О сериале "Графиня де Монсоро"

Второй фильм по трилогии Дюма нравится мне больше. Не исключено, что Авторы набили руку, и он объективно лучше. Возможно, все дело в субъективном восприятии. История Бюсси меня никогда особенно не интересовала, мой герой — Генрих Наваррский! — а его так мало, что портить нечего. Сцена с освобождением Франсуа Анжуйского сохранена — вот и ладненько! Второй мой любимец — Шико — отлично сыгран Алексеем Горбуновым. Миньоны восхитительны. В целом, я довольна. Если роман "Королева Марго" вписан в хронологические рамки с 16 августа 1572 года по 30 мая 1574 с сохранением последовательности основных событий, то "Графиня де Монсоро" относится к альтернативной реальности, в которой исторические факты видоизменены до неузнаваемости и переставлены в произвольном порядке. Произведение начинается свадьбой Сен-Люка и Жанны де Коссе-Бриссак в последнее воскресение Масленницы 1578 года и заканчивается "дуэлью миньонов" 27 апреля того же года. За это время герцог Гиз составил заговор и организовал Католическую Лигу, король объявил себя ее главой и взял под арест своего младшего брата. Герцог Анжуйский бежал из Лувра и начал войну. Королева-мать договорилась с ним. Заговор Гизов был разоблачен. Бюсси попал в засаду и был убит накануне дуэли, в которой погибли пятеро из шестерых участников. Хронология. Пятая религиозная война вспыхнула сразу после смерти Карла IX. От предыдущих конфликтов ее отличало участие "недовольных", во главе с Франсуа Алансонским, Генрихом Конде и братьями Монморанси. Пока Генрих Анжуйский из Польши добирался во Францию, регентом была Екатерина Медичи. Король и королева Наваррские находились при дворе. Принцу Конде после осады Ла-Рошели вернули пост губернатора Пикардии. Находясь в Амьене, он узнал о казни участников "заговора недовольных" и бежал в Германию. 3 сентября 1574 года Генрих Анжуйский вернулся во Францию, чтобы занять престол. 4 ноября 1574 года Анри де Монморанси, практически независимо правящий Лангедоком, потребовал восстановления прав гугенотов и, не получив желаемого, начал военные действия. В начале 1575 года в Ниме оформилась так называемая Гугенотская конфедерация городов и дворянства, фактически представлявшая собой государство в государстве со своей армией, системой налогов, Генеральными штатами. 11 февраля 1575 года Генрих III короновался в Реймсском соборе, через два дня сочетался браком с Луизой де Водемон из Лотарингского дома. Бюсси, прибывший вместе с королем из Польши, перешел на службу к его брату и наследнику Франсуа Алансонскому. В апреле 1575 года гугеноты потребовали от Генриха III полного равноправия двух религий, и война возобновилась. 15 сентября 1575 года герцог Алансонский бежал из Парижа к своим сторонникам, уже сформировавшим армию. Союзники герцога принц Конде и Иоганн Казимир Пфальцский вторглись во Францию с востока. 10 октября в битве при Дормане Генрих Гиз разбил немецких протестантов Конде и "недовольных" Монморанси, но уже в декабре прибыли новые подкрепления из Германии. Активно велись переговоры. 21 ноября 1575 года с повстанцами было заключено семимесячное перемирие, но уже 2 января 1576 года военные действия возобновились. 4 феврале 1576 года Генрих Наваррский бежал из Парижа и закрепился на нижней Луаре. В марте армия герцога Алансонского насчитывала тридцать тысяч человек. Екатерина Медичи отправилась на переговоры с сыном, ее сопровождала Маргарита Наваррская. Вскоре был заключен так называемый "мир Месье" ("Мир младшего брата короля"). Франсуа получил Анжу, Турень и Берри, отныне он именовался герцогом Анжуйским. За Конде закрепили управление Пикардией. Иоганну Казимиру предложили в порядке компенсации 300 тысяч экю. Генриху Наваррскому досталось губернаторство в Гиени. 