Мы любим жить во лжи фантазий, но горечь правды есть и там…
Осталось 25 дней. Утренние лучи солнца, пробившиеся сквозь жалюзи, быстро перекатывались по лицу спящего Дазая. Игра бликов в области его век заметно начала раздражать, отчего тот сильно зажмурился и приоткрыл лениво один глаз. Знакомый витиеватый узор обоев… квартиры исполнителя? Что? Почему так мягко и тепло? Почему он находится в кровати и в этой квартире? Ведь засыпал же на кухонном диване. Рядом вроде где-то бродил Анго… Глаза широко распахнулись. В следующую секунду Дазай резко присел, крикнув: — Чуя!!! — Чё ты орёшь, скумбрия, — приглушённый и донельзя раздражённый голос раздался совсем рядом. Дазай словно в прострации перевёл взгляд на большой «комочек» возле себя, скрытый под второй половиной большого одеяла. Там зашевелились, и в следующую секунду из тёплого плена выплыла тонкая рука с миниатюрными пальчиками. Проснувшийся первым застыл. Так не бывает. Так не бывает, что эти пальцы на ощупь шарят по тумбочке рядом и находят цифровой будильник, показывающий шесть утра. Дазай совершенно не помнит, чтобы эта вещь здесь была. Он сам не может здесь сейчас находиться. Так не бывает, что эту умную штуковину быстро притягивают к кровати, и уже видно не только руку, но и изящную спину с копной рыжих густых волос, рассыпавшихся только до плеч и местами открывающие взору чокер. Голая спина была без всяких ранений. И неестественно худой, если бы это был нынешний Чуя. Так не бывает, что недовольное лицо со вздёрнутым носиком обращается к нему, так же щурясь от солнца, а потом глаза резко распахиваются. Огромные голубые сапфиры в эту секунду излучали абсолютное недовольство от явно незапланированного пробуждения. Это лицо он помнит. Его он видел до ухода из мафии. Чуе сейчас восемнадцать лет. — Боже, ты не мог хотя бы на пару часиков позже погорланить? — расслабляя мимику, Чуя со стоном упал обратно в мягкую перину, не отводя взгляда от ошарашенного лица Дазая. Будильник гравитацией отправился назад на тумбу. — Но… Ты… Дом… Анго… — Дазай просто залепетал, не все силах разгрести кашу с информацией в голове. А Чуя под этим бегающим по нему взглядом мгновенно напрягся. — Дазай? — голос Чуи уже был тих и спокоен. — Снова? Тот же, будто не слыша, медленно перевёл взгляд на себя. Без бинтов было заметно, насколько грудная клетка сейчас худощавее, чем обычно. А может, именно это и есть обычно? Внезапно его лицо мягко обхватили шершавые маленькие ладони и повернули вверх. Чуя стоял перед ним на коленях, выбравшись полностью из-под одеяла. Абсолютно голый, если не брать во внимание тот же чокер. Дазай скосил взгляд и отвлёкся от груды терзавших его мыслей. Теперь он просто потерялся в этом юношеском теле. В абсолютно прекрасном, со всеми шрамами, статном и донельзя любимом. «Побегав» глазами несколько раз вверх-вниз и обратно по этим рельефным мышцам и задержавшись на пахе, Дазай не сразу понял, что его тянут за подбородок вверх. Он неосознанно этому сопротивлялся, не желая отрываться от прекрасной картины прямо перед ним. Пока его всё же не дёрнули резко, поднимая взгляд на ухмыляющееся сверху лицо. Пышные рыжие завитки ниспадали на пухлые щёки, что быстренько растянулись в белоснежной улыбке. — Я знаю, что шикарен, не надо меня прямо так «пожирать». Успеется, — нахально озвучил Чуя, заставляя Дазая покраснеть, как на первом свидании. Рыжий мафиози явно не стеснялся своей наготы. Что уж там, они с ничего пока не понимающим шатеном делили вместе одну двухспалку. И квартиру. И судя по старому дизайну, Двойной Чёрный не распадался и так же живет на корпоративной квартире мафии. Как в старые недобрые времена. Будто и не было всего этого кошмара. Или это всё… — Ты слишком много думаешь, — вкрадчивый звучный голос Чуи забрался в самую душу Дазая и заставил вынырнуть его из водоворота мыслей и посмотреть на его лицо. — Дай я напомню… Тонкие пальчики снова потянули острый подбородок вверх. Дазай на этот раз послушно подчинился их движению, и вот он уже стоит так же на