Кража.

По большому залу раздавались звуки кряхтения, вздохов и писков. Их издавали две девушки, расположившиеся почти посередине зала, которые делали… Странные вещи. — Алёнка блин! Ну не вертись ты! — Саша блин! А ты можешь стоять ровно?! — Как могу так и стою! Достала уже со своими хотелками! Мне нужно отдохнуть. Отпускаю. Алёну поставили на пол, и она сразу же встала на колени, благодаря всех богов, что опустилась целёхонькой. — Не умеешь ты поддержки делать. Трусова следом упала на колени, и закрыла лицо ладонями. Никого она не благодарила, просто устала. Посмотрела на Косторную сквозь пальцы и тяжко вздохнула. — Только сейчас поняла это? Я тебе не парник, чтобы поддержки делать, сколько раз повторять надо? — Попытка номер три? — Сначала отдых. Ну-ка ноги. Алёна послушно села на ягодицы и вытянула вперед ноги. Саша, всеми силами сдерживая хитрую лыбу, подвинулась ближе, повернулась, легла и устроила свою голову на бёдрах Косторной. Именно ради таких минут отдыха стоило потерпеть выматывающие поддержки. Алёне просто нравилось чувствовать эту лёгкость, схожую с парением над землёй. Нравилось, когда не по годам сильная Саша крепко держала её, прижимала к себе… Нравилось вот так разглядывать её, пока она умиротворённо лежала с закрытыми глазами, смотреть как размеренно поднималась и опускалась грудь из-за дыхания. И, возможно… наверное… ей нравится сама Саша. Но Косторная уже который раз обещает себе подумать об этом позже, сейчас же хочется только насладиться моментом. Трусовой, на самом деле, нравилось делать эти поддержки. Нравилось держать Алёну в своих руках хотя она не такая уж лёгкая. Нравилось, что Алёна ей доверяет. Нравилось лежать и прислушиваться к дыханию в 50 сантиметрах от себя. Саше нравилось не видеть, но чувствовать изучающий взгляд, иногда совсем не мельком пробегающийся по её телу. И, Саше, совершенно точно, нравится Алёна… Глаза Трусовой резко распахнулись, и Алёна легонько вздрогнула. Сердце заколотилось быстрее, пара серо-голубых глаз с интересом уставились на её губы. — Улыбаешься как идиотка. — Промолчу о том, как долго ты с такой улыбкой лежишь. — Я отдохнула. Вставай, поддержку твою делать будем. Саша резко вскочила, пытаясь скрыть от Косторной смущение, признаки которого, она уверена, отразились на её лице. Чуть не спалилась. Через минуту они стояли напротив зеркала, вытворяя, как обычно всякую фигню, но зато забавную. Одна рука там, нога вот тут, здесь голова… Коротали время как могли, всяко лучше, чем бесцельно сидеть ждать в раздевалке. — Мы сейчас запутаемся… Так, руку сюда. Вот так. Саша повернула голову и, внезапно, уткнулась своими губами в… губы Алёны. На несколько секунд повисла пауза. Девушки в немом недоумении уставились друг на друга. Отстранившись, первой тишину нарушила Трусова. — Знаешь, не таким я наш первый поцелуй представляла. — Я вообще не таким представляла свой первый поцелуй. Ты украла его, подумать только. — Ну, так-то ты тоже мой первый поцелуй украла. Через полминуты гляделок, Косторная заговорила. — Давай ещё раз? — Только за. Неуклюже подавшись навстречу друг другу, они встретились губами. Этот поцелуй произошёл с характерным причмокиванием, а потом ещё один, и ещё один… — Девочки, мы вам не мешаем? Из дверного проёма показалась Алина, за спиной которой маячила Аня. Сгорая от стыда, Саша с Алёной отскочили друг от друга. Совсем забыли про эту чёртову разминку. Уже после занятий толпа фигуристов дружно шагала по направлению к катку. Трусова шла рядом с Косторной и, немного наклонившись, начала шептать что-то ей на ухо. — Пообещай, что в следующий раз мы будем целоваться в более благоприятном месте. — Так и знала, что между этими двумя что-то есть. Также шёпотом, Аня сказала это Алине, вместе с которой они шли позади недопарниц.