Ненависть

Натали ненавидит Габриэля Агреста. С первого взгляда, как только он вошёл в школьный класс, Санкер невзлюбила этого человека. Так же, как Эмили полюбила его с первой секунды. Возможно, девочка просто не любила детей богатых родителей. Но она дружила с Эмили, ее лучшей подругой. А та была не из бедных. Возможно она ревновала Габриэля к Эмили. Они подружились удивительно легко, будто бы были знакомы всю жизнь и встретились после долгой разлуки. Натали же было сложно заводить отношения. Ей требуется время, чтобы подпустить к себе людей. Габриэль казался ей двуличным. Будто он только притворяется вежливым и весёлым, но это был не настоящий Агрест. И Натали, как никто другой, чувствовала это. Сейчас, стоя под шумным парижским ливнем в дешёвых намокших кроссовках и держа узкий черный зонт, Санкер ненавидела Габриэля ещё больше. Но именно это сыграло с ней злую шутку, и поэтому она уже десять минут мнется у огромной железной двери в особняк и не решается позвонить. Сделав глубокий вдох, очередной, Натали мокрым пальцем прикоснулась к кнопке и, закрыв глаза, надавила. Звон из здания отдался эхом и сердце сжалось. Из камеры донёсся высокий женский голос: — Кто это? — Я-я… Н-натали Санкер, — от холода она начала заикаться. — Одноклассница Габриэля. — пауза. — Я пришла к его отцу. М-можно мне войти? — Одну минуту. — тишина. Она готова была прождать ещё хоть десять, лишь бы его не было дома. Ноги начинало подтрясывать, осень в этом году выдалась дождливой. Уже темнело, Натали стоило решиться прийти намного раньше. И желательно в более приятную погоду. — Проходите. — послышалось из камеры спустя несколько секунд. Огромная решетка отворилась и пропустила вперед замерзающую девочку. Пройдя по двору и оказавшись внутри особняка Санкер ахнула. Она думала, что после огромной ограды и внушительного экстерьера ее уже ничем было не удивить. В глаза бросились картина в позолоченной раме, блестящий пол и огромная лестница. Натали никогда еще не бывала в столь богатых домах, максимум видела их по телевизору. И сейчас она ощущала себя ещё меньше среди всех этих дорогих вещей. Переступив порог, мокрая обувь начала хлюпать и оставлять следы. Это смутило Натали ещё больше. Нервно обхватив зонтик, она осматривала холл и даже не заметила две фигуры на лестнице, разглядывающие ее сверху. — Вы хотели видеть меня, мадемуазель? — Ой. — от внезапно нарушенной тишины она дернулась и успела забыть зачем находится здесь. Натали, сжав подрагивающие губы, встала перед лестницей. Держась за зонт как за спасительную шлюпку, она посмотрела прямо на Агреста-старшего и его сына, стоящего чуть позади. — Да, я пришла к вам. — Я вас внимательно слушаю. — перебил он. Высокомерный тон и поза давали понять, что он уже знает, о чем будет разговор и каков будет его итог. А итог разговора может быть только один. Она совершила ошибку и теперь должна молить о прощении. Натали всегда была прямолинейна в своих суждениях. Если ей кто-то не нравился, она могла сказать это прямо, не меняясь в лице и не чувствуя ни грамма вины. Она не скрывала свою нелюбовь к Габриэлю, но все же старалась держаться подальше от него. Однако Эмили была другого мнения. И вскоре Агрест-младший стал чаще садиться с ней и все время был рядом. Натали, конечно, не оставалась без внимания, но она чувствовала себя третьим лишним и именно он заставлял ощущать себя недостойной находиться рядом с ними. Он никогда не говорил этого вслух, но это читалось в его взгляде. Натали была из небогатой семьи и только ее упорство и ум помогли ей поступить в престижный дорогой колледж. Она отличалась от своих одноклассников, но никогда не чувствовала себя хуже их. Она знала, что заслужила право быть здесь больше чем кто-либо. Но почему именно он заставлял ее чувствовать себя ущербной… Именно он всем своим прилизанным видом давал понять, что Натали — никто и ей не место здесь. Это злило. Она старалась сдерживаться