коленях, отбросив одеяло на пол. Боксеры отсутствовали, но это его уже не удивляло. Их тела теперь разделяли считанные сантиметры. Резко притянув голову Дазая к себе, Чуя впился в его губы, попутно хватая одну руку партнера за локоть и заводя себе за спину. Тот уже просто насиловал рот напарника, мгновенно пьянея от свалившегося на голову счастья. Рука на острых лопатках тут же притянула корпус Чуи к себе. И в следующую секунду шатен опрокинул их обоих обратно на мягкую перину, не разрывая такой долгожданный поцелуй. Дазай отдал бы всё, чтобы это было правдой, и что он сейчас не очнётся в сумасшедшем доме. Но Чуя, прижатый им к прохладной простыни, был тёплым и живым. Барахтаясь и извиваясь, он всеми конечностями обхватил тело Дазая, крепко прижимая к себе. Ни миллиметра не было между ними. Только жаркая влага, по которой скользила кожа по коже. Всё это как-то быстро отпустило Дазая из круга загадок, оставив только чистое желание. Он подумает об этом после. А пока его язык сталкивался с такой же равной по силе мышце, что жадным кончиком обводила все его щёки изнутри, пытаясь перехватить инициативу на себя. К такой затянувшейся неожиданности лёгкие всё же оказались не готовы. Через нос было дышать нереально, и с характерным звуком взаимное «насилие» распалось. — Ещё не вспомнил? — тяжело выдохнул ему в губы Чуя, раскрасневшись. Его чуть длинные пряди волос огненным водопадом рассыпались в разные стороны, налипая местами на влажную кожу лица. Дазай отрицательно мотнул головой в сторону, утопая одной рукой в матрац, а другой — запуская длинные пальцы в эти рыжие волосы. Мягкие на ощупь. В отличие от остального, он помнит их шёлк наизусть. Шатен всем корпусом и ногами просто вдавливал своего любовника в кровать. Тот лишь сильнее вжимал его в себя, крепко обхватив бока лодыжками. Замок пальцев на вспотевшей шее Дазая притянул его назад к себе, заставляя уткнуться в простынь, чуть выше правого плеча. На ухо томно зашептали: — Я оскорблён до глубины души, — последующий чуин смешок заставил дернуться вверх, но борцовский захват на шее не дал уйти. — Надеюсь, ты реабилитируешь себя сейчас… — Чуя, что ты… — Дазай осёкся, потому что одна рука проворно соскользнула с шеи, пробежалась пальчиками по вспотевшей спине и неожиданно протиснулась между их телами, аккуратно скользя по коже, как по желе. — Не над… крх! — коньячные глаза расширились, а в следующую секунду их владельца прошил электрический ток, вызывая в противовес жару их соприкасавшихся тел толпы мурашек. Слабый стон ушёл в плечо партнера, в которое шатен вцепился зубами, как в спасательный круг. Чуя на это коварно приоткрыл бархатные губки, опаляя собственным стоном ушную раковину партнера. Его зубки в ответ мстительно прикусили мочку, продолжая нехитрое дело снизу. Как же Дазай хотел его сейчас, в противовес словам и здравому смыслу. Подушечки влажных пальцев скользили по головкам их эрекций, что уже давно упирались в их животы, плотно соприкасаясь между собой. Чуя ослабил хватку ногами и уронил их на простынь, полностью расслабляясь. Рука с шеи так же исчезла. — Раз у нас… всё равно… есть время, — рвано выдал Чуя, уже обхватывая ладонью их обоих и размеренно двигая по всей длине, — то предлагаю освежить тебе память… наглядным примером. Повернув голову, глаза цвета неба столкнулись с землёй карих, что смотрели прожигающе и голодно. Совсем близко. Их миры просто желали слиться в единое целое, нарушая абсолютно все законы и правила Вселенной. — Я хочу тебя сейчас, Чуя, — рыкнули сверху, чувствуя, как надрачивающие пальцы ускользают с них обоих. — Тогда почему ты ещё не во мне? — коротко усмехнулся Чуя, глядя прямо в душу кареглазому дьяволу. Он дразняще раздвинул ноги, пытаясь упереться скользящими пятками во влажную от пота простынь. В итоге просто схватился руками за подголовник и подтянулся, выскальзывая из-под Дазая ровно настолько, чтобы почувствовать, как его член опускается к мокрому входу в собственное тело. «Не стесняйся, скумбрия», — по губам прочёл Дазай. Все