасно так ослаблять нашу бдительность?       — Все будет в порядке. Нам это необходимо, — настаивал Чан, наконец глядя Минхо в глаза. — Это будет хорошо для всех нас. Ах… И люди тоже могут поучаствовать. Мы не обмениваемся подарками, но вы можете поучаствовать в приготовлении еды и украшений.       Джисон легонько улыбнулся Чану своей маленькой улыбкой и кивнул ему.       — Звучит хорошо. Хёнджин и Феликс тоже оценят это. Они пропускают праздники из-за меня, — Минхо заметил, как лицо Джисона изменилось, пока он говорил. Он был сконцентрировал на своих друзьях, определенно. Но Минхо помнит, как и они говорили, что останутся здесь ради него.       — Ты для них тоже семья, — сказал Минхо, подходя к нему, чтобы взять за руку снова. Чан заметил это, но промолчал.       — Я пойду скажу Минни-хёну, — Чонин просиял, чуть не сбив Джисона и Минхо и бросившись к двери. Джисон засмеялся, глядя на это, и счастливо сжал руку Минхо. Чанбин тоже улыбнулся.       — А я пойду обрадую твоих человеческих друзей, — сказал тогда Чанбин, запустив пальцы в свои волосы, кивнул всем троим и ушел. Минхо никак не мог избавиться от ощущения, что Чанбин что-то испытывает к Феликсу. Он определенно был влюблен.       — В качестве продолжения моих извинений… Вы, ребята, получили мое благословение. Не то чтобы вам это нужно, просто… То, что я сказал тогда… Мне неважно, кого будет видеть рядом с собой Минхо, если он счастлив, — выдал Чан, а лицо Минхо загорелось огнем после его слов. Джисон обменялся с Чаном этими ухмылочками. Да чтоб им обоим провалиться!       — Спасибо, — сказал Джисон, слегка сжав ладонь Минхо и начиная покачивать их руки. Минхо ничего не мог с собой поделать, но не смог удержать смех.       — Спасибо, хён, — Минхо не осознавал, что признал свои чувства к Джисону. Ну, Чан видел, как они целовались. И то, как Джисон покачивал их руки… да. Чан знал. Да и все вокруг знали.

•──────────⋅☾Чанбин☽⋅──────────•

      — Это так здорово с его стороны, — Феликс был ярким. Он был настолько чертовски ярким, что Чанбин не знал, что с этим делать.       В тот день, когда он впервые увидел Джисона, он почувствовал трепет. Не то чтобы он хотел за ним ухаживать или что-то вроде того. Джисон просто был действительно красивым. Как бы, милым. Он был очень милым. Несмотря на негативную энергию, которая исходила от него, он был очаровательным. Чанбин даже почувствовал облегчение, когда понял, что Минхо влюбился в Джисона. Несмотря на все, он поддерживал его. Минхо нужно было двигаться дальше, а Джисон был милым. Хёнджин был прекрасен. Вероятно, он был феей в большей степени, чем сам мог представить. Чанбин чувствовал себя так, будто закричит в следующую секунду, когда увидел Хёнджина. Он излучал энергию настоящей модели. И он не был удивлен, узнав, что этот мальчишка изучал танцы и искусство в университете. Это имело смысл. Он сам был произведением искусства.       Однако же, Ли Феликс. Господи Иисусе. Чанбин бы продал свою душу, чтобы остановить то, что он чувствовал к Феликсу. Феликс был чем-то, к чему его жизнь не готовила. Не то чтобы Чанбин встречал так много людей. Он находил очень мало людей в жизни такими веселыми и дарящими исцеление. Да, Джисон и Хёнджин были симпатичными. И он соврет, если скажет, что у него не было краша на Минхо (хотя он в этом никогда не признается). Но Феликс. Феликс был интересным драгоценным камнем, который Чанбин не мог понять. Он был полон любопытства, а эти веснушки на его лице... Он был просто напросто самым красивым и великолепным созданием, которое Чанбин когда-либо видел.       — Хён, — Феликс засмеялся, выводя Чанбина из транса, волк потряс головой и его глаза расширились. Феликс только улыбнулся, прищурившись, и веснушки заплясали на его щеках. Боже. Чанбин мог смотреть на это неотрывно часами. — Нам надо пойти и рассказать Хёнджину? Он ушел с Сынмином, чтобы провести какие-то странные ритуальные штуки.       Агх. Очередные ритуалы для несуществующей богини. Но это же было дневное время. Значит, Сынмин был в печали. А еще он был болен. Очень. Ему нужен был сон.       — Ах, Чонин ушел сообщить эту новость Сынмину. Он наверняка уже все знает.       