Горячая премьера

      Заметив какой-то экшн, происходящий на экране, я чуть крепче сжимаю ладонь Игона в своей. Интересно, что он сейчас чувствует? Что это для него значит – сидеть на премьере собственного фильма?       Спэнглер лишь недовольно хмыкает и, одарив меня мимолетным взглядом ясно-серых глаз, выдергивает руку. Ах, ну, конечно! Не шалите на людях, доктор Вэнкмен!       Улыбаюсь собственным мыслям и продолжаю вглядываться в экран, думая, чем бы ещё подколоть Игона. Хм, а всё-таки актёр, играющий меня, не похож ни капли!       После фильма намечен банкет, на который, разумеется, все мы приглашены. Игон уходит вперёд, не удосужившись даже подождать нас. Неужели это рукопожатие настолько его разозлило? Хах…       Сегодня все мы в парадных костюмах. «На такое важное мероприятие, как премьера, нельзя ходить в обычной одежде!» – так Жанин сказала. Хоть я сам сопротивлялся дольше остальных, но на самом деле был безумно рад возможности увидеть Игона хоть в чём-то, кроме его рабочего комбинезона и домашних брюк. Как же ему идёт этот чёртов костюм, доставляющий мне столько неудобств! В сочетании с очками строгие брюки и пиджак делают его просто невероятно сексуальным! Хотя, у меня много вариантов того, что можно было бы на него надеть. Например…        – Эй, Пит, ты идёшь? Все твои любимые закуски разберут! – Винстон хлопает меня по плечу, заставляя очнуться от сладких грез о Спэнглере.        – А, да, конечно, уже пошёл!        – Говорят, там есть куриные крылышки, которые ты так любишь! – хихикает напарник, отлично знающий про мою слабость к этому блюду.        – О-о-о! – на секунду я даже забыл об Игоне, настолько сильным был голод. – Так идёмте же скорее!       Хм, а я и не знал, что в этом кинотеатре есть банкетный зал. Сразу видно, что спонсоры постарались на славу: всё обустроено на высшем уровне, начиная от украшения помещения и заканчивая сервировкой столов. На одной из стен – огромное изображение нашей эмблемы. Вот это я понимаю, действительно в нашу честь!       Ускользнув от нескольких журналистов, я всё-таки нашёл обожаемые куриные крылышки и немного подкрепился. Угораздило же меня не поесть перед премьерой…        – Доктор Вэнкмен, не ответите ли на пару вопросов? – снова слышу рядом с собой настойчивый голос. Эх, ладно, что там у вас? Может, хоть по телику покажете?        – Да-да, я к Вашим услугам! – мило улыбаюсь, тем временем выискивая Игона в толпе. Где же он?       Беседа с корреспондентом отняла у меня около десяти минут. Вывалив на несчастного гору информации, я быстро нашёл предлог и убрался восвояси.       Ухватив с подноса одного из официантов бокал с вином, я прошёл через центр зала и устроился около стены с нашей эмблемой. Отсюда открывался отличный обзор на всё помещение. Ага, а вот и моя цель!       Игон сидит, вальяжно раскинувшись в кресле, и беседует с молодой журналисткой. Чувствую, как ревность медленно, но верно закипает во мне. Не смей смотреть на него так, крыса газетная!       Залпом допиваю вино и, ощущая в крови сильный выброс адреналина, направляюсь прямо к их столику. Мда, эта девица неплохо подготовилась! Каблучки, короткая юбка, глубокий вырез… Но я не позволю твоему плану воплотиться в жизнь, сучка!        – …и вот именно таким образом наши протонные ружья способны фиксировать эктоплазменные проявления, – закончив фразу, Игон поправляет очки и смотрит на журналистку. – Всё записали?        – Не забудьте упомянуть про поляризацию! – громко произношу я, приземляясь на стул рядом со своим напарником.        – Э-э-э? – ха, кажется, она растерялась.        – Именно поляризация протонов позволяет лучу достигать особой частоты и амплитуды! Если настроить генератор на излучение данного вида эктоплазменного проявления, то получится практически неразрывная связь, которая и помогает нам удерживать привидение до раскрытия портативного хранилища!       Озорно взглянув на репортершу, раскрывшую рот от удивления, встаю и прохожу дальше по залу. Схватив с подноса ещё один бокал, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на результаты своих стараний, и тут же сталкиваюсь взглядом с серыми глазами, в которых кипит ярость. Девушки уже не видно, и этому факту я радуюсь, как ребёнок.        – Питер! – Игон каким-то образом оказывается около меня за считанные секунды. – Это была журналистка из «Светил современности»! Это лучший журнал о науке во всей Америке! А ты… ты… ты всё испортил!        – Расслабься, друг! – я быстро подаю ему бокал. – Давай лучше выпьем за нашу нелёгкую профессию!        – Пит…        – До дна! – не слушая возражений, я легонько касаюсь его бокала своим и после лёгкого звона заливаю в себя алкоголь. О, хорошо пошло! Отличное вино!       Чувствую лёгкий толчок в бок и тут же ловлю теряющего равновесие Спэнглера. Чёрт, совсем забыл, что он не пьет…        – Питер, ты идиот… – шепчет Игон, сжимая пальцы на моём плече. – Я думал, это был сок…        – Эх ты, стыдно в таком возрасте пьянеть от одного бокала! – посмеиваюсь я. – Пойдем на воздух!       Стараясь не привлекать внимания, мы добираемся до двери и выскальзываем из освещённого помещения на тёмный и пустынный лестничный пролёт.        – П-п-пит… – Игон пытается идти сам, но вместо этого ещё сильнее прижимается ко мне, чуть не падая.       По всему телу тут же пробегают тысячи мурашек, внизу живота появляется знакомая тяжесть, и я, забыв обо всём на свете, резко прижимаю напарника к стене и горячо целую, сразу же проникая языком вглубь его рта. Губы Игона всё ещё хранят вкус того самого понравившегося мне вина. Это заводит ещё сильнее, и в какой-то момент я начинаю водить руками по его телу, чуть пощипывая и поглаживая кожу через слои ткани.        – Питер, перестань немедленно! – жарко шепчет Спэнглер, когда я дорожкой влажных поцелуев опускаюсь на его шею.       Игнорирую требование и, расслабляя узел галстука, добираюсь до ключиц – его слабого места. Провожу языком по одной из чуть выпирающих косточек и одновременно жмусь к Игону всем телом, давая ему ощутить моё возбуждение.       Секунда – и я награждён сорвавшимся с его уст тихим стоном. Этот сладостный звук зажигает во мне новую волну желания и, будучи не в силах сдерживаться, я снова требовательно впиваюсь в его губы, тем временем опуская руку на ширинку брюк.        – Ты, что, совсем дурак?! – Спэнглер резко отталкивает меня, снова затягивая галстук. – Любой проходящий может нас увидеть!        – Игон, исходя из твоей любимой теории вероятности, – говорю я, широко улыбаясь, – могут увидеть, а могут и не увидеть!        – Питер, учитывая данные обстоятельства, вероятность быть замеченными приближается к ста процентам! – возмущённо зашипел, было, Спэнглер, как вдруг дверь зала, из которого мы недавно вышли, начала открываться.       Ухватив друга за рукав, я резко притянул его к себе и, крепко обняв, снова поцеловал. С ума схожу от мягкости его губ, сейчас немного дрожащих от волнения. Игон даже не сопротивляется, наверняка моля всех святых, чтобы вышедшая из зала парочка не подумала обернуться.       Однако те были увлечены друг другом настолько, что прошли в метре от нас, ничего не заметив. В принципе, я на то и рассчитывал. Через черный ход обычно такие и выходят.        – Блин, Питер! – в голосе Игона слышится упрёк. – Ты хоть представляешь себе, что могло случиться?!        – Но не случилось же! – я примирительно улыбаюсь. Хватит дуться, милый, тебе это не идёт!        – Питер, это уже…        – Я хочу Вас, доктор Спэнглер! – нагло перебиваю напарника, делая шаг ближе и наслаждаясь румянцем, выступившим у него на щеках. – Здесь и сейчас!        – Ну, не здесь же! – Игон отталкивает мои руки, пытаясь вернуть себе контроль.        – Но сейчас! – решаю я, хватая его за локоть. – Пойдем!       Несколько лестничных пролётов – и мы уже около двери наружу.        – Питер!        – Тебе лучше не сопротивляться, а то мало ли, что люди подумают! – хитро улыбаюсь я, зная, что такой довод точно подействует на моего учёного.       Игон досадливо хмурится, но всё же позволяет вывести себя на улицу и посадить в такси. Быстро называю шофёру адрес, и через минуту мы уже мчимся по улицам Нью-Йорка. Ехать около четверти часа, но не пропадать же этому времени впустую!       