Вечер Эридара

Густая чёрная капля упала на потёртую ткань. Яд впитался бы в плоть и дошёл до кости, оставив на запястье уродливый, не сводимый ни зельями, ни целительной магией, глубокий след, однако Эридар предусмотрел данную вероятность: плотная ткань проверенных временем и многочисленными экспериментами перчаток не впитывала случайно пролитые жидкости. Рукава покрытой старыми разноцветными пятнами, местами рваной мантии, алхимик всегда тщательно заправлял. Лицо прятал под хитиновым шлемом, купленным по дешёвке в «Лучшей защите». Длинные, до поясницы, густые серебристые волосы собирал в хвост. Шлем раздражал. Окуляры то и дело запотевали: Эридару пришлось приноровиться дышать таким образом, чтобы круглое толстое стекло оставалось чистым. Но запотевание — не единственное неудобство. Шлем не считался тяжёлым, однако теменем Эридар ощущал тот заметный, особенно при долгой носке, вес, из-за которого макушка и затылок со временем начинали ныть. Голова вспотела и начала чесаться. Соблазн снять неудобные перчатки, а вслед за ними — шлем, рос с каждой минутой, но Эридар продолжал работать, отсчитывая капли и краем глаза наблюдая, как из реторты поднимается сизый дымок, который ни в коем случае не стоило вдыхать. Зелье повреждения магической энергии почти готово. Эридар терпеливо дождался остывания реторты, после чего перелил сделавшуюся ещё гуще жидкость в тёмно-зелёные флакончики и крепко заткнул похожими на винные маленькими пробками. На уборку лаборатории ушло менее получаса: верхняя часть стоявших среднего размера песочных часов, стоявших на полке высокого книжного шкафа, опустела не до конца. В помещении по-прежнему ощущался резкий специфический запах, но опасности для жизни воздух уже не представлял. Закончив, Эридар развалился на стуле. Устало прикрыв спрятанные за длинной чёлкой глаза, он смотрел на блестящие бока реторты и перегонного куба. Флакончики с зельями стояли в небольшом деревянном ящике, дожидаясь завтрашнего дня, когда их заберёт покупатель. За спиной почти бесшумно открылась дверь. Эридар обернулся и, увидев одного из учеников, приветственно кивнул. Ответил на вопрос, «примерно в каких числах экзамен», не удержавшись, зевнул. Скучно. Переодевшись в чистые, идеально выглаженные светлую рубашку, коричневый жилет и тёмные брюки, Эридар вышел на улицу. Солнечный летний день подходил к концу, но во дворе Университета волшебства царило оживление. Стоявшие перед входом в Обсерваторию коллеги занимались негромкими обсуждениями - судя по немногим донёсшимся до слуха словам - камней душ и некромантии. На скамейках в дальнем конце двора собралась развесёлая шумная стайка учеников, то и дело вскакивавших, размахивавших руками и громко хохочущих. Эридар не стал просить вести себя потише: рано или поздно кто-нибудь из коллег сделает замечание, он же предпочитал греться в прощальных лучах заходящего солнца, любоваться лилово-золотистым безоблачным небом и вдыхать полной грудью свежий воздух. Пройдя по длинному каменному мосту и толкнув тяжёлую дверь высоких ворот, Эридар оказался в Имперском городе. Громкие голоса, стук обуви по каменным дорогам, шорох одежды, звон бутылок сливались в невнятный гул. Эридар не покидал территорию Университета больше двух недель: посвятив большую часть времени последним экспериментам с концентрацией ядовитых веществ, он успел отвыкнуть от шума оживлённых дорог и смеси уличных запахов. И всё же, несмотря на извечную суету, Имперский город вызывал чувство глубокой привязанности. Эридар кивал многочисленным знакомым, иногда останавливался для короткой бессмысленной беседы, шёл дальше, скользя скучающим взглядом с одного прохожего на другого: у большинства закончился трудовой день, и горожане брели по своим делам пёстрой толпой. Кто-то — в таверну, кто-то торопливо искал открытый ещё магазин, а кто-то бесцельно слонялся по улицам — как правило, нищие, просившие милостыню и рассказывавшие жалостливые, а на самом деле — скучные, истории. Закончив случайный разговор с бывшим учеником, встреченным в Торговом районе возле «Посохов Рендира», Эридар зашёл в «Купеческий трактир». Шум пьяных голосов вызвал лёгкое раздражение. Запахи чеснока, варёного мяса и специй ударили по чуткому обонянию: Эридар поморщился, но, спохватившись, сразу вернул лицу непроницаемое выражение. Поздоровавшись с Велусом Хосидиусом, хозяином трактира и по совместительству продавцом, приобрёл бутылку вина братьев Сурили, вежливо отказался от ужина «по привлекательной цене» и вышел на улицу, где яркие краски заката успели смениться однотонными сумерками. Клаудетта Перрик, молодая бретонка, владелица аптеки «Позолоченный графин», проводила время за каждодневной рутиной: подсчётом выручки, сортировкой товаров, уборкой. Закончив рутинные