Why?

— Почему ты делишь его со мной? Миса пусть и выглядит совсем наивной — не дурочка все же ни разу. Но когда Эл смотрит вот так, пронизывая насквозь, когда говорит бесстрастным, ровным тоном — она теряется. Как вот это вот странное — объяснить? Она ведь и сама — не знает. Это не понять, не рассказать словами: почему она согласна разделить Лайта с н и м. С этим невозможным извращенцем, с этим отвратительным детективом, который превращает их с Лайтом жизнь в ад. Только вот Лайт с ним, кажется, улыбается чаще. Поэтому пусть. Пусть мучает ревность и страшные сны, пусть хочется кричать и злиться — все равно. Миса ради счастья Лайта на что угодно готова. И убить кого угодно, и делить его. Даже с ним. Она улыбается кривоватым росчерком — Эл смотрит все так же бесстрастно, холодно, только на дне зрачка плескается что-то горькое. Что-то даже нежное. Кто бы мог подумать, что величайший детектив может чувствовать нежность? Миса знает. Миса видит все это — каково это, мальчики, когда блондинка читает вас насквозь? каково, когда девчонка в ваших разговорах и драках способна увидеть больше, чем вы сами способны признать? Она выдыхает, когда молчание становится совсем невыносимым: — Потому что я его люблю. Вот так просто: она его любит, и потому готова идти на уступки. Идти на жертвы. Она не готова делить Лайта с кем-то кроме н е г о. Эл для них обоих исключение из правил, нарушение всех схем — Миса готова с ним делиться, Лайт способен его любить. Миса надеется, Лайт любит её хоть немного. Пусть не так, как Эл — смертельной, дикой любовью, но любит же. Он ведь её бережёт. Разве нет? Эл вздыхает негромко. Миса легонько оглаживает его щеку — холодная точно мраморная. Обжигает льдом. Эл спрашивает ровно и без эмоций: — Можно я тебя поцелую? Миса знает, зачем. Ей тоже об этом думается порой: понять, п о ч е м у. Что в нем, в этом сутулом человеке такого, что нужно её Лайту? Она пожимает плечами и подходит ближе на шаг. У Эл холодные и твёрдые губы. Они совсем не такие, как Лайта, в них нет той уверенности, но есть что-то совсем другое. Она отстраняется, глядя ему в глаза. Тёмные, непроницаемые глаза. Он дёргает неловко острым плечом и кивает. — Я тоже. И Миса знает, о чем он. Она встаёт на цыпочки и касается тихонько его бледной твёрдой скулы. Давай мы сделаем его с ч а с т л и в ы м.