Разбитые иллюзии

Фролло был вне себя от радости. Он так долго искал эту девчонку, и вот она здесь, рядом с ним! Его переполняло такое счастье, что даже жуткая боль, гулявшая по всему его избитому телу, отошла куда-то на задний план. То, что Эсмеральда его не узнала в этой темени, было только ему на руку, иначе ее пришлось бы долго уговаривать, чтобы она освободила его от этих проклятых веревок. Ну, а так девчонка согласилась почти мгновенно. Она касалась его своими теплыми пальчиками, когда разрезала веревки, и он с трудом удерживался, чтобы не заурчать от удовольствия. И что-то теплое растекалось в его душе от того, что она явно осторожничала, чтобы не поранить его. Впрочем, у Фролло были подозрения, что он не отделался бы легко, если бы она поняла, кто перед ней сейчас лежит. Теперь надо было подумать о том, как им сбежать отсюда, и судья сосредоточился на этом. Ему пришло в голову, что сутана будет путаться в ногах, мешать ему, когда они побегут, и тогда Фролло напрягся и разорвал ее. После этого он встал и подкрался к двери. И вот не было печали — девчонка его узнала! Он даже испугался, что она откажется помогать ему, но его доводы были более чем убедительны. Она и сама понимала, что им надо уходить отсюда, да поскорее. Фролло был предельно сосредоточен. Настолько, что забыл о том, как сильно болят его ребра, как он устал и измучен, и как безумно ему хочется пить — воду ему, конечно оставляли, но наливали ее в миску, которую ставили подальше от него, мол, пить захочешь — доползешь. Он, связанный, и пошевелиться не мог, и скоты об этом знали. Но, несмотря на все это, о жажде Фролло сейчас и не думал. К тому же, ему совершенно не хотелось ударить лицом в грязь перед Эсмеральдой. Ее присутствие буквально придало ему сил, он готов был горы свернуть. Фролло застыл в напряжении, вслушиваясь в пьяные вопли этих мерзавцев. Наконец, он решил — пора. — Давай! — тихо просипел он. Эсмеральда кинулась к двери и забарабанила по ней кулачками. — Я хочу пить! — она пищала жалобно и настойчиво. — Дай воды, скотина! Тебе жалко, что ли?! За дверью послышался шорох и недовольное ворчание. Эсмеральда успела отскочить, когда та открылась, и на пороге возник сторожащий их бродяга. — Заткнись, цыганское от… — он не договорил. Судья схватил его за шею, морщась от невыносимой вони, которую издавал этот разбойник. Фролло зажал ему рот, чтобы тот не орал, и мерзавец трепыхался в его руках с еле слышным хрипом. Фролло уперся ладонью ему в челюсть и хорошенько дернул вверх и в сторону. Раздался треск вроде того, когда нога наступает на сухую ветку, и та ломается под сапогом. Бродяга, не издав ни звука, обмяк в руках судьи, и Фролло уронил его мертвое тело на пол. Эсмеральда выглянула наружу и радостно вздохнула: солнце уже почти закатилось, все в этом лесу отбрасывало огромные тени, а разбойники успели набраться — не так сильно, как она надеялась, но все же. Судья и Эсмеральда выскользнули из хижины и юркнули между деревьев. Но не успели они отбежать подальше, как в лагере послышались вопли: их побег заметили. Эсмеральда вся похолодела от ужаса. Но Фролло схватил ее за руку и рванулся вперед, да так, что она еле успевала за ним: его ноги были длиннее, чем у нее, и на один его шаг приходилось два ее. Они неслись по лесу так быстро, что не успели притормозить, когда вымахнули прямо в овражек, через который пролегал мост. Эсмеральда споткнулась и покатилась вниз. Ее колено взорвалось от боли, когда она налетела им на камень, так некстати выступивший из земли. Она захрипела и сильно прикусила губу, чтобы не заорать — так это было невыносимо. Тут же ее вздернули на ноги, и у Эсмеральды слезы брызнули из глаз. — О, проклятье, только этого еще не хватало! — прорычал судья. Фролло был вне себя от злости. Так они никуда не убегут — Эсмеральда была белая, как мел, по ее щекам градом катились слезы. Судья понял, что поранилась она очень сильно. И он бросил бы кого угодно на произвол судьбы, но только не ее. Нет, не ее. Он слишком долго и безуспешно искал эту девчонку, чтобы так легко от нее отказаться. Фролло закинул руку Эсмеральды себе на плечи, обхватил за талию и приготовился тащить на себе так долго, как придется, невзирая на