В засаде

Вообще-то, к такому её жизнь не готовила. Подобное могло случиться в параллельной вселенной, во сне (в худшем из кошмаров), в фильме (где не она — главная героиня), в чьей-то небылице и точно не с ней. Однако это произошло, и первой реакцией Эммы на подобный абсурд был истеричный смех. Она хохотала так, что у него зазвенело в ушах, а в уголках её глаз уже собрались слезы. Тушь размазалась, в горле запершило, и, перестав смеяться, она села и прямо посмотрела на причину своей истерики. Согласитесь, не каждый день самый кровожадный, сумасшедший коп без чувства морали и сострадания предлагает вам дружить. Он назвал это «взаимовыгодным сотрудничеством». Может быть, Эмма даже погорячилась, решив, что сочувствие его ограничивается одним простым «ах, бедная девочка, на карьеру насосала, а на мозг не хватило!», потому что именно сострадание сыграло с ним злую шутку, когда он заявился в её трейлер со своим безумным предложением. Сказал, что слезы и мольба её ему осточертели, что, видите ли, дерьмово он себя после этого чувствует. Неужели совесть и правда, — нет, не проснулась, а лишь подала первые признаки жизни, как шевеление пальца или подрагивание век человека в коме? В это было непросто поверить. И в то, что он искренне раскаивался за свои угрозы, и в то, что действительно зла ей не желает. Но выбора у Эммы, как всегда, не было. И даже его предложение стать друзьями прозвучало скорее как: «Ты обязана согласиться, у тебя нет выбора». Тем не менее, временное вынужденное перемирие было объявлено, белый флаг негордо вознёсся в воздух, а привкус грядущей подставы поселился на кончике языка. Они пошли на компромисс: он гарантирует ей полную защищённость от всяких ублюдков и самой полиции, а она соглашается использовать свою красоту и связи в Голливуде в его недошпионских целях. Отчаянный, Джефф даже позволил Эмме не докладывать на её псеводружков вроде Тарино или Вуда, — этим он, так уж и быть, займётся сам, репутацию её не запятнав. Более того, они оба сошлись на решении не оскорблять друг друга, не угрожать, не винить во всех смертных грехах. Капитан пообещал, что гарантирует ей безопасность, на что актриса едко расхохоталась и напомнила, что у неё уже есть телохранитель — Крис. Девушка до сих пор помнит, с какой злобой и презрением Джефф фыркнул: «Кто? Этот шкаф?». Тогда Эмма закатила глаза, обвела его внушительную фигуру недовольным взглядом и ответила: «Ну, ты тоже не тумбочка прикроватная». На том они и сошлись. Вообще-то, такой расклад дел всех устраивал. Больше не было никаких угроз, оскорблений, страха за свою свободу и риска провалить серьёзное расследование. Все были довольны и счастливы. И длилось это ровно полтора часа. — Ну ты, Джефф, и приду... — дверь в его служебную тачку грозно хлопает, когда Эмма рывком садится и прикусывает губу, сдерживая бешеный поток ругательств, — ...придумал. Арчи чуть не спалил меня! Я думала, что умру от страха! Губы капитана дрогают в ухмылке, и он изо всех сил старается подавить её, только бы эта девчонка не решила, что ему весело. Но ему весело! Ему так нравится, когда она подставляется! Когда она, такая наивная, такая беспомощная и хрупкая пытается противостоять этому миру! И вовсе он не хотел бросать её в огонь, вовсе не хотел, чтобы этот ублюдок Арчи распускал свои грязные ручонки и учил её держать в руках пистолет. Не должны эти ручки маленькие ничего тяжелее помады держать. Ну, он так считает. Об этом она, конечно же, знать не должна. Так или иначе, план Джеффа сработал. Эта крошка постаралась на славу и установила в его