6 мая 1576 года Генрих III подписал "Эдикт в Болье", который предоставлял гугенотам свободу вероисповедания и признавал суверенитет Гугенотской конфедерации. Были реабилитированы жертвы Варфоломеевской ночи. В начале 1576 года Герцог Гиз организовал Католическую лигу. Ей оказали поддержку папа Сикст V, иезуиты и Филипп II Испанский. Была разработана генеалогия Лотарингского дома, согласно которой он по прямой происходил от Карла Великого. Несколько гонцов были отправлены в Рим, один из них адвокат Николя Давид попал в засаду, и планы Гизов стали известны королю.* Бюсси был назначен губернатором Анжу. 6 декабря 1576 года в Блуа открылись заседания Генеральных штатов. Большинство депутатов разделяли идеалы Лиги и не ратифицировали "Эдикт в Болье". Генрих III объявил себя главой Лиги. Гугеноты предложили герцогу Анжуйскому снова выступить на их стороне, но тот поддержал своего брата. Началась Шестая религиозная война, перевес в которой был явно на стороне католиков. Армия герцога Анжуйского взяла Ла-Шарите и Иссуар, где были перебиты три тысячи гугенотов. 17 сентября 1577 года был заключён Бержеракский договор, так называемый "Мир короля", который ограничил свободу вероисповедания для гугенотов, но сохранил за ними крепости на юге. Были реабилитированы жертвы Варфоломеевской ночи. Объявлялось о роспуске Лиги и Протестантской конфедерации, что позволяло королю занять подобающее ему место выразителя и защитника интересов всех его подданных. Секретные статьи договора определяли юридические и административные условия мирного сосуществования католиков и протестантов. Осенью 1577 года Маргарита Наваррская отправилась во Фландрию с целью подготовить почву для Франсуа Анжуйского. Генеральные Штаты мятежных провинций отправили к Месье делегацию с просьбой о защите. Генрих III отказал брату в поддержке нидерландской авантюры, что предельно обострило отношения между их приближенными. В праздник Богоявления 1578 года Бюсси явился в Лувр в сопровождении дюжины пажей в ливреях из золотой ткани, его же костюм был чрезвычайно простым. 9 февраля состоялся бал по случаю бракосочетания Сен-Люка с Жанной де Коссе-Бриссак. Бюсси вновь оскорбил миньонов. На выходе его поджидали Келюс, Можирон, Ливаро и сам новобрачный, однако, непобедимый бретер скрылся, воспользовавшись вторым выходом в доме. Король отправил его в изгнание. Через два дня герцог Анжуйский привел Бюсси в Лувр. Генрих III запер Франсуа и Маргариту в их аппартаментах и приказал арестовать Бюсси. Однако он ускользнул и 15 февраля 1578 года организовал побег своего господина. Они направились в Анжу, куда вскоре прибыла Екатерина Медичи. Герцогу Анжуйскому разрешили набирать войска для войны во Фландрии. Герцог Гиз организовал торжественный въезд в Париж. Его люди вступили в конфронтацию с фаворитами короля. 27 апреля 1578 года состоялась "Дуэль миньонов", через несколько недель был заколот Сен-Мегрен, которого в романе вспоминают как уже год покойного. 1 января 1579 года был учрежден Орден Святого Духа и первые двадцать шесть дворян стали его кавалерами. Екатерина Медичи выехала на переговоры с Генрихом Наваррским под предлогом доставить ему жену. 3 февраля 1579 года состоялась мирная конференция в Нераке, тридцатая после начала гражданских войн, но первая, на которой собравшиеся, отбросив разговоры о религии, обсуждали единственно политические вопросы. Екатерина поклялась, что в течение шести месяцев католики выполнят свои обещания по договору, заключенному в Бержераке. В качестве гарантии протестанты получат на этот срок восемь укрепленных крепостей в Гиени и одиннадцать в Лангедоке, которые они должны будут освободить по истечении полугода. В 1579 году Франсуа объявил себя сувереном Объединённых провинций Нидерландов, герцогом Брабантским и графом Фландрским. 