собственную боль, которая снова так и накатывала на него, но Эсмеральда остановила его. По счастью, она знала это место. Пряталась тут время от времени от докучливых поклонников или других преследователей. Эсмеральда потянула судью под мост. Берега овражка заросли кустами, но она знала, что с одной стороны там есть ниша, куда вместились бы два человека — с трудом, но все-таки… И она увлекла судью туда, в почти непролазные кусты, которые надежно закрывали вход в нишу. Острые ветки добавили им еще царапин, но они уже на это не смотрели, сейчас главное было — спрятаться от погони. Судья и Эсмеральда нырнули в нишу и затихли, плотно прильнув друг к другу, стараясь не дышать слишком громко — им все казалось, что их услышат и найдут, и тогда они умрут хоть и быстро, но в адских муках… Боль в колене была ужасной, но Эсмеральда от страха почти не обращала на нее внимания. Фролло обхватил ее и крепко сжал в своих руках, зарывшись пальцами в ее волосы, вжимая ее голову в свою грудь, и она слышала, как грохочет его сердце — слишком громко, слишком сильно, бродяги наверняка сбегутся на этот оглушительный звук! Но преследователи с воплями промчались по мосту — беглецы слышали топот их ног по деревянному настилу. — Нам надо выбираться, — прошептала Эсмеральда. — Не сейчас, моя дорогая, — судья пробормотал это ей в волосы. — Подождем, пока они пойдут обратно. Если сделаем по-твоему, они точно нас настигнут. Имей терпение. Он оказался прав. Через некоторое время судья и Эсмеральда услышали, как разбойники возвращаются назад. Ругались они при этом так, что Эсмеральде показалось, что запахло серой: столько они изрыгали богохульств. — Это я им тоже запомню, — просипел судья, и она ткнула его кулачком в бок, чтобы он понял - сейчас надо молчать, не издавать ни малейшего звука. Фролло с хрипом дернулся. Чертовка попала прямо в изувеченные ребра, и у судьи перед глазами вспыхнуло от боли. Накатило так, что он чуть не лишился сознания и задохнулся. Разбойники, однако, ничего не услышали — слишком были заняты, проклиная беглецов, и удалились восвояси. Судья и Эсмеральда посидели в своем укрытии еще немного, затем медленно и осторожно выбрались из ниши. — Париж там, — тихо сказала Эсмеральда, указывая направление. Фролло поудобнее перехватил ее руку, обнял за талию, и они потащились из овражка так быстро, как только им позволяли их ушибы. Они углубились в лес и ползли по нему, выбиваясь из сил. Эсмеральда была на последнем издыхании и совершенно выдохлась, когда они выбрались на маленькую полянку. — Привал, — буркнул Фролло и осторожно опустил ее на землю. Эсмеральда провела языком по ссохшимся губам. Пить хотелось безумно. По счастью, там протекал тоненький ручей, и его звонкое журчание было и для судьи, и для Эсмеральды райской музыкой. Фролло ощущал дикую жажду, в его рту пересохло, словно в давно пустующем колодце. Язык буквально прилип к небу, и как судья ни пытался набрать в рот слюны, ничего не получалось, и он сходил с ума от того, что вода настолько близко, но Эсмеральда выглядела так плохо… Он сомневался, сможет ли она сделать до ручья хотя бы шаг, поэтому подошел к ручью сам и набрал воды в ладони, сложенные лодочкой. Затем вернулся к Эсмеральде, стараясь не расплескать воду по дороге. — Пей! — он поднес руки к ее губам. Эсмеральда колебалась пару секунд. Шутка ли — пить из рук заклятого врага? Но она так мучилась от жажды… Она припала к его рукам и принялась с наслаждением глотать эту свежую, холодную и вкусную воду. — Еще! — простонала она, и Фролло с улыбкой сделал еще пару заходов. Когда она утолила жажду, он, наконец-то, смог напиться сам. Эсмеральда наблюдала за судьей, который жадно пил из ручья. Похоже, ему поставили ту глиняную миску с водой, просто чтобы над ним поизмываться — стояла она слишком далеко, и он ни за что бы не дотянулся до нее, потому что был связан. И пить он хотел еще дольше, чем она, намного дольше. Однако же… Сначала он все-таки напоил ее, и только потом позаботился о себе. Это все было весьма странно. Эсмеральда искренне считала его жестокой и злобной скотиной, но сейчас он немного переменил ее мнение о себе. К тому же он мог бы бросить ее и сбежать. Один бы он наверняка спасся. Но не сделал