It's no time for us

Выходные кончились и хотел бы Брайан того или нет, маленькой Эмили пора было возвращаться к матери. Брайан, сидевший рядом, прислушивался к каждому ее движению. Двухгодовалая девочка тихо спала на отцовской постели, мирно раскинув ручки, посапывая в абсолютной тишине. В этих забавных кряхтениях он находил что-то абсолютно умиротворяющее, невероятно успокаивающее и ласкающее душу. Запах родного ребенка — вещь ни с чем не сравнимая, особенная, привязывающая любящего родителя незримыми, но крепкими канатами к своему чаду однажды и навсегда. Он не хотел расставаться с этим маленьким человеком на еще один неопределенный срок, наконец почувствовав за долгое время то забытое простое счастье бескорыстной, непритворной, чистой любви, которую не сможет ему подарить никакая женщина этой Вселенной. Но эта идиллия уже через мгновение кончится. Минуты капали безбожно быстро, и стрелки часов уже показывали без двадцати двенадцать. Последний раз очертив взглядом милый сморщенный носик и пухлые щеки, Брайан побрел собирать вещи дочери. Выйдя из теплой уютной комнаты, ему стало не по себе. Он — виновник своего же преступления, но какими бы правильными свои решения он не считал, сейчас страдал невыносимо сильно. Ветер, гуляющий меж стен большого дома, неприятно пробежался по всему его телу, сбивая с ног и сдувая с души последние надежды, что когда то его простят, и он простит себя тоже. Все звуки притупились, четкая до этого картинка перед глазами превратилась в сплошной обволакивающий туман, разум затих. Чувства медленно и постепенно покинули его, погружая все существо в болезненную дремоту.

***

— Мисс Мюллен, прошу, они дома. Мисс Мюллен. Она уже полностью привыкла к новому/старому обращению, заменяющему «Миссис Мэй». Сейчас она нерасторопно шагала по саду дома, в который хозяйкой она входила последний раз пять лет назад. Ничего, собственно, в этом дворе не изменилось: высокие деревья, окруженные кустами рододендронов; мраморный фонтан, изливающийся свежей водой; огромные колонны, очерчивающие вход в здание. Однако, как глупо это не звучало, воздух здесь невероятно переменился. В былые времена в тихом суррейском поместье пахло родным домом, свободой. Пахло беспробудным счастьем. На этот же раз каменная тяжесть опускалась на ее плечи с каждым шагом все сильнее. Ее целью не был скандал или хрупкий мир — возможность примирения и прочее уже едва ли возможны. Она сбросила это бремя лишь одной росписью в несчастной бумажке, отказываясь от обреченных на погибель отношений. Кто был виноват, кто невинен, кто вовсе не причастен было уже не важно. Сейчас она была здесь исключительно в роли матери. Вблизи большие заросшие каменные столбы были похожи на замерших на века лесных великанов. Лишь огромная дверь возвращала Крисси в реальность. Стук — ответа не следует. За стеной полная тишина. Так и не дождавшись, она решила войти без приглашения. Второпях сняв у порога вещи, она кинула их в кучу в угол. — Брайан? — собственный голос звонко разлился в ушах. Страх смешанный с волнением разлился по ее телу. Здесь явно что-то не так. Широкая лестница вела ее прямиком на третий этаж. С каждой ступенью ее шаги переходили в бег, пока бесконечный пролет наконец не кончился. От увиденного ее обдало кипятком. Стройное тело бесчувственно покоилось на ледяном полу коридора Касаясь угловатого лица она пыталась привести Брайана в себя, пока тот наконец не раскрыл глаза. Ситуация показалась ей до ужаса неловкой. Больно стирая колени о красный ковер, она отодвинулась от бывшего мужа на метр. Он, наконец поймав себя в пространстве, облокотился об стену. — Ты в порядке? — ее голос звучал сдержанно, но тем не менее испуганно. Брайан посмотрел ей в глаза. Он давно этого не делал. Он бежал от ее взгляда всеми правдами и неправдами, боясь, что все внутри него сгорит от огня собственной совести. На этот раз он не сдержался. Придвинувшись ближе, он безвольно рухнул лицом на ее колени. Крисси лишь смиренно положила ладонь на широкую спину, чувствуя, как ткань платья впитывает тихие соленые слезы.