В этом мире нам всё можно

Проталкиваясь сквозь толпу людей и медсестер она вдыхала запах лекарств и стерильности. И он ей нравился, так дурманил и успокаивал. Но времени стоять и разнюхивать его просто так — нет. — Доктор, как её состояние? Пугаясь спрашивала мексиканка. На лоб выступал пот от такой сильной тревожности и страха. Мексика была очень уставшей. Не спала целую ночь. Чуть не случился нервный срыв, а нервные клетки как известно, не восстанавливаются. Врач недопонимающе глянул на мексиканку. Чьё состояние? — Простите, но уточните персону. Я не понимаю, чьё состояние? Спокойным тоном спрашивал доктор. Мекс закатила глаза и недовольно промычала, после начала вместе с нудной интонацией отвечать этому докторишке: — Сегодня ночью в вашу больницу поступила Соединённые Штаты Америки, пострадавшая от отравления угарным газом. Доктор лениво почесал свой полуседой затылок, дальше достал из кармана белого халата какой-то блокнот. Открыв бумажник, после быстро пролистав пару листочков он слегка приоткрыл свои старые, казалось, уже почти затвердевшие губы и произнёс: — Да, есть такая. Так, кем вы являетесь потерпевшей? Серьёзным басом спрашивал врач. Мужчина почему-то время от времени потирал платком свои очки. Это из-за нервов? — Я близкая подруга… Скорее торопя все эти вопросы ответила Мекс. Сейчас они так не важны. Гораздо важнее для неё сейчас было знать состояние своей подруги. — Подруга значит… Хорошо, я вам скажу. Этот докторишка специально тянет время? Ему просто хочется взбесить Мексику. Он специально нарывается на то, чтобы её нервы специально сдали. — Не тяните, я прошу вас. Говорите скорее! Буквально умоляла уставшая, вся выплаканная, на нервах мексиканка. Ей было больно смотреть на кого-либо. Красные глаза болели от слез и от уже нарушенного сонного режима. Их хотелось закрыть и не открывать. Секунда, и девушка выйдет из себя, либо резко заплачет, либо просто придушит бедного врача. — Состояние стабильное, но могло быть и лучше. Да, если собираетесь посетить её, то предупредите о том, что несколько дней может продолжаться головная боль, тошнота и головокружение. Слабость тоже не исключение. Ответил доктор, на этом он не закончил: — Спасителю намного хуже. Благо, живой ещё остался чудом. Сейчас подключён на аппарат ИВЛ. Проговорил никуда не торопясь врач. Он уже буквально хотел идти, но не успел. Мекс притормозила его ещё одним вопросом: — А к ней сейчас можно? Спросила детским голосочком мексиканка. Врач же дал положительный ответ. Только мужчина собирался провести её до палаты, но она уже убежала скорее искать подругу. — Постойте, куда же вы? Я хотел вам сказать номер палаты! Прокричал уже вслед убегающей от него девушке доктор. Но все эти слова были бесполезны. Буквально через несколько секунд она уже исчезла из поля его зрения. Догонять врач резвую девчонку не стал. А зачем? В любом случае, ему не догнать эту мексиканку. Ноги, да и здоровье не позволяют. Мексика заглядывала в каждую палату резко открывая, и если не найдёт нужного человека, закрывая дверь и переходила к следующим. Пациенты пугались от такого резкого, причём с шумом открывания дверей. Несколько медсестер выругались на неё, но девушке было мягко говоря всё равно. Девушка продолжала высматривать глазами нужную ей персону. *** Этот навязчивый писк просто бил по ушам. Такой короткий, но и в тоже время такой надоедливый, но важный до чёртиков. Этот звук показывает, что сердце бьётся. Жизнь продолжается, смерть не придёт, не наступит внезапно. Именно этот шум и заставил Америку приоткрыть свои глазки. Резкая головная боль буквально ударила в виски, в линии тонких бровок, что заставило американку сморщиться. Разноцветные радужки красного и голубого цвета открылись из-за век, что медленно, поднявши чёрные реснички поднялись и сами. Сильная слабость ощущалась в теле. Буквально в каждой мышце, в каждом миллиметре Штатов. Первое, что бросилось в глаза Саши, так это какая-то белая комната. Белая в том смысле, что стены были обложены какой-то белой плиткой с небольшим узорчиком. Сквозь стекла большого окна, которое прикрывалось белой шторой пробивалось солнце, и тем самым нагревало палату. Сама США лежит на какой-то больничной койке. Рядом с этой кроватью стояла капельница, но подключена к вене США она не была. Жидкость виднелась в этих маленьких баночках. Полезное вещество — как вода отражало на себе блик от солнца. На ней уже не было того откровенного чёрного платья. Был стёрт весь макияж, волосы расчесаны, но не собраны в прическу. На американке была одета лёгкая, похожая на ночную сорочку одежка. Она была настолько легка, что Мурика еле чувствовала то, что вообще во что-то одета. Напротив кровати, на которой лежала Америка, была ещё одна такая