Придвигаюсь ближе и кладу ладонь на коленку Спэнглера, постепенно передвигая её на внутреннюю сторону бедра. Игон яростно сверлит меня глазами, но ничего не предпринимает, осознавая, что малейшая возня будет тут же замечена шофёром. Итого – я в выигрыше! Ну же, любимый, ты ведь тоже возбуждён!       Касаюсь пальцами заветного бугорка на брюках Спэнглера и снова ловлю его взгляд, на этот раз умоляющий. Игон тяжело дышит, глаза блестят за стеклами очков, по лбу стекает капелька пота, и я понимаю, что он просто не выдержит, если я коснусь его ещё раз. Ну, что ж, ладно, милый, я потерплю!       Вот уже последний поворот – и машина тормозит около нужного здания. Отдаю водителю несколько купюр, и мы с Игоном выходим на воздух. Спэнглер уже на пределе, да и я тоже, поэтому мы без лишних слов заходим в давно привычную гостиницу. Через несколько минут я уже получаю ключ от номера, и мы поднимаемся по лестнице на второй этаж.       Коридор оказывается абсолютно пустым, поэтому я, не теряя времени, вновь притягиваю к себе Игона для жаркого и страстного поцелуя. Краем глаза заметив нужный номер, я, не отпуская Спэнглера, начинаю на ощупь искать ключом замочную скважину.        – О Господи, Питер! Мы так до завтра здесь будем стоять! – Игон выхватывает металлический предмет у меня из рук и быстро открывает дверь.       Тем лучше, никогда не дружил с замками. Оказавшись, наконец, вдали от чужих глаз, я сбрасываю с себя так надоевший пиджак и вновь обнимаю Спэнглера, настойчиво пытаясь освободить и его от пут одежды.        – Ммм, Пит… – Игон уже не сопротивляется, а наоборот, помогает мне, расстегивая пуговицы на рубашке.       Боже, у него потрясающие пальцы! Длинные и тонкие, как у музыканта, умелые и ловкие, как у механика. А еще очень нежные и приятные на ощупь…       Подношу его ладонь к своим губам и осторожно обвожу языком подушечку среднего пальца. Спэнглер тут же чуть вздрагивает, отводя глаза и стремительно краснея. Мда, у учёных странные фетиши!       Чуть подталкиваю напарника к кровати и он, не удержав равновесия, падает на неё, утягивая меня за собой. Наконец-то такое желанное соприкосновение тел!       Несколькими движениями освобождаю его от рубашки, провожу рукой по бархатной коже, жадно вдыхаю такой родной аромат одеколона. Игон прижимается ко мне и тянет руку к поясу брюк. Ты прав, милый, давно пора от них избавиться!       Молния поддается легко, и вскоре мы уже отбрасываем ненужные предметы одежды в сторону, оставаясь в одном белье. Я дарю себе несколько секунд любования его телом, а затем начинаю покрывать бледную кожу поцелуями, опускаясь с шеи и груди на живот.        – Питер, нет! – уже который раз так делаю, а он все стесняется! Не надо, Игон, ведь ты прекрасен!       Легкое касание языком – и Спэнглер уже не в силах сопротивляться. Громко вскрикнув, он откидывается на подушки и сминает пальцами простынь. Ох, эти пальцы! Похоже, они становятся моим фетишем…       Как же мне нравится дразнить его, чуть облизывая головку, а затем резко брать в рот почти полностью, наслаждаясь каждым рваным вздохом и каждым хриплым стоном! Именно сейчас Игон – настоящий, искренний, не скрывающий эмоции за стеклами очков. Как жаль, что я не могу увидеть его лицо…       Ощутив, что друг уже на пределе, я поспешно отстраняюсь, удовлетворенно отмечая разочарованный выдох с его стороны. Ну, нет, любовь моя, так просто ты не кончишь! Я ведь тоже хочу…       Снова накрываю его губы своими, одновременно чуть надавливая пальцем на плотно сжатое колечко мышц.        – Пит! – Игон резко дёргается и шипит от боли.        – Прости-прости, – шепчу я, вновь целуя его, как вдруг внезапная мысль заставляет похолодеть: смазки ведь нет! И где я возьму её глубокой ночью, находясь в отеле? Чёрт!        – Как бы пригодился сейчас этот зелёный кусок эктоплазмы! – произношу в сердцах, так некстати вспомнив Лизуна.        – Ты что?! – Игон тут же чуть ли не вскакивает. – Нельзя использовать эктоплазменную структуру для… ммм… ну, для этого!        – Почему нельзя? – хитро произношу я, невинно хлопая глазами.        – Нельзя и всё! – строго заявляет Игон, пытаясь по привычке поправить очки, которые давно уже слетели с его носа.        – А ты пробовал? – спрашиваю я, и воображение тут же рисует довольно соблазнительную картину того, что мог вытворять с собой гениальный ученый, используя наше домашнее привидение.        – Нет же, идиот! – Спэнглер мучительно краснеет и опускает глаза. – В кармане моего пиджака возьми…       Я послушно лезу в указанное место и, к собственному счастью, нахожу там небольшой тюбик с гелем.        – Обожаю тебя за предусмотрительность!        – С-с-сделай уже это! – Игон становится на четвереньки и отворачивается от меня.       Опять прячет лицо…. Не хочет, чтобы я его видел. Прямо как в колледже много лет назад. Он всегда был забитым ботаником-заучкой, носил маску спокойствия и безразличия, а на деле очень страдал от одиночества. Я был первым, кто заметил это. Я, Пит Вэнкмен, обладатель сердец всех девчонок округи, за которым числилось больше половины всех нарушений правил колледжа за год. Ради него я взялся за ум, поступил на ту же специальность в столичный университет, выучился на доктора наук и стал охотником за привидениями. Пора бы уже довериться мне, Игон…       Несколько минут я просто растягиваю его, позволяя привыкнуть к ощущению заполненности внутри, а затем начинаю двигать пальцами чуть быстрее, заставляя его тихо стонать и толкаться навстречу.        – Готов? – спрашиваю и тут же начинаю медленно входить, придерживая напарника за поясницу.       Безумно хочется сделать это одним резким движением и тут же ощутить давление его мышц на себе, но после этого я вряд ли буду прощён. Поэтому медленно, миллиметр за миллиметром, прислушиваясь к каждому его всхлипу и вздоху.       Особенно громкий вскрик служит мне сигналом к действию. Делаю несколько пробных толчков и чувствую, как жар охватывает всё моё тело. Больше не могу сдерживаться!       Разворачиваю Игона к себе лицом, впиваюсь в его губы требовательным поцелуем-укусом и вхожу в него полностью, забываясь в накатившей волне наслаждения. Слышу его крики, собственные стоны и хриплое дыхание будто из тумана. Чуть ускоряюсь и не отрываясь смотрю на его лицо, искажённое гримасой страсти. Как давно мечтал я это увидеть!       Бездонные серые глаза, взгляд которых блуждает по потолку, чуть влажная от пота кожа, приоткрытый рот и пересохшие, искусанные до крови губы, так и просящие ещё одного поцелуя.       Ты мой, только мой, Спэнглер! Ты, постоянно употребляющий непонятную смертным лексику, носящий исключительно старомодную одежду и каждое утро делающий себе этот странный рогалик на голове! Я никому и никогда тебя не отдам!        – О да, Игон! – вколачиваюсь в него ещё сильнее, предчувствуя скорую разрядку.       Ещё пара толчков – и меня накрывает крышесносный оргазм. По всему телу проходит приятная судорога, и я падаю на грудь Спэнглера, резко и прерывисто дыша. Рукой помогаю Игону и вскоре ощущаю на руке теплую вязкую жидкость.        – Пит, иди сюда, – Спэнглер притягивает меня к себе и легонько обнимает.        – Да-а? – я устраиваюсь рядом на подушке, ожидая какого-нибудь поощрения с его стороны.        – У тебя есть несколько часов до рассвета, чтобы придумать правдоподобную причину для нашей неявки домой после премьеры, – строго произносит он, пытаясь на ощупь найти свои очки.        – Но Игон!.. – сказать, что я разочарован, значит, ничего не сказать.        – Я иду в душ!        – Подожди! – вскакиваю и бегу за ним.        – Нет! – дверь захлопывается прямо перед моим носом.        – Но… но я тоже хочу! – включаю нытика и легонько стучу по стене. – Ну, Игон! У меня, вот, вся рука в твоей эктоплазме!        – То, в чем у тебя рука, не имеет с эктоплазмой ничего общего! – слышу его возмущённый крик. – Начиная от плотности и заканчивая молекулярной структурой!        – Мы можем это обсудить! – отвечаю я, давясь в немом приступе хохота. Так и знал, что он отреагирует на эту шутку!       Слышу щелчок замка и радостно забегаю под теплые струи воды. Обнимаю Игона, вижу улыбку на его губах, отчего сам начинаю улыбаться, как идиот. Сейчас счастье просто переполняет меня, и я осознаю, как же мало мне нужно в этой жизни. Спэнглер и его улыбка…       А очередную басню для Жанин выдумаю на ходу, не впервой всё-таки!