***
«Боже, боже, боже, как так-то?!» — Китай облизнул пересохшие от волнения губы. Он уже целую минуту размешивал сахар в кофе и его это нисколько не смущало. Азиат прекрасно помнил, что сам был инициатором, но не понимает, что его на это натолкнуло. Определённо коллега был привлекателен, но Китай обычно не страдал особенно высоким либидо и секс по пьяне был редкостью. А ещё, как бы спокойно и рассудительно Япония не выглядел на работе, он был весьма вспыльчивым и жёстким. Китай вообще без понятия, почему они вообще дошли до постели и альбинос не врезал ему сразу же ещё в коридоре. «Он же вроде сказал, что бить не будет, да?..» — хозяин квартиры вздохнул и стал размешивать сахар медленнее, вспоминая подробности ночи, — «Я и не думал, что он может быть таким… таким…» ... Китай вжимал подтянутое тело в стену над кроватью, а сам стоял на коленях, придавливая собственным весом. Китай держал его на весу, разместив ладони под бёдрами, колени парня были на уровне собственной груди, а ноги разведены в стороны. Альбинос громко постанывал, закинув руки ему на шею и прикрыв глаза. Они жадно целовались, покусывая губы. — Ох, боже… — выдохнул Япония прямо ему на ухо, разорвав поцелуй и опустив голову ему на плечо, — Ммм~ — Ух… — Китай тяжело выдохнул, когда по спине легко прошлись ногтями. Он держал медленный ритм, получая удовольствия от чувства, что член раздвигает тугие и идеально тёплые мышцы. Он не был фанатом слишком быстрого ритма, но и такой неспешный становилось поддерживать сложнее, потому что внутри закипало нетерпение и желание получить больше ощущений. Он лизнул фарфоровую шею, которая маячила перед лицом, а затем стал нежно и аккуратно покусывать её, как игривый кот — совсем немного, но достаточно, чтобы почувствовать ощущение укуса. — Мамочки, ты меня с ума сведёшь так, — раздражённым шёпотом сказал парень и в подтверждение его тело задрожало, — Ты из тех, кто любит, когда тебя умоляют быть быстрее, а? Япония приподнял голову и Китай почувствовал горячее дыхание возле уха. — Мм, — он зажмурил один глаз, когда язык прошёл по краю ушной раковины, провоцируя. ... «… таким провокационным и… податливым, да и вообще, он ведь…» — Ты не дал мне полотенце, — раздался голос недалеко от него и Китай едва не подпрыгнул, ошалело уставившись на дверь кухни, — Чего уставился? — Япония стоял в собственной помятой белой рубашке, которая едва закрывала что-то снизу. — Т-там в ванной, на стир-ральной машинке чистые лежат, — с запинками сказал КНР. — А ванна где? — Прямо от кухни и налево… — ложка упала, оставляя на полу капли кофе. — Ок… Да что с тобой?! — Япония посмотрел на него, как на идиота, когда тот выронил ложку из рук на пустом месте и та со звоном упала на кафельный пол. — И-из-звини… — Либо ты придурок, либо я настолько жуткий, но учитывая, что мы всё-таки переспали, я склоняюсь к первому варианту, — устало вздохнул он и скрылся за косяком. «Я и в правду придурок…» — Китай вздохнул и поднял ложку с пола, — «Почему я так переживаю? Вроде секс с коллегами не такая уж и редкость… но боже, он же реально может мне врезать, если я что-то не то скажу по этому поводу…»***
В итоге, Япония пробыл в ванной около получаса. За это время Китай сам выпил кружку кофе, просто добавив туда молока. Он бы всё равно остыл, пока его заказчик принимал душ. Японии он приготовит другой. Пожалуй, для Китая стало неожиданностью, что одеваться тот всё равно не стал даже после душа. Япония зашёл на кухню с влажными, расчёсанными волосами, в рубашке и с голыми ногами, как и до этого. Видеть коллегу в таком…таком виде, было крайне странно, потому что обычно тот был одет с иголочки и серьёзен. — Ты обещал мне кофе, — напомнил финансовый