же больничная койка. На ней лежала девушка. К ней тоже была подключена капельница. Волосы у неё были русые, средней длины. Где-то до плеч. Светлая кожа. Она спала. Вглядевшись в свою соседку ещё больше американка заметила, что на девушке серьёзные ранения. Голова перевязана. Под глазами сильнейшие синяки, опухшие губы. Тело наверное тоже выглядит не лучше. Бедная девушка. Что же с ней случилось? Машиной сбило? А может быть совершили нападение и избили? Так же вполне возможно, что она жертва домашнего насилия… Вдруг ей так не повезло со второй половинкой, что муж — тиран, издевается над женой как хочет. И в этот момент муженёк так увлёкся, что забил бедную девушку чуть ли не до смерти? По такому тюрьма плачет. Нельзя терпеть мужиков — тиранов! Америка думала разное. Все из этих ситуаций вполне возможны. В глубине души Саша надеялась, что ситуация с домашнем насилием не коснулось этой бедной девушки. Америка бы сейчас же начала звать врача или медсестру, чтобы узнать почему она в этом месте, и что вообще происходит, но ротик не открывался из-за сильнейшей слабости. Да и соседку по палате не хотелось тревожить. Вдруг раздался восторженный возглас. Голос был женский. Устало моргнув Сашка обернулась в сторону шума. К ней подходила Мексика. На подруге были какие-то брюки тёмного цвета и кофта примерно того же оттенка. Так же был накинут халат. — Саша, о боже, как же ты всех напугала! Громко сказала мексиканка, после заправив один кудрявый локон за ухо обняла свою больную подругу. Американка еле-еле смогла улыбнуться, дальше хоть как-то поднять одну руку, к которой не была подключена капельница, дабы хоть как-то обнять шатенку. Слабо погладив её по спине Штаты опустила ручку и уставила свой взгляд на лице Мексики. Девушка уже была готова слушать её слова, рассказы и переживания. — Мы тут с Бразилией думали, что уже потеряли тебя в этом проклятом клубе навсегда… А ты живая чудом осталась. С полной радости улыбкой произнесла мексиканка. На больших глазках блестели какие-то капельки, чем-то схожие с кристаллом, что рождается в глазах каждого человека толи от печали, толи от радости. Это слезы. Это были слезы счастья. Радости видеть Сашку живой не было предела. Пусть она даже и в не очень хорошем состоянии сейчас находится по здоровью, но самое главное, что вот она, лежит на больничной койке. Что Америка живая. Всячески вытирая мокрые щёки и глаза Мекс смотрела на это луковое горе. Очень часто девушка обнимала её долгими и продолжительными объятиями, после отстранялась, а затем опять лезла в объятия. Долгие, но полные дружеской любви. Как же США было хорошо, когда она чувствовала и осознавала, что она встретила такого человека — как Мексика. Она всегда готова протянуть ей руку помощи, утешить и выслушать в конце концов. Примеров этой поддержки можно приводить бесконечно. Не сосчитать на пальцах, в уме и калькуляторе. Америка и Мексика были не разлей вода с класса так второго. Помнится, когда то Великобритания перевёз детей в этот город, что был так невзрачен и сер. Почему именно этот город? Тут была единственная школа для будущих стран. Будущие страны обучались там вместе с обычными людьми, но программа для них была немного другая. Когда обычные дети учили математику, страны обучались экономике. Но обычные азы арифметики конечно тоже изучали. Америка почему-то никому с самого начала никому не нравилась. Почему у всех была к ней такая ненависть? Хотя Саша была ко всем добра, но подойти и познакомиться стеснялась. Если например попросит кто-либо у неё ручку, листочек бумаги, потому что забыл по своей забитой другими вещами вместо учебы памятью. Даже если просили поделиться учебником, потому что эта нудная книжка осталась отдыхать на полке вместе с другими книжками. Всё это ещё девочка Сашка, которая не знала что такое ненависть, безответная любовь приносившая лишь одни страдания и депрессию с большой радостью и милой улыбкой на лице давала своим одноклассникам. Те с некой жадностью и каким-то призрением брали эти вещи у неё из рук. Скорее выхватывали, чем нормально, по человечески брали из её худеньких ручонок. В тот день было 22 сентября. Погода такая переменчивая. Вроде тепло, а из-за даже небольшого дождика бывает так промозгло. Но тем не менее портить себе настроение плохой погодой не нужно было. Ведь все деревья и кустарники осенью разукрашены в разные яркие цвета. Жёлтые, оранжевые, бывают даже и красные! А как хорошо дышится на мокром воздухе? Дыши — не хочу. В воздухе стоит запах мокрой листвы и мокрых дорог. Деревья тоже пахнут по своему. После школы и маленького кружка по экономике американку наконец отпустили домой. Она закончила свой школьный день позже всех сегодня. Когда та шла по улице держа за спиной большой