дела, девушка чувствовала себя измотанной. Думая о том, что нужно приготовить ужин, поскольку голод давал о себе знать уже несколько часов, она продолжала сидеть, вытянув гудевшие от усталости ноги. Громкий стук в дверь заставил покинуть согретое телом жёсткое сиденье, в данный момент казавшееся идеальным местом для отдыха. На пороге стоял альтмер. Как и положено представителю этой расы, он обладал высоким ростом и худощавостью. Длинные серебристые волосы, судя по отдельным попадающим в поле зрения из-за спины прядям, доходили до поясницы. Вытянутое лицо с узким прямым подбородком, высокими скулами, прямым носом и небольшим ртом украшала дружелюбная улыбка. — Здравствуй. Как поживаешь? Вместо ответа Клаудетта обняла гостя, привстав на цыпочки, чтобы обвить тонкую шею, поцеловать худую, гладко выбритую, щёку и вдохнуть цветочный аромат с едва различимым запахом ядовитых трав. С Эридаром Клаудетта познакомилась три года назад, когда, желая усовершенствовать навыки алхимика, поступила в Университет волшебства. Интеллигентный дружелюбный альтмер вызвал расположение двадцатитрёхлетней девушки, которая слушала его лекции, не отрываясь ни на мгновение: мастер Эридар обладал даром преподносить сложный материал так, что его понимали и принимали в том числе не блиставшие умом ученики. Старательная Клаудетта быстро стала отличницей. Увлекшись алхимией, она неоднократно оставалась после занятий, до позднего вечера, экспериментируя с сочетаниями и пропорциями ингредиентов. Несколько раз Клаудетта и Эридар занимались тем, что не имело никакого отношения к науке, в процессе доставляя друг другу взаимное удовольствие. Сдав экзамен на адепта-алхимика, Клаудетта закончила учёбу: родители не так давно погибли от рук ворвавшихся в дом бандитов, оставленное нехитрое наследство заканчивалось, и девушка осознавала, что если ничего не предпринимать, наступит нужда в деньгах. Потратив около трёх недель на раздумья, Клаудетта решила открыть аптеку, тем самым превратив любимое дело в средство заработка. Оставив учёбу, она продолжала поддерживать отношения с большинством друзей из университета, в том числе с Эридаром, чьи визиты в «Позолоченный графин» неизменно приносили радость. — Думала, не придёшь на этой неделе. Сам говорил: много работы, — Клаудетта отстранилась и закрыла за гостем дверь. Вместе они расслабленным шагом поднялись на второй этаж, где находилась спальня. Эридар поставил бутылку на круглый столик напротив двери. Сев на небольшой стул, взял из наполненной свежими фруктами миски крупное красное яблоко и надкусил сочный румяный бок. Клаудетта села напротив. Осмотрев фрукты придирчивым взглядом, выбрала мягкую жёлто-красную грушу, повертела в руках и положила обратно. Эридар заговорил. Сначала о жизни в Университете волшебства: рассказал про желание руководства урезать выделяемые на изучение свойств пещерных грибов средства; про поступивших несколько месяцев назад новичков, доводивших до боли в сердце беспросветным невежеством; про вновь сломавшееся оборудование в Консерватории, судьба которого никого не интересовала... Эридар и Клаудетта обсуждали повседневные заботы, хмурились и улыбались, в то время как бутылка из тёмного стекла постепенно пустела, а вокруг всё гуще пахло пряным вином. Со временем опьянение начало брать своё - голова приятно кружилась, мысли сделались лёгкими, а слова слетали с языка всё легче. Уставшее после изматывающего стояния за прилавком тело теперь казалось невесомым. Сделав последний глоток, Эридар задумчиво разглядывал багряное дно. — В подвале есть ещё, — Клаудетта встала, но пошатнулась, взмахнув руками. Вскочивший Эридар успел прижать девушку к груди, не давая упасть. — Теперь подумаешь, что я пьяная? — щёки предательски покраснели ещё полбутылки назад. Не разжимая пальцев, Эридар смотрел на ухоженное лицо — сверху вниз, с высоты альтмерского роста. Но куда больше Клаудетту волновал иной вопрос: как этот мер видит сквозь стену почти доходящих до середины носа волос? На золотистых губах появилась тёплая улыбка, словно Эридар сумел считать беспоковившие мысли насчёт его чёлки — Не думаю, что в данный момент значительно превосхожу тебя в трезвости, — улыбнулся он, щуря жёлтые миндалевидные глаза и разглядывая нежно-розовый румянец, выглядевший особенно ярко на бледной, по сравнению с альтмерской, коже. Наклонив голову, Эридар коснулся пухлых ярко-розовых губ Клаудетты своими, тонкими, словно идеально начерченные линии. Отстранившись, прижался носом к шее, вдыхая сладкий запах цветов с корицей, одновременно нащупывая кончиками пальцев застёжки и завязки шёлковой синей блузки. Когда ткань соскользнула с хрупкого округлого плеча, Клаудетта благодарно улыбнулась: в покоях стало слишком жарко. Она вновь и вновь целовала