доме прослушку, правда, неуклюже, но все же справилась. И теперь, разъяренная и напуганная, она сидит в его машине, припаркованной за углом особняка Арчи, и пытается сдержать свой гнев. Договорились же: никаких оскорблений. — Тебе просто на секунду надо было включить свой мо... — Джефф запинается, встретив её серьёзный взгляд, и мгновенно поправляет себя. — Свой мощный шарм. Хотя, ты и так включила. Вон, как поплыл барон. — Барон? — Эмма выгибает бровь. Джефф кивает, снимает свой наушник и бросает его в бардачок. Это заставляет актрису вспомнить о том, что она и сама вдоль и поперёк обвешана прослушкой, а кожа уже зудит от этих маленьких липучих жучков. И пока Джефф возится с аппаратурой, чтобы настроить подачу сигнала из его дома, Эмма в неловкой тишине перекладывает волосы на правое плечо, снимая с шеи устройство. Капитан не обращает никакого внимания на её манипуляции, пока актриса пыхтит и краснеет, изворачиваясь и пытаясь проникнуть в вырез на рукаве, чтобы снять жучок с внутренней стороны плеча. Два из них девушка небрежно бросает на панель машины, на что полицейский отправляет ей уничтожающий взгляд. — Ты можешь, мать твою, осторожнее... пожалуйста. Эмма смотрит на него в удивлении, а затем усмехается. Обстановка висит напряжённая хотя бы потому, что они держатся изо всех сил, только бы не наорать и не уничтожить друг друга. Их распирает от напыщенной вежливости, им хочется вцепиться друг в друга — и словесно, и физически, но девушка слишком занята идеей снять с себя все эти жучки, а Джефф слишком сосредоточен на настройке сигнала. Тем не менее, переломный момент наступает именно тогда, когда девушка понимает, что последний жучок прикреплён на внутреннюю сторону её бедра. Конечно, Эмма не из робких. И не будь она наедине с самим владельцем преисподней, — так бы не смущалась. — Э-э-э... Джефф, — тихо начинает она, раскрасневшись и теребя подол своего, черт бы его побрал, платья. Капитан переводит на неё равнодушный взгляд, и девушка тяжело вздыхает. Насколько будет глупо попросить его отвернуться и закрыть глаза? Нет, не так. Насколько долго он будет смеяться, если она попросит его сделать это? — Нет, ничего, — говорит она. Уловив какой-то сигнал из дома, Джефф рывком хватает свой наушник и прислушивается к звукам. Эмма принимает это за свой шанс, и, прикусив губу, начинает медленно поднимать подол своего платья. Нет, она, конечно же, не может ждать! Эти жучки на её теле — невыносимое испытание, особенно, в жару! Пусть лучше она испытает все виды стыда, чем будет мучаться от зуда и неприятных покалываний. И, заметив, что Джефф полностью погружен в происходящее по ту сторону динамика в наушнике, актриса мучительно-медленно раздвигает ноги и проникает рукой под подол платья, пытаясь нащупать маленький жучок на нежной коже внутренней стороны бедра. — Что ты делаешь? Эмма вздрагивает, испуганно уставившись на Джеффа и мгновенно убрав руку. Он буравит её удивлённым взглядом, пока она изо всех сил пытается оправдаться. — Я хотела вытащить жучок. — Откуда? Между ног? Актриса закусывает губу и кивает. — Джина... я ведь её просил крепить их в менее... интимные места, — тяжело выдохнув через нос, капитан снова убирает наушник. — Ладно, доставай свой жучок. Я не смотрю. — Я... не могу. — Господи, ну, мне из машины выйти или что? — Он не отклеивается! — Эмма вспыхивает и поднимает голову, раздражённо зарычав. — Прилип. Намертво. Когда капитан опускает взгляд на её ноги, он бледнеет и теряет дар речи. — То есть.. как? И что теперь делать, черт возьми? — Очевидно, помочь мне? Я