29 сентября 1580 года Генеральные штаты Нидерландов подписали конвенцию в Плесси-ле-Тур, по которой Франсуа получал титул «Протектора Свободы Нидерландов» и становился их сувереном. В военном походе Бюсси проявил полную некомпетентность как организатор и полководец. Франсуа отослал его в Анжу, где завязались его отношения с графиней де Монсоро. Бюсси был убит 19 августа 1579 года почти через четыре месяца после "дуэли миньонов". "Графиня де Монсоро" — роман и сериал. В романе "Королева Марго" несколько сюжетных линий плотно сплетены и завязаны на личности Генриха Наваррского. Произведение получилось цельным, компактным. "Графиня де Монсоро" распадается на несколько отдельных историй, соединенных лишь общими действующими лицами. И это очень хорошо, поскольку основная романтическая линия оставляет меня совершенно равнодушной. Я не люблю персонажей типа Бюсси. Они скучны независимо от антуража. Сплошной фансервис без содержания. Сама история банальна до невозможности: он отважен и благороден, она прекрасна и добродетельна, они созданы друг для друга, но коварный разлучник в лице законченного негодяя мешает счастью. Ценностного конфликта нет, внутреннего развития нет, выбора нет. История ни о чем. Больше я ее касаться не буду. Отмечу только, что Юрий Беляев в роли графа де Монсоро великолепен. Очень цельный характер. Жуткий человек. "Даже когда он признавался в любви, казалось, он признается в ненависти." В романе он часто смешон, но в сериале внушает ужас. Единственное заметное отличие сюжета сериала от книги, это появление некой дамы по имени Габриэль, которая передает Бюсси письма королевы Маргариты, служит посредницей между Франсуа Анжуйским и Генрихом Наваррским, оскорбленная холодностью Бюсси выдает его связь с графиней де Монсоро принцу. На мой взгляд, абсолютно лишний персонаж, который ничего не добавил, только переусложнил и без того сложную многоуровневую интригу: для того чтобы убить Бюсси хватило одного Монсоро, Дюма привлек герцога Анжуйского и д'Эпернона, а сценаристы еще и невнятную Габриэль. В роли Екатерины Медичи по-прежнему блистает великолепная Екатерина Васильева. Ее много меньше, чем в "Королеве Марго", но она впечатляет. Кирилл Козаков убедительно сыграл герцога Анжуйского — труса, подлеца, предателя. Именно таким его вывел на страницах романах Александр Дюма. Реальный Франсуа был жалок. Самый младший сын королевской четы, искалеченный болезнью. Тщедушный ребенок, с рождения подверженный туберкулезу, в детстве перенес оспу. До семнадцати лет он жил в Амбуазе в обществе кормилиц и воспитателей далеко от семьи, от двора, от мира. Данное при крещение имя Эркюль (Геркулес) звучало жестокой насмешкой и было при конфирмации заменено на Франсуа. В романе бедный принц подвергается жестокому осмеянию: "Господа не смотрите косо На Франсуа и его два носа. ведь по праву и по обычаю Два носа под стать двуличию." Но об этом как-то быстро забывают, о физическом уродстве и немощи герцога Анжуйского далее не упоминается, речь идет исключительно о его душевных пороках. Кирилл Козаков отличается своеобразной и яркой внешностью, но его персонаж труслив, двуличен и коварен. Наделенное властью ничтожество, младший сын, снедаемый завистью. Он неспособен даже на открытую ненавистью, мстит исподтишка и чужими руками. Безупречное попадание в образ — Евгений Дворжецкий в роли Генриха III. Важно даже не внешнее сходство, но изумительно переданный характер этого странного, противоречивого, мятущегося