36 вопросов

ㅤ— Всё ещё отказывается говорить? ㅤКази кивает, строя забавную гримасу, как будто извиняясь, хотя их вины тут абсолютно нет. Джанаи и не думает о том, чтобы их винить - в конце концов, Кази всего лишь интерпретатор, никак с допросами не связаны, было бы глупо ожидать от них способности вытянуть из заключённой ответы. Тем более когда это не удаётся даже самому Золотому Рыцарю Люкс Ауреи. Последнее уже начинает выводить Джанаи из себя. ㅤЭто плохо. Если так и дальше дело пойдёт, то в итоге может оказаться, что её сестра всё же была права: от человеческой генеральши никакого толка. Джанаи почти уже озвучивает свои мысли, но язык так и не поворачивается выпустить эти слова за пределы её сознания. Даже если они и всплывают в мыслях, она всё равно в них всё ещё не верит. Человеческая генеральша не бесполезна. ㅤНо эмоциям надо найти хоть какой-то выход, и, не находя его в гневных речах, они заставляют кулак Джанаи тяжело опуститься на жалобно скрипнувший комод. Краем глаза она замечает, как подскакивает Кази. ㅤ— Могу я кое-что предложить? — подают они голос. ㅤВидимо, гнев начальницы подействовал как призыв как можно скорее придумать решение, чтобы вслед за комодом не последовало что-то чуть менее стойкое. Джанаи только надеется, что она на самом деле не заставила Кази бояться её. Она кивает, готовая к любым предложениям, которые помогут ей сдвинуться с этой мёртвой точки. ㅤ— Это не совсем моя специальность, — признаётся Кази, отводя взгляд и нервно сплетая пальцы. — К лингвистике имеет слабое отношение, но всё же нам читали курс психологии. И я, конечно, могу судить абсолютно не профессио... ㅤ— Ближе к делу, Кази, — перебивает Джанаи, не имея терпения выслушивать всю неуверенность своего помощника. — Представь, что ты точно знаешь и веришь в то, что говоришь. ㅤ— Да, конечно, слушаюсь. Итак, как я думаю, одна из проблем, почему заключённая отказывается отвечать на вопросы - у вас слишком слабые доверительные отношения. Поэтому ей проще пойти на риск быть убитой за ненадобностью, нежели начать говорить. Возможно, если бы вы заставили её начать вам доверять, она была бы более открыта в своих ответах и проще бы шла на сотрудничество. ㅤ— Предлагаешь... подружиться с заключённой? ㅤДжанаи кривится от одной мысли об этой возможности. И от мысли, что Кази действительно могла посетить эта идея, раздражение вновь начинает подниматься от желудка ближе к горлу и напряжённым кулакам. Кази, прекрасно видя эти изменения, пытается объясниться. ㅤ— Нет. То есть да. Отчасти. Не думаю, что тут уместно слово "подружиться". Скорее первой предложить сотрудничество, вместо того, чтобы требовать его от заключённой, не давая ничего взамен, — после небольшой паузы, проведённой в повисшем в комнате молчании, Кази спешно добавляет. — Прошу прощения. Мне плохо знакомы принципы допроса, и, может быть, я говорю абсолютные глупости, но просто... ㅤ— Нет, — вновь прерывает Джанаи, взмахом руки показывая, что слышала достаточно. — Нет, всё в порядке. Я подумаю над твоим предложением, а пока можешь идти. Тебя позовут, когда твои услуги снова понадобятся. ㅤКази почтительно кланяется и покидает её покои, оставляя Джанаи один на один с новыми мыслями. Она мечется от одного решения к другому, с трудом соглашаясь с самой собой хоть в чём-то. Через пару минут она осознаёт, что нервно вышагивает замысловатыми фигурами по комнате, наполняя тишину методичным стуком каблуков о каменный пол. Она заставляет себя остановиться, надеясь, что если перестанет метаться сама, то и мысли тоже замрут, каждая на своём месте. Но этот план обречён на провал. ㅤВпрочем, в одном Джанаи с Кази всё же согласна - дело, должно быть, в доверии. В самую первую их встречу в качестве заключённой и стражника человеческая генеральша отказывалась давать хоть какой-либо ответ на задаваемые вопросы, и это если не считать её нахальной