не собираюсь сидеть здесь, раздвинув ноги и пытаясь отлепить от себя твой жучок! — Не я его клеил! — Хорошо, звони Джине! Пусть она приезжает и достаёт этот гребанный жучок между моих ног! У нас ведь так много времени и мы вовсе не ждём в засаде, пока Арчи выйдет из дома! Джефф накрывает лицо ладонью и шумно выдыхает. Это начинает превращаться в пытку. — По-твоему, это должен сделать я? Взгляд девушки растеренно бегает по его напряжённо-хмурому лицу. Она кусает губу и качает головой, не в силах поверить в то, что, вообще, попала в такую нелепую ситуацию. — Ладно, задирай своё чёртово платье, — рявкает Джефф и отбрасывает несчастный наушник на заднее сиденье. Телефонный разговор Арчи с каким-то очередным мафиози вдруг теряет всю свою значимость. Девушка медленно поднимает подол длинного свободного платья до середины бедра, пока он, с гримасой великого мученика, отстегивает ремень безопасности и поворачивается к Эмме. Сгорая от стыда, она раздвигает ноги, демонстрируя мужчине нежную кожу с прикреплённым к ней жучком и чёрные кружевные трусики. Он закрывает глаза, стараясь сдержать настоящий волчий вой от такой-то картины. В конце концов, Джефф — профессионал, он выполняет свою работу, он должен оставаться беспристрастным, он должен быть равнодушен к подобного рода пыткам... — Чёрт, — скулит он, касаясь пальцами её молочной барахтной кожи. Эмма мгновенно вздрагивает, выдохнув накаленный воздух. Джефф наклоняется к ней и тянет пальцами за устройство, отчего девушка мгновенно взвизгивает. — Ай! Больно! Капитан поднимает на неё помутневший взгляд. Чёртовы жучки действительно приклеены намертво, особенно, к такому нежному участку кожи на её теле. И после двух несчастных попыток отодрать устройство, капитан сдаётся. — Эм, мы на серьёзном задании, — говорит он, устремив взгляд в окно и опустив руку на свое бедро. Только бы она не видела его нарастающее... возмущение от такой картины. — Давай мы приедем в участок и Джина снимет с тебя это? Захныкав, словно ребёнок, Эмма сама пытается отодрать жучок. — Я не могу! У меня вся кожа от него покраснела! Мне неприятно, все зудит и щиплет. — Господи, если бы кто предупредил меня, что ты ведёшь себя, как пятилетка. — А ты ведёшь себя, как чёрствый баран! Сними с меня это, иначе я сейчас же постучусь к Арчи и скажу, что сейчас за его домом установлена слежка! Капитан закатывает глаза и снова наклоняется к Эмме, пытаясь в сотый раз отодрать жучок. Немыслимая близость к самой чувствительной, самой жаркой точке на её теле, кружит ему голову и лишает рассудка, как лишает и девушку, что чувствует его горячее дыхание между своих ног. Кажется, даже окна потеют от такого напряжения и повышенной температуры, — воздух, и правда, накалился, мысли запутались, возбуждение волной омыло его и её. Подняв на Эмму помутневший от желания взгляд, Джефф говорит: — Я знаю, что нужно делать. Его хриплый голос сводит её с ума. У неё даже нет сил задать вопрос, все дрожит и пылает внутри, а когда он наклоняется совсем близко к её ногам — девушке срывает крышу. — Нужно его увлажнить... и он сам спадёт, — шепчет капитан. В то же мгновение его язык касается нежной кожи внутренней стороны её бедра. Эмма выгибает спину и выдаёт тихий восхищенный вздох. Реакцией на это служит довольно-возбужденный взгляд капитана. И пока язык его обводит контур устройства, а она изо всех сил старается сдержать стоны, Джефф сгорает от бешеного желания перебраться выше. — Джефф, прошу тебя... — шепчет девушка, опуская руку на его голову, оттягивая его тёмные короткие волосы и чувствуя, как