тормоза мгновенно снесло. Напрочь. Вот он. Его падший ангел, что всё равно возносит его дьявольскую сущность на небеса. Кратковременно разорвав контакт, Дазай встал в исходное до поцелуя положение, а потом схватил Чую под бёдра, заставляя того охнуть и сильнее вцепится в подголовник. С усилием надавливая, шатен прижал крепкие ноги к их хозяину, заставляя колени чуть ли не касаться худых плеч. Благо, гибкость рыжего мафиози не знала границ. Поняв, что он хочет, Чуя отцепил побелевшие костяшки одной руки от опоры и вслепую нашарил подушку на кровати. Сгибаясь ещё больше, он подложил её себе под поясницу. Вовремя. Дазай просто врезался в него, навалившись всем телом и до синяков сжимая напряжённые под пальцами бёдра. Мысль, что он просто сейчас порвёт своё сокровище, мелькнула в безбашенной голове слишком поздно. Однако Чуя был совершенно мягкий и податливый, с постыдным криком принимая его всего по самые яйца. Головка стоящего колом члена в рыжих коротких завитках прижалась к его же коже в районе пупка. Они точно совсем недавно переспали. Настолько легко он его «поглотил». — Боже, какой ты охуенный, — стонал Дазай, стремительно толкаясь в притягательную тесноту, пока Чуя срывал голос, стараясь не отпускать подголовник. Он вцепился в него так, будто от этого зависела его жизнь. — Не… отвле… да-а-а-а! — только и смог выдавить Чуя под бешеное втрахивание в кровать. Пальцы на ногах периодически поджимались, вызывая короткие приятные судороги. — Ни за что, — прохрипел Дазай обливаясь потом, неожиданно шлёпнув рыжего по ягодице со всей дури. Чуя с криком сжался, заставляя шатена увидеть звёзды. Но сильно обхватившая его член преграда быстро пала, стоило лишь раз, под нужным углом и с усилием, попасть в простату. Что творилось с Чуей… Бросив свою опору, он охватил двумя руками шею Дазая, прижав его к себе в собственническом захвате и звучно рыдая от удовольствия. В позе «эмбриона» он умудрялся ещё и бёдрами подмахивать в такт. Поразительно. Это пластичное тело никогда не перестанет удивлять своего единственного обладателя. Чуе явно было неудобно. Поэтому Дазай быстро вышел и упал рядом, хватая уже ничего не соображающего любовника и усаживая его на свой живот. Тот явно ходил по грани, потому что начал тут же заваливаться вперёд, но шатен удержал его за плечи, вытянув руки. — Мы ещё не закончили, солнце, — чуть встряхнув Чую, требовательно и с угрозой прорычал шатен, нетерпеливо ёрзая под его уже просто липкой задницей и потирая об раскрасневшуюся от шлепка кожу просто каменную эрекцию. У Чуи у самого всё до сих пор стояло колом. Если бы Дазай не остановился, он бы тут же излился. Желая уже получить долгожданную разрядку, накахаровские дрожащие бёдра чуть приподнялись. Во влажный анус тут же ворвались, с оглушительным шлепком насаживая до самого основания. Сорванные связки лишь выдали жалобный хрип, и Чуя просто чуть откинулся назад, пока его, удерживая до боли за тазовые косточки, раз за разом натягивали на большой, но такой желанный член. С очередным точным ударом по простате он всё же не выдержал, и кончил Дазаю на живот. Весь спектр эмоций так мило отобразил оргазм на личике Чуи, что шатен излился следом только от этой картины: идеальные брови ломано изогнулись, глаза с трепыхающимися веками зажмурились, а пухлые губки красиво обнажили ровный ряд белых зубов. Ослабляя хватку, Дазай просто ловил в свои объятия падающего от бессилия Чую. Тот с удовольствием растянулся на горячем теле, размазывая собственную сперму между ними. — А выпустить меня из своего тесного плена не хочешь, сладкий? — просипел Дазай, в опровержение своих слов приобнимая своё чудо в районе лопаток и ещё больше к себе прижимая. Нет и шанса сдвинуться. Как же это всё было классно. Кажется, он точно тронулся умом. — Дай полежать ещё пять минуточек, изверг, — пускал слюну на его плечо Чуя, даже и не думая шевелиться. — Тогда объясни сейчас, какого хрена я ничего не понимаю, — Дазаю совершенно не вовремя понадобились ответы на его вопросы. Перевернув голову