портфель, который казался больше её самой, Америка шагала маленькими шажочками к дому. Она не торопилась. Вдыхала запах дождя. Буквально минут 20 назад лил ливень, как из ведра. Но в один миг всё закончилось. На асфальте и дорогах осталось много луж. Америка и оглянуться не успела как вдруг девочка резко полетела на асфальт, прямо в ту самую большую, и на её самую грязную лужу. Именно этот небольшой водный участок Штаты и собиралась обойти, но не получилось… Порванная и одновременно наполовину мокрая юбка, стертые и грязные, истекающие кровью коленки и локти. Мокрая, вся в грязных пятнах рубашка. Слезки брызнули ей на глаза. Полученные только что ранения жутко болели. Вся одежда испачкана, да и лицо не хуже. Боже, как же ужасно теперь она выглядит… А что же про это скажет отец? Со стороны слышался громкий хохот и смех мальчишек, что держась за животы смеялись над бедной и пострадавшей американкой. — Why are you doing this to me? I didn't do anything to you! (Почему вы так поступаете со мной? Я вам ничего не сделала!) Мальчишки похоже, не особо то и поняли то, что говорила им Америка, поэтому рассмеялись ещё звонче прежнего. Это привело девочку в некую растерянность. Надо что-то им сказать, чтобы они наконец отцепились и оставили Аме одну. Вытирая каждую слезинку, которая стекала по грязным щекам она что-то говорила им ещё. Эти тупые ослы были местные. Английский очень и очень плохо знали. Путали и коверкали слова под свой язык. Штаты никогда не понимала их английского. А они ещё и воображают, что очень хорошо его знают. Тупые да и только! — Stupid аsses! Leave me аlone! (Тупые ослы! Оставьте меня одну!) Говорила Штаты потихоньку поднимаясь с асфальта. Это было больно, так как коленки то разбиты. Растягивать кожу на коленной чашечке было равносильно огню — ранка горела и ныла. Поскорее бы обработать эти травмы, заклеить лейкопластырями, но перед этим нанести на внутреннюю сторону, на тот ватный квадратик какую-либо мазь для заживления ран и ссадин. Только только девочка встала на ноги, как вдруг опять подбежал какой-то пацан и вновь толкнул её в эту грязную лужу. Америка не удержалась на больных ножках и опять упала. Вот и второй слой грязи на одежде. А раны на коленках кажется, стали ещё больше. Их содрали с новой силой. Безумная боль. Хочется выпрыгнуть из кожи вон, лишь бы не чувствовать этого ощущения. От кожи и живого места не осталось… Все худенькие ножки уже были все в этих тонких, красных, с оттенком цвета вишни ручьях. Мальчики опять стали заливаться смехом, как вдруг из-за угла выскочила девочка, что кинула маленький камешек в одного из мальчиков с такой меткостью, что попала прямо в губу, да и похоже разбила её. Одета она была легко. Маленькие шортики и футболочка. Распушенные кудрявые волосы каштанового цвета. На ногах легкие босоножки. Она на них кричала: — Fuera! Hasta que te arrancé la cabeza! (А ну пошли вон! Пока я вам головы не поотрывала!) Эта толпа остолопов по видимому, поняли слова мексиканки. Поэтому и поспешили уйти как можно быстрее. С их стороны слышались непонятные слова, и похоже, что они были смешаны с местным матом. Наконец они совсем скрылись с поля зрения девчат. Мексика ещё тогда едва знакомая с Америкой с большим облегчением вздохнула. Американка посмотрела на неё с большой надеждой. В её глазках блеснули слезки большой благодарности к спасительнице. Эта резвая девчонка спасла её от этих тупых пацанов. Блестящие радужки Саши сверкнули на солнечном свету, Мексика же растянулась в мягкой и дружелюбной улыбке. Дальше девочка протянула ей руку, чтобы помочь встать. При этом она ещё и здоровалась с новой, а затем будущей лучшей подругой. — Привет! Я — Мексика! А тебя как зовут? Дружелюбным тоном спросила девочка. Она ещё протягивала ей ручку. Америка утерев слезки мокрой, грязной ладошкой подала ей руку. Мексика помогла ей встать. Америка была настолько удивлена, нет, даже потеряна, поэтому и не говорила своего имени. — Запрокинь мне руку на плечо, я доведу тебя до дома, только дорогу скажи. Уверенным тоном сказала она быстро подхватывая немного дрожащую и ослабшую руку США, после закидывая её к себе на плечо. По сравнению с Америкой Мекс была сильнее и храбрее. Если Штаты не может даже как-то на них выругаться, то у мексиканки это очень легко и просто получается. Послать хулиганов куда подальше для неё не является проблемой. — Thank you very much… (Спасибо большое…) Слегка дрожащим голосочком произнесла Мурика еле удерживаясь от того, чтобы её обнять. — Не надо было тебе столько пить… Эх, Бразилия был прав… С тяжким вздохом говорила Мексика сжимая руки в кулаки, после слегка потирая их на коленях. Так девушка делала только тогда, когда нервничала или очень волновалась. Получалось