«Самое правильное при расставании – уйти».
(Эрих Мария Ремарк)
Сознание от тебя ускользает. Почему-то в твоей памяти всплывает знакомство с твоими самыми непоседливыми подопечными. Ты закрываешь глаза и проваливаешься в омут воспоминаний.***
— В смысле сдаёте в аренду?! — вопишь ты в кабинете директора, а содиректор утыкается взглядом себе в ноги. — Кир, не кричи, сначала дослушай. — Вы столько раз пытались от меня избавиться, и вот опять?! — не унимаешься ты. — Послушай, занятость Super Junior становится всё меньше, у каждого из них уже своя жизнь. Я понимаю твою привязанность, но вокруг всё стихло, и теперь необходимость в тебе есть только на больших мероприятиях за чертой страны, — его голос ровный и спокойный, только у тебя жизнь летит к чертям. У корпорации SM незаменимых людей нет. Страх подкатывает к горлу. Ты ненавидишь это чувство, но ничего не можешь с этим сделать, ты боишься перемен, боишься всего нового. Была бы твоя воля, ты осталась бы в этом моменте своей жизни без развития, без изменений. Но так не бывает. Жизнь течет, все меняется. Вот только обычно изменения в твоей жизни сулят проблемы, большие проблемы и годы боли и страданий, чтобы их преодолеть и справиться с ними. — Это ведь не Ваше решение, так? — ты внезапно складываешь дважды два и успокаиваешься. — Кир, я пытался. Но она… — содиректор кидает затравленный взгляд в твою сторону. — Вот уж поверьте, я представляю, насколько меня ненавидит мать Шивона. Лучше без работы остаться, чем снова попасться ей под горячую руку, — ты тяжело вздыхаешь и сжимаешь кулаки. — Ты же знаешь, она не хотела тебе навредить, — начинает директор. — Прекратите. Я обязана Вам и мемберам всем, особенно Шивону. Вы подобрали оборванку с улицы и дали ей цель в жизни, дали кров и еду. Я такая, какая есть, только потому, что Вы меня до сих пор не выгнали. Я просто не могу требовать от Вас большего. — Кажется, что это было так давно, а прошло всего два года, — вздыхает директор. — Да, очень сложные два года. И я, пожалуй, действительно больше не хочу приносить проблемы, особенно если Госпожа так давит. Суджу знают? — ты разжимаешь кулаки, и тяжело выдыхаешь. Ты стараешься не привязываться к людям, именно из-за таких моментов. Так тяжело прощаться, никакая подготовка и самодисциплина не могут облегчить момент, когда ты должен сказать любимым людям «прощай» и перевернуть страницу своей жизни, оставив их позади. — Они ждут тебя в танцклассе.***
Прощание прошло как-то сумбурно. Кто-то из твоей команды всхлипнул пару раз, кто-то пытался возмутиться, но ты быстро призвала всех к порядку, произнесла положенную речь благодарности и быстро откланялась. И вот ты уже собираешь вещи и понимаешь, что кроме техники и одежды взять тебе больше нечего. — Это и так больше, чем то, с чем я приехала, — вздыхаешь ты. Всё помещается в небольшой чёрный чемодан, который даже закрывается без усилий. — Я же просила не провожать… — бросаешь ты куда-то в сторону. — Я не мог не прийти. Так давно не видел тебя в костюме, выглядишь как настоящий спецагент, — в дверях стоит Итык, и твоё сердце пропускает удар. — Кажется, он опять поругается с матерью… — ты легонько толкаешь Итыка в плечо за неуместную шутку и грустно улыбаешься своим мыслям. Итык всегда такой добрый, такой улыбчивый, его мягкие черты лица в большинстве стран сочтут женственными, но ты знаешь, что он настоящий лидер, способный проявлять мужественность и твёрдость, когда это необходимо. — Кир, Шивон — взрослый мальчик, ему 34, а ты всё с ним нянчишься. В конце концов ты же не на другую планету улетаешь, — начинает тараторить Итык, как будто боясь, что ты сейчас расплачешься. — Мамочка Итык, прекрати меня успокаивать, я в порядке, — слёзы несвойственны для тебя, последний раз ты плакала очень давно, и ты очень хорошо помнишь тот день. — Ты всегда в порядке, — он крепко тебя обнимает. Ты ежишься, а к горлу подступает комок. Сантименты - это не твоё, но в такой ситуации, пройдя столько бок о бок… Ты позволяешь грусти охватить тебя. И несколько минут ты молча стоишь, пытаясь выровнять дыхание: так трудно отпустить и трудно уйти. Просто невыносимо трудно. — Итык, — начинаешь ты и наконец находишь в себе силы отстраниться. — Да, да, я знаю, пошёл я со своим прощанием, — мужчина убирает руки и отходит в сторону. — Ты хоть знаешь, к кому тебя посылают? — К мечте любой девчонки. Красивым, популярным, молодым и полным сил, не то, что некоторые, — ты делаешь паузу и ехидно улыбаешься, давая понять, кто тут «немолод», а Итык вопросительно смотрит на тебя. — Теперь минимум на год я — собственность Big Hit и охраняю всемирно известных BTS.***
«Вечно я говорю "очень приятно с Вами познакомиться", когда мне ничуть не приятно. Но если хочешь жить с людьми, приходится говорить всякое».
