Чертово ДжиРПГ

       -4951 Ваше текущее значение кармы.       Три фактора которые оказывают наибольшее влияние.        -1339 за массовые разрушения.        -1810 за убийство мирных (суммируется)..        -1000 за сохранение девственности до 18 (единоразово).        -802 за прочее.       Вам подходит раса инсектов с их средним значением -4909 (подвид будет выбран в соответствии с вашими характеристиками).       Хотите приступить к смене расы? Требуется подтверждение.       Измените количество кармы для выбора другой расы при следующем повышении уровня.       Прямо на глазах числа продолжали увеличиваться в отрицательную сторону. Несколько единичек добавилось в графу разрушения и не собирались останавливаться. В то же время где то в городе по ее вине погиб человек, добавив еще один грузик на чашу вины.       - Анни, они ведь там до сих пор умирают, да? - Спросил Алекс, продолжая загипнотизированно смотреть на медленно растущие числа.       - Конечно, те кто еще жив, скорее всего, бегут как крысы с тонущего корабля. Тебе их так жалко? - Недоуменно уточнила зайка.       - Я понимаю, что жалеть большую часть не стоит, но ведь есть некоторые люди которые живут достойно? Которые помогают другим по возможности, не погрязшие в этой мерзкой грязи лжи, алчности, похоти и жестокости?       - Знаешь, я даже встречала таких людей. - Алекс заинтересованно прислушался. - Всего двух подходящих под озвученное тобой описание, среди сотен или тысяч людей с которыми мне довелось общаться. И один из них не пережил эту встречу, потому как лишь мастерски выглядел таковым ради своей выгоды, попытавшись мною воспользоваться.       - Но видишь? Они есть. - Алекс вскинулся. - И мне кажется неважной причина, что заставляет их помогать другим, ведь если они отдают больше чем получают, то так ли она важна? Если бы каждый из людей вел себя так, то в мире стало бы жить значительно легче. - Алекс грустно покачал головой, вспоминая свой мир и людей живущих там, что не так уж и сильно отличаются от здесь живущих.       - Может так и правда было бы лучше. Однако, в противовес этим надеждам таких людей столь мало, что ты легко можешь думать, будто среди погибших их просто не было. - Алекс покачал головой, несогласный с цинизмом зайки, однако стыдливо признал, что внутри ему стало самую капельку легче.       Вернувшись к началу странички, все еще висящей перед глазами, Алекс поднял интеллект до сорока и завершил повышение до одиннадцатого лвла. Перед тем как продолжить, он подбросил ветку в потрескивающий костер, что плясал в своей ямке, радуясь новой пище.       - Анни. - Алекс решил не откладывать на потом и поинтересовался. - А ты встречала во время своих путешествий инсектоидов?       - Не-а, они слишком редкие гости в этих краях. Они почти не появляются в глубине континента, стараясь не сильно удаляться от своих островов, хотя я бы с радостью проверила правдивость слухов о них. - Ушастая кровожадно улыбнулась.       - Слухи?       - Да, про них, конечно, много чего рассказывают, как страшного, так и откровенно жуткого. То что они приносят с собой беду, например. Точно известно, что пропадают люди, однако ни разу не получилось доказать, что это вина инсектов. Еще после их визита, как говорят, довольно часто царит хаос и разруха, но мы в этом явно не хуже. Хе-хе-хе. - Алекс на этот комментарий лишь болезненно поморщился.       - А как они выглядят? - Алексу довольно важно было узнать, внешность являлась чуть ли не ключевым моментом в выборе, ведь после смены расы он все равно останется собой, а не станет кровожадной убийцей. А флер дурной славы и так висит над ними удушающим облаком.       - Ммм, высокие красивые девушки, всегда в длинных платьях. Их полностью черные глаза, как говорят, могут забрать твой разум и душу. Бред, конечно, как по мне. Некоторые, кто видел их в бою говорят, что они бессмертны, оружие не берет их плоть, что конечно та еще глупость, слабакам неуязвимыми кажутся все, кто превосходит их на пол головы.       - А так говорят, будто у одних инсектов сотни лезвий покрывают все тело, про других рассказывают, что они оплетали целые леса паутиной, не оставляя после себя даже мышей, а из спины растут десятки паучьих ног. Даже само название "Инсекты" - это то, как их назвали Зверолюди, на территории которых те впервые были замечены, а как они именуют себя сами, неизвестно.       - А как к ним относятся остальные расы, если встретят в том же городе, или за его пределами, например?       - Наверно не будут трогать, чтобы не навлечь на себя беду? Хотя это скорее потому, что даже если захотят, не смогут ничего сделать, если хоть половина слухов, правда. Если честно, я точно не знаю, может отношение такое же как и к фералам. Хотя про инсектов есть только слухи, а вот я совсем рядом. - Зубастая улыбка обещала много боли тем наглецам, что по безмерной своей глупости, решат напасть на зайку. - Ну и на этом мои знания слухов заканчиваются.       - Понятно. - Алекс задумчиво поворошил костер веточкой и тихо протянул. - Что ж так сложно... - Чем дальше, тем более жуткие расы ему предлагают. И ведь ситуация не планирует идти на поправку, он буквально чувствовал как значения кармы само по себе все больше уходит в минус. Но самое пугающее было в полученном после повышения одиннадцатого уровня намеке от системы, говорящем, что вечно ходить человеком, оттягивая выбор, невозможно. То и дело он касался языком своих клыков, чуть выдающихся по сравнению с теми, что он помнил совсем недавно. Прикасался аккуратно, потому как не порезался он ими лишь чудом. И теперь спешно обдумывал возможность выправить положение с кармой, начавшей произвольно менять его или на крайний случай выбрать расу побезобиднее, и в тоже время понимал, что оба варианта практически невозможны. Но дальше наверняка станет только хуже и потому он пытался понять, стоит ли брать предложенное системой, пока она не зашла слишком далеко. Предложение стать гоблином или даже гоблиншей, если такие есть, никак не давало усомниться, что всегда найдется вариант похуже, чем тот который ему предложен сейчас.       - Анни, а к каким из рас относятся хуже чем к инсектам. Любым, даже гоблинов стоит учитывать.       - Ууу, что за вопросы, мне полночи вспоминать? Знаешь сколько никчемных рас, помимо гоблинов? Орки, гноллы, горные людоеды, инфери, болотные феи, кобольды, сирены, да таже нежить в пустой степи! Они живут поблизости, подъедают население, да тех же эльфов бывает покусывают. Инсекты на их фоне выглядят довольно безобидно, хотя бы просто потому, что их слишком мало. Повторюсь, они не уничтожают города в одиночку, они скорее что-то вроде плохой приметы, мне почему-то кажется, что их просто хотят поймать как экзотику, только вот силенок не хватает, оттуда и слухи про хаос и разрушения после их появления. - Александру эта ситуация показалась довольно знакомой, может потому, что описывала почти всю жизнь Алекса в новом мире? Желая лишь, чтобы его не трогали, используя силу только ради самозащиты, он совершал ужасные вещи, искренне сожалея о них.       - Ну что, пойдем спать? - Погруженную в свои мысли девушку обхватили руки зайки, что успела обойти ее и прижаться к теплой спине.       - Какие же они у тебя стали большие... - Влажные ладошки Анни, остро пахнущие травами, скользнули под ткань, поглаживая нежную кожу, необъятных для ее рук, полушарий, затем скользнули по сосочкам, однако девушка шлепками прогнала руки зайки, отодвигаясь подальше.       - Тебе напомнить какое меня сегодня встретило утро? Сегодня ты наказана и этой ночью останешься голодной. - - Несмотря на показную браваду, Алексу казалось, что на его слова даже не обратят внимания и все пойдет как обычно, однако зайка лишь улыбнулась и кивнула, соглашаясь. Подозрительно поглядывая на нее, Александр закутался в одеяла и приготовился ко сну, чувствуя непривычное тепло в груди, а улегшаяся рядом зайка, закинув на него ногу, подарила тепло по всему телу, позволив быстро заснуть. *** Тем временем, в одном из прилегающих к эльфийской границе городе людей.       Тонкие веки, с едва слышимым стуком на ничтожную долю секунды скрыли от мастера зеленые, словно весенние листья, глаза. Он с облегчением выдохнул и заботливо спросил.       - Доброе утро, как ты себя чувствуешь? Нигде не болит? - Легкое покачивание головы было ему ответом.       - Значит и в этот раз все прошло хорошо. Не шевелись. - Уже деловым тоном произнес он, перенося с дальнего стола поближе, искусно отлитые формы девичьей груди небольшого размера и живота, испещренные, вырезанными на них, знаками. Множественные щелчки и изогнутая пластинка скрыла область от первичных половых органов до схематически обозначенных, коротких ребер. Магические поля с сиреневым оттенком, которые обеспечивали сохранность и работоспособность зависших в воздухе органов, соединенных тонкими прозрачными жгутиками с бегущей внутри кровью, ужались внутри тела, заставляя тихонько светиться символы на внешней стороне пластины. Вторая, с детально проработанными формами бугорков груди опустилась в пазы, закрывая неторопливо надувающиеся подушечки легких и медленно пульсирующее сердце.       