грубости, направленную в сторону одной из самых важных фигур в иерархии солнечного народа. Но после проверки Светом она хоть и продолжила свой активный отказ сотрудничать, но по крайней мере готова была произнести его вслух, а не изобразить молчаливым отводом глаз в сторону. ㅤДжанаи не считала это прогрессом тогда, но сейчас ей кажется странным, что она не догадалась задуматься над этой переменой посильнее. Сейчас ей кажется очевидным, что это был пусть и маленький, но шажок в сторону успеха. А ещё ей нравится думать, что сердце генеральши оттаяло от того, что Джанаи решила дать ей совет, как сохранить свою жизнь. И если это на самом деле так, то Кази правы более, чем думают. И если это на самом деле так, то Джанаи надо пересмотреть стиль своего допроса, несмотря на то, как сильно ей могло это не нравиться. ㅤИ в следующий раз, как она заходит в огненный круг, прерывая очередную слишком уж дружескую беседу Кази и генеральши, она удивляет, кажется, всех их троих, останавливаясь в двух шагах от сидящей на полу пленницы и произнося: ㅤ— Может, ты хочешь что-нибудь у меня узнать? ㅤКази требуется целое мгновение, прежде чем начать переводить её слова, но человеческой генеральше, кажется, этот перевод даже не требуется: наверняка прочитала вопрос по губам Джанаи и теперь смотрит на неё в замешательстве, не уверенная, как стоит воспринимать столь неожиданный вопрос. ㅤЭльфийка нетерпеливо складывает руки на груди, бросая на ту вызывающий взгляд, будто приглашая на дуэль. Прямо как в каждую их встречу на поле боя. ㅤ— Ну, так что? Ты хочешь задать какой-нибудь вопрос, или нет? ㅤ— Что ты имеешь в виду? ㅤДве пары глаз направлены на неё в ожидании её ответа, и Джанаи требуется несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок и сложить слова в предложение. Ей её идея с самого её принятия казалась понятной и очевидной, и необходимость теперь объяснять её кому-то ещё сбивает с толку. Но всё же ей удаётся взять себя в руки и произнести: ㅤ— Я имею в виду обмен. Ответ за ответ, как ты на это смотришь? Я отвечаю на твой вопрос, ты отвечаешь на мой, всё честно. ㅤ— А если я не захочу отвечать на твой вопрос? — через секунду раздумий показывает пленница, и Кази тут же переводит. ㅤ— Тогда я не отвечу на следующий твой вопрос, — пожимает в ответ плечами Джанаи. ㅤОна не дёргает и бровью, сохраняя уверенный вид, но неожиданное осознание такой очевидной дыры в её плане заставляет сердце нервно пропустить удар. А ведь и правда, если первой будет отвечать она, у неё всё ещё нет гарантий, что заключённая поддержит эту маленькую игру. Но Джанаи уверенна, что если бы она предложила им поменять очерёдность, то генеральша бы ни за что не согласилась. Подставить себя под первый удар - единственный её, каким бы ничтожным он ни был, шанс запустить этот механизм, и отчего-то Джанаи решает довериться чести человека. И именно об этом она и сообщает, выражая свою твёрдость в решении не отступать и не отзывать своё неожиданное предложение. ㅤ— Я могу подумать над вопросом? — озвучивает Кази. ㅤДжанаи кивает, отмахиваясь от назойливой мысли о том, что технически, первый вопрос задан и на него получен ответ. Нет, это было бы слишком низко, и, более того, глупо. Никакая честь человеческого воина не остановит её от отказа сотрудничать и в этот раз, если эльфийка пойдёт по этой тропинке. Так что вместо этого она терпеливо позволяет человеку прокручивать в голове интересующие её вопросы. ㅤ— За что ты больше всего благодарна в своей жизни? ㅤГолос Кази звучит слегка удивлённо, со сквозящими в них нотками неуверенности, так резонирующими с удивлением Джанаи. Человеческая генеральша же смотрит на неё в твёрдом, почти нетерпеливом ожидании. ㅤ— Серьёзно? — не удерживается эльфийка. — На это ты хочешь потратить свой первый вопрос? ㅤ— Правила, — слегка улыбаясь отрезает пленница. — Сначала отвечаешь - только потом можешь