на другую щёку, Чуя недовольно смерил его пронзительным взглядом. Но не отступил от ответа. Тем более сидеть задницей на влажном полуспадшем члене было вполне приятно и удобно. Попутно со спины его успокаивающе поглаживали длинные пальцы. — У тебя контузия, Дазай, — изрёк Чуя, положив свою ладонь тому на висок. Шатен сразу ощутил под ней припухлость. Будто гематома. — Десять дней назад мы с тобой были на задании, и тебя откинуло волной гравитации в стену, пока я разбирался с напавшими. Прости, я тебя не заметил. Это моя вина. Голубые глазки грустнели на глазах, и Дазай пожалел, что задал вопросы сразу. — Не переживай, душа моя, я тебя не… — Зато я себя виню, — зло процедил Чуя, опустив взгляд пытаясь всё же соскользнуть с Дазая, но тот неожиданно переместил руки на его ягодицы, удерживая теперь на себе. Рыжий юноша удивлённо поднял глаза на лицо партнера, но без лишних комментариев продолжил: — У тебя последствия. Провалы в памяти, ярко выраженный бред временами… — Какой? — выпытывающе уточнил шатен. — Ну-у-у, — хрипло протянул Чуя, прикрыв глаза, и поднёс пальцы к переносице. Массируя её и подбирая слова, он почувствовал, как член Дазая в нём снова твердеет. Ха. — Говоришь, будто давно ушёл из мафии, бросив меня, но потом вдруг защищаешь от кого-то. Типа, на меня открыли охоту, и я вообще какой-то наркоман, — недовольно буркнул Чуя, чуть поёрзав бёдрами и вызывая судорожный вздох, — ещё этого очкарика из МВД приплетаешь… — Точно бред, ну его, — засмеялся Дазай, уже ритмично надавливая на мягкие ягодицы и совершая фрикции, — у нас сегодня планируется что-то или можно отдохнуть? — Задание через пять часов, я ещё не успел ознакомиться и тебе сказать — с шумом вздыхает Чуя не от мысли о работе, а от того, что его сейчас уже во всю сзади трахают. Внутри всё пошло хлюпало и с движениями частично выходило наружу. Но было так хорошо, что с высокой колокольни плевать. — Надо к Огаю… часа через два… — Успеется, — повалил Дазай его спину, меняя позиции, но не выходя. Он сменил ритм на более глубокий и медленный, заставляя Чую снова пускать слюну и твердеть снизу. — Я ещё не успел полностью всё с тобой вспомнить… — Я постараюсь для тебя… — его губы накрыли другие. Идиллию нарушил точный выстрел. Звон бьющихся стёкол заставил Дазая дёрнуть Чую на себя, но было поздно: тонкая струйка крови стекала по виску вниз, а глаза мгновенно потеряли свой жизненный блеск. Безудержный крик Дазая совпал с выходом из мёртвого любимого просачивающейся тёмной субстанции. — Ты виновен, — рыкнул Арахабаки, постепенно растворяясь в воздухе, — погубил сосуд. — Нет, нет, нет, нет! — кричал Дазай прижимая тело к Чуи к себе, роняя градом слёзы. — Я убью тебя, Фёдор!!! Внезапно перед глазами всё поплыло, и Дазай повалился с телом в руках в темноту под тихий смешок исчезающего божка: — Попробуй спасти.***
Шатен резко очнулся и подскочил. Жуткая картина не хотела отпускать, и он бы сорвался на крик, если бы не увидел перед собой… офис ВДА. Куникида от жары обмахивался стопкой листков, а Рампо закидывал конфеты в рот, увлечённо рассматривая какую-то программу в ноутбуке. Ко лбу Дазая что-то прилипло. Протянув руку, он отодрал от себя листок с недописанным отчетом. Он уснул за столом, разгребая грёбаные бумажки. О боже… — Сделай в течение двух дней и без возражений, — прозвучало резко над ухом. Переводя взгляд с удаляющегося от него Куникиды на стопку только что брошенных бланков с накопившимися делами, Дазай испытал дежавю. Нет… Может, это временные проделки Достоевского, а может, это судьба дает ему шанс переписать сценарий… Через минут двадцать с небольшим к нему прилетит вертолёт с Хироцу, а значит, у него есть минут пятнадцать, чтобы добраться до здания Порта и предотвратить взрыв с ранениями Чуи. И шанс пустить все события в другую сторону. Он может успеть, если… — Ты что творишь, придурок, отдай! — заорал Куникида, вскочив, но тут же споткнулся о ножку стола и упал. Эпичный полет отчетов с его стола сопровождал громкий хлопком дверью, в которую