Нейсмит, Форкосиган и все-все-все

Прибыла к нам в горы банда с Цетаганды, Банда эта носит макияж, Есть у этой банды бластеры большие И взрывчатки полный саквояж. Каженный вояка наглый, как собака, Ежели такой куда придет — Девок перепортит, выжрет медовуху И коня последнего скрадет. К нам пришел в деревню гем-полковник Яма, Обучал нас разным языкам: Мол, по-басурмански ямы — это горы, Сталбыть, он хозяин всем горам. Наши всем кагалом сильно удивились, Шо там, грят, хотела эта блядь, А гем-полковник Яма вынул нейробластер, Всех грозился нас перестрелять. Есть у нас старуха, матушка Засулич, Воевать привыкла по уму: Как увидит бабка подлого мутанта, Мало не покажется тому. Гем-полковник Яма долго разорялся, Много наболтал поганый цет, Глянула на Яму матушка Засулич И сказала ласково в ответ: «Ах ты гость незваный, ах ты хуй корявый, Ёбаный раскрашенный пиздюк, Деланный ты пальцем, в жопе ковырямшись, Жопе ты и вышел кровный внук. Курвино ты семя, блядское ты племя, Горы наши, падла, захотел, Как получишь в рыло — скажем, так и было, Пожалеешь сам, что напиздел. Выебут не глядя, в ноздри или в уши, И пинка под задницу дадут, А язык брехливый, чтобы не трепался, Высушат и в округ отвезут». Матушка Засулич гору навалила, Тридцать три загиба кувырком, Но пришла с мороза внучка ее Вера И сказала тонким голоском: «Здравствуй, лорд гем Яма, сраная канава, Здравствуй, недоумок, и прощай. Мать твою в пробирке скальпелем ебали, Ну а ты маслину получай». Гем-полковник Яма сильно удивился, Бластера в руках не удержал, А матушка Засулич пушку подхватила, И полковник замертво упал. Сволокли мы цета в яму выгребную, Никому его не будет жаль, А наутро к бабке с округа явились, Привезли игольник и медаль. Матушка Засулич нынче героиня, Рядом с нею всем почетно жить, А внучку ее Веру я хочу засватать, Но боюсь, что могут пристрелить.