Последствия принятых решений

— С этими видеоиграми ты совсем разучился играть в шахматы. Очередная фигура слетела с доски, разломившись пополам. В спину дыхнул порыв ожесточенного ветра и разрушил царившее здесь умиротворение. — Или все дело в том, что ты снова не можешь решиться? — Раздражаешь, — отозвался он, цепляя пальцами новую фигуру. — Правильный ответ очевиден. — Нет. Решение было принято уже давно. Гадкий рот расплылся в ухмылке. — Время больше не стоит на месте. Оно требует новых решений. Я покажу тебе. Он не успел даже моргнуть, как вдруг доска исчезла, и его затянуло в удушающую тьму. Ее рассеяли солнечные лучи. Они жгут кожу сквозь шерсть, принуждая беспомощно лежать на горячем асфальте. Он не двигается, не думает, не смотрит. Время тоже стоит на месте, потому что он так решил. Внезапно его перехватывают чужие руки, и ветер ударяет в лицо. Они бегут по улице. Стремительный поток уносит его вперед, несмотря на внутренний протест. Слишком быстро. Время неугомонно набирает обороты, но сопротивляться бесполезно. Ему страшно и непривычно. Он бы уперся когтями, чтобы прекратить движение и вернуть себе покой, но руки, удерживающие его, такие теплые. Можно потерпеть еще немного, только чтобы это тепло не исчезало. Чужие пальцы почему-то разжимаются, раздается крик. Потеряв опору, он начинает падать и перевоплощается в воздухе, тут же закрывая их обоих от темного враждебного потока. Хвосты согнулись под сильным напором, заставляя его сделать шаг назад. Махиру где-то у него за спиной, он интуитивно чувствует присутствие евы и знает, что должен защитить. — Именно. Защитить, — гнусно смеется Лень где-то в стороне. Напор за считанные секунды усиливается и ломает хвосты, отталкивая его в сторону. Боли от удара нет, только всепоглощающий страх, потому что развязка очевидна. — Махиру! — кричит он, но уже поздно. Глаза не видят, зато слух различает звук рвущейся плоти и последний сдавленный выдох. Сердце делает завершающий стук и замолкает навсегда. — Если бы только у тебя было больше силы… Черный вихрь вновь утягивает за собой, смешиваясь с горечью и злобой, превращая всю эту смесь в одно сплошное сожаление. Он понимал, что видел лишь иллюзию. Дело в другом. Эта иллюзия может стать реальностью и скорее всего ею станет. Вокруг снова лишь пустота. Лень все также сидит у шахматной доски и наблюдает за тем, как он небрежно осматривается. Поле боя исчезло вместе с теплом чужих рук. — Как тебе мое представление? Достаточно наглядно? Или стоило добавить кровавых подробностей? Он не ответил, отгоняя от себя непрошенный страх и пытаясь восстановить дыхание. Ноги снова несли его к шахматной доске. Эта пытка еще не закончилась. Он уселся напротив Лени и, наконец, сделал свой ход. — Ты отказался тогда от силы, но ведь она — то, что тебе нужно сейчас. — Нет. — Сила — способ защитить. — Сила — это искушение. — Получается, ты не доверяешь Махиру? Или же…самому себе? Он поднял на нее разозленный взгляд алых глаз. — Снова злишься, снова бежишь. Вот только в этот раз сожаление будет особенно горьким… Куро. Этим именем она ударила его под дых. Он оскалился и утробно зарычал, чувствуя собирающуюся вокруг него темную ауру. Лень рассмеялась, всплеснув маленькими лапками и схватившись ими за живот. Решение. Решение. Решение. Ему снова нужно принять решение, потому что на его плечи легла ответственность, которой он так упорно избегал. Но сейчас пришло время все исправить, потому что сожаление это слишком больно. Оно неизбежно настигало его, где бы он ни прятался. Ему нужно защитить братьев и сестру. Ему нужно защитить Махиру. Но его нынешних сил явно недостаточно. Сила — это способ защитить. Нет. Силой не решить проблемы. Сила — лишь искушение, которому он поддастся вновь. Она превратит его в Сонного Дьявола и обречет Махиру на гибель. С силой приходит слишком большая ответственность, понести которую ни один из них не сможет. Вампиры не колеблются. Они наносят точный удар. Вампиры не рискуют. А вернуть себе силу значило пойти на риск. Если он этого не сделает, они все умрут от руки Цубаки. Если сделает и совладает с собой, останется хоть какой-то шанс. — Ответ очевиден, — прекратив смех, заключила Лень, — Шах и мат. Почему же его не могут просто оставить в покое? … Ночи становятся все