Выход за текстуры

Кадзуто сидел за столом напротив мужчины, который, по сути, увёл его из палаты Асуны. Престарелый доктор выглядел немного сурово и, как ни странно, справедливо. В чём заключилась справедливость его внешнего вида, никто объяснить не мог. Возможно, его лицо, походка, движения и абсолютно чистая речь являлись виной этому. Или же оценивающий взгляд, сопровождающийся всякий раз коротким и метким замечанием. Не всегда лестным. Не всегда порицающим. Кадзуто не ожидал тёплого разговора по душам с присущими ему самому мягкостью и добротой. Ему было слишком холодно где-то внутри для мягкости, а все мысли вращались вокруг Асуны и... самобичевания. Чистого и острого, как острие клинка. Когда доктор Кария встретил Кадзуто в палате Асуны, то открыл ему правду о том, что перед ними не кратковременная потеря сознания, а самая натуральная кома, вызванная черепно-мозговой травмой. Такие новости, мягко говоря, ошарашили. Кадзуто не мог выговорить и слова ещё несколько минут после этого. Доктор терпеливо ждал, но через какое-то время сказал, что им нужно многое обсудить сегодня, а точнее, прямо сейчас. Мужчина развернулся и куда-то пошёл, а Кадзуто, как механических болванчик, поплёлся за ним. Соображал ли он вообще, наверное, никто не мог сказать точно. В итоге настало время вопросов. - Как я говорил в самом начале, мне нужно задать некоторые вопросы, чтобы прояснить ситуацию. Иначе без ответов на них можно сделать поспешные выводы, которые приведут к неверным действиям, - пояснил доктор Кария свою цель в этой беседе и тут же перешёл к делу. – Ваша жена принимала какие-нибудь препараты для улучшения здоровья или сна? - Нет. Только витамины иногда пили, чтобы зрение поддержать, - с уверенностью ответил Кадзуто, вспоминая о том, что пусть только Асуна через приложение на смартфоне отслеживала его жизненные показатели, но и он не отставал, постоянно наседая с вопросами о её здоровье. После Анкрада, когда она не очнулась вместе с остальными игроками, его до сих пор трясло даже от того, если Асуна просто чихнула. Доктор что-то записал на компьютере. Ему требовалось немного больше времени, чтобы это сделать, потому что зрение и ловкость рук уже начинали подводить. - Антигистаминные, снотворное, статины для снижения уровня холестерина, антипсихотические средства, антидепрессанты, наркотические болеутоляющие, - перечислял он, видя, как отрицательно мотает головой Кадзуто на каждое его слово. Повисло молчание, и мужчина снова что-то записал в свой электронный блокнот. Стукнув с ненужным усилием по клавише «Enter», он отвернулся от монитора и внимательно посмотрел на мужа своей юной пациентки. Возможно, сейчас он задавался вопросом о том, почему эти дети, едва достигшие совершеннолетия связали себя узами брака. А, может, ему это было совсем не интересно. - Господин Киригая, - вздохнул врач. – Я не могу сказать, что мы наблюдаем нечто ужасное вроде деменции. Судить об этом рано, однако, я осмелюсь. Но в крови вашей жены обнаружены химические элементы половины того, о чём я вас только что спрашивал. И доза значительно превышает все возможные рекомендуемые. На левой руке госпожи Киригаи следы внутривенного введения препаратов. Свежие, судя по синяку. И если учесть, что признаков длительного приёма данных веществ нет, то тут напрашиваются соответствующие выводы. Помимо черепно-мозговой травмы у нас имеется также сильное отравление с вытекающими отсюда расстройствами работы организма, а главное, головного мозга. Вот такая вот кома. Кадзуто выглядел не просто ошеломлённым такой новостью. Он был шокирован, обездвижен и абсолютно потерян. - Это... нападение? – попытался хоть как-нибудь описать ситуацию для самого себя он. - Или попытка суицида, - добавил ещё одну версию в копилку возможных причин доктор. - Этого не может быть, - Кадзуто заявил это уверенно, как никогда. Но доверия в глазах собеседника не увидел. Потому что тот не раз в своей практике наблюдал, как кто-то говорил это самое «не может быть», а потом выяснялось, что очень даже может. - На этот вопрос лучше говорить с полицией, - тут же закрыл все точки для дискуссии доктор. – Как вы понимаете, мы обязаны извещать их о подобных случаях. Если ваша версия верна, то это особенно важно. Если же верна и вторая версия, то причины, подводящие к суициду, могут быть разные. И полиция не будет исключать версию домашнего морального насилия или же угнетения со стороны кого-то ещё, - мужчина говорил об этом холодно и без