спрашивать, помнишь? ㅤИ хотя поначалу это кажется нечестным, учитывая благородное снисхождение самой Джанаи к этим придуманным на ходу правилам, что-то в довольном взгляде человека, впрочем, подсказывает ей, что в другой ситуации она бы не стала требовать слишком уж строго их исполнения. Сейчас она просто хочет услышать ответ. ㅤДжанаи позволяет себе взять какое-то время на размышления, что кажется ей только справедливым, раз уж она позволила это пленнице. Она никогда раньше не задумывалась о том, за что же она благодарна больше всего. Она благодарна за сестру, за время, которое их родители провели с ними, прежде чем пропали, благодарна за своих воинов, каждый из которых стал для неё её второй семьёй. Но что из этого она могла бы выделить в категорию "самое-самое"? ㅤ— Полагаю, я благодарна за возможность называться Золотым Рыцарем Люкс Ауреи. Это огромная ответственность и великая честь, и я рада, что смогла эту честь заслужить. ㅤДжанаи не знает, что ещё добавить, поэтому останавливается на этом. Она не уверена, какой реакции ожидает, но всё же внимательно всматривается в выражение лица пленницы, готовясь поймать любые её эмоции, и в её глазах замечает как будто... одобрение? Отчего-то становится тепло где-то глубоко в груди, хотя Джанаи и не признается даже самой себе, что одобрение этого человека, пусть и разделяющего её собственные понятия чести и достоинства, что-то для неё значит. ㅤТа тем временем располагается поудобней и смотрит на неё в ожидании. Джанаи находит это многообещающим - быть может, в итоге её идея была не такой уж и плохой и, впервые за эти несколько дней, она может получить нормальные и полезные ответы от своей пленницы. ㅤНа лице человеческой генеральши светится лёгкая, едва заметная улыбка, а в глазах блестят какие-то игривые огоньки, заметить которые можно только если всматриваться в эту карюю глубину до неприличного долго. И Джанаи вдруг кажется, что спрашивать о расположении вражеских войск на границе и их планов было бы слишком нечестно, и ещё нечестней было бы ждать на этот вопрос ответ. Человеческая генеральша не спросила её про их посты или периодичность смены караула своей темницы. Нет, она задала вопрос совершенно другого характера. И Джанаи всё никак не удаётся отделаться от чувства, что ей необходимо следовать заданному тону игры. Так ведь будет правильней, наверное. ㅤПрежде чем она успевает убедить себя, что это всё глупости, или хотя бы как следует обдумать положение, в которое сама себя загнала, слова вылетают из её рта сами собой, лишь растягивая победную улыбку на лице заключённой. ㅤ— А что насчёт тебя? За что ты больше всего благодарна? ㅤТа коротко кивает и тут же рисует в воздухе жесты. Кажется, она ожидала этот вопрос. ㅤ— За моих племянников. ㅤКази бросает на свою начальницу всего один короткий взгляд, прежде чем вернуть своё пристальное внимание к пленнице. Впрочем, этого взгляда достаточно, чтобы Джанаи ощутила всю их сконфуженность по поводу происходящего. Она напоминает себе, что не обязана отчитываться о причинах своих решений перед своими подчинёнными и что это совсем не их дело, как она предпочитает вести допросы. При этом она старается не думать о том, что даже перед собой об этих причинах сейчас отчитаться не в состоянии. ㅤ— Сыновья моей сестры. Они прекрасные мальчики, и я благодарна, что они есть в моей жизни. ㅤДжанаи уже готова продолжить задавать вопросы, чувствуя неожиданный интерес к семье человека, но вовремя останавливает себе. Правила есть правила, и, исходя из них, сейчас не её очередь. Она кивает, давая заключённой понять, что готова. Но та качает головой и делает несколько жестов, которые Кази переводит впечатляюще синхронно. По крайней мере насколько может судить Джанаи, хотя она даже не может знать наверняка, как исправно интерпретатор выполняет свою работу. Ей остаётся только полагаться на то, что человек