тревожнее, но ему не под силу это исправить. Все, что он может — сторожить сон своей евы, борясь с ужасной тяжестью в теле. Находиться так близко к смерти ему приходилось лишь однажды. Приобретя бессмертие, ты забываешь о ценности жизни. На свою ему уже давно было наплевать, но даже несмотря на это Лили понимал, что не может позволить себе умереть, потому что оставалась жизнь, которую он хотел защитить. Вибрация телефона прервала его размышления. Приложив усилие, он поднялся на ноги и посмотрел на экран. Странно. — Алло, — произнес он в трубку, приложив ее к уху, — Что-то случилось? Голос по ту сторону был таким же тихим, как и его собственный, но это совсем не мешало восприятию. Говорили довольно долго и совсем не то, что хотелось бы услышать Лили. Он прикрыл глаза и чуть улыбнулся. — Нас слишком мало, — ответил Лили, когда пришла его очередь, — Ты готов рискнуть? Прозвучало тихое, но уверенное «да». Лили произнес слабое «хорошо», прервал звонок и с силой сжал телефон. Конечно, он понимал, и на самом деле ему стоило бы радоваться. У них появился способ достойно ответить врагу. С другой стороны, последовать за старшим братом значило подвергнуть риску свою еву, оставив ее без надзора. Никаких гарантий у него не было. Риск был совершенно неоправданным. Существовало два исхода: либо они вернут брату силу, либо не справятся и обрекут своих ев на смерть, разделившись с ними больше, чем на 24 часа. И все же Лили знал, что они все согласятся помочь, потому что у них должок перед старшим братом. Ту вину за убийство создателя, которую они должны были разделить вместе, старший брат нес в одиночестве. Даже сейчас, когда последствия настигли всех семерых, именно он решился выступить в главной роли и остановить Цубаки. Лили перевел взгляд на спящего Мисоно и нежно улыбнулся. Кажется, пришла очередь сервампов принимать решения и активно действовать. Как непривычно… Он набрал новый номер и после прекратившихся гудков сказал: — Здравствуй, Конец Света. У старшего брата к нам дело… … Да его второе имя — риск! Беззаконие знал, что сейчас понимает брата, как никто другой, и был готов отдать те жалкие остатки силы, что еще были в его распоряжении. Он жаждал поддержать его, потому что чувствовал, что у них одна мечта на двоих. По прошествии стольких лет они возомнили себя непобедимыми и поэтому теперь огребали по полной. Но, черт возьми, старший братец действительно был непобедим, когда брался за дело серьезно! Беззаконие шел по коридору и внезапно остановился напротив двери в спальню Лихта. Он задумчиво склонил голову набок, но затем лишь усмехнулся. Да уж, им стоило вернуться до пробуждения ангелочка, иначе не останется на свете сервампов жадности. Лихт как-то сказал ему, что нужно действовать здесь и сейчас, но Беззаконие не мог не возвращаться мыслями в прошлое, когда он по собственной вине потерял все, что имел. Судьба подарила ему еще один шанс проявить себя. И, если его одного недостаточно, тогда он приложит все силы, чтобы помочь брату и его еве отстоять их мир. — Не так ли, Офелия? — тихо вопросил он, а затем пошел дальше по коридору навстречу ночной тьме. … Удивительно, сколько в одной маленькой девочке было упорства. Главным катализатором человека всегда оставался грех. Была ли это жадность или зависть или же гнев — неважно. Но что руководило ее евой? Она до сих пор не могла понять и лишь верила, что это недопонимание является главной причиной, по которой они до сих пор заключают контракты с людьми. Гневной Матери удалось уложить эту непоседу глубоко за полночь. Изуна днем и ночью трудилась над новыми проектами оружия, которое не убивает, но останавливает. Дает возможность заставить выслушать. Она пыталась искупить тем самым вину за то, как другие люди использовали ранее созданное ею оружие. В большинстве случаев эти попытки ужасно изнуряли ее, но упрямая девочка не сдавалась. Сейчас же она, наконец, мирно спала в своей кровати, крепко-крепко прижав подушку к себе. Гневная Матерь мягко погладила ее по коротким волосам и улыбнулась. У нее было плохое предчувствие, поэтому сейчас она собиралась сделать то последнее, что еще могла. — Чтобы ни одного волоска с ее головы не упало, пока меня не будет, — холодно произнесла она, обращаясь к Рэю и Гилу. Они в тот же момент отдали