при Эмили, но когда в короткие моменты они оставались наедине, Санкер высказывала все, что думает о нем. Холодно и непоколебимо, в ее стиле. Сам Габриэль никогда не отвечал ей тем же. Он будто чувствовал себя выше этого, чем злил девушку ещё больше. Но однажды едкие комментарии от одноклассницы услышала гувернантка Габриэля, когда встречала его со школы. После этого шутки кончились. — Я пришла извиниться за свои слова. — она не встречалась взглядом с Габриэлем, а смотрела только на его отца. — Я была не права и не должна была говорить подобные вещи. Прошу простить меня. — она немного опустила голову. — Скажите мне, Натали. Вы ненавидите всех, кто богаче ваших родителей? — Нет, месье. — Ты считаешь их ниже себя? — Н-нет. Все это время Габриэль стоял позади и смотрел в пол. Всем своим видом он показывал, что не хочет находиться здесь. — Если человек добился успеха, то он заслужил его упорным трудом. — голос мужчины повысился. — Ты должна понимать это, раз поступила в престижный колледж без копейки в кармане! — Да…месье. — она продолжала сжимать зонтик до скрипа и боялась встретиться взглядом с Агрестом-старшим. Дыхание сбивалось. — Я понимаю. — Ну что же… — устав стоять, он подошёл к перилам и держась за них, встал боком. — если это искренние и… некорыстные извинения, то можешь считать конфликт исчерпанным. — высокая фигура развернулась на каблуках в сторону своего кабинета. — Месье! Прошу вас! — крикнула Натали, удивившись своей храбрости. К горлу подступал ком и голос дрожал. — Помогите…моему отцу… Никогда в жизни она бы не пришла в этот дом. Никогда в жизни она бы не опозорилась, стоя здесь, в мокрой обуви, так низко пав в их глазах. Но те резкие слова, услышанные гувернанткой Габриэля, не остались без внимания. Отец Натали был уволен с работы. И не было сомнений — они поспособствовали этому. Месье Санкер воспитывал дочь один и работал на двух работах, чтобы обеспечить Натали хорошее будущее. А теперь, после долгих лет упорного труда, его увольняют по неизвестным причинам. И как следствие, им двоим придется уехать. Жизнь в Париже — дело недешевое. Это означало полностью поменять школу, дом, работу. Девочка была подавлена и ни секунды не сомневалась в причинах столь резкого несчастья, обрушившегося на ее семью. Агресты привыкли действовать исподтишка. Как же она их ненавидит. Она ничего не сказала отцу, решила разобраться с этим сама. Ей было уже четырнадцать и она была в состоянии исправить ошибку, разрушившую ее жизнь. Нужно просто собрать всю гордость, ненависть, злобу и скрыть глубоко в себя, а затем со всей искренностью, которой она не испытывала, извиниться за дерзкие слова. И сейчас, находясь в этом богатом доме и унижаясь перед месье Агрестом, она уже пожалела, что решилась пойти наперекор себе. Но от этого зависела работа ее отца. Этот факт заставлял ее стоять здесь и не отступать. Она никуда не уйдет пока не получит то, зачем пришла. — Что? — Агрест-старший остановился и снова встал к ней лицом. — Я правильно понял, что вы не извиняться сюда пришли, а решать свои личные проблемы? Натали проглотила огромный ком, подступивший к горлу. Вы. Вы стали причиной этих проблем. — Я искренне извиняюсь и прошу Вас о помощи! — ее шея уже затекла от того, что она ее опускала. Глаза начали слезиться и даже очки не помогали сфокусировать взгляд. Она не знала, что ее расстраивает больше: стоять здесь и унижаться или то, что ее отец обречён. — Кто бы мог подумать… — мужчина ухмыльнулся и начал медленно спускаться по лестнице. — Интересно как меняется отношение людей в тяжёлые моменты. Вы не припомните, как вы выражались о моем сыне? — Пап, хватит! Габриэль впервые подал признак присутствия. Натали от внезапного окрика подняла голову, а отец замер и посмотрел на него краем глаз. Все это время мальчик стоял наверху лестницы, держась позади. Ему была неприятна эта ситуация так же, как и Натали. Все чего он хотел, так это прекратить