это спонтанно. Она даже не задумывалась об этом действии. Америка прекрасно знала все действия подружки, которые характеризуют её состояние. То, что она нервничает было видно и без того действия с руками, что спонтанно происходили. Самой ей было сейчас тоже не лучше… Сильная слабость. Болт в виски. В горле словно ком застрял. Немного подмораживает тело, да и в голове творится полный сыр-бор… Все попытки пытаясь вспомнить хоть что-то кончались неудачами. Этот момент словно стёрли из памяти девушки. Штаты только помнила того старшенького пацана с клуба, что умудрился ущипнуть её за пятую точку. Ещё помнила то, как спорила с Бразилией на счёт алкоголя, сколько ей лучше пить, а сколько нет. Остальное все помнилось только мелкими кусочками… — Recuerdas algo de anoche? (Помнишь что-нибудь о прошлой ночи?) Без какой-либо надежды в голосе говорила мексиканка, после качала головой. Большие сережки болтались на её ушах. Они качались в разные стороны. Американка недовольно отворачивалась и мотала головой. Надувая губы девушка бросала свой взгляд на окно, откуда пробивалось солнце. И ведь только теперь она осознавала, что употреблять алкоголь в больших количествах ей противопоказано. Была бы трезвой, быстро бы выскочила из горящего клуба на улицу вместе с другими. Желудок и состояние вчера ей сказали обратное… Начало тошнить, рвало и кружило. Не позавидуешь такому. Не хуже самой настоящей рото-вирусной инфекции. При этой болезни ужасно крутит живот, жутко тошнит. Рвёт даже от глотка воды, хотя кажется, что выходить там уже нечему. Здесь ещё нужно смотреть, кто как переносит. Бывает в лёгкой форме, так и в тяжелой. Для скорейшего улучшения состояния надо соблюдать особую диету. Ничего печёного или жареного. Только варёное. Суп можно какой-нибудь там, рис. Дабы было слаще, то можно добавить и сахар. Пить много жидкости. Крепкий чай или вода. Каждый часик при небольшому глоточку. Америка прекрасно знала, какого болеть этой болезнью. Возникали такие случаи несколько раз. У неё возникали догадки, что возможно опять где-то она подцепила эту заразу, и рвало от неё, но нет. Было плохо от спиртного. Нельзя было ей пить вино с коньяком в перемешку. — Ну? Переспросила Мекс. Ей немного надоело ждать ответа. Чтобы вообще убедиться в том, что Америка её слышит девушка и сказала это нудное слово «ну». Сашка недовольно промычала и чуть нахмурила свои ровные бровки. Это мычание было нудным. Этим она хотела сказать, мол: «отстаньте от меня с этим вопросом». Но ответить то нужно было. — Ммм… Нет, толком ничего не помню… Разве что только то, как с Бразилией на счёт выпивки спорила. Медленным и будто уставшим голосом говорила Мурика. При таком тоне можно было подумать, что голосовые связки просто устали, или болят. Хотя горло как раз таки у неё не болело. Мексиканка на секунду взглянула на какую-то небольшую картину, на которой были нарисованы цветы в маленькой вазочке. Крошечный и еле заметный узорчик на вазочке чуть виднелся из-под густых зелёных листьев цветка. Наконец услышав слова подружки она покачала головой и начала свой рассказ о том, что там было, дабы вправить это в голову Америки. Подробно всё Мекс не рассказывала, старалась сократить слова чтобы было быстрее. Ей нужно ещё о состоянии Сашки всё разузнать, да и заодно рассказать ей, кто её спас. — Ой, так такое было… Клуб этот сгорел — как какая-то картонная коробка. Быстро очень… Сделав небольшую паузу Мекси продолжила. — Было столько дыма и огня! За несколько минут всё превратилось в пепел. Был и нет теперь. Пожарные очень поздно приехали… Америка не верила тому, что слышала. Пожар? Нет, она не помнила пожара… Напилась так напилась… — Wait… Fire? (Постой… Огонь?) Очень удивлённо спросила Америка, после закрыла лицо двумя руками и вновь промычала. Нудное и навязчивое мычание шло из её не открытых уст. Саша слышала это всё — будто первый раз, хотя она и была на этом месте. Плюс является потерпевшей. — Да! Огонь! Ты не помнишь? Как мне сказали, ты была заблокирована в туалете и в результате надышалась дымом… Получила легкое отравление угарным газом. Сначала тон голоса Мексики был громковат, после постепенно становился всё тише и тише. — Nope… I don't remember anything… (Нет… Вообще ничего не помню…) Прошептала Сашка сглотнув. Резкий прилив боли в виски заставил её сморщиться. — Ya veo. Por cierto, cómo te sientes? (Ну понятно. Кстати, как себя чувствуешь?) Спросила на своём испанском девушка. Штаты знала его ломано, плохо. Что-то разбирала, а что-то нет. Отсюда ей были не все слова понятны, только самая их малость. Благодаря им ей удалось хоть как-то понять то, что спрашивала у неё подружка. Слегка поразмыслив, дабы точно понять, где ей действительно неважно она пару секунд