этого, готов был тащить ее на себе, вопреки тому, что их настигли бы тогда совершенно точно, если бы не укрытие. «Что же ты такое?» — подумала она, украдкой поглядывая на судью сквозь опущенные ресницы. Судья, тем временем, вдоволь напился и вернулся к ней, опустившись рядом и уперевшись спиной в ствол дерева. Он с облегчением вздохнул и запрокинул голову, прикрыв глаза. — Сейчас отдохнем и пойдем дальше, — его голос был хриплым от боли и усталости. Эсмеральда вгляделась в его лицо. До этого она, поглощенная их бегством, на него особо не смотрела, но теперь Эсмеральда пожирала судью глазами. Выглядел он кошмарно. Та сторона лица, которую Эсмеральда видела, была сплошным синяком. Огромный кровоподтек растекался от глаза по всей щеке до самой челюсти. Губы были разбиты, опухли и слегка кровили. Крепко же ему досталось! Эсмеральде показалось, что он задремал, и она тихонько подтолкнула его плечом. — Эй, ты там заснул? — прошептала она. — Хотелось бы, но сейчас не время, — выдохнул он. — Нам надо выбираться отсюда. Вставай. Он поднялся на ноги, чуть покачнувшись при этом, но все же протянул ей руку, и Эсмеральда вцепилась в нее. Судья помог ей встать. И они снова пошли. Судья тащил Эсмеральду на себе, и она, как могла, помогала ему, припадая на больную ногу. Колено онемело и распухло, в нем словно застряли осколки стекла, боль жутко стреляла даже в голову, но Эсмеральда, закусив губы, упрямо шла, пока были силы. Они почти выбрались из леса, когда услышали конский топот, людские голоса и бряцанье оружия. Судья заметно оживился, а вот Эсмеральда похолодела. Это явно был патруль, посланный ловить цыган. «Что же теперь со мной будет?» — на нее волной накатил леденящий ужас. Эсмеральду пробил холодный пот, и его капельки стекали по вискам. Пот намочил рубашку на спине и подмышками, и Эсмеральда прямо чувствовала, как от нее исходит вонь немытого тела и едкого страха. Никуда она теперь не убежит, можно даже не мечтать об этом. С таким коленом она может только плюхнуться на землю и тихо стонать, размазывая по лицу слезы вперемешку с грязью. И все же она гордо вскинула голову. Ни за что она не покажет судье своего страха перед ним! Судья выволок ее из леса и ухмыльнулся. Откровенно говоря, он ожидал, что его будут искать. Снежок наверняка кинулся домой, и слуги, не увидев на нем судью, переполошились и подняли на ноги стражу. Во главе отряда — ну, конечно же! — был капитан Феб де Шатопер. Первым, что сделал бравый капитан, когда увидел судью Клода Фролло в таком виде, — это поперхнулся. Его темные глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся. Ну, еще бы. До сих пор судья представал перед капитаном Фебом в исключительно респектабельном виде — всегда опрятный, чисто выбритый, холеный. Не сравнить с его нынешним обликом: грязный, и ободранный, а лицо такое, словно на нем черти горох молотили. — Судья, с вами… — начал капитан. Приличия ради он хотел сказать: «Судья, с вами все в порядке?!», но тот просто не дал ему этого сделать. — Нет, капитан! Со мной не все в порядке! — зло оборвал его Фролло и рявкнул: — Я в ярости! И как только я приведу себя в порядок, я еще покажу этой черни, где раки зимуют! А сейчас мне нужна лошадь. Как видишь, мне срочно надо добраться до моего дома. — А эта цыганка? — Феб с тоской посмотрел на Эсмеральду. Он не ожидал ничего хорошего для нее от судьи — в конце концов, Фролло так долго охотился за ней. Эсмеральда, несмотря на свое отчаянное положение, залюбовалась капитаном. Он был прекрасен в своих доспехах, и впрямь похож на бога, как он ей тогда сказал, когда они стояли в соборе. — Девушка поедет со мной, — фыркнул судья. — Не поеду! — Эсмеральда бешено заартачилась. Как только она окажется у судьи, он набросится на нее, она не сомневалась в этом. — Лучше здесь меня убей! Судья резко развернул ее к себе лицом, и от этого ей показалось, что ее колено лопнуло. Из глаз брызнули слезы, скулы Эсмеральды позеленели от дурноты. Лицо судьи перекосилось, его брови сошлись на переносице, и он ощерился, показывая крепкие белые зубы. Даже странно, что ему их не выбили, учитывая в каком состоянии его губы. — Глупая девчонка! — зарычал Фролло. — В твое колено наверняка попала грязь! Оно