человека. Удивительно, что Дюма, весьма вольно обходившийся с историческими источниками, не приписал своему герою ничего лишнего и не упростил его до маски. Генрих III и в романе, и в сериале очень сложный человек. Его трудно уважать, он слишком слаб, капризен, суетен, но ему невозможно не сочувствовать. Генрих искренне старается выполнять свой долг короля, но эта ноша слишком тяжела для него. Он ясно видит, что охотники за его короной готовы обрушить страну в пропасть очередной войны. Генрих борется не только за свою личную власть, но за государство, и уже поэтому он более достоин править, чем его соперники. Однако правит он из рук вон плохо. Его приближенные некомпетентны. Одному шуту не под силу тянуть на себе всю государственную машину, однако, он старается. Казалось бы, Шико и в романе Дюма почти сверхчеловек — ловкий, хитрый, храбрый, он знает почти все, появляется в нужном месте в нужное время и решает неразрешимые проблемы. Однако персонаж Алексея Горбунова еще более выдающийся, хотя это кажется невозможным. Он догадывается о личности Жанны, которую Бюсси привел в Лувр под видом пажа. Шико подыгрывает Сен-Люку, когда тот пугает Генриха III "голосом свыше". В книге он не был осведомлен об этой интриге и честно помогал своему другу королю — отправил его искать источник голоса, а сам отвлекал шутника. В сериале Шико пытался задержать Генриха III, чтобы помешать ему разоблачить Сен-Люка. Тем не менее, персонаж Алексея Горбунова восхитительно хорош, а его дуэт с Владимиром Долинским в роли Горанфло прекрасен. Когда я первый раз читала "Графиню де Монсоро", то надеялась на детальное и красочное изложение противостояния миньонов и анжуйцев, которое наметилось в первой главе. Увы, эта линия не получила должного развития. Анжуйцы — Ливаро, Рибейрак и Антрагэ — надолго пропали из повествования, были мельком упомянуты во второй части, и только в самом конце романа выступили ярко и незабываемо. Что интересно, в исполнении Игоря Ливанова Антрагэ стал самым спокойным и рассудительным из всей компании. У Дюма романе такого противопоставления не было. Характеры анжуйцев в романе не прописаны. Надо заметить, что на самом деле Антрагэ и Рибейрак служили герцогу де Гизу, а Ливаро был миньоном короля. Но Дюма как в первой главе распределил персонажей на два лагеря, так их и оставил. У меня сложилось впечатление, что писатель не сразу решил, что ему делать с миньонами. В первых главах они были выскочками и забияками, собирались хладнокровно убить Бюсси, воспользовавшись численным преимуществом. В дальнейшем миньоны играют комическую роль: они служат мишенью для острот Шико, попадают в нелепые переделки, упускают герцога Анжуйского. Первоначально речь шла о пятерых героях — Келюс, Шомберг, Можирон, д'Эпернон и д'О. Бюсси острит: "Их можно принять за Евриала с Нисом, Дамона с Пифием, Кастора с… Но постой, куда делся Поллукс?" Поллукс женился. Брак исключает Сен-Люка из этого сообщества. Ему претит нападение из засады, и он предупреждает Бюсси. Так завязывается дружба, играющая немаловажную роль в сюжете. В романе миньоны плохо различимы, они сливаются в некую обобщенную фигуру красивого разряженного, жеманного, но при этом задиристого молодого человека. Шомберг выделяется немецким акцентом, д'Эпернон — излишней осторожностью, Келюс — энергией и напором, Можирон составляет фон, а д'О где-то на середине первой части потерялся, и в сериал его вводить не стали. Александр Дюма весьма вольно обходился с историческими фактами, иногда это было оправдано художественной необходимостью, но иногда являлось следствием небрежности. Перед дуэлью король сокрушается: "– У Келюса позиция очень опасная. Солнце