помолчала. Болело всё тело. Виски, слабость, крутило живот, ощущалась небольшая сдавленность в области грудной клетки, опять тошнило. Всё это были так сказать, побочные эффекты после отравления угарным газом в лёгкой форме. — Тяжело сказать… Сильная слабость. Голова болит. Произнесла девушка начиная массировать круговыми движениями пальцев свой висок, в который и шла вся боль. Состояние не из лучших. А если учитывать ещё и то, что Америка получила сильный шок и так сказать, небольшое нервное потрясение, то так вообще полный треш. Хотя по сравнению с Россией состояние Мурики было намного лучше. Тот даже в себя не пришёл ещё… — Я недолго разговаривала с доктором. Вообщем, он сказал, что это побочные эффекты от отравления угарным газом. Это должно пройти в скором времени. Сделав небольшую паузу Мекси прикоснулась к животу американки и погладила его, затем убрала руку. — Может ещё живот крутит? Тошнит? Спрашивала Мексика. Та молча кивала головой. Её взгляд был таким беззащитным сейчас. Разноцветные глаза отражали в себе маленький мокрый блеск, который сам по себе напоминал то, что сейчас она заплачет, но нет. Мурика сдержалась и смогла потупить в себе приступ плача и слез. — Ох, не повезло же тебе, подруженька… После этих слов девушка обняла ослабшую американку. Та положила голову ей на плечо. Мекс поглаживала её по плечу и что-то на своем испанском бормотала себе под нос. Америке было неважно, что мексиканка говорит сейчас. Она просто отдыхала пребывая в объятиях подруги. — В сотый раз убеждаюсь, что Бразиля надо слушаться… Ведь он был прав. Сейчас Мекси дело говорила. Сколько бы раз это не обсуждалось раньше, просто парень тогда говорил нужные слова, но гордость и самолюбие, любовь выпендриться говорили за Америку. Каков вышел результат? Теперь она зато пожинает плоды посеянного… — Кстати о Бразилии, где он? Поинтересовалась Штаты. На самом деле парнишка отдыхал в отеле. В эту ночь у него ушло столько сил и терпения, нервов на хоть какое-то успокоение своей любимой. Да и этот пожар ещё знатно так потрепал нервишки вместе с нервными клетками, пусть бразилец и пытался сохранять спокойствие, в душе уже давно бушевал ураган. В конце концов он просто не выдержал и отключился. Благо успел доехать до отеля. Его глаза уже не видели толком ничего, болели, были красные, воспалённые. — Ах, а Бразилия в отеле. Отдыхает. Так устал за эту ночь, но он обещал явиться тут же, как проснётся. Успокаивала свою подругу Мекс, чтобы та просто не волновалась за него. А то итак пострадала, да и нервничать ей сейчас нельзя. Выздоровление замедляет. — По сравнению со мной он просто железный человек. Ни разу не нервничал очень сильно, не паниковал. Хотя в душе очень переживал… Я же вижу, насквозь его читаю — как книжку. Улыбаясь тёплой улыбкой проговорила Мекс. Америка теперь была спокойна за всех. О своём спасителе Мурика не думала, так как не знала, что это Россия. Да и вообще ей казалось, что спаситель не пострадал вообще. Мексиканка тем временем кусала губы и думала, как лучше Сашке сказать о том, что её спаситель — сам Россия. Что парень не побоялся и пошёл в этот чёртов огонь. Точный вид и его самочувствие были девушке неизвестны. Знала только то, что русскому тяжело сейчас. Она собиралась сходить к нему после посещения Аме. Что подумает Саша после того, как узнает что спас её не левый человек, а Российская Федерация? Ведь он не пожалел себя ради той, которую ненавидит. Вдохнув побольше в свою грудь Мекс открыла рот и начала говорить: — Саш, слушай, я должна тебе кое о чем рассказать… Голос её был слегка дрожащим, волнующимся. Нервы тут же поджали девушку. Мурика с небольшой, слабенькой улыбкой на лице взглянула на подругу. Ей было интересно, что же хочет сказать ей Мекси. — Да? Мекс, хочешь что-то мне сказать? Спросила с любопытством и интересом она. Мексиканка не собиралась врать, или как-то приукрашивать эту историю для того, чтобы та не так переживала. Будет рассказывать так — как есть. — Ты только не переживай сильно, хорошо? Эти слова уже начинали пугать американку. Теперь ей точно было ясно. Что-то неладное случилось… Может у самой Мексики что-то? Хотя вряд ли. — А что случилось? Why shouldn't I worry? (Почему я не должна переживать?) С некой опаской в голосе произнесла Штаты и начала хитро рассматривать девушку, будто они на допросе. — The point is, you weren't saved by some leftist… (Дело в том, что спас тебя не какой-то там левый…) Хотела она продолжить свои слова, но Сашка сделать ей этого не дала. Она помнила прекрасно о том, что в клубе среди гостей Бразилии был Германия и Иран. Может кто-то из них? — Меня спас Германия? Может Иран? Ох… Немец то ещё ладно, а вот иранец… Теперь я перед ними в долгу. Рассуждала с восхищением в