асфиксия

В глазах у Лукаса пузырятся огоньки. Набухает внутри душа алым цветком и искрится, взрываясь. Попасть под его взгляд, как пройтись на оголенных проводах в поле с высокой пшеницей. Нос краснеет, кончики ушей, губы. На впалых щеках появляются отметины. Он так любит оставлять следы там, где находился. У него бурлят лёгкие, заправляются бензином и выдыхают едкое желание ворваться внутрь и все переворошить. Он так просит сделать это. Он улыбается тебе и взглядом указывает на место рядом, присаживайся на колени, сложи руки поверх. Хороший мальчик. Он ничего не боится. Говорит о том, что хочет. Чтобы это надолго залегло в твоей памяти. Пока кажется, будто он такой, каким показывает себя тебе, в реальности все иначе. Иначе настолько, что ты и представить никогда не сможешь. Не захочешь. Он облизывает подушечки пальцев и проводит по линии подбородка. Невесомо, оставляя мокрый след на твоей коже. До мурашек, заводит и пугает. Хочется дотронуться до его тела, ощутить и почувствовать фибрами холод костяшек и остроту каждой угловатости тела. Просто прикоснуться. Если дотронешься, уже не сможешь остановиться. Это будто безумие, наваждение, сон или что-то нереальное. Такого не бывает на самом деле, и он бы тебе не достался. Но ты просто смотришь, как он забирает тебя всего и думаешь, что это же Лукас, может быть, ему просто плевать? Плевать с кем и где, как и главное куда. А ты рад. Рад, потому что, хоть так, но ведь твоя мечта исполняется прямо сейчас. О том, что дальше ничего не будет, ты подумаешь потом. Сейчас ты просто вдыхаешь его резкий одекалон и пытаешься не задохнуться смешанием запахов. Звенит бляжка ремня, а у тебя совсем колени косятся к полу. Ты опускаешься перед ним, и лишь глаза ваши выдают все то желание управлять процессом, которое сочится из тебя и уже проявляется в действиях его. Лукас улыбается. Так нахально, будто это не впервые, и ты охотно веришь. Тебе нравится думать, что он тот ещё донжуан ублюдочный. И что этот опыт наконец дошёл до тебя. Постарайся, и, возможно, будет следующий раз. Ты все-таки дотрагиваешься невесомо до его талии, затем ниже. Сдерживаешься, лишь проводишь по очертаниям выступающих тазобедренных косточек. В твоих глазах он просто идеален. Его медовая кожа под этим преломлением света, его шёлковые волосы черного цвета, все эти обтянутые кожей чётко выступающие кости именно там, где хотелось бы. Ничего лишнего, ничего, что стоило добавить. Ремни, шипы, скрипучая кожа. И ты просто не выдерживаешь. Упираешься носом в живот, глубоко вдыхаешь и боишься сглотнуть. Будто с этим придёт твой конец. Хотя пришёл он ещё тогда, в первый день вашего знакомства. Когда Лукас спросил твоё имя и усмехнулся. Ну разве не по-детски. Тебе всего лишь девятнадцать, и вместо прогулок под солнцем и облаками с однокурсниками ты буквально хочешь быть растворенным в своём фетише. Ты же не выбирал специально, почему тогда твоё подсознание решило, что именно Лукас будет тем, кто заставит сделать все грязное и неприличное, о чем ты мечтал уже пару лет. Ты ведь задумываешься иногда, рад ли, что тогда тебе в наставники поставили именно его? Задумываешься и тяжело вздыхаешь. Рад и не знаешь, куда деваться дальше. Марк, ты загнал себя в ловушку. Это было ещё одной дурной мыслью, которая тебе нравилась. Ты просыпался с ней, проводил весь день и засыпал. Это казалось безумно недосягаемым. Он там, работает, выглядит совсем взрослым, отчужденным от проблем юношества, в котором ещё недавно пребывал сам. А вот ты, такой несуразный, молодой. Буквально зелёный. Тебя бросает в дрожь каждый раз, когда он заговаривает. И когда ты понимаешь, что обращается он к тебе, мурашки проползают прямо под кожей вновь и вновь, заставляя дрожать о собственных эмоций. Целуешь его тело, пока он стягивает брюки. Раньше это казалось каким-то далёким, правда? Не отказывай себе ни в чем, возьми и обхвати целиком. Мягкими пальцами коснись венок и уздечки. Губами