будет у него справа: как раз со стороны уцелевшего глаза, а вот Можирон – весь в тени. Келюсу надо было бы поменяться с Можироном местами, ведь у того зрение прекрасное." Мало того, что глаза лишился Можирон, так об этой особой примете на протяжении всего романа ни разу не упоминалось! В сериале у миньонов полный комплект органов чувств. Последняя сцена в романе с участием всех пятерых в главе, описывающей выезд Генриха III в Фонтенбло. Это подлинный бенефис Шико, который издевается над Франсуа Анжуйским, высмеивает с помощью анаграммы Генриха и поет убийственную песенку о его друзьях. Генрих должен две сотни мильонов, На миньонов потратился он. Нужно срочно придумать закон, Чтоб в заклад не попала корона. Новых пошлин набавить пяток, А быть может, и новый налог. Эта дружная гарпий семья Когти в нас запустила глубоко; Ненасытные дети порока, Все глотают они, не жуя. Их наряд драгоценным шитьем И брильянтами весь изукрашен, Постыдилась бы женщина даже Показаться на улице в нем, Головою вертеть им удобно В брыжах пышных, обширных и модных. На крахмал не годна им пшеница, Полотно, дескать, портит она, И крахмалы для их полотна Нынче делают только из риса. Их прически полны новизны: По линейке подстрижены пряди; Непомерно обкорнаны сзади, Впереди непомерно длинны. И клеем обмазаны густо, Уложены в волны искусно Волоса, от рожденья прямые, И не шляпы отнюдь, не береты — Колпачки шутовские надеты На головы эти пустые. Уж не мните ли вы, что деды, Соблюдавшие чести закон, Французы былых времен, Друзья и любимцы Победы, В сражениях или в походе Думали только о моде Или что в битвах жестоких В накладных они дрались кудрях, В накрахмаленных кружевах, Румянами вымазав щеки? Больше д'О на страницах книги не появляется. Здесь же начинается сюжетная линия, повествующая о мести Шико герцогу Майеннскому. Противостояние брату могущественного герцога де Гиза приводит его к обнаружению заговора против короля. Что интересно, формально анжуйцы упоминаются как члены Лиги, но фактически никак в этом сюжетном ответвлении не задействованы. Однако вернемся к миньонам. Они достойны если не ненависти, то презрения. Шико просит короля: "Запрети своим друзьям называть меня другом — это меня оскорбляет". Сцена обнаружения побега герцога Анжуйского одна из самых забавных и в книге, и в сериале. Шико советует Можирону, который собрался уморить себя голодом,** воспользоваться шпагой и зарезаться. Утешает Шомберга — для него, мол, сойти с ума невозможно по причине отсутствия оного. Эпизод настолько яркий, что заслоняет описанный в романе, где Шико всего лишь скептически произносит: "Ба!" К этому моменту миньоны воспринимаются не как смертельные враги главного героя, а как нелепые, но в общем-то совсем не страшные, исключительно формальные противники. К концу повествования им уже и в голову не приходит наброситься на Бюсси скопом, они предпочитают драться один на один с ним и его друзьями. Пир перед смертельным поединком объединяет молодых людей. Боевой танец в сериале прекрасен! Те же эмоции передает Дюма через восприятие Шико: "Он не любил анжуйцев и ненавидел миньонов, но и те и другие были отважны и молоды, в их жилах текла благородная кровь, которая с минуты на минуту должна была пролиться при ярком свете занявшегося дня." На мой взгляд, дуэль миньонов и анжуйцев самая сильная сцена романа. А в сериале — получение известий Генрихом III. Король спешит навстречу, а перед его глазами встают лица друзей. Ради одной этой серии стоит смотреть фильм. Ну и в финале маленький подарок от сценаристов — Келюс, получивший девятнадцать ран выжил. Тогда как Дюма завершает историю эпитафией: "Праведный боже, прими в свое лоно