Зелень глаз не отрываясь следили за руками мастера, что собирал ее тело. Присоединял к тазовому сегменту длинные, почти идеальные после многих дней расчетов, ноги. Слушала, как щелкали скрепы ее рук, наверняка не менее изящных чем ноги, которые не портило наличие едва заметных шарнирных суставов. Вскоре все тело нового творения мастера, покрытое рунами, мягко светилось фиолетовым. Словно огромная дорогая кукла с человеческий рост, она лежала посреди металлического стола, заваленного инструментами и рабочим материалом в специально отведенных для них углублениях, отделенная невысоким бортиком. Тонкая белая рука поднялась над столом остановившись на уровне глаз. С легким волевым усилием, начиная от мизинчика, все пальцы сложились в кулак, не издав ни шороха от движения деталей и затем обратно раскрылись в ладонь.       - Вставай, вставай. - Засуетился мужчина, с радостным выражением наблюдая за своим творением. Подхватив ее под локоть, он помог встать, аккуратно придерживая, давая привыкнуть. Несколько неуверенных шажков и вот она уже самостоятельно бредет, огибая свисающие с потолка недособранные части кукол. Задержала свое изучение мастерской она у стеллажа с масками лиц, как прекрасными и утонченными, так и с отвратительными, и наравне с тем, пугающими. Следующая остановка была у большого зеркала, в старой деревянной раме с нарезными узорами цветов. Несмотря на почтенный возраст и кажущуюся ветхость, рама была готова прослужить еще немало. Отражение продемонстрировало ей идеальные, просчитанные до мельчайших долей пропорции тела и черт лица, что в отличии от виденных масок создавало ощущение живости, будто она вот-вот улыбнется или начнет хмуриться, в то время как остальные были высококачественными, но застывшими копиями.       Живая кукла медленно провела пальчиками по голой голове, где были лишь магические узоры. Она явственно помнила, что там должны были быть волосы, а узоры и суставы наоборот казались неестественными. Одного взгляда на создателя было достаточно. Поняв ее затруднение, мастер мягко взял ее за руку и легонько потянул, приглашая идти в соседнюю комнату. Свет вспыхнул, стоило лишь ступить на порог. Еще один зал, но теперь в отличии от предыдущего обжитого помещения пускай и захламленного, это было выполнено в бело-мраморном цвете, и в нем присутствовал лишь один широкий стол на котором лежала оголенная девушка. Темно рыжие волосы разметаны по металлической поверхности, на которой были выгравированы тонкие цепочки рун. Красивое лицо, напоминающее ее маску, было искажено гримасой страха. Они были весьма схожи как по росту, так и по фигуре, словно эта бледная девушка была моделью для создателя, когда он творил. Стоило ей об этом задуматься, как ее мастер спросил.       - Тебе нравится эта девушка, ее лицо, ее тело? - Изукрашенная белая маска кивнула в согласии.       - И я знал это, хотел сделать подарок. Надо его только правильно преподнести. - Словно маленькому ребенку разъяснял он.       И с этими словами он взял в руки инструмент, с длинным, трехгранным лезвием. Поднеся кончик острия к зеленому глазу из уголка которого тянулась дорожка слез, копии того, что был у его творения, он тщательно примерился. Зрачки расширились, показывая, что девушка на столе несмотря на неподвижность, осознавала происходящее. Быстрое движение опытной руки, погрузило лезвие глубоко в мозг, минуя тонкую кость глазницы и изгоняя разум из еще живого тела. Не утруждая себя очищением инструмента, мастер уже брал новый - тонкая черная полоса металла с изгибами под пальцы, заточенная до невероятной остроты, легла в руку словно влитая. Привычным жестом протерев ее специальным составом, он приступил к основной работе.       Кожа уступчиво расступалась под лезвием, по одному мастеру понятному принципу. Первым было лицо, тонкая окантовка из выступающих капелек крови выделяла практически невидимый разрез. Специальной кисточкой, обмакнув ее в ранку, был нанесен символ, что отделил кожу от мяса. Аккуратно, отложив все приспособления в сторону, мастер снял лицо девушки, оставив на его месте кровоточащие нити мышц и оголенные шарики глазных яблок, что лишились век. Сделав шаг к замершей кукле, он сказал.       - Закрой глаза. - И после приложил еще теплую, мягкую плоть к ее маске. Символы опять засветились, принимая под свою ответственность новую частичку тела. Мозолистые пальцы разглаживали складочки, поправляли скосы, заставляли кожу плотнее прильнуть к своему новому обиталищу.       Через несколько минут лежащая на столе девушка потеряла свою шевелюру, что теперь красовалась на чужой голове.       - Не трогай. - Строго сказал мастер, заметив потянувшиеся к волосам белые руки, что сразу же опустились. Неторопливо, шаг за шагом, кукла превращалась в человека, обретала способность осязать, помимо возможности слышать, мыслить и двигаться. Что привносило чувство радости в ее пустующий разум.       Шея, плечи, руки, а сейчас еще и грудь, были закреплены соответственным образом. Мягкая бархатная кожа упруго натягивалась на выпуклости груди, сращивая шов на спине. Мастер поправил розовые соски, что были на верхушках холмиков и с ребяческой ухмылкой ущипнул за один, что породило странное ощущение, пытаясь понять которое кукла погрузилась в размышления, отрешившись от своего становления человеком.       Работа была почти окончена, но оставалась самая сложная часть, требующая от мастера кропотливости, чтобы получилось идеальное творение, к которому, собственно, он и стремился. Требовалось соединить воедино нежную кожу вокруг влагалища, чтобы она сохранила полную чувствительность. Единственное уязвимое место, где корпус имел отверстие в некоторой близости от жизненно важных органов. Однако эта была та жертва, чтобы сделать его творение человеком. Люди не идеальны и его очередной шедевр должен был иметь изъян, чтобы стоять почти вровень с ними.       Кукла вышла из своей задумчивости, когда, выполнив просьбу сменить позу и сесть на стол, начала опять чувствовать те странные ощущения, что возникли ранее, только теперь они шли от низа живота, там где мастер совершал последний штрих. У нее было время, чтобы запомнить ощущение прикосновений его рук, но теперь они были другими, не твердыми как дерево, а аккуратными и чуткими. Она внимательно наблюдала, как он касается ее новой кожи, дотрагивается до ее мягкой части, которую он по неведомому ей замыслу оставил не защищенной. Нет она не сомневалась в его действиях, просто не понимала, но верила, что так и надо. Сейчас она потихоньку шла к догадке, с каждым касанием чувствуя, что подступает все ближе. Список вопросов пополнился, когда из мягкой части начала потихоньку вытекать жидкость, что ни капли не отвлекало улыбающегося мастера. Может быть в этом ответ? Сомнительно, скорее это лишь следствие. И вот наконец мастер взял кисточку и поставил очередной знак на коже, который заставил исчезнуть стыки и зафиксировать участок кожи в нужном положении. Кукла ощутила сожаление о том, что все закончилось, а она так и осталась в непонимании о случившемся, но с маленькой надеждой, что шанс еще будет.       Устало, но с довольной улыбкой, мастер раскладывал инструменты по местам. А затем, подхватив ее на руки и прижав к груди, он покинул мастерскую, оставив в темноте, опустившейся на помещение без его присутствия, лишенное внешности и разума, медленно умирающее изуродованное тело.       Мастер нес ее по длинным, слабо освещенным коридорам, поднимаясь все выше по многочисленным лестницам. Им постоянно встречались девушки в открытых костюмах прислуги, что кланялись хозяину и быстро, но без спешки завершали работу, отправляясь за ними вслед. Когда они прибыли в ярко освещенное спальное помещение, с огромной кроватью, позади мужчины собралось более двадцати девушек, что без суеты выстроились вдоль стен, став в строго определенных местах.       Новосозданную девушку аккуратно положили на кровать, столь бережно, как если бы она была из хрусталя. Чуть мозолистые пальцы пробежались с легкой щекоткой по телу, словно лишний раз проверяя, все ли впорядке.       Повинуясь поданному знаку, две из стоявших горничных, подошли и взяли на себя заботу о груди и прилегающих местах, в то время как мужчина медленно целовал низ ее живота, приближаясь к тому самому слабому месту в конструкции, по мнению девушки. Она лежала неподвижно, закрыв глаза, отдавшись на волю множества рук, что приводили ее в столь приятное состояние, описать которое она просто не смогла бы. Мастерский язык был горячим и скользким, чуть углубляясь, он приносил большую часть ощущений, заставляя сконцентрировать на себе внимание. Поглаживания девушек создавали фон для действа, которое творил ее создатель, касаясь ее в самом мягком месте. Легкое огорчение возникло, стоило ему прерваться, однако он не покинул ее, а лишь