эмоций, абсолютно игнорируя чувства страха перед потенциальным претендентом на роль домашнего насильника. – Прошу вас, попытайтесь просто трезво принять эту информацию. Полиция не обвиняет, они просто попытаются собрать все возможные факты, чтобы проверить обе версии, - он вздохнул, возможно, с облегчением. Потому что не все подобные разговоры происходили в столь сдержанной тишине. – Мы же вернёмся к теме здоровья госпожи Киригаи, что является нашей работой и главной темой сейчас. Проблема этих всех препаратов, которые я упомянул, в том, что их основное подобное действие – это прогрессивное снижение активности мозга. Как, например, блокировка выработки серотонина или ацетилхолина, которые отвечают за функции памяти и способность к обучению. Мы стараемся остановить интоксикацию от передозировки. Но о последствиях пока что судить не можем. Возможно, после того, как госпожа Киригая очнётся, у неё будет наблюдаться бред, замедленная или сумбурная речь, галлюцинации, - заранее предупреждал доктор, едва веря, что всё обойдётся подобным «лёгким испугом». – Однако точно мы не уверены. Если честно, я впервые вижу что-то подобное. И мы уже передали информацию полиции об этом на случай, если это новый наркотик или средство, направленное против жизни и здоровья людей, - слово «оружие» он применять не желал. – К сожалению, на ваши плечи ляжет общение с офицерами и на эту тему. - Это самое меньше из зол, - пробормотал Кадзуто, не зная, бросаться ли ему на поиски предполагаемого преступника или же... «Что? Что я ещё могу сделать?» Однако ему не пришлось отвечать на этот вопрос. Врач уже давно приготовил план действий для него: - Вам предстоит помочь нам, господин Киригая, - начал он мягко, словно читая мысли своего удручённого собеседника. – Вам необходимо найти в себе силы для разговора с полицией. Нам также нужно ваше разрешение на дальнейшее исследование образцов крови. Это стандартная бумажная процедура, но порой родственники слишком шокированы, чтобы выполнить её. И, конечно же, общение с родственниками. Мы можем помочь им только в стенах этого здания, за его пределами – лишь вы. Если вы хотите передать ответственность за жену её родителям, нам нужно это оформить. - Нет, - твёрдо ответил Кадзуто, не медля и секунды. – Как это станет возможно, я заберу Асуну домой. «Домой, где она никогда не жила», - мрачно подумал он, вспоминая о том, что ещё с самого начала хотел так поступить. - Тогда вам необходимо подготовится к тому, что госпоже Киригае понадобится реабилитация. Вы будете не только её мужем, но и отчасти первой помощью, и личной сиделкой, - мужчина на секунду замолчал, останавливая себя мыслью, что нагнетает ситуацию, которая и без того не очень радостна. – Господин Киригая, поверьте, пусть это не всегда легко, но многие проходят через это. И если мы будем действовать правильно, используя наш многолетний опыт ведения подобных пациентов к выздоровлению, госпожа Киригая быстро поправится. - Это то, чего я хочу больше всего сейчас, - уверенно вымолвил Кадзуто, не чувствуя, как его ладони сжались в кулаки. - Хорошо. Тогда я верю, что наши совместные усилия приведут нас к желаемому результату. А сейчас мы расстанемся, меня ждут пациенты, а вас офицеры. *** Полицейские недолго мучали Кадзуто расспросами. Да и он сам отнёсся к ним достаточно безэмоционально, что ускорило весь процесс. Только те вопросы, которые требовали доказательств того, что Асуна хотела жить и не вынашивала идеи суицида, дались ему нелегко. Почему-то Кадзуто пришли в голову весьма странные идеи. Он, по сути, сам начал подставлять под сомнения свои слова, что Асуна оставалась довольна их браком и вообще отношениями. Однако эффект самобичевания и выискивания недостатков в собственном поведении и образе мыслей догоняли. Со времён Анкрада Кадзуто стал намного легче в общении с другими, особенно с девушками. Его честь, возможно, даже в каком-то смысле рыцарская, не позволяли оставлять слабых в беде. А женщин Кадзуто всегда считал слабее мужчин. Даже если они пытались доказать обратное, как Шинон или Юки. Он всё равно оставался при этом мнении. Наверное, потому что сильная и самостоятельная Асуна доказала ему это, показав ему свою слабость и некую зависимость от него. Да и фактор физических показателей сбрасывать было бы глупо. В игре девушки легко расправлялись с врагами куда крупнее их самих. Но не в реальной жизни. В общем, это всё и многое другое повышали лояльность Кадзуто к девушкам и очень