Келюса, Шомберга и Можирона." Дуэль миньонов. Признаться, я хотела закончить именно на этих патетических строчках, но не могу. Меня восхищает то, как мастерски Дюма превратил подлинную историю довольно нелепой дуэли в настоящую трагедию. Я уже отмечала выше, что миньонами короля были Жак де Леви, граф де Келюс, Луи де Можирон, маркиз д'Ампуи и де Сен-Сафорен, его кузен Ги д'Арсе, барон де Ливаро. Их противники — Шарль де Бальзак, барон д'Антраг (по прозвищу Антрагэ) и Франсуа д’Эди, виконт де Рибейрак — состояли в свите герцога де Гиза. Насчет Жоржа (Георга) де Шомберга определенной информации нет. Эрланже полагает его лотарингским ставленником, но другие историки причисляют к миньонам. Ранее Можирон находился в свите герцога Анжуйского, принимал участие в его военных компаниях и в битве при Иссуаре потерял глаз, заслужив прозвище "Кривой храбрец". Вскоре после этого он принял предложение короля присоединиться к его свите. Антрагэ напротив первоначально служил Генриху III и сопровождал его в Польшу, позже перешел на службу к герцогу Гизу. Конфликт спровоцировал Келюс, заметив, что любовница, изменившая ему с Антрагэ "более красива, чем добродетельна". Последовал вызов на дуэль. Драться должны были только они, Можирон и Ливаро выступали секундантами Келюса, Рибейрак и Шомберг — Антрагэ. Рибейрак пытался примирить участников дуэли, но вмешался самый юный участник мероприятия восемнадцатилетний Можирон и заявил, что желает драться. Он вынудил Рибейрака обнажить оружие и получил смертельный удар. Его противник был ранен и не выжил. Шомберг и Ливаро посмотрели вокруг и решили не отрываться от коллектива. Шомберг погиб на месте. Ливаро с трудом оправился от раны в голову и остался обезображенным на всю — недолгую — жизнь.**** Антрагэ отделался одним порезом, нанеся девятнадцать ран Келюсу, который вышел на бой без кинжала. Современники подозревали, что Келюс намеренно не взял кинжал, рассчитывая на то, что его противник благородно откажется от преимущества, и они буду биться только на шпагах. Однако Антрагэ указал на оговоренные условия дуэли — шпага и кинжал. Не комплект оружия у Келюса это его проблема. Результат был предсказуем. После такой впечатляющей схватки появился новый обычай — на дуэли стали драться и секунданты. Как ни странно, Келюсу удалось выжить, но едва оправившись, он сел на коня, раны у него открылись, и несчастный скончался. Совсем иной знаменитая дуэль предстает под пером Александра Дюма. У молодых людей нет личных причин для вражды, только ненависть братьев Валуа ставит их друг против друга. Противников определяет жребий. Келюс оказывается в паре с Антрагэ, Можирон — с Ливаро, Шомберг — с Рибейраком, д'Эпернон — с Бюсси. Примечательно, как огорчился Келюс — он рассчитывал сразиться с первым дуэлянтом. А вот д'Эпернона такая перспектива напугала, и он поспособствовал устранению опасного соперника. Утром по пути к месту дуэли Антрагэ, Рибейрак и Ливаро обнаружили следы ночной бойни. Перед ними предстал труп Бюсси с отрубленной кистью, исколотый кинжалами. Эта подлая расправа накануне честного поединка потрясла их и возмутила до глубины души. На встречу с миньонами анжуйцы направились, разъяренные до предела. "– Бюсси, – сказали Рибейрак и Ливаро, – клянемся убить или умереть! – Господа, – заявил Антрагэ, вкладывая шпагу в ножны, – никакого снисхождения, никакой жалости, не так ли? Двое его друзей протянули руки над телом Бюсси. – Никакого снисхождения, никакой жалости, – повторили они. – Но, – сказал Ливаро, – нас теперь всего трое против четырех. – Твоя правда, но мы, мы никого предательски не убивали, – сказал Антрагэ, – а господь дарует силу невинным." Они обвиняют ничего не подозревающих друзей короля. Те, естественно, оскорблены. И смущены. Д'Эпернон знает правду, но он ее не откроет, гасконец дерзит и хорохорится. Шико догадался о его участии, но не выдает, только охлаждает пыл. Обвинение дезориентирует миньонов, они остро ощущают шаткость своей позиции. Им было выгодно устранить Бюсси, теперь их репутация замарана.