этих мужчинах Америка. Ах, они такие мужественные. Чего стоит один из взгляд? Но нет, девушка ошибалась. Это были не Германия, ни Иран. Эти сомнения заполонили ей голову, но Мексика собиралась вывести её на чистую воду. — No, no. Это не Германия и не Иран… Они вообще в сторонке стояли. Тебя спас Россия. После этих слов началась долгая пауза. Со стороны Мексики доносились громкие вздохи, а со стороны Америки недопонимание и тоже молчание. Как так? Россия? Быть такого не может! Ну не мог этот самовлюбленный русский пожертвовать собой ради какой-то американки, которую он буквально ненавидит. Да ни за что РФ бы не вошёл в это горящее задние, не смотря на своё бесстрашие после похмелья. Хотя Америка сейчас думала о нем неправильно… Парень не был пьян, наоборот, трезв. Девушка верила в этот стереотип, что после каждой рюмки водки русские превращаются в сверхчеловека. Им ничего не страшно. Коня на скоку остановят, в горящую избу войдут. Пусть даже и речь в этом стихотворении идёт о русской женщине. В голове не укладывалось теперь абсолютно ничего… Никакие другие мысли не могли даже просто втиснуться в мозг Сашки. Им там сейчас не было места. Американкам получила сейчас сильный шок. Глаза стали как блюдца, смотрели в одну точку и никуда больше. И опять та не верила услышанному. Может быть ей просто послышалось «Россия»? США очень на это надеялась. Девушка она пусть и очень уж самовлюблённая, но если какой-то человек сделал для неё что-нибудь хорошее, то Саша доя него ничего не пожалеет, в долгу не останется. Такая вот оратор натура. — П-подожди… Россия? Прерывистым голосом произнесла Америка и нервно сглотнула. Ей до последнего ну верилось, что это он. — Да, Россия. Ты бы видела, как он тебя вынес из этой коробки. На последнем издыхании буквально. Душераздирающе кашлял от чёрного горелого дыма… Мексика рассказывала это всё вспоминая вчерашний вечер, что было не особо то и приятно. Но она просто поражалась храбрости русского. Без всякого раздумья в этот огонь? Герой, самый настоящий. Не какой-то там Бетмен или Человек-паук. — Нет, я отказываюсь в это верить! Не мог он меня спасти! Эта псина… Ой… Тьфу, то есть Россия не мог броситься в огонь ради меня! Из уст Сашки случайно вылетело довольно плохое по отношению к другому человеку слово «псина» Потом конечно Штаты тут же исправилась, но всё же. Псиной русского она называла только тогда, когда тот её чем-то сильно обидит или оскорбит. Иногда бывало, что в компании друзей она упоминала такое обзывательство о России, поскольку буквально ненавидела его, но и в тоже время любила россиянина. Сейчас ей было его безумно жалко, поскольку сердце то резко заныло за любимого. Влюбилась она в него когда-то, и эти чувства всё никак пройти не могут. Но и ненависть тоже не дремлет. Всё смешалось во едино. Любовь, ненависть. Интересное сочетание… Порой иногда, начиная с подросткового возраста, дальше во взрослой жизни, США представляла перед тем как уснуть то, что этот тупой русский любит именно её. Что обнимает и целует Россия только Америку. В последнее время эти мечты стали её потихоньку покидать. Помнится, насмотревшись сериалов и начитавшись романов эти самые мысли и сказки, где все любят друг друга, что всё у всех хорошо рождались в её голове. Ах, подростковые мечты, что с них взять? — Ну и не верь. Я не заставляю… Верь в то, что спас тебя этот немец… Сказала Мексика и недовольно скрестила руки на груди, затем куда-то отвела свой взгляд. Америка всё же ещё не верила в сказанное своей подружкой. Упрямство, эгоизм и самовлюбленность очнулись в ней в тот же миг. Чувство жалости к своему спасителю пропало. Испарилось пол палящими лучами трех сестёр — упрямства, жалости и эгоизма. — Ну и не буду! Мне вообще его не жалко. Лучше бы скорая не успела за ним приехать… Лучше бы он сдох прямо там… Со злобой в своём голосе говорила Америка и недовольно отводила свой взгляд при всём этом скрестив руки у себя на груди. Из-за того, что руки были под ней она казалась выше и чуть больше. Американка желала смерти России. Сейчас конечно же за неё говорила не сама она, а эти три сестры, что было весьма печально. Как можно было желать смерти человеку, пусть он даже тебе и ненавистен Мекс не представляла. Порой Америку так трудно понять. Вроде любит, а смерти желает. Была бы Мексика на месте Сашки девушка бы была ему всю жизнь благодарна, не могла бы и расплатиться с этим долгом всю свою, а эта просто наплевала на это всё. Смерти его хочет. Тогда вообще зачем Россия побежал спасать её? Мог бы оставаться и на улице и нафиг не задумываться о том, что США сейчас была на волоске лит смерти. — No te da vergüenza hablar de él? Ni siquiera me daría la lengua para decir eso, y tú… y es tu gratitud que Rusia te haya