Чанбин скрестил ноги, привалившись к деревянной двери.       — А ты почему здесь один? Разве не хочешь пойти и увидеть ритуалы?       — И упустить шанс побыть с тобой? — Феликс пошевелил бровью, чем заставил Чанбина судорожно втянуть воздух. — Я не был заинтересован. Хёнджин же фея, так что он пришел в восторг от возможности повзаимодействовать с магией. Это не мое, правда.       Чанбину было интересно, было ли Феликсу нормально существовать вместе со всем этим. Да, Джисон был человеком, но он имел дело с целым демоном! Феликс явно не привык к активности сверхъестественных существ рядом.       — Ммх, должно быть тебе очень тяжело с этим справляться.       Феликс нахмурился.       — Не совсем. Я хотел сказать… Джисон почти погиб. Видимо, уже дважды. Ничто из моих чувств по этому поводу не сравнится с тем, что произошло с ним, — Феликс был в порядке и одновременно с этим оставался хорошим другом. Он действительно был в норме.       Чанбин теперь уже скрестил руки, глядя на Феликса.       — Ты можешь испытывать свои чувства. То, что у кого-то травма, не значит, что ее не может быть у тебя. Все равно это должно быть чертовски тяжело. Ты никогда не имел дело с таким количеством энергии, да?       — Имеешь в виду все эти сверхъестественные штучки? Никогда. Там, где мы живем, сверхъестественное редко встретишь. Типа… у нас была одна ведьма, но ее выгнали какие-то засранцы из общежития. Я вырос по соседству с другой ведьмой. Но, конечно… Люди деструктивны. Я не так много взаимодействовал со всем этим. А вы, парни, первые волки, которых я встретил. Я думал, что вы будете менее гостеприимными, но… — Феликс окинул взглядом гостиную Чанбина, мило улыбаясь, что вызвало усмешку Чанбина. — Вы все такие человечные, такие люди. Такие дружелюбные.       Чанбин пожал плечами, отходя от стены, чтобы сесть на диван рядом с Феликсом, теперь любуясь своей собственной гостиной.       — Большинство из нас пришло сюда из вполне себе людских домов. Мы все, за исключением Минхо, довольно похожи на людей. Просто для нас исход войны оказался дерьмовым.       Чанбин вздрогнул, когда почувствовал, как голова опустилась ему на плечо, а брюнет тихо пробормотал.       — Каково это было?.. — Чанбин только воздохнул на вопрос. Каково было проиграть войну? — Я имею в виду… Все вы живете здесь. Я не видел родителей ни одного из вас… а они хотя бы?.. — он остановился, нежно вздохнув. Феликсу было любопытно, и это было нормально.       Прошло уже десять лет. Было нормально, когда кто-то спрашивал об этом. Это было правдой, здесь никто из них не имел родителей. В большинстве своем потому, что они все были мертвы.       — Мои родители меня очень сильно любили, — начал Чанбин, откидывая голову на диван, почувствовав, как чужие пальцы играются с дырками на его джинсах. — Они были довольно человечными. Они просто предпочли такой образ жизни. Когда война началась, они боролись за то, чтобы не быть обнаруженными. Но знаешь… Это же война. В конце концов мой отец был разоблачен. А потом и моя мать. Но у нее получилось выслать меня из города вместе с дядей. Я знаю, что они погибли в тот самый день, когда я уехал. Я это почувствовал где-то в груди, — Феликс грустно вздохнул, обнимая Чанбина поперек талии. Феликс был таким уютным. Чанбину было не сложно рассказать младшему об этом. Все было нормально, абсолютно. — Мне было всего десять, когда они погибли. А к тому времени, когда война закончилась, мне было уже двенадцать. И мой дядя решил, что будет безопаснее внести меня в список в резервацию.       — Ах… Значит, так ты оказался здесь? — Чанбин был рад, что Феликс не стал говорить, что ему жаль его семью, и извиняться. Или не стал просить объяснить больше. Он был рад, что Феликс вместо этого предпочел просто послушать.       — Ага. Изначально, меня поместили в одну из других стай здесь, но Чан перехватил меня, когда заметил, что ребята, с которыми я был, были слишком грубыми. Думаю, они подумали, что поскольку я выглядел сильным и грубым, я заслуживал быть с более стойкими волками, — Феликс сменил позицию, устраивая подбородок на плече Чанбина и глядя на него.       — Ты чертовски мягкий, — засмеялся Феликс, а Чанбин сморщил в ответ свой нос и наполовину раздраженно засмеялся. Феликс не ошибался. Он правда был мягким.       — Йа, только не ходи и не говори это всем подряд. Я потеряю свой имидж, — поддразнил он, постукивая по губам Феликса своими пальцами. — В любом случае. Я оказался здесь, встретил Уджина и Минхо. А через год пришел Сынмин. Потом Чонин. С тех пор у нас такая семья. Пятеро волков и наш колдун-отец Уджин-хён.       — Хмм, — Феликс поджал губы, пока слушал. — А теперь нас девять.       Чанбин почувствовал, как его губы приоткрылись, потому что ему ужасно хотелось сказать, что дальше так продолжаться не будет. Потому что он знал, что однажды этот кошмар закончится и двое людей уедут домой. И когда его мир станет таким… Чанбин больше не сможет увидеть их. И это было больно. Он только их встретил и уже не хотел отпускать. Чанбин годами представлял себе друзей вне стаи. Стая была его семьей. Но он хотел друзей, которые были бы где-то в стороне от него. Людей, с которыми он не вырос вместе. Новых людей. А особенно таких людей как Феликс. Он не хотел, чтобы тот покидал его.       — Ага, девять, — он наконец ответил, и на его лице появилась легкая улыбка, которая, казалось, смогла одурачить Феликса. Младший широко улыбнулся, снова откидываясь, чтобы отдохнуть на Чанбине.       — Было бы классно видеть вас, ребята, почаще, после всего этого. Еще и Джисон по уши влюбился в твоего лучшего друга… Он ни за что не захочет уезжать. А если он останется, как его лучший друг, я должен часто наносить визиты, — Чанбин чувствовал себя комфортно. Но он был уверен, что Джисон уедет. Даже если у него и Минхо была эта милая связь, которую Чанбин начал поддерживать… Он покинет это место.       Чанбин только кивнул, укладывая свою голову на голову Феликса, закрыв глаза.       — Звучит хорошо, — он почувствовал, как пальцы Феликса перестали играться с дырками на его штанах, а младший снова слабо вздохнул.       — Хэй, хён, — начал он, а кончики его пальцев теперь касались бедра Чанбина. — Что бы ты сделал, если бы я сказал тебе, что когда я впервые тебя увидел, я подумал, что растаю?       Что. Глаза Чанбина широко распахнулись, и он подвинул голову, чтобы посмотреть Феликса, который просто смотрел на него со своей причудливой улыбкой.       — Растаешь типа умрешь? — спросил он, а Феликс закатил глаза.       — Ну, типа ты привлекательный, — Чанбин на это мог только закашляться, а Феликс убрал руку с Чанбина и сел прямо. — Я серьезно.       — Феликс. Я не привлекательный, — Чанбин смотрел куда угодно, но только не на брюнета, который по какой-то причине решил ему признаться.       Он почувствовал, как Феликс шлепнул его по плечу. Оу.       — Нет, ты действительно горячий. Типа прямо вау! О твою линию челюсти можно буквально порезаться, — Чанбин правда не понимал, что Феликс имел в виду. У него был телефон и интернет, но эти фразы явно были зарубежными.       — Ах?.. — Чанбин не знал, что сказать. — Я тебе нравлюсь?.. Мы знакомы всего около… пары дней?       Феликс придвинулся ближе, поднял руку вверх и уперся локтем в спинку дивана.       — И? Мне понадобилось около пяти секунд, чтобы осознать, насколько ты был горяч. И твоя личность тоже. Ты весь просто один большой плюс, Чанбин, — от того, как его имя сошло с языка Феликса, внутри стало жарко.       — Так… Что, черт возьми, это значит? — Чанбин слабо рассмеялся, Феликс придвинулся ближе к нему. Слишком близко. — Йа, Феликс!       — Хочешь целоваться? — блять, да, он хотел. Но еще он хотел вытащить Феликса. На ужин. Он хотел встречаться с этим человеком. Он хотел много чего сделать с Феликсом.       Чанбин помолчал, снова рассмеявшись, губы Феликса снова изогнулись в этой милой улыбочке.       — Я имею в виду, что мы могли бы? Я не вижу в этом ничего плохого. К тому же уже почти Рождество. Мы можем обвинить во всем омелу, если ты хоче… — он не смог закончить.       Кое-что о Феликсе. Феликс был особенным. То, как его губы танцевали с губами Чанбина, и то, как он просто устроился на коленях волка, обвив руками его шею. Феликс был таким интересным. Чанбину это нравилось. Ему это очень нравилось.