***
Голова сильно гудела, и веки будто налились свинцом. Разум долго отказывался верить в происходящее, но магия чувствовала родное тепло. Волшебница открыла глаза и не могла понять, где она находится. Вокруг темно, твердой материи нет и в помине, и она держится только засчет левитации. — Неужели получилось?.. — спросила она про себя, а после произнесла вслух, — Получилось! Голос эхом раздался в пространстве, нарушая абсолютную тишину этого места. Девушка создала небольшую сферу и оглянулась: вокруг никого, лишь она одна и предчувствие магической силы мага. — Если ты решила добить меня, то у тебя, несомненно, это получилось, — раздался низкий мужской голос за ее спиной. — Здесь только ты и я, и преимущество не на моей стороне. — Хм, сам Валтор соизволил выйти из своего укрытия, — Блум повернулась и увидела слегка потрепанное лицо мага. — Ой, это что, я? Ее рука невольно коснулась царапин на его физиономии. Длинный белый шрам проходил через все лицо, задевая левый глаз, кончик носа и правую щеку, исчезая где-то в районе скулы. Его бледные тощие пальцы касаются ее ладони и осторожно отодвигают от старой раны. — Не стоит, пожалуйста, — но тут же нежность сменяется грубостью, и маг процедил, — И все же зачем ты явилась сюда, еще и вызвала свою вторую сущность? Я поражен, дорогая Блум. — Я уже давно недорогая. Да и тьма мне стала нравиться больше. Я… — она запнулась, но вскоре продолжила, — хочу… быть рядом… с тобой. Девушка выдыхает, заметно расслабившись. В то же время Валтор заметно удивлен, его взгляд изображает некое подобие любопытства, а руки сами собой расходятся в сторону и приглашают принцессу к импровизированному коврику. Мягкие ворсинки касаются ее чувствительной кожи, и Блум закрывает глаза, всего на секунду, но резкая смена температуры возвращает ее к магу. — Я никому не нужна. Я устала быть марионеткой в руках Фарагонды, отца, Ская. Последний, к тому же, меня еще и бросил, обвинив во лжи и предательстве. О боже, — она прикрывает лицо ладонью и шумно выдыхает. — Даже не хочу об этом, — мужчина долго и пронзительно смотрит на свою соперницу и произносит, прерывая образовавшуюся тишину. — Чем же я могу помочь? — в ответ Блум показала и рассказала о легенде. Говорят, что, после сотворения мира, дракон, испытывая симпатию, наделил их особым даром. Если люди находили достойных, влюблялись в них и жили в мире и согласии, то они могли наложить чары, чтобы их души встретились вновь и больше не разлучались. Однажды, некая волшебница связала себя узами с темным магом. Любовь их была особенной, пылающая огнем и сверкающая светом миллионов звезд. Когда же девушка умерла, маг не смог жить без нее. Он был сильным, как морально так и физически, но она нашла его ахиллесову пяту, сломила его, хотя и не сломала. Она сделала их любовь оружием, поэтому без нее все не имело смысл. С последними лучами солнца руки его коснулись бутылочки с ядом, и бледно-зеленая жидкость разлилась по его телу, убивая живые (или полуживые) клетки. Вскоре их души воссоединились, а тела обрели новую форму: он стал шумным морем, а она его летним бризом. Так они существуют и по сей день, гласит легенда. — Значит, ты думаешь, что мы с тобой родственные души?! — негодование Валтора сменилось на легкую улыбку, а после смех его раздался эхом. — Ничего глупее не слышал. Рыжеволосая покрылась краской. Понимание того, что тебе никто не хочет помочь, вызывало ярость и гнев. — Я еще не сказал, что не буду тебе помогать, — ее глаза округлились, и она непонимающе посмотрела на него. — Я лишь сказал, что это глупо. Но мне все равно терять нечего, а вот ты… — А что я?! Я, нахуй, никому не нужна. Все используют меня как инструмент для осуществления собственных целей. А обо мне кто подумал?! Я, может быть, семью хочу! Хочу покоя, тишины, крепкую опору. Счастья хочу… — ее крик сменился на шепот, а ноги незаметно подкосились, и Блум упала на ковер, обхватив лицо руками. — Ну-ну, не стоит, — Валтор нежно поглаживал ее по волосам, а после опустился, присев на корточки, чтобы его глаза были на уровне ее. — Покоя и тишины я не обещаю, но счастлива ты будешь, — ее красные глаза засияли, и она тут же рассказала план действий.***