**** Миньоны отказываются от численного преимущества, д'Эпернон уходит к зрителям. Келюс обнаруживает отсутствие кинжала. Антрагэ следовало бы отложить свой, однако, он этого не делает. Намекает, что кинжал его противник оставил сегодня ночью в груди анжуйца. Из благородной забавы вооруженных людей дуэль становится священной местью для Рибейрака, Ливаро и Антрагэ, делом чести для миньонов, которым надо доказать свою непричастность к убийству Бюсси. Если в реальности Антрагэ воспользовался своим преимуществом, просто потому что мог, у Дюма он ожесточен до предела и не считает более своего противника благородным человеком. "– Или же вы оставили его у господина де Монсоро, на площади Бастилии, – сказал Антрагэ, – в таких ножнах, из которых вы не осмелились его вынуть. Келюс издал яростное рычание и встал в позицию. – Но у него же нет кинжала, господин д’Антрагэ, у него нет кинжала! – закричал Шико, прибывший в этот момент на поле боя. – Тем хуже для него, – сказал Антрагэ, – я тут ни при чем." Подлость д'Эпернона превратила дуэль в Божий суд, миньоны потерпели поражение, поскольку из шести участников один Антрагэ остался жив и практически невредим. "Казалось, все в этот день оборачивалось ему на пользу: упав, он, можно сказать, удушил своей тяжестью несчастного Келюса. – Да здравствует ко… – прошептал Келюс в агонии. Антрагэ высвободился наконец из его объятий, приподнялся на одной руке и нанес Келюсу последний удар – прямо в грудь. – Получай, – сказал Антрагэ, – теперь ты доволен? – Да здрав… – выговорил Келюс уже с полузакрывшимися глазами. Все было кончено. Безмолвие и ужас смерти воцарились на поле боя. Антрагэ поднялся на ноги, весь покрытый кровью, но кровью своего противника. У него же самого, как мы уже сказали, был лишь небольшой порез на руке. Испуганный д’Эпернон осенил себя крестным знамением и бросился прочь оттуда, словно преследуемый страшным призраком." Реакция д'Эпернона показательна. Он воспринял произошедшее как Божий суд. Совершенное им преступление погубило его друзей. На них лег его грех. Это несправедливо, в действительности Жан Луи де Ногаре де Ла Валетт д’Эпернон совершил достаточно разного, чтобы не приписывать ему лишних злодеяний. Реальный Келюс признал поражение, и Антрагэ не стал его добивать. Персонаж Дюма из последних сил произносит: "Честью клянусь, я не виновен в смерти Бюсси." Он просит прикончить его или вернуть шпагу. Антрагэ поверил недавнему противнику и протянул ему оружие, шпаги Шомберга и Можирона он, по всей видимости, унес с собой. Для полноты впечатления Александр Дюма оставил в живых единственного участника дуэли. На самом деле выжили двое, а третий погубил себя сам. В сериале известие об убийстве Бюсси приносит Шико, и это, на мой взгляд, снижает эмоциональный накал. Одно дело услышать и узнать, другое — видеть своими глазами, закрыть глаза, окунуть шпагу в кровь убитого друга. Кинжал у Келюса при себе, и не совсем понятно, что же его Антрагэ так разделал. Я не могу судить о постановке боя, но сцена, мне кажется, излишне затянутой. В романе она была короче и эмоционально насыщенней. Взаимодействие Келюса и Антрагэ отличалось накалом страстей, его сериал не передал. А "Невинноубиенный" Бюсси прожил еще почти четыре месяца, прежде чем кинжал ревнивого мужа оборвал его беспорядочную жизнь.