(Джером Дэвид Сэлинджер "Над пропастью во ржи")
— … я знаю, что у Вас свой стиль работы, и Вы требуете полного соответствия, но Госпожа О... — тебя жутко раздражает эта вежливая форма обращения, ещё со времен изучения языка. Как много времени тебе потребовалось, чтобы получить статус, который позволит тебе самой решать, как тебя называть, и обращаться к людям так, как тебе хочется. — Во-первых, просто Кира. Во-вторых, никаких «но». Я требую исполнения всего, что есть в договоре, а он уже подписан и заверен, — ты погружена в свои мысли и не слышишь и половины обсуждений. Тебе они не интересны. Все условия есть в контракте, за этим ты проследила, и не выполнить их они не могут - дальнейшие обсуждения бесполезны. Ты демонстративно зеваешь. — Кира, мы подготовили для вас комнату и доступ. Осталось только обсудить официальное заявление и провести вам экскурсию… — директор натянуто улыбается. — Официальное заявление оставьте пресс службе, экскурсию - себе, а мне просто покажите комнату. Я приступаю к работе послезавтра. Предупредите смену, что вечером приду тестировать систему охраны. А завтра в 9 утра жду в спортзале всю команду телохранителей на тренировку, — ты невысокого мнения о среднестатистической охранной команде, поэтому как можно быстрее хочешь проверить, насколько всё плохо. Все за столом перешёптываются и косо на тебя смотрят. Ты знаешь, насколько бесишь людей. Некоторые члены SuJu делали ставки между собой: насколько быстро ты выбесишь того или иного директора или организатора мероприятий. Но тебе всё равно. От твоей работы зависят жизни и здоровье людей - просто так тебя бы не наняли, а значит, есть предпосылки, а значит, им всем придётся тебя потерпеть. Ты всегда плюёшь на чужие правила, дерзишь, не проявляешь «должного» уважения и получаешь ответное негодование, вот только тебе всё равно на мнение окружающих, ты знаешь цену себе и своей работе. — Ладно. Будь по-твоему, — выдыхает директор и встаёт. — Закончим на сегодня. Все поднимаются со стульев, кланяются и потихоньку расходятся. — Она такая молодая, а у неё уже такой неприятный характер, — слышишь ты, как перешёптывается кто-то из присутствующих. — И не говори, понятное дело, что она профи, но зачем вести себя как сука? — отвечает другой. — Потому что могу! — громко отвечаешь ты и смотришь в их сторону. Твои собеседники тушуются и стараются побыстрее ретироваться из кабинета. Когда вас остается только трое, директор взмахом головы просит выйти и своего секретаря тоже. — Госпожа О, кхе-кхе, то есть Кира, — ты поднимаешь на него глаза. — Я не питаю иллюзий на Ваш счёт, Вы давно всем всё доказали, работая на SM. И о причинах Вашей сдачи в аренду я тоже знаю, — директор обходит длинный стол и садится на край чуть поодаль от тебя. — Для нас Вы — большая удача, мы не такой гигант как SM, но нам есть, что предложить. Мы готовы дать тебе полную свободу и с любопытством будем наблюдать, что же выйдет из нашего сотрудничества, — он смотрит на тебя настолько дружелюбно, как будто приглашает поиграть с ним в песочнице. — Не очень зрелое отношение к бизнесу, — комментируешь ты, встаешь с места и подходишь к нему. — Я хочу кое-что прояснить: мне наплевать на компанию в целом, единственная моя головная боль - это жизнь и здоровье моих подопечных. А все ваши бюрократические штучки, разглагольствования про имидж и прочие новостные шалости оставьте себе, — ты почти угрожаешь работодателю. Тебе очень важно донести здесь и сейчас мысль о том, что ради жизни и здоровья вверенных тебе мемберов ты сделаешь всё, и тебе плевать, понравится это властьимущим или нет. — Да, меня предупреждали, что справиться с Вами не просто, но я не хочу этого делать. Я хочу принять Вас в семью, хочу помочь снова встать на ноги, — директор буквально игнорирует твоё недовольство. Ты изучала Биг Хит, и из общедоступных источников тебе известно, что они позиционируют себя как семья, выступают за открытость, поощряют общение и личное мнение каждого участника коллектива... Но ты не вчера родилась, ты видела изнанку шоу-бизнеса и давно не веришь в сказки. — Ага, была уже одна такая семья, плавали, — презрительно улыбаясь, ты подходишь к двери. — Кто-нибудь покажет мне наконец, где я буду спать?***
