***
Через час, в ванной послышался приглушённый всплеск. Русал проснулся и открыл свои красно-карие глаза. Сначала, он не понял, где он находится. Посмотрев на свои руки, он увидел, что они забинтованы. «И кто нацепил на меня это тряпьё? Слишком туго...», — русал начал пытаться снять бинты. — Ты чего делаешь, скумбрия? — Накахара зашёл в ванную, услышав возню. Русал вздрогнул от неожиданности и резко повернул голову в сторону источника звука. — Эти тряпки мне мешают, — коротко ответило существо, всё ещё пытаясь разорвать бинты. — И я не скумбрия! — Не трогай, хуже только сделаешь! — рыжеволосый оттянул запястье брюнета к себе. — Не трогай меня! — зашипел он отдёрнув руку и взмахнув хвостом, расплескивая воду. — Как зовут тебя, скумбрия? — с трудом проигнорировав шипение и взмахи хвостом, спросил Чуя. — Тебе какое дело, коротышка? — огрызнулся кареглазый. — И где моя вещь?! Цветок был в моих волосах! — Ну, как знаешь. А эта водоросль на раковине, — не скрывая раздражения проговорил рыжий. Когда он уже был у двери, брюнет всё же тихо заговорил. — Ладно, Осаму я. Осаму Дадзай, — брюнет взял растение, положил его обратно за ухо, закрыл глаза и лёг поглубже в воду. Увы, хвост вылезал за края ванной, но сейчас кареглазому не было дела, — Ну, а тебя как величают, коротышка? — спросил он слегка успокоившись. — Я не коротышка, я всё ещё расту! — Да ну? — Дадзай открыл глаза и ядовито улыбнулся. — Да пошёл ты... — Накахара кипел от злости. — Ты так и не сказал своего имени, и не озвучил, какого хрена ты меня отнёс сюда. Где мы вообще? — Я Чуя Накахара. Ты у меня дома. Чёртова рыба... Зачем я тебя с берега забрал? Лишние проблемы. — Хэй! Я не рыба! Если ты не заметил, я наполовину человек! — Для меня ты останешься мелкой рыбёшкой, — пожал плечами рыжеволосый. Он распустил волосы, чтобы переделать хвост, потому что резинка сползла вниз. — У тебя длинные волосы? — Осаму с небольшим интересом посмотрел на то, как синеглазый делает хвост. Он сразу не заметил, что у парня волосы до лопаток, потому что они были за спиной. — И что? Что-то не устраивает? — Это довольно интересно, но думаю мне всё равно, — брюнет положил забинтованные руки за голову. — Прекрасно. Меня это вполне устраивает. Скажи, как ты на берегу оказался? — Знаешь, как киты выбрасываются на берег? Вот, я слышал об этом и решил попробовать. Хотя у них другие причины, — Дадзай ещё раз взмахнул хвостом. — Суицидник значит? Ну, по порезам на руках, я это уже определил. Что в жизни случилось, что скумбрия покончить с собой решила? Да и почему сразу не подох?1 — Я не скумбрия! — Ещё какая. — Вообщем, я забыл, что шелки умеют дышать как в воде, так и на суше, только на поверхности я могу продержаться дня четыре. Когда уже хотел возвращаться, каким-то чудесным образом, я сильно ударился головой об камень и отрубился. Короче, вынесло меня на берег и моя надежда была на то, что кто-нибудь найдёт моё тело и бросит обратно в море или же, через несколько дней, я всё-таки подох бы от кислородного голодания. Удушье почти неделю не для меня. Я не хочу болезненной или мучительной смерти, — теперь Осаму положил руки на бортики ванной. Опустив на них свою голову, он смотрел на своего «спасителя». — Шелки? Я думал ты русал, — Чуя сел на корточки, чтобы его голова была примерно на уровне головы брюнета. — Ну, почти тоже самое. Только шелки, это люди, которых изгнали в море, чтобы они искупили свои грехи. Мне вот досталась такая прекрасная возможность. — Так ты был человеком? Интересно, за какие грехи тебя в море занесло? — Убивал, мошенничал, — безразлично произнёс русал. — Нормальную я рыбку поймал конечно. Ничего не скажешь... Да перестань ты воду разбрызгивать! Я уже весь мокрый, да и на полу полно, — Накахара быстро встал. Частично стряхнув воду с одежды, он взял тряпку и принялся вытирать пол, чтобы не беспокоить соседей. Разбирательств с ними не очень-то хотелось, да и русала найти могли. — Я не виноват, что у тебя такая маленькая ванная. — Слушай, ты бы не жаловался, а. Я мог бы тебя там оставить и ты бы подыхал долго и мучительно, — закончив вытирать пол, Накахара забросил тряпку в таз и задвинул его под ящик. — Тут всё равно тесно! — жалобно протянул Осаму и стал пытаться нормально устроиться, не расплескивая воду. — Мой хвост слишком большой, — хвост кареглазого всё ещё свисал с бортика ванной. — Спину выпрями и влезет, — сухо проговорил Накахара. Подойдя к русалу и взяв его под руки, он подтянул его наверх, чтобы спина существа выпрямилась. Хвост упал в воду, но брызгов особо не создал. — Я же говорил. — Так сидеть неудобно. А я так понимаю, мне тут ещё долго находиться. — Слушай, всё тебе не так. Тебе вообще что-то нравится? Угх, ладно. Скажи, скумбрия, ешь такояки? — Ем, — сказал брюнет, снова кладя руки за голову. — А что? — Тебе же жрать что-то надо. Я так прикинул, раз ты жил под водой, то ел рыбу и различные морепродукты. — Ну, допустим