Все было до боли просто. Хотя кого я обманываю? Все было до безумия сложно. Утро принесло пасмурную погоду. Проснувшись после недолгого сеанса, Блум тут же уснула на том же ковре. Когда она открыла глаза во второй раз, часы на столе показывали восемь тридцать, а небо заволокли тучи. На балкончике, выходившем на школьный двор, девушка в полной мере ощутила климатическую проблему: дул сильный западный ветер, накрапывал дождь, деревья в лесу заметно покачивались. Зайдя в комнату, рыжеволосая завернулась в махровый халат и стала растирать замерзшие ладони. На сегодня у Блум было запланировано путешествие: ей предстояло перемещение в столетние льды Омеги. Только внезапный визит Фарагонды немного поменял ее планы. — Вы что-то ищете, мисс Фарагонда? — Блум быстро собрала все вещи для ритуала и по щелчку переместила в шкаф. — Нет то, чтобы ищу. Мне просто стало интересно, почему вы остались в школе, несмотря на то, что ваши подруги еще вчера днем покинули кампус? — у нее на лбу проступили морщины, показывая ее заинтересованность. — Не хочу покидать стены школы. Не вижу смысла уезжать домой спустя две недели после начала учебного года, — она утвердительно кивнула и, казалось, что сейчас все закончится, но нет. — Тогда, дорогая Блум, вы можете помочь мисс Гриффин? — просьба без права на отказ. — Хорошо. Облачная башня встретила рыжеволосую пугающей тишиной и сильными сквозняками. В главном зале, на скамье центрального сектора сидела задумчивая мисс Гриффин. — Кхм! Здравствуйте, — ведьма быстро переключила взгляд с собственных рук на фею. — Блум?.. Здравствуйте. Что вас привело ко мне? — Простите? Вы меня не звали? Вам не нужна моя помощь? — словно утверждая, произнесла девушка. — Нет. Блум тут же сложила два плюс два и быстрым движением руки переместила свои вещи в готический зал. — Вы знаете, что обратного пути нет? — девушка кивнула и уменьшила все свои пожитки, чтобы те свободно поместились в сумку. — Тогда я могу только пожелать вам удачи. Фея поднялась на открытую площадку, ветер обдувал ее со всех сторон. В воздухе появилась воронка, и Блум быстро шагнула в нее, мысленно молясь, чтобы все заключенные были на своих местах. Как бы парадоксально это не звучало, но тюрьма встретила маленькую фею приятным, мелодичным шумом ветра и яркими бликами, отражающиеся от ледяных глыб лучи солнца. На поверхности было едва ли теплее чем несколькими сотнями метров ниже. Промозглые, вечные, практически не разрушимые, в них люди сходят с ума, умирают, будучи живыми (так сказать еще теплыми), эти ледяные тюрьмы — действительно ад на земле. В одной из таких и хранится его тело, вновь морозятся его кости, мозг все еще думает о мести, и магия ждет свою противоположность. — Он сказал, что его камера находится на небольшой глубине. Но я не могу бродить по этим туннелям вечно, — складывалось ощущение, будто она потихоньку сходит с ума: уже разговаривает сама с собой. — Надо действовать наверняка. Превратившись в фею-энчантикса, Блум села в позу йога, слегка приподнявшись надо льдом, и, вытянув руки вперед, прошептала: «Огонь Дракона найди Валтора». Маленькие огоньки быстро разошлись в разные стороны и лишь один, большой, собравший в себе всю силу заклинания, вернулся к ней, чтобы показать заветную дорогу. Тоннели становились все уже, воздуха все меньше, казалось, что вот-вот все сплющится, но огонёк все вел ее куда-то вдаль, пока не появился свет, а перед взором ее не появилась большая глыба льда. Она протянула руку к самому верху, где было видно его лицо, слезы сами покатились по её лицу, опускаясь маленькими ледыжками и разбиваясь о пол. — Я вытащу тебя, я знаю как, — тихо прошептала она. Как она вообще могла что-то к нему испытывать? Разве учение о чёрном и белом не давало понять, что это невозможно? Хах, как бы не так. Неважно, какую магию ты используешь, или какую сторону принимаешь, важно то, что внутри тебя. Внутри Блум происходил настоящий ураган, потрясающая смена приоритетов и принципов; все ее видение мира было ошибочным, навязанным; она хотела биться головой о стену, понимая, как жалко прожила собственную жизнь. Именно поэтому она здесь, одной ногой переступив закон, спасает свою душу и его заодно. — Le feu va faire fondre la glace. Deux âmes vont s'unir. Le feu les reliera, * — тепло тут же наполнило собой все окружающее пространство; лед медленно таял, при этом не превращаясь обратно; вскоре обессиленное тело упало на нежные руки рыжеволосой. — Ты, наконец-то, здесь, рядом со мной, — приговаривала она, поглаживая его длинные пшеничные волосы.***