читает движение их губ и, раз уж не спешит вмешиваться, значит интерпретацией своих слов довольна. ㅤ— Нет, я ответила на свой же вопрос, это не считается. Твоя очередь, это честно. ㅤИ снова этот вызывающий и едва игривый взгляд, не дающий Джанаи сосредоточиться на мысли о том, что уж сейчас-то самое время перейти к непосредственно допросу и задать куда более важные вопросы. Но всё равно наружу рвётся просьба рассказать побольше о сестре и племянниках, потому что Джанаи немного странно сейчас понимать, что она никогда даже не задумывалась о том, что у пленницы может быть семья. Интересно, они ищут её, скучают, волнуются о ней? ㅤНо в последнюю секунду Джанаи всё же удаётся подавить этот свой порыв, в последнюю секунду в мыслях формируется куда более интересный вопрос. ㅤ— Почему ты меня спасла? ㅤНа лице человеческой генеральши проскакивает странное выражение, которое эльфийка без помощи Кази трактует как "я знала, что ты меня не разочаруешь". Она пытается не обращать внимание на странное довольство собой и сделать вид, что не заметила изменений в чужом лице, вместо этого концентрируя всё своё внимание на движениях чужих рук, пытаясь найти в них какой-то алгоритм и хоть частично связать знаки с тем, что произносит Кази. ㅤ— Что я ещё могла сделать? Ты была безоружна, а я одержала победу. Не думаешь же ты, что я могла скинуть тебя с обрыва? ㅤКажется, пленница пытается показать, что её удивляет уже тот факт, что Джанаи почувствовала необходимость вообще это уточнять. Но её слова только подтверждали мысли, которые были у Джанаи на этот счёт. Значит, она действительно не ошиблась в человеке. Она невольно представляет, как бы сама поступила, окажись на месте человеческой генеральши в тот день. Ей хочется верить, что точно так же. ㅤ— Почему ты сказала мне смотреть на свет? — вырывают её из её собственных раздумий. ㅤТеперь Джанаи понимает, почему пленница была удивлена её вопросом. Её тоже удивляет этот вопрос. Разве не очевидно? ㅤ— Ты обращалась со мной с честью воина и заслужила точно такого же обращения, — говорит она твёрдо, пытаясь не слишком показывать вновь пробуждающееся недовольство сестрой, стоит ей только отдаться воспоминаниям о том, что произошло в тронном зале. — Неблагородно было заставлять тебя проходить испытание, не объяснив перед этим, что от тебя требуется. ㅤЖизнь за жизнь, добавляет она уже мысленно, и пытается не думать о том, что даже если бы той не пришлось её спасать, она сама, вероятно, всё ещё поступила бы точно так же - всё ещё подсказала бы заключённой, как сохранить свою жизнь. ㅤПрежде чем та успевает воспользоваться своей очередью задавать вопрос, Джанаи вдруг кое-что осознает. Мысли взрываются фейерверком негодования, когда она совершенно забывает об их согласованных правилах. ㅤ— Ты одержала победу? Ты моя пленница, не очень-то похоже на победу, как по мне. ㅤ— Тогда я не была твоей пленницей, — этим словам сопутствует слишком уж довольное и как будто от части пренебрежительное выражение лица. — Да и моей целью было взорвать брешь, так что да, на тот момент я победила. ㅤДжанаи отчего-то очень хочется возразить, хоть что-нибудь, но она не находит что, позволяя человеческой генеральше одержать победу и тут, и чувствуя какую-то беспомощность от неспособности стереть эту усмешку с её лица. Впрочем, на её счастье, та решает не слишком уж долго праздновать свою победу и не тянет с тем, чтобы задать следующий вопрос: ㅤ— Какой твой любимый цвет? ㅤЭльфийка замирает в нерешительности, и первые секунды даже думает, что Кази не так поняла пленницу. Судя по растерянному виду Кази и неуверенности в голосе, их самих посещают подобные идеи. Впрочем, ухмыляющаяся заключённая развеивает все сомнения. Определённо, вопрос именно такой, каким его интерпретировали. ㅤ— Красный, полагаю, — спустя секунду раздумий отвечает Джанаи, и возвращает тот же самый вопрос. ㅤИ пока та