манящие губы, неловко шурша тканью жилетки Эридара и расстёгивая раздражающее количество мелких пуговиц впитавшей запах зелий и свежих трав рубашки. Развязать пояс длинной тёмно-синей юбки оказалось куда проще. Клаудетта обняла Эридара за шею и поочерёдно приподняла ноги, позволяя избавить себя от нижнего белья. Краем глаза она увидела, как сильно натянута ткань штанов в паху Эридара. Проследив за взглядом, он одной рукой расстегнул несколько крупных пуговиц. Пары мгновений хватило, чтобы полностью избавиться от одежды и сместиться в сторону просторной кровати. Опустившись спиной на мягкое тонкое покрывало, Эридар прикрыл глаза. Расположившаяся между его ног Клаудетта неотрывно смотрела на увеличивающийся член, который из-за превосходства альтмеров в росте длиннее и шире, нежели человеческий. Облизав пересохшие губы, она наклонила голову, принимая в себя столько, сколько могла. Эридар не шевелился, позволяя мягким губам и шустрому языку скользить выше и ниже, плавно наращивая темп. Желая усладить слух мужчины, Клаудетта постанывала в процессе, сглатывая выделяющиеся вязкие капли. — Ох-х... Люблю, когда стараются, — Эридар коснулся узкого женского подбородка, Клаудетта отстранилась. Она легла рядом с Эридаром, шумно дыша и посасывая острый кончик длинного уха. Положив левую руку на её бедро, Эридар мял нежную кожу, оставляя розовые следы. Перевернувшись с бока на спину, Клаудетта раздвинула ноги. Она медленно вела кончиками пальцев от лобка вниз, лаская себя и чувствуя горячую влагу. Наблюдавший Эридар приподнялся и сжал запястье, круговыми движениями направляя оглаживающую промежность ладонь, которую затем поднёс к губам Клаудетты. Не отводя взгляд от прикрытых чёлкой внимательных глаз, она облизала каждый палец. Не отпуская запястье, Эридар завёл руку Клаудетты за голову. Перевернувшись под скрип деревянного каркаса кровати, навис над изнывающим от желания женским телом, касаясь возбуждённым членом низа живота и чувствуя, как Клаудетта обхватывает его свободной рукой, направляя и прижимая открытую головку к упругому влагалищу. Эридар медленно вошёл, позволяя телу Клаудетты привыкнуть к новым ощущениям. Он плавно двигался, проникая всё глубже и постепенно наращивая темп. Обе женские руки прижаты к смявшейся подушке. Клаудетта стонала, сжимая мышцы влагалища в такт ускоряющимся толчкам, бесстыдно разведя ноги, ёрзала по сползшему покрывалу, насаживаясь и умоляя войти в неё полностью. Движения Эридара вновь наполнились осторожностью, но когда томные вздохи стали громче, он вернул прежний темп. Отпустив руки Клаудетты, шлёпнул её по бедру и получил в ответ наполненный похотью стон. — Ещё, прошу, продолжай! — Клаудетта извивалась, наслаждаясь возбуждением, плавно перетекающим в оргазм. Вжавшись в постель, она громко всхлипывала, чувствуя, как в момент наивысшего наслаждения на глазах появляются слёзы, которые Эридар с нежностью сцеловал, вынимая член из обмякшего тела. Тихо скрипнула кровать: Клаудетта наклонилась, губами обхватывая член. Эридар положил руку на её затылок, не надавливая: бывшая ученица всегда отличалась старанием и знала, что нужно делать. Когда Эридар кончил, вцепившись в простыню и выгнувшись, она шумно глотала, стараясь не проронить ни капли. — Умница моя... — Эридару доводилось заниматься любовью с женщинами различных рас, за исключением зверолюдов, которых он считал существами второго сорта. Несмотря на идеальную внешность, представительниц своей расы Эридар не любил: некоторые из них, не желая терять приличествующий альтмеру вид, сохраняли сдержанность даже в постели. Из-за разницы в росте и соотношениях тел с осторожностью занимался любовью с женщинами-босмерами. В сторону орков не смотрел, считая их лишёнными всяческой эстетики. «Отверженные есть отверженные», — пожимал он плечами, вспоминая о народе орсимеров. Чаще всего Эридар занимался любовью с данмерками, горячими, словно лава Красной горы; старательными имперками; страстными нордками; изящными бретонками. Не оставлял без внимания и редгардских женщин, чья тёмная кожа обладала неповторимой привлекательностью, а язык был хорош не только в красноречии. Эридар не считал увлечение противоположным полом недостойным благочестивого альтмера: напротив, он считал неудовлетворённые желания отвлекающим фактором, мешающим сосредоточиться на важных делах. К тому же, подобные занятия снимали накопившееся во время работы с глупыми учениками напряжение, и когда очередной коллега находился во власти беспричинного раздражения, Эридар советовал найти хорошего партнёра и отдохнуть, чтобы набраться сил для продолжения эффективной трудовой деятельности. А рационализм и эффективность, как известно, два важнейших инструмента, необходимых для того, чтобы приблизиться к совершенству.