этот спектакль, в который его намеренно втянули. — Она уже извинилась. — под взглядом отца Габриэль терял уверенность и говорил тише. — Просто помоги ей и все. Ты же можешь. — Ничто в этом мире не дается просто так! — Агрест старший повысил голос на сына, от чего тот съежился. — Когда ты уже запомнишь это! Богатый или бедный, человек должен заслужить право на что-либо! Ты не согласен?! — Нет, месье. — Габриэль отвел взгляд, но продолжал стоять прямо, заведя руки за спину, чтобы держать осанку. — Смотри в глаза, когда разговариваешь с людьми! — Да. — Он посмотрел ему в глаза, не выдавая своего внутреннего страха, сжимая локти за спиной. Натали не мигая наблюдала за этой сценой. Она приоткрыла рот и уже успела забыть о слезах, что сейчас скатывались редкими каплями по щекам. Она думала, что отец Габриэля будет вести себя так надменно только с ней - обидчицей своего дорогого сына. Тогда почему он кричит на него? Разве, он не ради него затеял все это? Глядя на растерянное лицо одноклассника, Натали увидела в нем себя. Она не ощущала ни злорадства, ни жалости, только растерянность и странное давящее чувство. Он мог просто промолчать, но вместо этого вмешался и теперь принимает на себя удар. Гордость, от которой так трудно было отказаться, не давала ей принять факт того, что ей помогают. Нет. Она сможет решить эту проблему сама, без кого-либо. Не помня себя, Санкер чуть слышно положила полусухой зонт на пол, согнула колени, коснулась лбом блестящей плитки, и зажмурилась. — Вы вправе просить у меня все что угодно! — Натали пришлось говорить четко и громко, чтобы ее услышали. Она не верила, что правда делает это. Габриэль замер. Ему стало ужасно неловко. Хотя это не он сейчас прижимался головой к полу и выглядел так отвратительно. Он никогда еще не видел эту холодную и дерзкую девченку в таком виде: с дрожащим голосом, виноватым лицом и страхом в глазах. Мальчик вздрогнул и закрыл глаза. Он просто не хотел принимать то, что сейчас происходило. Но если ничего не сделать - этот цирк никогда не закончится. Он хорошо знал отца, тот не делает поблажек... никому. Бесполезно играть на его жалости. Натали этого не знала и сейчас делала только хуже. Габриэль сбежал вниз по лестнице, схватил ее за плечо и потянул наверх. — Хватит, перестань, это не поможет. — Габриэль хотел как лучше, но она этого не понимала и всячески дергалась. — Нет. Я никуда не уйду, пока вы не поможете мне! — Санкер осталась сидеть на коленях, отмахиваясь от мальчика, как от назойливой мухи. Взгляд был сфокусирован на его отце, с любопытством наблюдающего эту сцену. — Очень интересно. — тихо произнес он, а после повысил голос — Встаньте. Габриэль продолжал держать ее за плечо двумя руками. Она, сидя на коленях, свободной ладонью отгоняла его. Именно в такой позе эти двое застыли, когда последняя фраза месье Агреста раздалась эхом по всему залу. Натали от страха будто разучилась стоять и Габриэлю пришлось поддержать ее за локоть. Убедившись, что она стоит прямо, он отпустил ее и вытер ладони о рубашку. — Скажите, мадемуазель Санкер, вы уже думали о своей будущей карьере? Натали ожидала услышать все что угодно, но только не этот, ни с чем не связанный вопрос. — Нет… — девочка старалась звучать уверенно. Она уже давно знала кем будет когда вырастет, и с чем свяжет свою жизнь. Путешествия. Натали, четырнадцать лет жившая в красивейшем городе мира, не видела ничего дальше Эйфелевой башни и Сены. А мир, он гораздо шире, и Санкер мечтала увидеть его. Поэтому она старалась не отставать в учебе. Поэтому она училась писать статьи и вести таблицы в excel, если ей предложат быть журналистом или бухгалтером. Она узнавала множество вещей, чтобы в будущем иметь возможность выбирать из лучших вариантов. И при любой возможности Натали говорила об этом лучшей подруге. Возможно, и Габриэль уже был в курсе. Если это так, то сейчас ей было вдвойне стыдно замалчивать свои планы перед его