отвечает "бирюзовый", она вдруг задумывается о том, что следующий вопрос, какой бы она ни задала, будет возвращён её же даже если не в такой же форме, то в такой же сути. Кажется, теперь она понимает, почему выбор человеческой генеральши пал на любимый цвет - достаточно безопасно. Джанаи тем временем сама пытается сообразить, на что она в свою очередь готова будет ответить. Поэтому следующим вопросом она спрашивает, как долго пленница носит солдатские латы. ㅤВ какой-то момент Джанаи опускается на пол напротив человека. Так проще вести беседу. Та, кажется, ценит тот факт, что ей больше не приходится удерживать шею в не самом удобном положении. Кази же определённо точно ценит тот факт, что им тоже разрешено больше не стоять неподвижно и тоже присесть. Правда, Джанаи на самом деле хотелось бы, чтобы Кази тут не было. Интерпретатор - это необходимость, без которой этого разговора бы и не случилось, но всё же рассказывать по запросу человека о том случае из детства, когда она пыталась в одиночку захватить людские земли, в присутствии Кази всё ещё до жуткого неловко. Но в конечном итоге Джанаи всё равно больше увлечена фирменной едва различимой улыбкой генеральши, явно получающей удовольствие от истории о том, как принцесса прокралась в королевские стойла, украла Тигра, но была поймана городскими стражниками и даже посажена под замок, вынужденная дожидаться, пока мать не придёт забрать её. ㅤЧеловек же своей истории не особенно стесняется, зато Кази заметно нервничает, повествуя о том, как группа мальчишек была достаточна глупа, чтобы не только подсматривать из-за кустов за купающимися в пруду сёстрами, но и попытаться задирать их, в надежде, что те находились в слишком уязвимом положении, чтобы дать отпор. Кази, кажется, прикладывает все усилия, чтобы как можно точно передать слова заключённой, но у Джанаи чувство, что что-то всё равно оказывается перефразированным. Впрочем, мораль истории ей всё равно понятна. ㅤ— Но вопрос был о том, как проблемы были у тебя, а не у глупых мальчишек, — возражает Джанаи, несмотря на то, что история ей очень даже понравилась. ㅤ— О, у них проблем почти не было, — отмахивается человек, и эльфийка не решает, стоит ли спорить о том, что пробег голышом по деревне на глазах у всех соседей можно считать проблемой. — А вот нас с сестрой ещё неделю не отпускали гулять одних и заставляли мыть конюшню. ㅤНесправедливо, думает Джанаи вслух, и заключённая только пожимает плечами. Кажется, сама она ни о чём не жалеет. ㅤДжанаи теряет счёт времени и забывает, зачем вообще всё это затеяла. Просто разговаривать с пленницей оказывается слишком приятно, чтобы её вдруг посетила мысль, что это всё абсолютно бесполезно для её изначальной цели. Она не получает ответы на важные военные стратегические вопросы, она только узнаёт, как человеческая генеральша получила свою должность, как жизнь закинула её в столицу Католиса и как сильно она скучает по Грену. ㅤ— Почему ты ненавидишь людей? ㅤДжанаи этот вопрос вгоняет в лёгкий ступор и она не сразу находится, что сказать. Для неё её отношение к людям всегда казалось единственно правильным и не требующим объяснений, а теперь, когда их потребовали, она с удивлением обнаруживает, что объяснений просто нет. Правда, признаваться в этом даже себе не очень хочется, поэтому сознание пытается на скорую руку найти хоть какое-то оправдание своему образу мышления в течении всей её осознанной жизни. ㅤ— Я не ненавижу людей, — произносит она наконец хмуро. — Просто люди... отвратительные. Они порочные, аморальные и бесчестные. Люди эгоистичны и думают только о себе. Их души полны тьмы, и они не пытаются от неё избавиться. ㅤПо взгляду человека она понимает, что та не согласна с ней, но всё же спорить и переубеждать она не спешит. Только кивает в знак того, что ответ понят и принят. А Джанаи тем временем задумывается, откуда же в её голове