она сгорает от страсти. Это служит отличным сигналом для него, чтобы продолжить. Да плевать они оба хотели на этот жучок, особенно сейчас плевать, когда его требовательные пальцы отодвигают кружевную ткань её трусиков, когда нетерпеливо проникают внутрь, заставляя девушку застонать от удовольствия и выгнуться в спине. — Какая ты влажная для меня, — с ухмылкой говорит он, добавляя палец и двигаясь в ней мучительно-медленно, заставляя её извиваться и стонать. — Может, мне стоит сделать то же, что и с жучком? Её словно прошибает током. Эмма закатывает глаза, улыбается и восторженно кивает, только и умоляя его о том, чтобы он не останавливался. Дважды Джеффу объяснять не приходится. Подвинув её за бедра ближе к себе и обхватив её ягодицы своими сильными ладонями, капитан вдруг касается языком её нежной влажной кожи, кружа и надавливая, обхватывая губами пульсирующий клитор и проникая языком внутрь... Эмма чувствует себя на вершине Эвереста, на пике своего удовольствия, её спина больно упирается в дверь автомобиля, но все, что её волнует — бешеный кайф, доставляемый Джеффом. А он, как назло, двигается медленно, словно в пытке, самой сладкой на свете пытке. Ей хочется больше, ей этого невыносимо мало, она хочет его всего. А потому хватает капитана за волосы и со злобным рычанием притягивает к себе, яростно целуя его в губы и дрожащими пальцами опускаясь на пряжку его ремня. Руки Джеффа везде: на её талии, на её груди, на её ягодицах, снова ласкают пальцами влажную кожу, а затем он перебирается обратно на свое сиденье, увлекая девушку за собой и усаживая её на свой возбужденный пульсирующий член. Крик удовольствия прерывается его рваным поцелуем, он буквально вгрызается в её шею, с силой сжимает её аккуратную грудь в своих ладонях, высвобождает её от бюстгальтера и обхватывает зубами сосок. Эмма несильно бьётся головой о потолок машины, но её это не останавливает, она продолжает двигаться, пронзаемая бешеным кайфом, его сильными, лишенными нежности толчками. Кажется, даже если бы автомобиль не стоял в безлюдной подворотне, а стекла не были затонированы, — их ничто бы не остановило. Они оба достигают пика слишком быстро, вымученные сдерживаемой страстью. Обессиленная Эмма сползает с его колен и перебирается на свое сиденье, дрожащими руками застегивая платье и приводя волосы в порядок, пока Джефф возится с ремнем и пытается отойти от произошедшего минутой ранее безумия. Это снова произошло между ними: спонтанно, яростно, и так, черт подери, горячо. Будет ли кто-то жалеть об этом? Нет. Будут ли они друзьями? — Там в бардачке салфетки, — отдышавшись, говорит капитан. — Ага, — Эмма роется в  хламе из папок, бумаг, каких-то проводов, его табельного, а затем находит нужную вещь. А когда поднимает взгляд, то замечает какое-то движение у ворот дома Арчи. — Джефф, — настороженно шепчет она. — Он вышел. Проследив за её взглядом, капитан видит, как этот продюсер садится в чью-то дорогую тачку. Автомобиль трогается с места и стремильно удаляется вниз по улице. Обессиленный и довольный, полицейский откидывается на спинку сиденья и поджимает губы. Запаниковавшая Эмма в удивлении смотрит на безмятежного мужчину. — Что ты завис? — в ужасе кричит она. — Заводи мотор, поехали! Он же сейчас улизнет, мы должны проследить за ним! Джефф поворачивает голову в сторону обеспокоенной девушки и улыбается уголком губ, когда взгляд его падает на её ноги. Ухмылка превращается в улыбку, и, кажется, Эмма даже может расшифровать, что значит этот лукавый взгляд. — Да ладно тебе, Эм. Мы ещё не достали жучок.