Зимняя муха

Раз. Картману снилась Россия. Снилось, как они с пацанами гоняют проклятых маленьких Иванов в одинаковой маленькой форме маленькой местячковой армии. Они черпали снег горстями, закатывали в него ледышки и бомбардировали укрепления врага на пригорке. Враг бежал! Они кинулись следом! С треском распахнулись чуть не снесённые ворота приюта, и вся ватага выкатилась на загороженную шлагбаумами проезжую часть, становившуюся в этот час дня пешеходной улицей. Жались к домам прохожие, летели снежно-ледовые снаряды. Иваны почти поддались панике — но впечатление было обманчиво. Внезапно Кенни гнусно выматерился. Картман обернулся на шипящего от боли приятеля: едва удерживаясь на ногах, тот растерянно и яростно зажимал плечо. Его неположенный по уставу картуз валялся в снегу, а между пальцев текла горячая кровь, и пар поднимался, и правая рука висела плетью. Моментально вскипевший Картман толкнул в грудь ближайшего из Иванов, зарядил в бровь другому, но их было слишком много. Они окружали. Где-то сзади били орущего и вырывающегося Стэна, в широко раскрытых глазах оседающего на землю Кенни застыла безразличная тоска. И только встрёпанный Кайл спокойно стоял, обернувшись к Кенни через плечо, и наблюдал за ним с какой-то отсутствующей улыбкой. Скалился. С превосходством. Картман с ненавистью сдавил снежок (льдинка хрустнула, впиваясь в занемевшие пальцы) и размахнулся, целя жиду прямо в голову. Два. Эдику снились США. Снились старые узкие улочки, полные старых домов. На золотистой глади лежащей за кромкой улиц гавани стояли огромные парусные суда. Они с Веней, Дэном и его сестрой Шелли (они, конечно, звали её просто Сашкой) спасались от нанятых работным домом преследователей, безуспешно пытающихся найти их в этом лабиринте улиц и красок. Потом они вышли из 7D кинотеатра в свой родной Южный Парк и побрели по домам, на ходу обсуждая прочувствованное. Дэн доказывал упорно огрызающейся сестре, что, будучи близнецами в созданном программой фильме, они стали гораздо ближе друг к другу, а значит Шэлли могла бы уже провести их на какую-нибудь свою подростковую вечеринку. Шэлли как обычно обзывалась придурком, а Веня, как ему казалось, остроумно хохмил про инцест. Эдик шёл, погружённый в себя, и никак не мог понять, что же именно чувствовал там, на фильме — ведь программа зачем-то сделала его худым и подтянутым… Он ещё помнил эту живую лёгкость. Вроде, хотелось вступить в весёлую перебранку с ребятами, но… Три. Страны снились друг другу. Снились друг другу миры, и люди, и маленькие облезлые городские вороны, и каждый из них был во власти собственных мечт, фантазий и предубеждений. Сонное царство легко делилось на чёрное и белое, и полуспящие сознания людей довольно урчали, наслаждаясь излюбленными стереотипами. И хотя это всё было не важно — ведь было это во сне девятилетнего мальчишки — всем очень хотелось, чтобы сонный полёт ребячливой фантазии длился как можно дольше.