salvado? (Тебе не стыдно так говорить о нём? У меня бы даже язык не повернулся, а ты… И это твоя благодарность за то, что Россия спас тебя?) Возмущаясь спрашивала мексиканка. Её лицо точно выражало грусть и стыд за Сашку. Та толком не поняв её слов закрыла глаза и промычала. Ей ни капли не стыдно за свои мысли и слова. Чувство совести словно куда-то пропало и не может вернуться. Сейчас поведение США было равносильной маленькой девочке. Уперлась и не хочет слушать других. — I wish someone else had saved me! Or no one did! I wish I'd choked on that smoke! (Лучше бы меня спас кто-то другой! Или вообще никто не спасал! Лучше я бы задохнулась от этого дыма!) Какие-то пара минут споров и Штаты просто начнёт психовать и истерить. Лучше оставить её одну. Нервная система у неё итак очень сильно потревожилась вчера, а расшатывать её этими нравоучениями лучше не нужно. Иначе будет только хуже… — Ты что такое говоришь? Прекращай это. Приказала ей девушка. Та всё так же обиженно глядела куда-то в сторону. Все просьбы и приказы Мексики она словно не слышала. Саша только упрямилась. — Не перестану! Хочу чтобы Россия умер! Завопила чуть ли не на всю палату девушка. Быстро среагировав Мекси успела закрыть ей рот рукой. Своим громким возгласом та могла запросто разбудить свою соседку. Чувствуя, как ей закрывают рот и не дают сказать ни слова американка недовольно замычала. В голове у неё творился какой-то ненормальный психоз. Желает смерти России. Вопит это на всю палату. Если нужно, мексиканка готова показать её психологу. — Тихо! Ты чего заорала? Успокойся… Прошептала Мексика и после похлопала ей по губам, показывая мол: «следи за языком». После этого Мурика замолчала, но тот огонь психов и злости всё ещё горел внутри неё. Портить себе и Сашке настроение этими спорами и нравоучениями о том, что нельзя быть такой злой, желать смерти человеку Мекс не хотелось. Намного проще сейчас было просто оставить Америку одну. Не трогать её не по какому поводу. А ведь будет ещё лучше, если ей дать какое-нибудь успокоительное, чтобы не была хотя бы такой вспыльчивой, чуть спокойней. Такого психа у Америки раньше никогда не наблюдалось. Нервные клетки очень сдают у Штатов… — Мне пора к Бразилии в отель… Я не спала целую ночь, глаза страшно болят… Сказала она и обняв больную подружку напоследок буквально вылетела из палаты. На самом то деле ей хотелось узнать состояние русского. Но Америке это было необязательно знать, а то как заистерит с новой силой. Тогда точно разбудят соседку, да и мимо проходящих мед.работников поставят на уши. — Когда будешь в отеле, то пожалуйста нарежь яблоко на дольки моей бабочке… Она уже голодная. Ключ от номера попросишь у моей телохранительницы Гретты. Мой номер — 422… Будто обижаясь на неё произнесла США всё ещё глядя в окно. Нет, девушка не обижалась, просто у неё небольшой псих. Это скоро пройдёт, нужно только выпить успокоительное. Не смотря на своё мрачное настроение та переживала за свою маленькую летучую подружку. Бабочка? У Сашки есть бабочка? Интересный питомец… Подробностей мексиканка спрашивать не собиралась. Откуда у неё это насекомое? Зачем оно ей? Шатенка просто кивнула в ответ, после нажав рукой на дверную ручку вышла из палаты. Комната осталась позади. Идя по коридору та пыталась найти палату России. Вдруг опять из-за угла вышел тот самый докторишка, с которым Мексика столкнулась раннее. Мужчина шёл листая то же самый свой блокнот, который тогда доставал для того, чтобы проверить в списке Америку. — О, это опять вы? Немного нудной интонацией голоса спросил доктор, тем самым показывая, мол: «ты мне ещё утром надоела. Уйди с дороги». За время пребывания Мекси у Америки в палате врач успел заметно вымотаться, хотя времени прошло совсем немного. Под главами были синие мешки, морщины на лице стали виднее. А может быть они были видны раньше, просто девушка не замечала их? — Да, это снова я… Добрый день. Будто стесняясь чего-то проговорила Мекси. Девушке было немного стыдно, что она не сказала ему при первой встрече «доброе утро». — И вам тоже добрый. Вы что-то хотите хотите? Поинтересовался мужчина глядя на неё своим безразличным взглядом. Глянув на него в ответ Мексика открыла рот, дабы начать говорить: — Пожалуйста, когда будите давать лекарство Соединённым Штатам Америки, то пожалуйста, дайте ей успокоительное… Она очень нервная сейчас. Просила докторишку Мексика. Доктор потерев пальцем свой висок дал ей согласие и наконец распрощался с ней. Девушка совсем забыла спросить у врача о том, где лежит Российская Федерация. Хотела та уже его догнать, но врач скрылся среди маленькой толпы медсестёр и других врачей. *** Сколько бы мед.