директор, садясь за стол, — что ты там не видел, раз так пялишься? — усмехнулся он, хотя всё равно знал, что задницу и член рубашка прикрывает, а остальное его не волновало. — Н-ничего, секунду, — Китай не заметил, как пялился и теперь ему стало ещё более неловко. Он отвернулся к кофеварке, кофе был уже готов и оставалось только налить его в кружку и добавить сахар. Япония не стал спрашивать, куда делась прошлая чашка, которую он размешивал полчаса. — Держи. Будешь бутерброды? — Спасибо, не отказался бы, — кивнул Япония, принимая «подношение». Приняв душ и начав пить кофе, азиат почувствовал себя гораздо лучше и ему расхотелось убивать новоявленного любовника. Вместо этого он начал обдумывать ситуацию. Попивая горячий напиток, он разглядывал КНР, который стоял к нему спиной. Тот был одет в серую футболку, и она, в отличии от костюма, не скрывала телосложение носителя. Альбинос мог видеть рельефные руки, широкую спину, а также мощную шею. «Задница тоже ничего…» — довольно и немного смущённо подумал он, скрывая слабую ухмылку глотком кофе. Хотя Китай не увидел бы её, потому что всё ещё стоял к нему спиной, нарезая хлеб, колбасу и отламывая листья пекинской капусты. «Вот же, даже учитывая то, что я был в стельку пьян, у меня почти нет претензий. Я совру, если скажу, что не доволен…» — Японец слизнул кофе с губ. Он был смущён своей мысли и даже поёрзал «на пробу». Немного болел живот изнутри, а сам сфинктер ощущался странно, — «Говорят, что иногда даже сидеть больно… значит ли это, что он был весьма нежен, даже на пьяную голову?..Вау» — Держи, приятного аппетита, — Китай поставил на стол тарелку с бутербродами с колбасой и салатом, — Извини, майонеза у меня нет, я его не ем. Кетчупа тоже, — Объяснил Китай то, что бутерброды ни чем не смазаны. — Серьёзно? — удивился Япония, на то, что бутерброды не смазаны ему в принципе плевать, а вот отсутствие соусов в доме его удивило, — Почему? — Майонез мне просто не нравится, — пожал он плечами, — а так, готовые соусы вредные и часто калорийные, поэтому я их не покупаю. Там много крахмала и консервантов. — А салат чем заправляешь? Или ты заказываешь еду? — Нет, обычно сам готовлю, — покачал головой КНР, — А заправляю оливковым маслом и лимоном. Иногда кунжутным маслом. — Хмм… если лист салата в моём бутерброде правильно мне подсказывает, то ты типа за здоровое питание? — вскинул брови Япония и помотал вышеназванным куском хлеба. — Типа того. Я просто не люблю жирное и жаренное с самого детства, а так, если мне хочется чего-то вредного, то я себе не отказываю. Тут без строгостей. — Знаешь, обычно рекомендуют отказаться от алкоголя, а не от соусов. — Ну… — Из-за которого, кстати, я сейчас тут сижу, — хмыкнул Япония и закинул в рот остатки бутерброда. — Гм…экхе… — неловко кашлянул заместитель. — Не знаю как ты, но для меня проснуться с кем-то в одной постели не такая уж и редкость. Просто обычно это происходит в гостинице, — вздохнул Альбинос, — Меня начинает напрягать, что ты так нервничаешь. Ты реально сейчас очень дёрганый. — Я… у меня такое не часто… очень редко, — Китай понимал, что ведёт себя глупо, но ничего не мог с собой поделать, эта ситуация выходит за рамки его привычной жизни. — По тебе видно, — вздохнул Япония и откусил кусок ещё одного бутерброда. За столом повисло неловкое молчания. — Слушай, нас же вроде Канада на такси посадил, да? — спросил Япония, направляя разговор в другое русло. — Ага… и я тут вспомнил, что перед выходом они с Россией о чём-то говорили, но я не слушал, — пробормотал Китай. — С Россией, значит… — хмыкнул Япония, усмехнувшись. — Ты думаешь, он виноват? — Почти стопроцентно, — цыкнул он, но добавил, посмотрев на КНР, — насчёт такси, а вот зажимать