взялись все эти идеи, если их причин она отыскать так и не смогла. Пытаясь скрыть свою внутреннюю неуверенность и тихий звон разбивающегося мира, она по традиции возвращает вопрос обратно. ㅤ— Почему ты ненавидишь эльфов? ㅤЗаключённая, разумеется, ждала этот вопрос, и ответ её уже готов. И Джанаи тут же забывает собственные внутренние терзания, когда видит в её глазах блеск злости, смешанной с горечью. ㅤ— Потому что всё, что связанно с Зедией - зло, — Кази определённо чувствует себя себя не очень комфортно, будучи вынужденными произносить это вслух, но Джанаи не высказывает недовольства, давая спокойно продолжать. — Зедия несёт только смерть. Дракон отнял у меня сестру, эльфы отняли у моих племянников отца. И моих племянников тоже. Эльфийка похитила их, угрожая убить их. Выпить их кровь. ㅤДжанаи хмурится, по двум причинам: в отличие от неё самой, у человека, кажется, чтобы ненавидеть её род есть весомые причины, но часть про питьё крови выглядит слишком фантастично. ㅤ— Эльфы не пьют кровь, — качает она головой. ㅤЧеловеческая генеральша не пыталась вступиться за людей, и теперь под её пристальным слегка недовольным взглядом Джанаи чувствует себя неуютно, как будто нарушила какую-то негласную договорённость. Но в итоге взгляд пленницы смягчается, и в нём проскакивает что-то ещё, как будто размышление. ㅤ— Как тебя зовут? ㅤВ этот раз она не размышляла над вопросом как следует, скорее выдала первое, что пришло в голову, просто чтобы заполнить эту повисшую между ними пустоту, чтобы отвлечь их обоих от нерадостных мыслей. ㅤ— Амайа, — произносит Кази, внимательно проследив за знаками. ㅤАмайа. Джанаи произносит это имя вслух, примеряя его на ту, кого всё это время мысленно называла не иначе, как человеческая генеральша. Амайа. Ей идёт, очень даже. С этой уверенной осанкой, вечным вызовом в глазах и рассекающим щёку шрамом. ㅤ— А тебя? ㅤ— Джанаи. ㅤКази показывает несколько жестов пальцами, Амайа повторяет их и, спустя паузу, добавляет несколько своих. ㅤ— Джанаи, — озвучивает интерпретатор. — Красивое имя. ㅤОт этих слов в голове эльфийки вдруг звенит какой-то колокольчик, заставляя моментально подняться на ноги, оставляя Кази и Амайю в лёгком недоумении. Но Джанаи и сама не может понять своих порывов, чувствует только, что ей нужно срочно вдохнуть свежего воздуха, быть где угодно, только не тут. Она напоминает себе, что не обязана отчитываться. Ни перед своими подчинёнными, ни, тем более, перед своими пленниками. Их не должно волновать, что ею движет, а её не должно волновать беспокойство в их взглядах. ㅤ— На сегодня на этом закончим, — твёрдо произносит она, уже направляясь в сторону огненной стены. — Мы продолжим нашу беседу завтра. ㅤ— Надеюсь, ты понимаешь, что я всё равно не выдам тебе военные тайны, — слышит она за спиной голос Кази и, несмотря на попытки сопротивляться, оборачивается, только чтобы наткнуться на кажущуюся искренней улыбку Амайи. — Всё равно было приятно узнать тебя, Джанаи. В конечном итоге, может быть, не всё, что касается Зедии - зло. ㅤДжанаи ничего не отвечает, только смотрит прямо в её глаза, не в силах отчего-то оторваться. Ей кажется, что это вызов, только всё понять ни как не получается, кто из них и кому этот самый вызов бросил. Но Амайа даже перестаёт улыбаться, становясь предельно серьёзной, и, кажется, моргает через раз. Краем глаза Джанаи замечает, как Кази неуверенно переступает с ноги на ногу, не до конца понимая, что им теперь следует делать. Золотой Рыцарь Люкс Ауреи тоже не понимает, только смотрит твёрдо в карие глаза своей пленницы, пытаясь разобраться, что же происходит. К её радости, в глазах Амайи она обнаруживает те же самые неуверенность и попытку разобраться. ㅤДжанаи не выдерживает первой. Она наконец разворачивается на каблуках и покидает огненный круг. ㅤМожет быть, думает она, всё же не всё люди так ужасны, как она всю жизнь считала.