сильно. Сначала он вообще не понимал, к чему подобное приводит. Особенно, если ты мечник, который страдает безотказностью и желанием спасти всех. Кадзуто совсем не думал, что чувства других могут стать на этом фоне весьма огромными и перерасти в... любовь. Он только сейчас увидел в этом ту самую любовь со стороны других, потому что они видели в нём героя. Идеального. Просто идеального. Они додумывали его образ, делая его идеальнее и идеальнее. А он усугублял положение, оставаясь в стороне, позволяя мечтать и приближаться к нему. Более того, он играл в альтруизм дальше, доказывая самому себе, что он не так уж и плох после всего, что сотворил. А в сердцах других росло восхищение. С Асуной было иначе. Он был её героем, безусловно. Но со всеми его недостатками. Маленькими и большими, в достаточно количестве, чтобы не любить самого себя. Кадзуто был другом и партнёром Асуны. Она сама могла спасти его и делала это постоянно. Она не придумала его и не придумала ему ничего. В её глазах он оставался таким, какой он есть, стыдясь порой собственных необдуманных поступков. И теперь, думая об этом, Кадзуто задался вопросом. Насколько тяжело приходилось Асуне, когда её подруги испытывали чувства симпатии и любви к её мужу? Когда они стояли слишком близко? Когда они позволяли себе мечтать об отношениях с ним? А значит, мечтать о том, что отношения между ней и Кадзуто рано или поздно кончатся? Жить среди тех, кто против твоего счастья. Улыбаться и дружить с ними. Кадзуто не мог себе представить, что бы он делал, оказавшись на месте Асуны? «Может, это как-то мешало ей пойти против воли родителей? Она не могла переехать ко мне, разорвав с ними отношения тем самым, потому что просто боялась? Боялась, что я предпочту кого-то другого, и мы расстанемся... Кажется, я просто идиот… Моя милая Асуна... как же мог я так поступить? Насколько большое и доброе твоё сердце, что ты смогла жить со всем этим?» Возвращаясь в больничную палату к Асуне, Кадзуто увидел её мать. Побледневшая, но всё такая же сдержанная и строгая, она стояла рядом с дверью и о чём-то говорила с медицинской сестрой. Завидев приближающегося юношу, она резко оборвала разговор с женщиной в бледно-розовой униформе и практически помчалась к нему. Это выглядело, как атака. - Киригая, как это понимать? – начала госпожа Юки с самого волнующего её вопроса. Почему-то Кадзуто ни этому тону, ни этому началу разговора не удивился. Он ожидал подобного. - Они не дают мне забрать Асуну домой! – тут же пояснила женщина причину своего недовольства. - Госпожа Юки, - Кадзуто честно пытался выдавить и приветствие, и улыбку, но не смог. – Асуна без сознания. Она не скоро сможет отправиться домой, - сказал он то, что и так было очевидным. - Нет, ты не понял, - настояла госпожа Юки. – Они сказали, что, когда Асуна придёт в себя, её заберёт её муж. Киригая? Как это понимать? Что ещё за «муж»? Это ты выдумал, чтобы пробраться сюда? Ошеломлённая медсестра стояла позади женщины, пытаясь понять, совершила ли она ошибку, пустив сюда этого молодого человека. На её лице читалось: «Что вообще тут происходит?» - Это не выдумка, госпожа Юки, - проговорил Кадзуто спокойно. Внезапно он ощутил какую-то странную усталость, лёгшую на его плечи. Всё-таки в этот день произошло слишком много непривычного и странного. – Асуна и я – семья. Она – моя жена, Асуна Киригая. - Мне кажется, что врач нужен не только моей дочери, но и тебе, - жестоко проговорила госпожа Юки, надменно смерив юношу взглядом. – Не знаю, что с тобой случилось, но выдумывать в такой ситуации... - Я не выдумываю, - он снова показал экран своего смартфона. Закрывать приложение для отображения файлов казалось уже бессмысленным. Ведь ему столько раз за сегодня пришлось показывать и пересылать этот ценный и очень важный документ. – Это скрин заявления на брак, - он быстро перелистнул его, - а это скрин нашего свидетельства о браке. Асуна Киригая – моя жена. - Нет, я знаю, что вы женились в игре. Ради баловства, - женщина не могла поверить в реальность. – Но это уже слишком. - Документы подлинные, поэтому я здесь. Я уже предоставил их полиции, - монотонно проговорил он на новые обвинения в том, что с ним и Асуной «что-то не так». После SAO «что-то не так» стало слишком много. - Полиции? – удивилась госпожа Юки. - Они должны проверить, был ли это несчастный случай, или кто-то толкнул Асуну с лестницы. Они свяжутся со мной, когда что-то узнают, - его голос оставался ровный и не выражающим никаких