меня в коридоре тебя точно никто не заставлял. — Экхе… но тебе никто не мешал мне врезать ещё в самом начале, — он понимал, что был инициатором, но если бы Япония тогда ясно дал бы понять, что не хочет, он бы не напирал. — Я был пьян, — Альбинос помнил, как даже стоять нормально не мог. — Я не лучше. — Но начал всё равно ты. — А ты ответил, — Китай не собирался абсолютно всю вину брать на себя. Так разговор перешёл в спор и начал активно набирать обороты. — Но я просил перестать! — возмущённо вскинул тот брови. — Не тем тоном, которым просят перестать! И вообще, я спрашивал, нравится тебе или нет! — фыркнул КНР, со смущение вспоминая эти звуки. — Это было уже в процессе!!! — вспыхнул Япония, от такого замечания, легко хлопнув по столу ладонью. — Но ты отвечал, что да, разве нет?! — он конечно не гений намёков, но был уверен, что «Быстрее» и «Ещё» означают согласие. — И что! Я вообще просто хотел спать, это ты предложил остаться у тебя! — перевёл стрелки Япония — Это не объясняет то, почему ты сразу не оделся! — Китай вернул стрелки обратно и скрестил руки на груди. — А это тут причём?! Я просто хотел сначала принять душ! — финансовый директор охренел от такого обвинения. — Ну а после него, что мешало?! — ДА ПРОСТО КОЕ-КТО ХЕР ПОЙМИ КУДА ВЧЕРА ШВЫРНУЛ МОИ ТРУСЫ, А БЕЗ НИХ Я НЕ СОБИРАЮСЬ НАДЕВАТЬ ШТАНЫ! И ПОЧЕМУ ТЫ ВООБЩЕ, СУКА, НА МЕНЯ СТРЕЛКИ ПЕРЕВОДИШЬ?! — взорвался он, хлопнув по столу уже с силой и приподнимаясь со стула — НИЧЕГО Я НЕ ПЕРЕВОЖУ! ТЫ САМ ПЫТАЕШЬСЯ ИЗ МЕНЯ НАСИЛЬНИКА СДЕЛАТЬ! — с этим обвинением он был категорически не согласен. — НО ЭТО НЕ Я ШВЫРЯЮСЬ БЕЛЬЁМ, КАК В ДЕШЁВОМ ПОРНО, И НЕ Я ЗАЖАЛ СЕБЯ В КОРИДОРЕ ЧУЖОГО ДОМА, СВОЛОЧЬ! — Япония пылал праведным гневом. Они метали молнии друг в друга, оба уже вскочили со стульев и нависли над столом, сражаясь взглядами. — ЕСЛИ ТУТ И БЫЛО ЧТО-ТО ИЗ ДЕШЁВОГО ПОРНО, ТО ЭТО ТВОИ СТОНЫ И УГРОЗЫ УБИТЬ, ЕСЛИ Я НЕ ПРОДОЛЖУ! ДА И… вообще-е… — Китай начал пылко и с чувством, но потом его энтузиазм сошёл на нет, когда до него начало кое-что доходить. — ЯЗЫК ЧТО-ЛИ ПРОГЛОТИЛ СУ…чёнок… — Япония едва не взорвался ещё сильнее, когда коллега замолчал, но видя его удивлённый вид и осознание на лице, сам пораскинул мозгами и понял, кого они сейчас напоминают. На кухне повисла напряжённая тишина. — Е… если я не ошибаюсь, — осторожно начал Китай, садясь на свой стул, — споры Союза и России примерно также начинаются? — Зачастую они сразу к оскорблениям переходят, — фыркнул Япония и тоже сел, он подпёр голову рукой и отвернулся. Они молчали ещё какое-то время, а потом Китай озвучил мысль, которая не будет давать им покоя ещё очень долго: — Слушай, думаешь… у Союза и России, ну, та же самая, эта, причина споров??? — Какая «та же самая»? — удивлённо повернулся к нему Япония — Ну, как у нас… мы же типа… того… — Переспали? А как это свя-… — и тут до него дошло. — Просто все эти их двусмысленные намёки… — Еба-ать…***
— Ну, как дела с подготовкой к Хеллоуину? — улыбнулся Пруссия, отпивая крепкий чай из фарфоровой чашки. — Неплохо, костюмы полностью готовы, зал тоже, остались только репетиции, — Россия улыбнулся в ответ, переставляя чёрного коня на шахматной доске, — Вип приглашения тоже готовы. Разумеется, тебе одно положено. А у тебя как с Ноябрьским балом? Слышал, что ты всё-таки взялся за его организацию. — Ну, в принципе тоже не плохо, место уже есть, но мне не нравится этим заниматься, — вздохнул мужчина, — Я люблю посещать подобные события, а не организовывать. — Сейчас мы предельно заняты, но в начале ноября скорее всего сможем оказать помощь, если попросишь. Тем более, зная тебя, мероприятие навряд ли будет скучным, — улыбнулся Россия, закидывая ногу на ногу. — Ага. Я