До точки.

Раньше Д. говорила много и охотно. Она относилась к тем людям, которых не тяготила долгая гравировка слов, перед тем как их озвучить. Она вообще почти не думала о чем, что и как говорить. Для нее слова существовали только тогда, когда они произносились. Теперь же, от нее трудно услышать что-то кроме «угу» и «нет». Она остыла ко мне. Она остыла к жизни. *** /Пол года до/ Она сидит на подоконнике, поджав колени под себя и склонив голову над планшетом. — Ты знал, что если перевести число PI в двоичную форму, то можно найти в числе PI и текстовую информацию. Получается, что если внутри PI можно найти любую последовательность чисел, там также содержится и любой мыслимый текст, полное собрание всей мировой литературы и твои утренние мысли и рецепт лекарства от рака. Нужно только перевести число PI в двоичную форму, перекодировать в текст и указать позицию. Например, с 12388892421424112312534645645641233333121556687862113-й позиции находится текст сожженного тома мёртвых душ. Ее большие серые глаза горят, и я даже не особо вслушиваюсь в то, что она говорит. Я люблю ее. Всю, целиком и полностью, люблю как она с восторгом находит очередную статью и пытается что-то доказать (хотя прекрасно знает, что доказать нельзя), этот азарт в ней захватывает и ты погружаешься в ее омут с головой. /за три месяца до/ — Если я буду достаточно красивой, я буду счастлива? — Д. вдавливает окурок в стекло пустого стакана.  — Наверное. Но все говорят, что красивые люди несчастны Она рассмеялась. Наверное, в этот момент ей хотелось мне сказать, что она выжила только благодаря своему миленькому лицу, но она лишь хохотала, как сумасшедшая. С ней иногда такое бывает. -Меня все тогда будут ценить. -Но тебя и так все ценят. -Будут ценить ещё больше. /наше время/ — Если соберешься выйти в магазин, — говорит Д., — то захвати мне бутылку рома. — Но я могу не вернуться. Она смотрит в окно: — Будет обидно.