работников не заходило этим утром к русскому, парень лежал так и не придя в сознание. К нему был подключён аппарат ИВЛ — искусственной вентиляции лёгких. Это лишь поддерживает его состояние. Подключена капельница. По тоненькой трубочке к вене россиянина стекали полезные вещества, так же для поддержки его здоровья. Он успел получить ожог на правой кисти руки. Это место было перевязано бинтом белого цвета. Узел был довольно-таки тугим. Развязать его самому было бы сложно, нужна помощь другого человека. Ожог был наполовину кисти. Где-то может и останется шрам, а где-то заживет. Даже если после заживления след останется, то незначительный. А шрамы как говорят некоторые — украшают мужчину. После этой ночи вся Британия стояла на ушах. Известие о том, что дочь Великобритании лежит в больнице мигом разлетелось по всей стране. Появилось столько слухов. Новая самая обсуждаемая новость. А ведь спасителем Америки является Россия. То точно попадёт на первые страницы и обложки газет и журналов. Можно было представить название этих статей: «Неужели мир? Главный враг Соединённых Штатов Америки вытащил её из горящего заведения! Шок!», «Больше не враги? Российская Федерация спас Соединённые Штаты Америки от смерти! Сенсация!» Такие заголовки… Авторы этих статей придумывают такие названия, затем как можно больше «приукрашивают» эту историю. Всё путается из-за этого. Получается уже совсем другое событие, не такое, которое было на самом деле. Страны были готовы убить автора какой-либо статьи, если вдруг она очень приукрашена. Ложные факты о себе бесили всех. Название статей о мире — всего лишь цветочки. Ведь многие писатели такие грамотеи. Могут писать не о мире, а о том, что это только хитрый план России, дабы потом подлизаться к американке и захватить её земли: «Мир или война? Что за план придумал Российская Федерация? Жертва собственной жизни — часть его плана по захвату? Что на самом деле скрывается под «спасением»?». И самое главное, что люди ведутся на эти ложные статейки. Верят и шепчутся. Очередные оплеухи со стороны других стран выльются на парня. Россия уже привык к этому. Никакой реакции. Только безразличность. *** Стоя на своём балконе Третий Рейх курила очередную сигарету. Выпуская дым изо рта женщина обдумывала случившуюся ситуацию. Русский, словно его отец когда- то спас девушку. И этой девушкой была сама немка. Вспоминая этот нежный и одновременно страшный случай нацистке становилось тепло на душе. Её бесконечно любимы и желанный СССР тогда был с ней. Нет с какой-то другой девушкой. Та так дрожала и прижималась к его крепкому телу. Чувства горели — как яркий огонь в сердце и душе Третьей, но как жаль. Союз питал чувства не к Рейху, а к совсем другой представительнице женского пола. Всю свою жизнь она любила только Советского. И как же он ранил её сердце тогда, когда немка узнала что Союз просто любил её по дружески. Когда та узнала, что его больше нет в живых сердце закололо. Его словно пронзили тысячи ножей. Было очень больно на душе. Ей самой хотелось умереть, но у неё сын… Его нужно как-то воспитывать было. Кроме матери у мальчишки тогда никого не было. И всё же не смотря на всю свою жестокость к людям матерью Рейх была хорошей. Как жаль. Россия даже не подозревает о том, что у него есть 14 братьев, и сестры входят в этот счёт. Из всех россиянин знал только Беларусь. А ведь есть ещё Казахстан, Грузия, Молдова, Эстония, близняшки Литва и Латвия, Украина, Узбекистан, Таджикистан, Армения, Киргизия, Азербайджан. Мальчик Росс помнил что-то из своего детства, мол у него была ещё родня. Но это воспоминание было такое размытое. В подростковое время парнишка считал это каким-то сном. Ему очень хотелось узнать больше о его отце и матери. Братьев и сестер РФ не знал. Но рано или поздно парень всё равно должен узнать о них. Из них всех россиянин знает только Беларусь. Остальные для него лишь знакомые. Встречались пару раз на каких-то саммитах. О родственных связях даже и мысли не было. Беларусь тоже не знала о существовании своих братьев и сестёр кроме России. После смерти СССР их разобрали по своим республикам и вырастили там. Остальным странам кроме Рейха не было до этого дела. Только она хотела наконец соединить эту семью заново. Развеять весь туман и показать русскому пару фотографий СССР и его матери Югославии. Если сравнивать Росса и Совета, то это почти что один человек. Только зеленые глаза от матери достались… Она уже решилась на это, но вот только нужно дождаться хотя бы того, когда Россия придёт в себя и его можно будет навещать… Пара слов от автора. Добрый день, мои любимые читатели! Я хочу извиниться перед вами за то, что так долго тянула с выходом этой главы. Учеба отнимала последнее время. Сейчас стало полегче, главы будут выходить быстрее. Спасибо за то, что прочитали эту часть!