может воспалиться, ты хоть знаешь, сколько людей умерло от заражения крови?! Ты поедешь со мной, хоть бы мне и пришлось везти тебя связанной! Его надо промыть и устранить заразу, и чем быстрее я это сделаю, тем лучше для тебя! И не смей спорить со мной! Капитан, лошадь! К Фролло подвели коня, и судья закусил щеки. Ехать верхом будет очень больно, он бы с большим удовольствием улегся в телегу и не двигался до самого своего дома, но вот беда! Телеги-то и не было. Ему только и оставалось, что еще мучиться какое-то время. Ох, как же это будет тяжело… Он услышал, как всхлипнула Эсмеральда. Фролло и сам бы с удовольствием сейчас всхлипнул. Ему до смерти хотелось застонать и завыть от того, что его тело болезненно пульсировало, от того, что он слишком устал, был чудовищно измучен. Но судья и вида не подал — забрался в седло, брезгливо наморщив свой длинный нос, стараясь не показывать, как это ему невыносимо. — Эсмеральда? — он протянул руку, и девчонка, судорожно вздохнув, вцепилась в нее, позволив ему втащить себя в седло. От этого напряжения все тело судьи свело, в глазах потемнело, и он тихонько зарычал. «Только не потерять сознание! Не сейчас и ни за что!» — Фролло сердито выдохнул, мотнул головой и тронул коня пятками. Конь послушно припустил по дороге в Париж. Перед глазами у судьи плыло, но он все же приструнил себя и сосредоточился на том, чтобы не соскользнуть с седла. Это была долгая пытка. Фролло перестал считать, сколько они ехали, но, когда они добрались до его дома и въехали во двор, он буквально стек вниз. В глазах на мгновение помутилось, ноги подломились, и Фролло понял, что стоит на брусчатке на коленях, жалкий и дрожащий всем своим телом. Не следовало слугам видеть его в таком состоянии. А вот и они, уже бегут встречать его. Мажордом Жослен, как всегда, впереди всей толпы. Эсмеральда, которая так и сидела на лошади, увидела, как помертвело лицо у судьи, когда он слез с коня, как он шлепнулся на брусчатку, уперевшись в нее руками, ей даже показалось, что он сейчас упадет замертво. Но тут же Фролло принял свой обычный высокомерно-спесивый вид, встал на ноги и выпрямился, словно ему в спину загнали железный штырь. Она невольно восхитилась. Фролло продержался весь этот путь, пока они бежали от разбойников и ехали к его дому, только за счет своей гордости и дикого упрямства, и ничто его не сломило. У этого человека была железная воля, жаль только, что он такая жестокая скотина. И вот теперь он, внешне спокойный, стоял и наблюдал, как слуги подходят к нему. — Жослен, где мой жеребец? — его голос был глубок и силен, словно судья находился на Гревской площади и зачитывал приговор. — У себя в стойле, ваша милость! — слуга почтительно склонился перед ним. — Как только он прибежал без вас, мы его расседлали и почистили, а во Дворец Правосудия послали гонца, чтобы там немедленно организовали людей на ваши поиски. — Прекрасно, Жослен! Ничего другого я от тебя не ожидал, — судья милостиво кивнул ему. — Мне срочно нужна ванна и ужин. — Воду для купальни мы грели каждые полчаса, ваша милость, она в вашем полном распоряжении. Ужин вам принести в столовую или в покои? Судья ухмыльнулся разбитыми губами. Этот слуга был на вес золота, Фролло и секунды не жалел, что нанял его в свое время. — Я поужинаю у себя в покоях. Завтрак принесите туда же, — велел он. — Вы можете идти. Он жестом отпустил челядь и обернулся к Эсмеральде, протянув к ней руки. — Слезай, дитя, — Фролло кивнул ей. — А ты сможешь удержать меня? — она усмехнулась, скрывая за этой усмешкой беспокойство. Только что он выглядел совсем ослабшим, на нем лица не было от усталости, и она не сомневалась, что ему сейчас намного хуже, чем ей. В конце концов, у нее болело только колено. — А у меня есть выбор? — он вздернул свою тонкую черную бровь. — Сама ты с этой лошади не слезешь, только не с твоей увечной ногой. Так что не задерживай меня и слезай. Она уперлась в его крепкие плечи и соскользнула с седла. Он на мгновение удержал ее на весу и опустил вниз. И все-таки Эсмеральда заметила, как лицо судьи перекосилось, когда она на него навалилась своим телом, как он задохнулся и побелел. — Идем в дом, — выдохнул Фролло. — Я хочу отмыться от всей этой грязи.