ей честь. — Будет сделано, сестричка! — эпатажно, впрочем, как и всегда, отозвались они. — Чш! — шикнула она, просверлив их гневным взглядом. Подклассы тут же хлопнули себя по губам, заставив ее снова улыбнуться. Гневная матерь грациозно поднялась, одергивая подол платья. Старшему брату нужна помощь, а она никогда не могла ему отказать. Особенно сейчас, когда они снова, уже, кажется, в сотый раз возложили всю ответственность на него одного. Она распахнула окно. Ворвавшийся внутрь ветер подхватил ее длинные волосы, и ночь приняла ее в свои распростертые объятия. … Время поджимало, но он не мог заставить себя подняться. Тело совсем не слушалось. Он дрожал, словно беспомощный котенок, коим себя и ощущал. Почему ты не просыпаешься? Почему ты не можешь пойти со мной? Это ведь ты должен обо мне заботиться. Нет. Слишком опасно. Чтобы защитить Махиру, он должен справиться самостоятельно. Но правильно ли он поступает, снова скрывая от Махиру свои намерения? Кто знает, что с ним случится, когда сила вернется? Кто знает, сможет ли он справиться за сутки? Вдруг он снова подведет Махиру? Нет, исключено. У него нет права на ошибку. Проснись же, пожалуйста. Упрекни меня снова. Можешь даже ударить. Это так напряжно. Я так боюсь облажаться. Почему нельзя просто превратиться в кота и уснуть у тебя под боком? Почему это снова раз за разом происходит со мной? Его губы приоткрылись сами собой, чтобы позвать его по имени, но Куро сдержался, прикусив их клыками до боли. Махиру умиротворенно спал на здоровом боку, прижимая к себе замотанную руку. Этого можно было избежать. Сила нужна для того, чтобы больше такого не повторилось. Нужно просто встать и пойти. Куро потянул руку вперед, желая напоследок едва-едва коснуться пальцами мальчишечьего лица. Он просто тянул время. Проснись. Помоги мне. Останови меня. Скажи, что мне не нужна сила, что мы и так справимся. Прими это решение за меня. Махиру дернулся во сне и внезапно начал хмуриться. Его веки задрожали, будто он действительно собрался проснуться. Куро в мгновение ока отдернул руку, так и не достигшую своей цели. Ну, конечно, мальчишка чувствовал его внутреннюю борьбу. Если он не будет сдерживаться, Махиру проснется и все поймет. — Какая же, черт тебя подери, головная боль, — прошипел Куро, а затем стиснул зубы. Он резко вскочил на ноги и, засунув руки в карманы, направился к открытому окну. Никаких сомнений. Никаких эмоций. Прямо как в тот раз. Вот только теперь не придется сожалеть, потому что ему есть, за что бороться. Он не станет оборачиваться, иначе не сможет уйти. Он должен оставить Махиру за спиной, а затем вернуться к нему и стать героем. «Ты станешь героем», — насмешливо прошептала Лень. Куро остановился перед подоконником, как вкопанный. Лень внутри раскатисто смеялась, пританцовывая в окружении клубов мерзкого черного дыма. Все внутри него против воли ощетинилось в предвкушении. Она поглотит его, как только воссоединится с той силой. И его, и Махиру в придачу. — Эй, ни-сан, долго ты там будешь копаться? — раздалось у него над головой. Куро поднял взгляд и увидел на противоположной крыше братьев с сестрой. Воплощенная любовь, Конец Света, Беззаконие, Гневная матерь — все они ждали только его. — От тебя слишком много шума, — удрученно буркнул Куро себе под нос и, наконец, выпрыгнул в окно. Он бесшумно приземлился посреди них и тут же почувствовал, как на него навис Беззаконие, обхватив за плечи одной рукой. — Давай, ни-сан, туда-сюда, приключение на пять минут, — воодушевил младший, хитро улыбаясь, — Ведь в этот раз мы идем с тобой. — Да у него поджилки трясутся! — провокационно заявил Конец Света и нагло ухмыльнулся. — Кон-кун, ты совсем делу не помогаешь! — Замолкните вы уже оба! — прикрикнула Гневная Матерь, нависая над младшими братьями и угрожая изящным кулаком. Они так половину района разбудят, честное слово. Лили сдержанно улыбнулся, но все-таки немного отошел от греха подальше. Куро поочередно осмотрел каждого из младших и почувствовал, как клубок сомнений внутри слегка ослаб. Он устало выдохнул, выбрался из крепкой хватки и сделал шаг вперед, формируя их извечный строй, в котором предводительство почему-то всегда доставалось ему. — Пошли уже, — кинул он за спину. И пять темных фигур одновременно взмыли в воздух.