прилег рядом, буквально перетащив ее на себя. Девушка открыла глаза. Все те кто стоял вокруг них сейчас сидели или лежали на полу, подняв подолы платьев и лаская свои складочки между ног, глядя на них. Девушке было приятно, что столь многие, сейчас смотрят на нее, на ее идеальное тело, пускай и признавала, что все девушки в этой комнате очень красивые. Пока она отвлеклась, мастер приподнял ее над собой, чтобы опустить на свой член. Девушка ошарашено замерла, почувствовав как ее распирает изнутри, проникая все глубже и заполняя целиком. Стоило ей достигнуть предела глубины, как мастер немного приподнял ее, намекая, о том что ей следует сделать, однако не успела она встать, как мастер вновь надавил на ее бедра, заставляя опуститься и подарив восторг от новых ощущений и распространение того удовольствия, что она ощущала раньше. Поняв, наконец, что от нее хочет мастер, девушка задвигалась самостоятельно, ощутив как мастер поддерживает ее за грудь, трогая маленькие розовые кончики. Она с любопытством посмотрела на место соединения, где орган мастера раздвигал ее мягкую часть, скользя внутри от ее движений.       Уже обнаженные девушки лежащие вокруг них, использовали как замену мастеру пальцы, проникая между складочек вглубь, или же ласкали место в основании щелочки. Она положила руку на тоже место и ощутив как под ней внутри двигается плоть, что дает столь приятные ощущения, она повторила движения девушек на обнаруженном бугорке. Стоило ей сделать это, как комната поплыла в сторону и лишь руки мастера не дали ей упасть, однако после этого он решил сменить положение, прижав ее к мягкой кровати и входя внутрь в гораздо большем темпе, чем двигалась она. Тонкие пальчики вновь коснулись того бугорка, что удваивал ощущения от проникновений мастера в ее отверстие. Внутри нее разгоралось странное чувство, однако она не могла понять, что оно значило, продолжая трогать себя между ног, пока немного ускорившийся мастер делал ей приятно. А затем взрыв накрыл её изнутри, заставляя мир вокруг сжаться внутри ее разума, чтобы затем взорваться вновь, отрывая от контроля дарованного ей тела. Тихие вздохи раздавались вокруг, девушки сворачивались клубочками или бесстыже раскидывали ноги, переживая часть того, что пришлось на долю девушки. Множество истекающих пульсирующих дырочек было направленно в центр комнаты и мастер наконец завершил представление, дернувшись несколько раз, заливая горячую жидкость внутрь безвольно замершей девушки, что качалась на волнах удовольствия, полностью уйдя в себя.       Переведя дыхание, мужчина произнес в потолок.       - Альфа-один, позаботься о своей новой сестре, Альфе-два. - Одна из девушек, еще не успев одеться, обозначила поклон.       - Да, мастер.       - Гамма-девять, что то срочное? Я ведь предупреждал, что буду занят? - В комнату со стуком вошла еще одна девушка с белой прядью в черных волосах, все в той же форме горничной.       - Все верно, мастер. Вас ожидает приоритетное лицо в виде начальника тайного сыска города, по поводу чрезвычайной ситуации. - Она не испытывая ни капли вины за прерванный отдых хозяина, просто не имея такой возможности, будучи созданной как идеальная управляющая, что должна была взять на себя все заботы о поместье, освобождая мастера от рутины       - Как же не вовремя. - Ответил мужчина, поправляя сбившиеся пряди рыжих волос, на лице его нового шедевра.       - Бета-четыре и Бета-семь, это ваш шанс обрести голос. - Мастер стоял перед четырьмя девушками. - Альфа-один сейчас занята обучением вашей новой сестры, потому вместо нее, с вами пойдут Бета-один и Бета-два. - Девушки обозначили поклон, принимая решение создателя. Они были счастливы выполнить его волю, но возможность обрести голос, было сравнимо с признанием их полезности, тем что они были созданы не напрасно. Они с нетерпением ожидали того момента когда смогут лично рассказать сестрам о своей радости становления полноценным человеком.       - Возьмите с собой по два предмета из бета оружейной и, пожалуйста, будьте осторожны, ферал и магиня могут быть весьма опасны. - Мужчина обнял каждую из них, вызывая у каждой внутренний трепет, от заботы, обращенной к ним. - Я буду счастлив, если вы приведете ко мне вашу будущую сестру. - Добавил мастер, передавая им по копии портрета, на котором были изображены внимательно смотрящая в сторону ушастая ферал, что держала на руках прекрасную спящую девушку, вид которой наполнял голову творца сотнями образов ее будущего идеального тела.