Единственное место, на которое она могла полностью рассчитывать, это остров Драконов. Вечно кипящий, дымившийся участок суши с большими водоёмами и острым, бьющим в нос запахом серы. Настоящий дом огня. Переместившись сюда, Блум была уверена, что сможет совершить, а в последствии завершить ритуал. Небольшая пещерка неподалеку от воды была отличным укрытием от палящего солнца и местных жителей, самих драконов. Держа все еще бессознательного Валтора на руках, она не могла исполнить все ею задуманное. Лишь положив его голову на небольшую наколдованную подушку, рыжеволосая выдохнула и стала искать заклинания. Спустя какое-то время Блум смогла похвастаться прогрессом живому человеку. Долгий и утомительный этап по чтению исцеляющих заклинаний прошел, приведя мага в обычное состояние, слегка нервного, но не без того решительно настроенного осуществить загаданное. — Знаешь, — раздался его тихий голос, — я не особо хотел с тобой сражаться. Да и с твоими родителями тоже, и хорошо, что не имел такой возможности. Все эти навязанные словечки о том, что нужно подчинить себе весь мир, заставить всех страдать, это же все ерунда. — И это говоришь ТЫ? — ее голос слегка дрогнул, и губы растянулись в улыбке. — Вот это терапия! Может, мне тоже довести себя до состояния покойника, а после посидеть во льдах?! — А оно тебе нужно? — Валтор приподнялся, опершись на локти, и громко ахнул, прикладываясь обратно. — Черт, дурацкая штука. — Голова что ли? Прости, я не хотела. В общем, — она положила перед магом одно кольцо и несколько баночек-скляночек с отварами, — наколдовать кольцо сможешь? Хорошо. Тогда смотри и запоминай: сначала эту, — зеленый пузырек с валерианой, — затем две капли этого, — фиолетовый с морфием, — и полбутылки этого, — красный с чем-то приторным. — Также не стоит забывать про кольца: мы должны успеть одеть их как только выпьем третью микстуру. Если все сработает, то мы проснемся в других телах. — Если?! — разразилось громом среди ясного неба. — Ну и шуточки у тебя. — Просто это ритуал проводился лишь однажды, — Валтор скептически на нее посмотрел и прикрыл лицо рукой. — Связался с феей на свою голову. Лучше бы и дальше морозился на Омеге. Ты хоть сама-то веришь в то, что мы вообще проснемся? — Верю, потому что больше надежд на хорошую жизнь у меня не осталось, — девушка подошла к нему и аккуратно присела, стараясь не удариться о твердый камень. — Если же не получится, — она посмотрела в его серо-голубые глаза и прильнула к его губам, — запомни меня такой. Быть может, эти были самые лучшие часы наших жизней. Казалось, она хотела еще что-то сказать, но ей попросту не дали. Валтор сел, прижав к себе Блум, и страстно поцеловал ее, касаясь одной рукой ее рыжих мягких волос, а другой придерживая за талию. Их губы и языки соединились в диком танце, температура вокруг, и без того горячего острова, местами доходила до предела, они готовы были взорваться, лишь бы провести эти минуты вместе… вместе. Его руки блуждали по ее телу. Она была бессильна перед ним. Именно поэтому она закрывала глаза, запрокидывая голову назад, открывая шею. Именно поэтому молила его о пощаде. Именно поэтому магию внутри них бушевала подобно огню в воронке. Спустя пару секунд они уже были раздеты. Он вошел в нее, громко ругнувшись про себя, а в действительности выдавил лишь слабый стон. Она сжала его, прижавшись к нему всем телом. Грубые и размеренные движения приводили девушку в бешенство, все было слишком монотонно, а она хотела взрыва, чего-то яркого. — Хочешь взрыва? — она кивнула. — Уверена? Как скажешь. Он подхватил ее под попой и, встав на прямые ноги, прижал, практически вмял ее в стену пещеры. Толчки были быстрыми — рыжеволосая хватала воздух как можно большими порциями, хотя этого едва хватало. Сжав ее бедра до белых следов, он в последний раз входит в нее, прикусывая тонкую кожу шеи и громко выдыхает. Придерживает ее обмякшее тело, хоть сам с трудом сдерживается, чтобы не упасть, и крепко обнимает ее. Блум ощутила приятное тепло, разошедшееся по всему телу, и еще сильнее прижалась к Валтору. — Ты довольна? — скорее утверждение, нежели вопрос; и девушка быстро кивнула. — Тогда стоит приступить к ритуалу. Немного погодя, Блум привела мысли в порядок. Руки тряслись, пузырьки громко звенели. Девушка боялась, ее большие глаза с ужасом смотрели на мага, пока тот создавал из камней кольцо. — Почему ты не спрашиваешь, как из камня получается золото? — рыжеволосая лишь пожала плечами. — Стелла делала хрустальный кубок на Линфее из камня. Это же магия, я давно такому не удивляюсь. Маг фыркнул, и правда, зачем он это спросил. Сам же знал про это, считай, сам и отправил Винкс на ту