Нечего терять

      Прошло две недели с начала эпидемии. Долгие и мучительные четырнадцать дней. Сводящие с ума скитания по мёртвым городам, в которых ещё недавно кипела жизнь. Повсюду горы трупов и красный снег вперемешку с гильзами и листовками, в которых каждое слово — ничем не прикрытая ложь. Мир будто вмиг сошёл с ума, превратившись в огромный Титаник, что стремительно тонул, затягивая каждого в пропасть смерти и отчаяния. Большие города стали не более чем скотобойнями, где людей расстреливали десятками и сотнями, не разбираясь, кто здоров, а кто болен. На трассах было полно военных, или работников химзащиты, чёрт их разберёт. Они взрывали мосты, перекрывали даже небольшие дороги из маленьких населённых пунктов. Связи по-прежнему не было и единственным плюсом являлось наличие электричества. Впрочем, было вполне вероятно, что и его очень скоро начнут отрезать, дабы и вовсе изолировать ничего не понимающих людей от внешнего мира. Сергей старался не думать об этом, ведь в голове и без того было слишком много мыслей. Ещё две недели назад он жил в огромной и шумной столице, работал, проводил вечера в компании друзей с пивом и футбольными матчами, ненавидел начальство и пробки на МКАДе. А теперь всего этого не было, и никто не знал, что будет дальше. И будет ли вообще. — Паша, — раздался в тишине салона внедорожника уставший голос, — ты же врач. Как думаешь, когда эта эпидемия закончится? — Я не врач, — со вздохом ответил медик и перевёл взгляд с экрана уже почти севшего смартфона на тёмную лесную дорогу, — а всего лишь фельдшер. И, к тому же, точно не экстрасенс. — Фельдшер фельдшером, но не окажись ты рядом в тот момент — я бы уже подох к чертям. — Я клятву Гиппократа давал, — после этой фразы мужчины снова оказались в полной тишине, которая нарушалась шумом мотора, и время от времени треском веток и хрустом снега под колёсами. Впереди лишь непроглядная зимняя тьма и свет фар, а по бокам только лес, что окружал неприступными стенами. Ни души на километры, это они оба знали наверняка. Этой дорогой пользовались редко, но жители окрестных деревень всё же расчищали её для редких приездов скорой помощи. Теперь в этих деревнях вряд ли были выжившие. Дорогу понемногу начало засыпать, но мощный внедорожник ещё мог по ней проехать. Ещё несколько дней — и метровые сугробы обеспечены. Но это не волновало ни Сергея, ни Павла. Последний вот уже как второй час боролся с поглощающей его усталостью и желанием погрузиться в царство Морфея. Заметив это, Сергей легонько толкнул фельдшера в плечо и сказал: — Перебирайся на заднее сиденье и ложись спать. Тебя уже не по-детски рубит. — Да нет, Серёг, — Павел снял очки и потёр глаза, в попытках отогнать сонливость, — я нормально. Скоро моя очередь за руль садиться. — Ага, конечно, за руль он сядет, — пробурчал мужчина, — в таком состоянии ты дальше первого дерева не уедешь. Ложись спать, я ещё пару часов побуду за рулём, а потом тебя разбужу.       Без лишних слов Павел не без труда пролез между передними сиденьями и оказался на заднем. Глаза слипались и немного болели. Отложив очки, медик лёг на кожаное сиденье и спустя несколько минут уснул. Это произошло быстрее, чем думал Сергей. Но оно и понятно, ведь нормального сна у них не было уже довольно долго и оба были вымотаны. К тому же, заканчивалась нормальная еда, а из лекарств осталось только то, что было в укладке у Павла. Сергей неотрывно смотрел в заснеженную пустоту дороги, перебирая в голове варианты того, где можно найти еду и лекарства. Или хотя бы безопасное место для ночлега.       Когда через пару часов лес по бокам прервался — впереди показались несколько домов. Это не было похоже на деревню, скорее на поселение каких-то отшельников или вроде того. — Паша, вставай, — Сергей коснулся руки медика, от чего тот вздрогнул и открыл глаза. От неожиданности водитель внедорожника даже отстранился. Фельдшер сонно потёр глаза и непонимающе посмотрел на Сергея. — Тебя так легко разбудить, — с усмешкой произнёс тот, — вставай, приехали. Здесь какие-то дома и вроде тихо. Давай осмотрим какой-то из них и если что — до утра останемся. Нам нужно нормально поспать.       Выйдя из машины, мужчины направились в ближайший дом. Сергей сжимал в одной руке пистолет, а в другой — фонарь. Было видно, что здесь уже проводилась так называемая зачистка: повсюду разбросаны вещи, распахнутые двери издавали скрип от порывов ветра и где-то даже остались пятна крови. — Здесь никого нет, — сказал Павел, вздрогнув от холода, — наверное, химзащита здесь уже была. — Похоже на то, — заткнув пистолет за пояс, ответил Сергей, — ладно. Идём, осмотримся.       Внутри всё выглядело так, словно люди собирались в жуткой спешке. Все три комнаты были пусты и, к счастью, нигде не было трупов. Лишь пустота и ощущение витающей в воздухе смерти. Но к последнему факту мужчины привыкли быстро. Как и к тому, что прежней жизнь никогда не станет. — Знаешь, я много думал насчёт всего этого. Ну, насчёт эпидемии и вообще жизни. — И что надумал? — Сергей опустился на кровать и взглянул на медика, сидевшего на диване напротив. Комната была почти полностью погружена во мрак и если бы не блёклый лунный свет, то вокруг и вовсе была бы непроглядная тьма. — С одной стороны, когда всё летит к чертям, ты теряешь то, что имел. Тебя выбивает из колеи и не хочется ничего, кроме как просто забиться в самый дальний угол и плакать, будто маленький испуганный ребёнок. — А с другой? — С другой — ты попадаешь в экстремальные ситуации и встречаешь тех людей, с которыми в обычной жизни никогда бы не встретился, — на минуту Павел замолчал, бросив взгляд на Сергея, — А ещё ты понимаешь, что терять тебе нечего. И ты можешь сделать то, чего раньше никогда бы себе не позволил. — И что такого ты можешь сделать сейчас? Послать начальство? — со смешком спросил Сергей. — Сказать одному человеку, что он для меня нечто большее, чем знакомый или даже друг.       Ответ оказался неожиданным, и улыбка сползла с лица. Сергей со всей серьёзностью взглянул на собеседника и сказал: — Но ты ведь должен понимать, что это невозможно. Вероятно, этот человек сейчас где-то далеко. Если вообще жив. — Нет, он…– на мгновение Павел замялся, но затем понял, что ему терять действительно нечего, — этот человек… в общем, это… это ты, Сергей.       Тишина всю жизнь не нравилась Павлу, а сейчас — тем более, ведь она пугала его, как никогда. Но ещё больше его пугала очень большая вероятность того, что Сергей разозлится на него. — Паш, скажи, — начал он, — какой ответ ты хочешь от меня услышать? Ты же явно на что-то рассчитывал, когда решился сказать это. — Я не знаю, — пожал плечами фельдшер, — я просто должен был сказать тебе. Если ты пошлёшь меня куда подальше — я пойму. — Посылать тебя я не буду. Но скажу только одно: давай сначала разберёмся с этой вакханалией вокруг, а потом будем разбираться с нашими чувствами к друг другу. Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что сейчас не лучшее время.       После нескольких минут тишины оба легли спать. Не было ни сил, ни желания дальше выяснять отношения. Да и смысла тоже. Хотелось просто спать. А ещё верить в то, что очень скоро всё наладится и эти дни останутся в памяти лишь жутким сном.