сбежал Дазай с ловко схваченными ключами от машины Доппо. Рампо так и застыл на месте, держа конфету в пальцах. Дазай в мгновение ока оказался возле нужной машины, быстро её завёл и рванул по узким улочкам Йокогамы. Петляя между машинами, он вызывал шквал сигналов в свою спину. Но совершенно не обращал внимания на них, продолжая вилять между ними. Как и на обраставшую вмятинами малышку Куникиды. Лишь бы успеть… Он почти доехал. Высотка мафии виднелась в пару кварталах от него. С параллельной улицы послышался узнаваемый звук сигналов. Ехал кортеж мафии. Отлично. Резко выворачивая руль, он, несмотря на охранников, наставивших на него автоматы, просто таранит поперёк первую подвернувшуюся машину из колонны. Откинувшись назад от подушки безопасности, Дазай мгновением позже почувствовал упирающееся дуло в висок. — Прощайся с жизнью, псих, — затараторил один из охранников, взводя курок пистолета. — Мне нужно передать Огаю и Чуе, что на них готовилось только что покушение, — тихо произнес Дазай. От последствий аварии у него сильно кружилась голова. Но он старался не отключаться. — Погоди, — хлопнул по плечу взводившего курок другой мафиози, — это один из детективов. Нельзя его просто убивать. Шатен мысленно вздохнул с облегчением. — Да это же сам Дазай Осаму, — присвистнул третий подошедший к ним охранник. А после крикнул вбок. — Накахара-сан, это Дазай всё устроил! Вдалеке хлопнула дверь машины, и через минуту к ним подошёл сам исполнитель. Он неверяще разглядывал бывшего партнера, опираясь о покорёженную от удара крышу авто. Такой красивый и родной… И живой. — Какого чёрта, скумбрия? Жить надоело? — сдержанным голосом произнес Чуя, хватая Дазая за грудки и выволакивая с сиденья. — Слишком сложный способ суицида, тупица. — На тебя с Огаем готовили покушение, я его пресёк, — лепетал Дазай, еле стоя на ногах. Он успел. А его Чуя сейчас стоит перед ним, цел и почти здоров. Видно его тёмные круги под глазами, да и сама радужка потускнела. Тот точно сидит на наркоте, но Дазай это исправит. — Что ты там зачёсываешь мне… — Я говорю правду, проверь, — Дазай тяжело привалился к машине. Чуя ослабил хватку. — Твоё любимое кафе возле Порта. Канализация. По центру возле высотки заложена бомба. Пусть твои посмотрят. И да, ты прав, на суицид я сегодня не был настроен. Чуя ещё раз оглядел с ног до головы Дазая, как бы проверяя, он ли это. А потом быстро скомандовал: — Центральная группа! Два сапёра! Кафе «Каркаде», канализация. Осторожно и быстро проверяем на наличие взрывчатки. Готовность через пять минут, — под дружное «есть, Накахара-сан», Чуя повернулся обратно к уже улыбающемуся шатену и зло процедил. — Если ты соврал, я тебя лично расчленю и пущу на корм рыбам. — Не сомневаюсь, Чуя. Пока группа мафиози умчалась на разведку, они стояли рядом друг с другом и молчали. К ним подошёл Огай. С ним Дазай смог уже поддержать беседу, заранее зная, что тот ему уж точно не навредит. Перед главой мафии детектив прикрылся информацией от ВДА по поводу покушения. Чуя лишь изредка бросал на них взгляды, но продолжал держать язык за зубами. Разведгруппа вернулась быстро. — Бомба обезврежена. Все детонаторы убраны, идёт разбор вещества на безопасные составляющие, — отчитался перед Чуей один из молодчиков. Тот, лишь цокнув, махнул рукой, и рядовой мафиози побежал обратно к своим. — Благодарю. За мной должок перед Фукудзавой, — пожал Огай руку еле держащемуся в вертикальном положении Дазаю. — Может, пройдём в медпункт мафии? Выглядишь дерьмово. — Если только позже, спасибо, — скривился Дазай. — Можно я переговорю с Чуей с глазу на глаз? Это важно. Огай удивлённо поднял на него взгляд, а потом расплылся в коварной улыбке. — Хорошо, тогда пройдемте в Порт. — Мне и здесь нормально, — отрезал Дазай. Там могли быть крысы. Да и Фёдор где-то недалеко. Надо торопиться. — Пожалуйста, Огай, скажи ему. Тот бросил взгляд на похолодевшее вмиг лицо Чуи. Если он оставит их двоих, тот точно укокошит «спасителя». — Чуя, прошу, без глупостей, — мягко начал глава мафии, — это