Ночью тебе не спится: слишком много мыслей в голове о прошлом, о будущем. Ты надеваешь чёрный спортивный костюм, туго затягиваешь хвост. Наушники в уши и побежали. Нет лучшего времени привести мысли в порядок, чем ночная пробежка. Середина апреля в Сеуле совсем не тёплая, но тебе и дела нет - на родине снег мог выпасть и в мае. Натягиваешь шапку пониже и бежишь. Раз-два-три. Давно заученный ритм, твои дыхание и бег приходят в согласие и больше не требуют твоего внимания. Знакомство со стаффом прошло лучше, чем с офисом. Люди простые, работу знают, выполняют хорошо. Правда после шестичасовой проверки камер ты нашла с десяток мёртвых зон, но всё обещали исправить за сутки. То ли твоя слава бежит впереди тебя, то ли окружающие тебя всё-таки побаиваются. Как-то слишком очевидно стараются не попасться на глаза, как-то подозрительно перешёптываются. Ты мотаешь головой, стараясь не отвлекаться на собственные мысли. Твоя главная цель - это осмотр территории. У комплекса несколько связанных зданий, а поблизости нет домов такой же высотности, как башня Big Hit, где и находится твой дом на ближайший год. Вся выставленная защита тебя устраивает, отмечаешь только ещё несколько мёртвых зон у технических зданий. Ну, в целом неплохо, это все же не тюрьма или хранилище казначейства. Видишь знакомый знак и притормаживаешь. Заходишь под навес и даёшь себе отдышаться. Курить ты не бросила, да и, откровенно говоря, слабо пыталась, и хоть за здоровьем следишь, вредные привычки остаются твоей маленькой слабостью. Достаешь сигарету и слегка зажимаешь в губах, роешься в карманах в поисках зажигалки и понимаешь, что оставила её в комнате. — Твою мать, — ругаешься ты. Внезапно сбоку возникает маленький огонек. Ты, не раздумывая, прикуриваешь и снимаешь один наушник. — Спасибо, Вы меня прямо спасли, — благодарно улыбаешься ты. Перемены тяжело тебе даются, из-за чего тяга к курению возникает всё чаще, а времени удовлетворить эту потребность - все меньше. — Ну, или убил, это как посмотреть, — отзывается твой собеседник и тоже закуривает. Ты переводишь взгляд и понимаешь, что мужчина рядом, с приятной хрипотцой в голосе, раза в два больше тебя. «Ничего себе верзила!» — твои глаза невольно округляются. — Ух… — вдыхаешь воздух. «Он ведь азиат...» — не перестаешь удивляться ты. — Ага, я знаю, я большой, — он равнодушно затягивается, выдыхает и продолжает говорить. — И теперь я, такой большой, подчиняюсь вот этой малышке, — он улыбается и кивает в твою сторону. — Чувствую себя так, как будто стал отцом. Ты все еще пребываешь в некотором шоке от размера собеседника, поэтому пропускаешь мимо ушей слова о твоей якобы миниатюрности. — Я, с вашего позволения, останусь сиротой, — парируешь ты, не желая оставаться в долгу. Каждая клеточка твоего тела напрягается, ты готовишься доказать делом свою состоятельность в случае необходимости. — Я бы сказал тебе не напрягаться, ведь я тебя не обижу, но, судя по твоей репутации, напрягаться нужно мне, — он снова радуется удачной шутке, а ты уже сжимаешь кулаки. — Ну, не ершись, не ершись, я не со зла. Я, кстати, Пак Кванге, старший телохранитель пацанов, — он протягивает тебе руку, больше похожую на медвежью лапу. — Я Кира, — ты разжимаешь кулак и крепко жмёшь ему руку. Докуривая, выбрасываешь бычок. — А я смотрю формальности не для тебя. Это хорошо-хорошо, — мужчина трет руки. — Ну, я думаю, что с тобой будет как минимум весело, — он широко улыбается, глядя тебе прямо в глаза. — Со мной будет без жертв, — жестко заключаешь ты, уверенно и спокойно, отвечая на его взгляд.