хотел сделать бы его стандартным просто из-за своей лени, но я известен своими странностями, поэтому просто обязан сделать что-нибудь запоминающееся, возможно настолько запоминающееся, чтобы меня никогда в жизни больше не просили заниматься этой хернёй, — недовольно вздохнул Пруссия и подпёр голову рукой, — О, ну и разумеется, тебе и твоим близким тоже идут приглашения. Мои работники сейчас как раз занимаются списками гостей. И спасибо, если помощь понадобится, я обязательно к вам обращусь. Может это и звучало легко, но для создания списка нужно было проанализировать целую кучу информациии за последний год, чтобы понимать, кого нужно обязательно пригласить, а кого не нужно приглашать. Это мероприятие устроено для знакомства передовых бизнесменов страны, разумеется было много тех, кто попадал в этот список каждый год. Но мог разразиться целый скандал, если добавить в этот список кого-нибудь незаслуженно, или ещё больший скандал, если незаслуженно кого-нибудь убрать из списка. — Ладно, раз мы обсудили работу, давай о чём-нибудь более интересном, — вместе со сменой темы, Пруссия наклонился и достал из шкафчика стола два бокала и бутылку розового вина. Разумеется очень дорогого вина, — Например, о личной жизни окружающих и твоей. — Эх, — Россия тяжело вздохнул и принял бокал. Подходящий напиток для подходящей темы, — если говорить о моей, то всё сложно. Папаша всё ещё думает, что я что-то замышляю или просто издеваюсь над ним, хотя, как по мне, я не давал даже намёка на то, что мне от него что-то ещё нужно. — Это странно, учитывая то, что тебе не обязательно было бы с ним спать, чтобы что-то от него получить. Ему ли тебя не знать, — озадаченно покачал головой мужчина и сделал глоток — Только вот ему это не докажешь, — закатил глаза РФ, — Меня раздражает его подозрительность, и хотя я его понимаю, но от этого она не менее раздражающая. Он трахает меня как только пожелает, а потом периодически заводит шарманку, что это он тут жертва. Нет, я конечно не отрицаю, что люблю строить козни и всё такое, но ума не приложу, для какой такой козни мне понадобился его член в своей заднице. — Может он считает, что ты хочешь разбить ему сердце? Ну, типа «поматросил и бросил». — Типа брошу, когда мне надоест? Скорее всего, — но мне не надоело годами до него домогаться и доставать его. Но это ему тоже не объяснить. — Я тебе сочувствую, но согласись, у него есть причины считать тебя стервозной сволочью, — как бы между делом заметил Пруссия. — Есть, но я не припомню случая, когда я так повёл бы себя по отношению к нему, — как минимум более чем семь лет, Россия не желал отцу чего-то плохого. Да, тот упрямый идиот, но не мудак. Федерация не собирался постоянно его слушаться и всё такое, но старался не делать ничего, что могло бы навредить родителю. — Значит он никогда не видел, как ты относишься к тем, кто тебе не нравится? Не верю. — Да знает он, просто тут даже я не уверен в том, что творится в его голове. То он замечает каждое моё движение, то его нужно носом тыкать в очевидные вещи. Я понимаю, что у него сложное детство, они с отцом ненавидели друг друга, потом на него свалилась компания, потом какая-то ебанутая стерва залетела от него, а потом появился ещё и я. Но это далеко не всё в его поведении объясняет. Пруссия был знаком с Российской империей и он не мог назвать его плохим человеком. Тот просто был абсолютно далёк от тёплых чувств и семья для него особенного значения не имела. Он просто работал над своей компанией, а большего ему и не было нужно. Мужчина даже раздумывал над тем, не социопат ли тот, как и Люксембург, но пришёл к выводу, что нет. Не то, чтобы сам Пруссия нуждался в семье, но он был социальным человеком