Запах роз

Что-то неукоснительно нарастало, ломотой в костях отдавалось и норовило переспеть, перетереться, взорваться – Чонин себя понимать отказывался. Категорически. - Право собственности в субъективном смысле означает меру возможного поведения собственника в отношении принадлежащих ему вещей. Это он тоже, к слову, отказывался понимать. Он сидел рядом с До Кёнсу в четвёртом ряду и старательно делал вид, будто бы записывал сухие термины под диктовку. «Что я делаю?» - спрашивал он себя, поднимая голову, чтобы взглянуть на Чунмёна. Быстрый взгляд – и снова уткнуться в тетрадь, чтобы преподаватель не заметил. Чонин закусил губу и снова постарался хоть что-то из лекции понять, но перед глазами – только синяя безрукавка с надписью «I am awesome» - откинутая на спинку кресла. И обнажённый по пояс Чунмён, который роется в шкафу в поисках любимого белого пушистого свитера. А Чонин отчего-то в дверях застыл – и ни туда и ни сюда. Умом он понимал – ну что такого? Не девушка же у него в квартире топлес, в самом-то деле! Всего лишь Чунмён. Чонин изучает взглядом напряжённую спину, заливается краской и выбегает из комнаты, а возвращается, когда преподаватель уже полностью одет. И ладно бы Чонин стеснительным был! Так нет же, он с шести лет привык переодеваться перед тренировкой в компании других ребят. И никогда никакой неловкости не возникало. А этот Чунмён смущаться заставлял слишком часто. Без видимой причины. Когда Чунмён поутру беспокойно выглядывал в окно, предлагал несмело: «Сегодня морозно. Может, подвезу?» И заслышав привычное категоричное «Нет», заставлял Чонина одеться не как всегда, а по-человечески. Да еще и сам лез шарф наматывать, а Чонин шёл на остановку и прятал в колючий, но такой тёплый шарф смущённую улыбку. Или когда Чонин опаздывал на танцы, Чунмён помог отыскать в куче обуви любимую пару адидасов («Без них я не смогу победить этого зазнайку Сехуна, моя репутация навсегда будет испорчена!»). Чунмён протянул кроссовки Чонину, их руки случайно соприкоснулись, и Чонин опять заалел, как девица на смотринах. А Сехуна он в тот день разгромил в пух и прах. Таких моментов за последнюю неделю было столько, что Чонин уже давно сбился со счёта. Чего стоили только утренние подъёмы, когда он сам (неосознанно, честное слово!) во сне к преподавателю жался, а потом ему неизменно становилось стыдно, и всё утро он избегал смотреть Чунмёну в глаза. Чонин не понимал, почему так реагировал, почему на лекции вновь изменил привычному второму ряду и уселся на четвёртый. Чунмёну он скажет, что хотел пресечь слухи об их особых отношениях, но на деле – Чонин просто боялся. Себя боялся. Потому что не должно при одном только взгляде на преподавателя так сердце биться. Не должно! А Чунмён в белом свитере походил на кота. На пушистого тёплого кота, которого хотелось сгрести в охапку и гладить-гладить-гладить, а он бы мурчал, тёрся о руку и блаженно прикрывал глаза. «И о чём я только думаю?» - вздохнул Чонин, заглядывая Кёнсу в тетрадь, чтобы хотя бы тему лекции записать.

***

- Алло, - подавив зевок, проговорил Чонин в трубку. Утро субботы. Часов двенадцать – не меньше. А он всё дрых. И тут – кто-то такой сердобольный позвонить-разбудить решил. - Ким Чонин, я уже полчаса как на Мёндоне. Ты где?! - А? Кто говорит? – спросонья голова варила плохо, и Чонин запустил пятерню в растрёпанные волосы, массируя кожу – вдруг, поможет? - Уже свою девушку не узнаёшь?! - Ааа… Ой, прости, я так замотался вчера, совсем из головы вылетело! Понимаешь, у нас правовед взбесился и такую кучу всего назадавал, ужас просто! Вот я и делал до поздней ночи. И сегодня продолжу. Прости, я не специально, честно-пречестно! Давай на следующих выходных, а? - Ладно. Но с тебя тогда большущая порция горячего шоколада. - Идёт. Чонин отключился, вернул мобильник на тумбочку и снова повалился на подушку. Ну вот, продинамил девушку, да ещё и наврал с три короба. Отличное начало дня! - Правовед взбесился? Назадавал кучу целую?! – Чунмён стоял в дверном проёме, облокотившись о косяк, и испытывающе глядел на Чонина. - О, так ты всё ещё дома? То есть, не то, что бы ты здесь быть не должен, просто по субботам ты обычно уезжаешь, а тут вот… - Чонин замялся и, мысленно грязно выругавшись, предательски покраснел. Столь любимая Чонином синяя безрукавка была в стирке, а Чунмён надел просторную белую футболку. Его, чонинову футболку! - Ничего, что я одолжил? – спросил Чунмён, проследив взгляд младшего. – Я с собой взял не так много вещей. - Нет, что ты? Бери, конечно. Тебе даже идёт! Не так, как мне, но тоже очень. Чунмён хохотнул, прошагал в спальню и бухнулся на диван рядом с Чонином. - Ну и кому же ты рассказывал басни про страшного-престрашного правоведа, который истязает бедных студентов? - Девушке своей, - признался Чонин, с трудом сглатывая. Широкая футболка была большой Чунмёну, и Чонин засмотрелся на открытые ключицы. – Я совсем забыл, что назначил ей встречу. Вот и соврал, что домашки много. - А правду сказать было нельзя? Собрался бы быстренько и приехал к ней. - Ну… Я… не сообразил, - пробормотал Чонин, осознавая, что ему просто не хотелось никуда ехать. – Ты сегодня куда? Или со мной останешься? - С тобой. Будем вместе задание по праву делать, а то преподавателя твоего лучше не злить. - Шутишь? Мой преподаватель ничего не задавал! – сказал Чонин, сделав акцент на «мой». - Не задавал, - подтвердил Чунмён. – Но задаст. Он же не хочет, чтобы его студент прослыл врунишкой? Раз сказал Лилии, что домашки много, значит, так оно и есть. Чунмён устроился поудобнее, принял серьёзный вид (насколько это вообще было возможно – в его-то плюшевых тапках!) и начал допрос: - Итак, Чонин, напомни-ка мне тему прошлой лекции. - Издеваешься? - Правильно, право собственности. - Но сегодня суббота! - За ложь надо отвечать. - А, может, лучше чаю?