отцом. — Ну, тогда ничего не мешает вам работать в нашем доме. Натали окаменела. Смысл последних слов не сразу дошел до нее. Возможно, он шутит, а она не поняла. Хотя, по уже имеющемуся опыту общения, было видно, что юмор чужд этому человеку. Она взглянула на Габриэля, который видимо хотел засунуть руки в карманы, но на полпути застыл от шока. Он поймал ее взгляд полный страха и непонимания. — Простите..? — только и смогла произнести Санкер. По немому диалогу стало понятно, что Габриэль не собирается реагировать. — Я должна буду… работать в вашем доме? — Да. Если хотите помощи от меня, то вам придется отработать ее. — мужчина начал спускаться, держась за перила и не прерывал зрительный контакт с гостьей. — Разумеется не сейчас. Когда вы достигнете совершеннолетия и получите высшее образование. — он подошёл к ней в плотную. — Впрочем закончите вы университет или нет - не имеет значения. Я подберу вам должность по вашим способностям. Натали не смела отводить взгляд и показывать свой страх, хотя внутри кипел ядерный взрыв. Ей сложно было осознать происходящее и поверить в то, что все планы, мечты, канули в бездну в этот самый момент. В этом проклятом особняке. Ей придется работать в этом доме? На этого человека? Санкер прокручивала в голове слова, что она неосторожно высказала Габриэлю и которые перечеркнули всю ее жизнь. Всего несколько коротких фраз… это того не стоило. Определенно не стоило… А может? — Как долго… — она сглотнула, — мне придется работать на вас? — Я не думал об этом. — отец взглянул на сына, поймал непонимающий взгляд и вернулся к Натали. — Можете спросить у моего сына. Вы же будете работать на него. — Пап...! Месье, — Габриэль уже не мог молчать и говорил отрывисто. — Почему... Зачем? В смысле, что ты несёшь?! — он вышел вперёд и встал между отцом и одноклассницей. — Она сама сказала, что даёт мне право просить все, что угодно. — Агрест говорил все тем же спокойным тоном. — Я считаю, что это разумная цена за помощь ее отцу. — Я отказываюсь участвовать в этом. — мальчик опустил взгляд. — Ты не заставишь ее работать на меня. — Тогда я найду ей другую в работу в нашей компании. — Хватит! — Габриэль опять взбесился, но сразу же снизил тон. — Ты не можешь говорить это серьезно. — Сейчас я абсолютно серьёзен. Вы забываетесь, молодой человек. Габриэль не знал что ещё сказать. Чтобы он не произнес, любая фраза шла впустую. Почему она ничего не говорит? Только минуту назад она яростно отстаивала свои права, а сейчас… Он повернулся и посмотрел на одноклассницу. Натали побелела, взгляд направлен в никуда. Она даже не заметила, что на нее смотрят, настолько глубоко была в мысленном трансе. Не успел Габриэль среагировать, ее рука потянулась к сухому зонту, а ноги понеслись к выходу с чуть слышным хлюпаньем. Открыв дверь, она произнесла, не оборачиваясь: — Я буду работать здесь, месье Агрест. Только сдержите свое слово. — дверь захлопнулась. Агресты молчали, смотря на дверь. Мужчина повернулся и пошел в сторону кабинета. — Передай ей, что я все улажу. — он скрылся за дверью Мальчик всё ещё стоял не зная как быть и что делать. Он серьезно облажался. В тот день, когда гувернантка услышала резкие высказывания в адрес своего воспитанника, он попросил ее не рассказывать отцу. Габриэль терпеть не мог, когда отец вмешивался в его личные проблемы. Он считал себя достаточно взрослым, чтобы разобраться с этим самостоятельно. В гордости он не уступал ей. Он не ненавидел Натали. Габриэлю не было до нее никакого дела. Ему нравилась Эмили. Красивая, жизнерадостная и грациозная Эмили. С первого взгляда он понял, что женится на ней, будет защищать ее и станет лучше для нее. Он сделает для нее все. Габриэлю удалось подружиться с ней, хотя и приходилось терпеть… ее подругу. Он всегда старался не замечать Натали, но с каждым днём это было все сложнее. Казалось, через свои очки она могла видеть насквозь, а может, даже читать мысли. У