просто разговор. Надеюсь, что действительно «просто». Да, Дазай? — Не сомневайтесь, — вымученно улыбнулся тот. Наконец-то, новый шанс всё исправить. Чуя сухо лишь выдал «да, босс», натянув шляпу пониже, дабы скрыть донельзя злой взгляд. — Вот и чудно, — зашагал к охране Огай, напоследок бросив: — Отведи его потом к нам в медпункт. На этот раз Чуя просто машинально кивнул, хоть этого главный мафиози и не видел. Все его люди и он сам сели в целые машины и укатили к зданию мафии, оставив позади две покорёженные тачки и двух старых приятелей. — Что тебе нужно от меня, скумбрия? — с деланной скукой выдал Чуя бывшему напарнику, явив всё же из-под шляпы свой лик. Детектив видел всё. В голубых глазах плескалась выплывшая наружу давняя обида. Он не стал откладывать главное в долгий ящик и выпалил: — За тобой охотятся. — И что? — так же скучающе выдал мафиози. — Я исполнитель мафии, у меня много врагов. — Им нужен Арахабаки, — Дазай подошёл поближе, нависнув над сложившим руки на груди главой исполкома. — Тебя хотят убить и забрать его. — Что за бред ты несёшь? Башкой сильно ударился? — неприкрыто насмехался над бывшим «коллегой» Чуя. — Это правда, поверь мне, — тяжело выдохнул Дазай, — и я знаю о твоих проблемах с контролем способности. О самостоятельном появлении Арахабаки и о наркотиках — тоже. Чуя расширил свои и без того большие глаза. Расцепив руки, он дрожащими пальцами схватил Дазая за плащ в области груди, сгребая его в кулак и притягивая к себе ближе. — Откуда ты… — Я тебе всё объясню, — взмолился Дазай, ища доверие в этих бездонных озерах, — просто поверь мне, пожалуйста, и прими помощь. Дай мне шанс всё исправить. Я до сих пор тебя… — Замолчи, прошу, — Чую затрясло, и бесконтрольное красное свечение начало наливаться, поднимая куски металла от покорёженных тачек. Дазай тут же схватил его за открытое запястье и обнулил его. Всё упало назад на землю. — Я бесконечно виноват перед тобой, чиби, — Дазай уже был готов на колени перед ним упасть, но снова крепко был ухвачен за бежевый плащ, — дай мне шанс. Прошу, Чуя! Видя его искренность, Чуя пришёл в полнейшее замешательство. Всё это так неожиданно. Нужные слова не подбирались. — Я не знаю. И ничего пока что не понимаю. Подумаю над этим, — сдавленно обронил исполнитель. — Ты мне всё расскажешь. Пошли в Порт. Дазай был рад и этой возможности. Поэтому довольно кивнул, но сдвинуться с места они не успели. — У вас всё в порядке? — к ним подбежал один из охранников. Что-то смутно казалось в нём знакомым. Прическа, овал лица. Мертвецкая бледность. Глаза были за стандартными черными очками. — Да, всё хорошо, — вполоборота кинул Чуя новоприбывшему. — Благода… Дазай не успел среагировать. Тонкий нож в секунду впился в область накахаровской груди. Тот лишь удивлённо перевёл взгляд на кулак, зажимающий рукоять финки. Дазай застыл. Воспользовавшись его ступором, бывший друг быстро схватил его за руку и заменил свою на рукояти. Всё происходило в полнейшей прострации. — Ты помешал моему основному плану, но я всегда довожу дело до конца, — пропел Фёдор со спины на ухо Дазаю. Чуя начал оседать, и шатен очнулся, отпуская рукоять и ловя исполнителя в свои уже окровавленные руки. — Оставлю вас в последние секунды. Наслаждайтесь друг другом, — рассмеялся Достоевский, делая несколько шагов назад и скрываясь в темноте переулка. Плевать сейчас на него Дазай хотел, пытаясь сосредоточиться на теле в руках, но понимая, что это уже совершенно точно не поможет. У него градом катились слёзы. Удар в самое сердце. Неумолимо приближающийся рок отсчитывал последние тяжелые вдохи Чуи. Он не выживет. — Дазай… — зашептал Чуя. Мокрое красное пятно быстро расползалось по серой жилетке, — вот и свиделись. — Прошу, молчи! — Дазай уже просто безудержно рыдал. Он не смог спасти его. — Я тоже всё ещё тебя… Тишина. Жизнь, теплившаяся в теле, покинула его вместе с чёрной дымкой, взвившейся в воздух. Дазай задыхался. Мир снова закружился, унося сознание шатена под стихающий смех Арахабаки: — Попробуй ещё раз…***