планету, чтобы те спасли директрису. Он знал, что другого варианта нет. И сейчас, другого варианта нет. Валтор внимательно наблюдал за Блум: как хаотично двигаются ее пальцы, как хлопают длинные ресницы и как жидкости выливаются из одной бутылки в другую. Все готово. Они вышли из пещеры. Последние лучи солнца касались их сосредоточенных лиц, их улыбки были слегка заметны, и сердца бились в унисон. Когда солнце зашло за горизонт, ни феи, ни мага уже не было. В пещере горел огонек. Выпив первую порцию зелий, Блум съежилась и сильно зажмурила глаза. Какая гадость, — пронеслось у нее в голове — как же люди ее пьют. Следом были выпиты капли морфина. Тут уже качнуло мага, и тот чуть было не упал, но после дурман охватил его сознание, и легкая, естественная улыбка украсила его лицо. — Хочешь что-нибудь сказать напоследок? — поинтересовался мужчина. — Ты был лучшим соперником. И… — ее пальцы нервно теребили локон ее рыжих волос, — я рада, что встретила тебя. Легкий поцелуй остался на ее губах. Покусанные, но при этом все такие же нежно-персиковые, они надолго останутся в его памяти, как одни из самых совершенных в этом мире. Когда же третий пузырек был выпит, началась настоящая магия. Огонек погас, и в полной темноте появился маленький дракон. Он опоясал их правые руки, коснувшись золотых колец, затем превратился в единую нить и принял форму восьмёрки, соединяя их руки. — Готов? — она посмотрела на него, ища ту самую стойкость в его глазах, и тут же отвела взгляд, наблюдая за светящимися кольцами. — Конечно, — он посмотрел в ее голубые, темно-голубые глаза, и, несмотря на свой возраст, она все равно выглядела по-детски счастливой в этот момент. — Нужно что-то сказать. Заклинание было утеряно, поэтому нам придется самим придумать. — Тогда, думаю, стоит сказать лишь одно: чтобы не случилось, я всегда буду с тобой, — маг взял ее за руки и переплел свои пальцы с ее. — Чтобы не случилось, я все равно буду любить тебя, как любила тогда и как буду любить потом, — подобное заявление немного шокировало Валтора, он даже подумал, что ослышался, но позже понял, что услышал все правильно. После сказанных слов, выполненных дел драконова цепь исчезла, проявившись небольшими узорами на коже рук. Они горели ярким светом, будто жидкая лава или разогретое золото. Тут же Блум упала в объятия Валтора и закрыла глаза, все слабее и слабее держась за его руки. Чуть позже и маг потерял сознание, его голова невообразимо низко опустилась, лицо его легло на яркие рыжие волосы, да так они и лежали бы, пока не свершилось чудо.***
С давних времен говорят о больших ящерах с длинными крыльями. Их размеры несравнимы ни с чьими. А какие сильные хвосты у них. Ходили слухи, что эти ящерицы — драконы — могут дышать огнем и превосходят по мощи самые большие армии мира. А в странной, но очень интересной стране производили такое вещество, из которого делали разные фигурки, украшения и посуду. Оно отличалось хорошей устойчивостью к огню и малой прочностью, а из-за своей красоты высокой ценой. К чему я вам это говорю? Хм, сейчас расскажу.В маленькой пещерке на окраине острова, неподалеку от большого озера сидит большой ящер. Он был покрыт бордовой чешуей, а на передней лапе красовалась отметина золотого цвета. В этой пещерке всегда горел огонь, его поддерживал сам дракон, а в одном из ее углов он любил лежать, свернувшись клубком. Рядом с ним всегда лежала его фарфоровая фея. Она была маленькой, как одна передняя лапа зверя, но очень красивой: у нее была белая кожа без единого скола или трещины, большие голубые глаза, длинные ярко-рыжие волосы и легкое синее платьице. Дракон редко выходил из своего укрытия, в основном лишь спал, ел, бродил по лесу (если выбирался) и любовался своей феей. Она в ответ лишь смотрела на него стеклянными глазами и сидела неподвижно, скрывшись в длинной чешуе. Нельзя сказать, что кукла была ненастоящей, она двигалась: ходила, садилась, прижималась к мягкому и теплому животу, покачивала головой в знак недовольства — дышала, ела мягкие фрукты и кусочки мяса, смотрела на рассвет, прижимаясь к своему защитнику, но говорить не могла. Таким было ее счастье, молчаливым, но не менее радостным. Что дальше с ними случилось, никто не знает. Говорят, что и по сей день живет там дракон, а в глубине пещеры сидит его маленькая фея.
________________________ *Огонь растопит лед. Две души объединятся. Огонь их соединит. Само название переводится как фарфоровая кукла. Думаю, понятно почему