Габриэля было мало опыта в общении со сверстниками, но ещё никогда и никто так открыто не выражал свою ненависть к нему. Ещё никогда он так упорно старался не замечать кого-то и не отвечать грубостью на грубость. Санкер никогда не говорила, почему невзлюбила его. Он и сам не знал, почему она так неприятна ему. Нужна ли для этого причина? Сейчас все что он чувствовал, это жалость. Хотя так и не должно быть, ведь это целиком и полностью ее вина. Габриэль побежал к двери. Прогремел гром. Дождь продолжал лить тяжёлыми каплями. Девочка с вымокшими кроссовками стояла под аркой и не решалась открыть зонт. Было неловко. Агрест не знал, что сказать. Хотя ему и было жаль, но желание утешать ее напрочь отсутствовало. Но с другой стороны, если он не сделает хоть что-то, то упадет в глазах Эмили. Это был серьезный аргумент. — Эй, ты как? — лучшее, что смог придумать Габриэль. Он положил руку ей на плечо. — Нормально. — отмахнулась она. — Слушай, я пытался отговорить отца от этой затеи… И вообще не хотел, чтобы он вмешивался, но с ним бесполезно спорить. — Это уже не важно. — она повернулась к нему — Извини за все, что наговорила тебе. Сегодня она дважды извинилась за свои слова. Если не трижды. Габриэль замер. — Я никогда не был на тебя в обиде, это все… — Пожалуйста, не рассказывай Эмили. — перебила она. — Почему ты хочешь скрыть это от нее? — Она будет беспокоиться, я этого не хочу. Я сама виновата в том что случилось и сама буду отвечать. До завтра. Он замолчал. Агрест был поражен. Неужели отец настолько запугал ее, что она потеряла часть своей личности? Почему она больше не смотрит на него с ненавистью? Огонь в глазах словно потух. Эти вопросы мучали Габриэля. — Натали! — она уже раскрыла зонт и собиралась уходить, но остановилась. — Я не скажу ничего Эмили. Только ответь, почему ты ненавидишь меня? Санкер обернулась и посмотрела на него. Она изменилась. Глаза опухшие от слез, мокрые очки, но, что самое главное, лицо не выдавало не единой эмоции. Будто их выключили. Будто месье Агрест их выключил. — Если честно, я сама не до конца понимаю почему. Я пыталась найти сотни причин, но это все было… так навязчиво. — Она говорила спокойно, но иногда прерывалась, из носа текли сопли. — Может не всегда есть причина не любить кого-то. Может ты просто был мне неприятен, вот и все. В этом нет твоей вины… только моя. — она опустила зонт и высморкалась. — Слушай, я... — он прервался, когда увидел, что Натали выронила зонт и закрыв лицо ладонями, расплакалась. Горько и почти без звука. Габриэль растерялся. Ещё никогда перед ним никто не плакал. Нужно ли что-то делать? Что-то сказать? Или просто подождать, пока она выплачется? Мальчик не хотел утешать ее, но сейчас, переступив через себя, подошёл и слегка приобнял. Девочка, не подпускавшая к себе никого, казалось даже не заметила этого и продолжала пронзительно рыдать. В этот момент Агрест не почувствовал отвращения или неловкость. Только уважение. Сегодня Натали Санкер поднялась в его глазах. Может, ему впредь не придется терпеть ее, а может она и дальше продолжит обзывать его - Габриэль не знал. Но что-то определенно поменялось. Может, они смогут сработаться вместе когда-нибудь. Натали устала. Она устала злиться, скрывать свою обиду, выслушивать разговоры о себе в ее присутствии. Все, чего она хотела сейчас, это уйти отсюда как можно дальше. Но теперь, когда вся ее жизнь предопределена, ей было все равно. Плевать на Габриэля, плевать на его отца, плевать на всех. Она больше никому не покажет своих чувств. Больше никто не посмеет воспользоваться ей. Никто кроме них… Позже, анализируя все произошедшее, она придет к выводу, что Габриэль Агрест изменился в лучшую сторону. Между ними больше не будет ее ненависти. Может, они даже смогут наладить хорошие отношения когда-нибудь. Когда-нибудь… А сейчас были только шум дождя, упавший зонт и два подростка, которым ещё только предстоит многое пройти вместе.