эмоций. И тут до госпожи Юки начало доходить, что Кадзуто не шутит. - Вы разведётесь сразу же, как Асуна придёт в себя, - процедила она. – Если её отец узнает, то... - Что именно он сделает? – не почувствовав удара страхом, прервал не начавшийся поток угроз, Кадзуто. – Спрячете от меня мою жену? Сделаете так, что меня выгонят из университета или с работы? Подадите на расторжение брака без нашего участия? Будете добиваться, чтобы его признали недействительным? – задавал он один вопрос за другим, будто стрелял из пистолета. – А вы не думали, что Асуна не хотела ничего рассказывать именно из-за подобных пустых угроз? Не думали, каково ей было понимать, что вы против? Мы долго ждали. Мы делали всё, как вы говорили, выполняя условие за условием! И когда мы окончили школу, поступили в университет, я нашёл работу и квартиру, вы снова отказали нам. Наверное, мы просто перестали вам верить. И взяли всё в свои руки, согласившись скрыть всё от вас. Всё ещё пытаясь сохранить отношения между нами всеми в ущерб уже нашей семье! Просто задумайтесь о том, почему мы вам ничего не сказали? - Вы ещё слишком молоды! – не растерялась госпожа Юки. – Вы не знаете трудностей и думаете, что рутина не достигнет вас. Вы только и делаете, что играете в свои игры! В жизни не так всё красочно, не так волшебно, когда можно отрастить руку заклинанием. Это реальность, Киригая! Моя дочь в коме! - В прошлый раз вы обвиняли игры именно за то, что Асуна была в коме. Теперь реальность за то же самое. Не пора бы остановиться? – холодно проговорил Кадзуто. – Мы многое прошли с Асуной. И мы ни разу не потеряли друг друга, даже когда становилось очень тяжело. Даже когда мы стояли на грани смерти. Наша семья – это не игра. Это никогда не было игрой! – его голос стал громче. – Если вы попытаетесь забрать Асуну, вы пожалеете об этом. Я – её муж. Я приставлю к ней охрану. Я откажу вам в доступе к ней. Теперь я заберу её у вас навсегда! Казалось, что все замерли после этого заявления. Однако тишина была лишь секундной паузой, чтобы собраться с мыслями снова. - Это мы ещё посмотрим, Киригая! Ты пожалеешь о своих словах! – вспыхнула госпожа Юки, спеша уйти из этого тёмного коридора, переполненного злостью. Она промелькнула рядом с Кадзуто, не желая видеть его больше никогда. - Тяжело это, наверное, - вымолвил кто-то сзади. - Я привык, - ответил Кадзуто, не оборачиваясь. - Мы на вашей стороне, господин Киригая. Закон тоже, - сказал доктор, выходя вперёд. – А сейчас давайте проведаем вашу жену. И потом вам придётся отправиться домой и немного отдохнуть. Завтра вы сможете прийти так рано, как пожелаете. - Я бы хотел остаться. - Хорошо, - согласился доктор, не пытаясь отговорить. – Но сначала вы вернётесь домой. Вам нужна сменная одежда, средства личной гигиены. А нам нужно время, чтобы подготовить для вас кушетку. Предполагаю, что вы бы хотели остаться в палате жены? - Д-да, конечно, - Кадзуто поразило искреннее удивление, когда на его просьбу не поступило отказа. После подобных разговоров с госпожой Юки начинало казаться, что весь мир настроен против, а повсюду ожидают лишь отказы. - Тогда нам нужно перевести её в палату побольше. Не волнуйтесь, страховка покроет эти расходы. Лишние руки для ухода за пациентом нам всегда нужны, - он открыл дверь, приглашая войти внутрь. Но немного помешкал, останавливая Кадзуто у порога. – Господин Киригая, нужно ли нам приставить охрану к вашей жене? Мне кажется, что госпожа Юки настроена серьёзно. Кадзуто помолчал, но потом нашёлся, что ответить: - Это было бы кстати. Однако, господин Кария, почему вы помогаете нам? – у Кадзуто не было «мне», потому что он давно жил только в «мы». - Это сервис, на который вы имеете право в любой больнице. Если вы считаете, что вашей жене угрожает опасность, то должны позаботиться об её безопасности, - просто и легко ответил доктор. – Сама она не может. Если учитывать версию того, что это всё же нападение конкретно на Асуну Киригая, то мы должны поступить именно так. Это не только моё мнение, но и господина офицера. - Понял, спасибо большое за вашу заботу и помощь, - учтиво поклонился Кадзуто. - Хорошо-хорошо, - повторил доктор, одобряя Кадзуто. – А теперь, как мы и планировали. Сейчас вы проститесь с женой, затем отправитесь домой за своими вещами и отдыхом, мы переведём её в другую палату, где всё для вас подготовим, а завтра утром мы все встретимся снова. - Да, конечно, доктор Кария. - Вот и хорошо, - доктор потёр руки и вошёл внутрь.