и друзей он ценил, в то время, как РИ навряд ли переживал бы, если бы остался совершенно один, даже во всём мире и буквально. Стопроцентно утверждать всё это было нельзя, потому что империя мог думать иначе, но если судить по СССР, Пруссия сделал правильные выводы. — Буду держать за тебя кулачки. — Спасибо. Ну а сам? — Ничего особенного, как обычно шатаюсь по любовникам, которым нужны мои деньги, но меня это не особо задевает, потому что мне нужен секс. Вроде это честно. Раздражает, что в шлюхи редко идёт кто-нибудь умный и я от них быстро устаю. Иногда несут такую околесицу, что у меня пропадает половое влечение, потому что появляется ощущение, что я трахаю кого-нибудь на одном уровне интеллекта с обезьяной. Я конечно люблю эксперименты, но не такие. — Если нужно, то я могу тебя с кем-нибудь познакомить. — Из асмодейцев? — заинтересованно выгнул он бровь. — Из них или с кем-нибудь другим, кто умный и не против провести несколько горячих ночей, — хмыкнул Россия. — Буду иметь ввиду. — И раз уж мы заговорили о других, хочу представить тебе некую ситуацию, — Федерация начал новую тему обсуждения. — Валяй. — Есть гипотетический человек «А» и гипотетический человек «Б». Человек «А» по пьяне выплакался мне, что влюбился в своего отца, коим является человек «Б», по понятным причинам именно мне, — фыркнул Россия, — Ну так вот, «А» говорит мне, что уверен в том, что «Б» его недолюбливает, потому что холоден с ним и взял с меня слово, что я ни в коем случае не расскажу о том, что узнал его отцу. — Увлекательно. Дальше? — А дальше лучше. Персонаж «Б», как я сам узнал, думает, что сын его боится и презирает, а «Б» хочет сблизиться. А ещё, просто его хочет, в чём сознался под давлением. И, разумеется, тоже взял с меня слово о вечном молчании. — Оооо… — Ага. А теперь главное: оба просили у меня совета и я их давал, потому что я не мог сказать им о чувствах друг друга из-за обещаний. Ну и разумеется, никто из них не последовал совету «Просто поговори с ним, я уверен, что он ответит взаимностью», — цыкнул Россия, — В последнее время они стали ближе благодаря моим усилиям, но человек «А» считает, что тот просто хочет стать хорошим отцом, а человек «Б» думает, что сын давит из себя заинтересованность в их общении. А теперь мне нужен твой совет. — Это конечно просто… Вау. Жаль их обоих. Но я вряд-ли смогу сказать что-то дельное, потому что все очевидные варианты ты наверняка уже испробовал. — Знаю, поэтому мне просто нужно твоё мнение, — парень мило улыбнулся, — Как ты думаешь, при всей сложившейся ситуации, которая длится около года со времён моей вовлечённости в неё, будет ли нормально, если я как-нибудь напою их афродизиаком, соединю руки наручниками и запру в спальне? — Ну-у… Ну-у…***
— Так зачем ты меня позвал, что ты нашёл? — Венесуэла конечно не против пообедать в дорогом ресторане за чужой счёт, но к России он не испытывал тёплых чувств, да и вообще этот подросток ему не нравился. Но Россия отказался выкладывать информацию до того, как они поедят. В данный момент у них была только одна точка пересечения интересов. — Вот за этим, всё тут, — Россия подвесил на указательном пальце флешку за верёвочку, она была серебряного цвета и переливалась на свету. — Что же именно? — Мои ребята наконец получили кое-какие сведения и взломали кое-что. Тут сведения, кого можно исключить со стопроцентной вероятностью, а ещё, те кто скорее всего и попадёт в наш город. — Неплохо, — Венесуэла потянулся за вещью. Может парень ему и не нравится, но вот информатор тот хороший. — Не-а, — Россия подкинул флешку и скрыл её в ладони, — сначала плата. Как ты уже знаешь, деньги меня не интересуют. Россия и правда не видел смысла зарплаты в деньгах: он и так богат, у него полно богатых друзей и он гений, потому может легко найти способ ещё заработать. Его бы не заинтересовала сумма меньше десяти миллионов долларов за один заказ, а такую сумму никто Венесуэле не выделит. К тому же, есть много вещей, которые сложно сделать за любое колличество денег… — Ну конечно, — мужчина закатил глаза и нагнулся за деловым портфелем, откуда выудил толстую папку жёлтого цвета и чёрную флешку, — Вот, как обычно бумажный и электронный вариант. Ровно 25 страниц четырнадцатым размером, шрифтом «Times new Roman», с интервалом в одну строку, чернилами чёрного цвета, без учёта графических изображений, — скривился Венесуэла, саркастично хмыкнув. В качестве платы Федерация брал вышеуказанное колличество информации, которая была «фактически законной». То есть Венесуэла обязывался дать ему информацию из источников ФБР, которую он имел право распространить, и которую самому РФ было бы не просто достать, например: стопроцентно подлинная информация о крупнных скандалах, кто и за что был судим, какие компании и с кем работают и так далее. Информацию из СМИ и сети нужно очень долго проверять на достоверность, а информация от ФБР была на девяносто восемь процентов точной. — Вот спасибо. И не надо закатывать глаза, будто ты дал бы мне хоть что-нибудь из архива, если бы я тебе ничего в замен не отдал, — Россия с удовольствием взял папку и отдал флешку. — Хмпф, молчи, малолетка. «Этот малолетка добился от жизни больше, чем ты» — так бы ответил Россия, если бы Венесуэла не представлял для него ценность. Грубость на грубость. — Ох, спасибо, что напомнил, что возраст ничего не значит, — обворожительно улыбнулся Россия, потому что знал, что это вызывает у натуралов раздражение. — Надеюсь мы на этом закончили? — недовольно процедил Венесуэла. — Я заказал ещё десерт, а так всё. — Всего хорошего, спасибо за обед. — Пока-пока~***
«Что-то Россия задерживается…» СССР уже принял душ и поужинал, и хотя время близилось к часу ночи, парня дома ещё не было. «Если не ошибаюсь, по закону несовершеннолетним строго запрещается находится вне дома после десяти или одиннадцати вечера…хотя похуй на закон, главное, чтобы этот недоросток себе проблем не нажил и его не попытались опять похитить…» После пережитого несколько лет назад невозможно не бояться повторения случившегося. Плечо даже стельнуло фантомной болью. Союз вздрогнул, когда телефон завибрировал на столе и по комнате раздался характерный звук. «Что?» — этот номер… — Да? — хмуро ответил мужчина, подняв трубку. — Здравствуй, Союз. — Что тебе надо, ублюдок? — До сих пор никаких манер, я был прав, когда сказал, что ты безнадёжен. — А ты ещё скажи, что просто решил узнать как дела, я посмеюсь. Что. Тебе. Нужно. — Хм. У меня появилось к тебе дело и не то, чтобы я был этому рад. Век бы тебя не видеть. — Взаимно. Мне в любом случае похуй. Если оказалось, что ты смертельно болен и не хочешь умирать в одиночестве, то увы не к тому обратился, потому что я с радостью спляшу на твоей могиле. — Будто бы ты умеешь. — С недавних пор. Ненавижу твой голос. Что нужно? — Встретиться. — Иди нахуй. Хочешь, чтобы меня стошнило? — Это в твоих интересах, поэтому… — Я не приду даже на твои похороны, а они в моих интересах, — он выделил интонацией последние слова, — Поэтому иди в пизду и перетрахайся на что-нибудь получше. — Ты… СССР сбросил трубку. Даже спустя столько лет голос Российской Империи вызывал в нём злость и тошноту. «Надеюсь, это же не связанно с тем, что Россия задерживается, да?... » — на какой-то момент внутри всё похолодело, но тут он услышал хлопок входной двери. — Я домааааа! — Союз услышал другой, тоже невероятно раздражающий, но точно не ненавистный голос.