***

- Почему твоя футболка висит на апельсиновом дереве? Чонин был обижен. Этот Чунмён целую субботу мозги полоскал правоведением, а Чонин отчего-то не послал его к чертям, а принялся выскребать скудные знания из памяти и даже похвастался, что прочёл Макиавелли. Но всё равно он был обижен. И с Чунмёном не разговаривал. Вроде как. - Почему-почему… Ароматизируется она там, я специально повесил, - нехотя пробурчал Чонин и снова уткнулся в ноутбук, но он не успел прочитать и первого абзаца из новостной ленты, как… - Эй, ты чего делаешь? – боковым зрением он заметил, как Чунмён стянул с себя футболку и повесил на дерево. - Может, я тоже хочу пахнуть апельсинами? – подмигнул Чунмён. – Что читаешь? - Да так, новости, - Чонин сглотнул, потому что преподаватель подошёл, встал позади и склонился над ним, заглядывая в ноутбук. - О, английская премьер-лига? - Угу. Чонин физически ощущал исходящее от Чунмёна тепло и невесомый запах черёмухи - они мягко пробирались под футболку и заставляли сердце зайтись. А Чунмён будто издевался. Он наклонился ещё ниже, и Чонин почувствовал себя словно в плотном огненном кольце. - За кого болеешь? – спросил он на ухо, и Чонин вздрогнул. - Челси, - прохрипел он и вновь почувствовал, как кровь приливает к щекам. Больше Чунмён ничего не сказал, но и с места не сдвинулся – он принялся читать статью, а Чонин был ни жив ни мёртв. Это не походило на соблазнение, но почему-то действовало. Чонин старался глубоко дышать, вернуть утраченный контроль над телом, но всё, что он в действительности хотел сделать – это повернуться, притянуть Чунмёна за шею и… - Воу, воу, стоп! – Чонин хлопнул ладонью по столу, а Чунмён отпрянул. - Ты чего? - Нет, это ты чего?! Слишком близко, ясно? Слишком. Близко. Чунмён рассмеялся – мягко, так, будто Чонин в очередной раз сморозил глупость. - Уж не думаешь ли ты, что я буду к тебе приставать? – спросил он игриво. - Ты не станешь, ты слишком правильный. А вот я… Я стану, - заявил Чонин. С Чунмёном по-прежнему было жуть как просто быть откровенным, или всё дело в том, что Чонин перегрелся? Или что-то просто перемкнуло? Чонин медленно поднялся со стула и также медленно развернулся к Чунмёну, одаривая пристальным взглядом. Он сделал шаг вперёд, думая, что преподаватель сам напросился. Да кто вообще его просил разгуливать без футболки? Наклоняться так близко-близко, что ещё чуть-чуть и его можно было почувствовать кожей? И кто, чёрт возьми, просил его так приятно пахнуть черёмухой? Да, Чунмён сам напросился. - Чонин, нет, - преподаватель, словно проследив ход мыслей Чонина, вмиг сделался серьёзным – без шуток, плюшевые тапки ничуть не помешали. - Да что нет? Что, блин, нет?! – не выдержал Чонин. Нервы сдавали, ещё немного – и он отступит, трусливо подожмёт хвост и убежит. Ещё немного… - Успокойся, я всего лишь хочу, чтобы ты подумал и… - А я всего лишь хочу поцеловать тебя, так что будь добр, заткнись, а? - Ты невыносим! - Так меня никуда выносить и не надо. - Но… - Цыц, Чунмён-хён! Пока Чунмён удивлялся этому «хён» из уст Чонина, тот подался вперёд и, отчаянно зажмурившись, поцеловал преподавателя в щёку. Чунмён удивлённо охнул и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать. - Замолчи, заткнись, просто заглохни, идёт?! – выпалил краснющий как рак Чонин, тяжело дыша. Он развернулся на пятках и пулей вылетел из комнаты. Щёлкнула щеколда, раздался шум воды. - Идёт, - с недоумением прошептал Чунмён, почесав затылок.