Дазай вынырнул из темноты обратно в темноту. Он ни черта не увидел, когда открыл глаза. Это была какая-то комната, наполненная запахом медицинского спирта и чего-то смердящего. Единственное, что он почувствовал, что он на ком-то лежит, маленьком и слегка тёплом. И он находится в этом ком-то внутри. Шевеление и слабый пих под дых обратили его внимание на движения снизу. — Ты ещё не наигрался? Двигайся уже, — тихий хриплый голос отдавал истерической усмешкой и хныканьем. Чуя не может быть таким слабым. Дазай быстро вытащил из него член, и рванул с подобия кровати на пол. Быстро вскочив, он по памяти отпрянул к стене накахаровской квартиры и нашарил включатель. Лампа озарила… ужас всего положения. Чуя, со стоном щурясь от резкого света, прикрыл глаза просто синей и довольно костлявой рукой. Он валялся в кровати на животе, в куче тряпья, в разодранной майке и абсолютно голый снизу. Волосы были выцветшие, а хвост представлял собой просто клубок спутанных прядей. Но сам Чуя… Это был практически скелет, обтянутый кожей. Весь в синяках, укусах, кровоподтеках и… множества красных точек на внутренних сгибах локтей. Он точно шныряется, через уколы. По тощей заднице просто стекает белый ручеек. Похоже, что Дазай его довольно долго… Шатен засмеялся и осел по стенке. Истерика крыла не по-детски. Да что же это такое? Он реально сошёл с ума. Или мир вокруг него. Запах самых дешёвых сигарет вывел его ненадолго из этого состояния. Чуя уже полусидел, всё так же щурясь и курил в постели, смотря на своего «гостя». Глаза запали, потускнели. Лицо осунувшееся. В этом человеке еле-еле угадывался сильный и непоколебимый мафиози. — Без понятия, что тебя там торкнуло, но если на сегодня я тебе больше не нужен, то проваливай, — безразлично бросил Чуя. Ему было реально всё равно, что он вообще находился в липкой лужице спермы на своей лежанке. — Что с тобой стряслось? — Дазай зарылся пальцами в свои волосы и стал раскачиваться на месте. Взгляд зацепил мимоходом собственные боксеры, валявшиеся недалеко от кровати. Проследив за ним, Чуя перегнулся вниз, попутно стряхивая пепел на пол, схватил боксеры и слабым броском подкинул их поближе к шатену. Тот вынырнул из своих мыслей и быстро попытался нацепить их на себя, путаясь, чем вызвал громкий смех с хрипотцой. — Не припомню даже один раз, когда ты так быстро от меня пытался смотаться. Наверное, сегодня я чересчур страшный, — сарказм в прокуренном голосе так и сквозил горечью. — Всё со мной нормально и ничего не случилось, кроме полнейшего пиздеца под именем «Дазай Осаму». — Прости меня… — Ой, засунь свои извинения куда угодно, кроме моей задницы, — выплюнул Чуя, ловя ошарашенный взгляд, — вроде у нас всё честно. Я проиграл, ты забираешь своё и уходишь. — Я бы никогда не воспользовался тобой вот так, — шёпотом залебезил Дазай, с ужасом осознавая, что всё это с Чуей сотворил он. А тот уже снова зашёлся в истерическом припадке, предварительно потушив сигарету об язык. — Тогда меня приходит трахать твой полтергейст, — чуин смех резко стих. — Проваливай. — Я… — Убирайся, скумбрия, — зло процедил Чуя, — иди проспись. До следующего раза. — Я не понимаю, солнце… — Да ты что, издеваешься снова надо мной? — взревел Чуя. — Я тебе тут подставляюсь каждый раз, а у тебя шарики за ролики просто заехали. Снова играешься моими чувствами? Не хватило? Пошёл вон! Дазай подлетел к нему резко. И схватив за запястья, аккуратно прижал к кровати, легко опрокидывая. Чуя непонимающе и тупо уставился на нависшее над ним лицо. — Я помогу тебе. Я вылечу тебя… — Дазай уже твёрдо смотрел в тусклую радужку, ища огонек надежды. Но там уже давно не плескалась жизнь. Лишь жалкое существование. — И это ты говоришь сейчас, на моём закате? — пухлые потрескавшиеся губы сквозили словами с обидой. — Мне осталось месяц-два, ты сам знаешь. Моя наркота давно кончилась, а ту, что по углам толкают — хватает на пару часов. Ты же сам приходишь и добиваешь меня. Дазай сдерживал влагу в своих глазах из последних сил. Снова. Снова. Снова. Снова