дотронься до покрасневшей головки и языком попробуй смазку. Вкус не из привычных, согласись. Но тебе нравится. У тебя слюни текут, как у пса при виде кости. Хочется облизать по всей длине, и ты так и делаешь. Вновь и вновь продолжаешь двигаться вдоль, постоянно языком задевая самое чувствительное место. И что на самом деле тебе нравится, так это его сдержанные вздохи. Лукас не хочет поощрять тебя, поэтому терпит и тихо-тихо, еле слышно постанывает. Он начинает гладить тебя по загривку, наконец сжимая волосы и прикусывая губу. Он вновь смотрит на тебя так дерзко и грубо, что собственное тело тут же реагирует. Милый, тебе нравится доминантность образа? Ты ждёшь, чтобы тобой управляли и обходились грубо. Ты чёртов извращенец, Марк. И то, с какой силой оттягивают твои прекрасные рубинового цвета волосы назад, в тебе только подогревает интерес. А что будет потом. Может, он ударит тебя. Или вовсе аккуратно проведёт пальцем по шее, будто ножом, убивая холодностью и отчужденностью от твоих детских чувств? На небе тучи сгущаются, ни единой души, вянут цветы и бутоны опадают. Что-то скребет душу изнутри, что-то не даёт покоя. Что-то мягкое и острое одновременно. Страшно напороться на шипы, однако ты уже давно сделал это и не побоялся ни крови, ни смолы, едко впитывающейся в кожу, сливающейся с венами и капилярами. Ты сейчас заканчиваешься, как личность, и в этом вина лишь твоя. Кажется, и сам прекрасно понимаешь, однако все глубже и глубже глотаешь, облизывая головку, желая доставить максимальное удовольствие. Из губы у Лукаса течёт кровь, но это тебя так возбуждает. Все говорят, что после такого открываются все твои тайные желания, о которых ты не знал и сам. И Марк, позаботится о том, чтобы не потеряться после этого и не потерять себя. Главное не стать сталкером или чем-то более мерзким, да? А Лукаса на самом деле хватает не надолго. Он кончает тебе в рот и выдыхает, дыша порывисто и гладко, и тебе так хочется его поцеловать, но боишься. Что отвергнут или посчитают ребёнком, ещё не разобрался. Ты высовываешь язык с белой жидкостью, и он движением руки приказывает — "глотай". Повинуешься. Вкус странный, слегка сладковатый, а может ты выдумал это. Лукас гладит тебя по подбородку, усмехается, будто перед ним не человек, а расходный материал. Будто Марк видит все это последний раз. Или быть может Лукас сейчас находит выгоду. Из их встреч, но лишь для себя. Он тоже хочет чего-то большего, но лишь потому, что ранее таких как Марк просто не встречал. Таких крохотных, что ладонь полностью может обхватить мальчика за талию, прижать к себе, и все равно останется место. Вдвое меньше Лукаса. Вот какой Марк. Ты встаешь и отряхиваешь коленки на джинсах. Поднимаешь взгляд на парня и молча ждешь, что же будет дальше. Куда повернётся у Лукаса мысль в этот раз. Рой пчёл в твоей голове просит тебя перестать. Перестать носиться за этим ублюдком попятам, но ты не можешь. Тебя жалит от собственных действий, но ты мазохист, это ясно. И именно сейчас Лукас подаёт голос. Слегка ниже, чем обычно, с хрипотцой, чуть откашлявшись, пока заправляет рубашку обратно в брюки. — На сессии я все равно тебе не помогу. Разбирайся сам. Но... — он поднимает взгляд, вновь оценивающе смотрит на тебя, усмехается и кладёт широкую ладонь на твою щеку, — я бы трахнул тебя на этом столе в следующий раз, хочешь? Кивнуть несколько раз или одного будет достаточно, даже не знаешь, как поступают в таких ситуациях. Лишь хлопаешь оленьими глазами в ответ, и тогда Лукас смеётся и опускает руку на чужой кадык. От легкого прикосновения становится щекотно, и мурашки пробегают по телу. — Мой маленький фетиш. Люблю... Чужое горло, знаешь. Готовься. И он уходит из аудитории, взяв свой дипломат, вновь будто с иголочки выглядящий. Стерев только что произошедшее со своей внешности. Марк невесомо касается рукой тех мест, где только что были пальцы Лукаса. Готовься... К чему? К сессии или асфиксии?