он не может спасти его. — Что? Неужели жалеешь? — удивлённо высказался Чуя, глядя на все эти искренние эмоции. — Ты будто ото сна очнулся. Вернись в реальность. Она сурова. Сон и суровая реальность. Неужели… — Я спасу тебя, Чуя, обязательно, — с улыбкой промолвил Дазай, обхватывая руками тонкую шейку. Измученное жизнью лицо напротив так же заулыбалось ему. — Попробуй, скумбрия. Я буду любить тебя даже в аду. Тиски на шее резко стали сильнее. Дазай хватило секунды, чтобы свернуть тонкую шею. — Я тоже, чиби. Но мы еще поборемся за место на земле, — выдохнул в холодеющие губы Дазай, напоследок коротко поцеловав их. Все эмоции мигом исчезли, оставляя только решимость. Он не может мечтать о далеком прошлом. Он не может повлиять на то, что уже случилось недавно в настоящем. Он не может заранее знать, каким будет дальнейшее будущее. Он может только принять реальность и плыть по её течению со своими поправками. Схватив с тумбочки нож Чуи, который заприметил совершенно случайно, он недрогнувшей рукой вонзил его себе в область сердца. Тёмная материя, что уже покинула разрушенный сосуд, на последних секундах падения Дазая в очередную темнеющую неизвестность прогремела: — Догадался.***
Дазай очнулся с шумным вздохом совершенно мокрый, в поту, но наконец-то там, где нужно. Диван прогнулся под тяжестью севшего детектива, который вертел головой во все стороны, окончательно убеждаясь, что он проснулся там, где и заснул. — Блять, только паранойи мне ещё не хватало, — зашептал сам себе Дазай. Острый взгляд зацепил на настенных часах цифры около трёх ночи. Угораздило же такому присниться. Он слишком переживает о Чуе, заворачивая мысли в своей голове в толстый узел. Но его тело реагирует куда острее. Быстро ощупав низ живота, Дазай цокнул. Он словно в фильме ужасов побывал, чем в своем контрастном сновидении. Взбудораженный мозг выдал ему чересчур реалистичные картины, — у него до сих пор сердце бешено колотилось. Но «мокрые сны»… Он уже не подросток, ей-богу… Дазай аккуратно прокрался в ванную комнату, боясь разбудить других спящих «жильцов». Заодно захватил по пути запасной комплект одежды. Ночной душ окончательно отогнал остатки сна и смыл с него последствия распалённой фантазии. Спать совершенно расхотелось, поэтому насухо вытеревшись и промокнув волосы, он оделся и побрёл в комнату Чуи. Паранойя паранойей, но хотелось бы увидеть его живым и почти невредимым. Уже подходя к его комнате, чуткий слух Дазая уловил за закрытой дверью падение чего-то мягкого на пол. Чуя не спит? Приоткрыв дверь, Дазай вытаращил глаза. Подушки с кровати были разбросаны по полу. Чуя как раз спит. Не спит Арахабаки. Тот парил в воздухе, зависнув позади посапывающего Анго в кресле и постепенно наклоняясь к его шее. Дазай уже хотел крикнуть и в последней надежде спасти Анго от, казалось бы, неминуемой смерти, но к нему в одну секунду подлетел Арахабаки, закрывая указательным пальцем его распахнувшиеся губы. Это случилось настолько быстро, что у Дазая кровь в жилах застыла. — Тшшш… — тихо протянул бог хаоса и замер в воздухе, следя с ухмылкой на лице за взглядом Дазая. Тот смиренно поднял руки вверх, показывая, что кричать не будет. Арахабаки с интересом и дьявольской улыбкой разглядывал его жест и потом повернул рыжую голову в сторону Анго. И снова обратил свой поистине пугающий взор без зрачков на Дазая. Попутно с этим он медленно поднял руки ладонями вперёд, копируя шатена. Тот понял, что советнику Арахабаки вредить не собирался. Вроде. Бог разрушения оскалился и поплыл обратно к креслу со спящим. Дазай напрягся, но ничего не стал больше предпринимать. Отчего-то хотелось верить, что тёмный божок не такой уж и псих. И умеет держать, хм, слово. Зависнув в исходной позе за креслом, тот постепенно наклонял голову к посвистывающему во сне Сакагучи. Всё происходило тягуче, как в замедленной съемке, пока чуины губы не оказались на уровне его уха и с громким рыком не выдали в полнейшей тишине: — Бу. Арахабаки определённо псих. Со своеобразным чувством юмора.