ты не тупой, хотя к этому выводу пришёл бы и шестилетний ребёнок. — Ты, скумбрия, совсем охренел?! Давно по лицу не получал, да?! — Неа, только по голове. Камнем. — Не смешно ни разу, зараза! — О, меня со скумбрии повысили до заразы! Но оставь, пожалуйста, прежнее звание, оно мне больше по душе. Ближе по духу, так сказать, — Дадзай снова ядовито улыбнулся и мельком глянул на свой хвост. — Общение с тобой невыносимо. Оклимаешься, я выброшу тебя обратно в водоём, — скрипя зубами, выдавил из себя Чуя. — Ну, какой есть, уж извини. Рыжеволосый вышел из ванной и направился на кухню. Насчёт того, давать ли этому дерзкому куску рыбы еды, он ещё сомневался. Всё-таки решив, что русалу нужно поесть, синеглазый понёс в ванную такояки. — Держи, ешь, — Чуя поставил еду на пол и уже собирался уходить, как его окликнул Осаму. — Хэй, Чуя. — Чего тебе? Говори быстрее, скумбрия, мне надо ещё переодеться, а то холодно. — Есть у тебя книги какие-нибудь? Скучно мне будет тут сидеть, пока я не оправлюсь, — кареглазый взял в руки тарелку. — Что-то, да, найду. Скучать не будешь. — Спасибо, — Осаму ещё раз улыбнулся, но в этот раз как-то по другому. Не ядовито, не злобно, а... Дружелюбно? А может Чуе показалось. Кто знает? В любом случае, так ничего и не сказав, он вышел из ванной, оставив русала одного.***
На следующий день, Накахара проснулся от всплеска в ванной. Будильник должен был сработать час назад. Сначала, до его полусонного ума не дошло, что могло послужить такому всплеску воды, ведь он один дома, но через мгновение он понял, что было источником звука. Посмотрев на время, он решил, что один раз пропустить пробежку не страшно, поэтому, встав с кровати, Чуя направился к русалу. Зайдя в ванную, синеглазый увидел, что почти все бинты были разорваны — только предплечье осталось забинтованным. Хвост немного колебался и изредка создавал всплески, но видимо сам Осаму спал. Пустая тарелка, которую рыжеволосый не забрал, стояла на полу. «Ох, боже мой, я что, зря ему руки вчера забинтовывал?! Чёртова скумбрия! Как он вообще их разорвать умудрился?!», — Чуя взял новые бинты из аптечки. Он хотел добиться своего и заставить брюнета носить бинты, хотя бы на то время, пока порезы до конца не заживут. Тем более, бог знает, чем он руки резал, ракушкой, стеклом от бутылки или ещё чем похуже... Вообщем, рыжий принялся за работу. Руки Осаму были такими же ледяными, как вчера. Чуя принял решение добавить горячей воды, чтобы русалу было потеплее. — Ну вот, на мне снова эти тряпки! Ладно на предплечье они не особо мешают, но на запястья то зачем, коротышка?! Чуя слегка взрогнул от неожиданного пробуждения Осаму. — Не буянь, скумбрия! Так будет лучше, пока не заживут раны. Снимешь бинты, дам по хлебалу. А теперь дай мне закончить, — Накахара забинтовал руки и поменял повязку на предплечье. Дадзай сидел смирно, но всё равно, всё происходящее сейчас, ему явно приходилось по душе. — Ну заче-ем? Я не понимаю! — Никакая зараза не попадёт. Твои порезы ещё не затянулись. Хорошо, что ты спал не крутясь, а то сейчас был бы весь в крови. Сейчас я вернусь, — прибавил рыжеволосый, закончив с руками. Он вышел из ванной и вернулся через несколько минут. В его руках была книга в обложке цвета охры. — Держи, я сейчас должен собираться и уходить. Еду на целый день дам тебе сразу. — Куда уходишь? — спросил между делом Осаму, взяв книгу из рук парня и положив её на нижнюю полку. — У меня тренировка. Вернусь вечером, скумбрия. — А мне не интересно, когда ты вернёшься. Еда у меня будет, занятие есть. Так в чём проблема? — Ну спасибо конечно. Ладно, всё, — Чуя умывшись и почистив зубы, направился в свою комнату. Переодевшись и поставив тарелки с едой для Осаму на холодный кафельный пол, Чуя побежал на тренировку, так как уже сильно опаздывал. «Я с этой готовкой ничего не успеваю. Надо просыпаться раньше. Да и пробежку я пропустил! Хотя в том, что проспал виноват я сам. Ладно...» — подумал Чуя, добежав до волейбольного сектора. Немного отдышавшись, он вошёл внутрь. — Чуя, ты чего? Раньше же не опаздывал никогда, — с лёгким укором спросила девушка с чёрными волосами. — Ну, прости, Гин. Не так уж сильно я опоздал! — раздражённо пропыхтел Накахара и положил спортивную сумку на скамью. — У меня были дела. Где Рюноске? — Он в раздевалке. Ты опоздал, но тренировка начнётся только сейчас. Тебе просто повезло, но постарайся так больше не опаздывать, хорошо? — Ладно, постараюсь, — с раздражением сказал рыжеволосый и вышел на поле.***
После тренировки Накахара зашёл в магазин. Особо в холодильнике ничего не лежало, поэтому парень решил закупиться. Придя домой в девять часов вечера, Чуя разулся и поставил пакет с продуктами на стул в прихожей. В ванной было тихо и это насторожило Накахару. Синеглазый зашёл к русалу и увидел, что тот спал. Книга, которую Осаму прочитал уже наполовину, лежала на полу страницами вниз. Одна рука свисала с бортика ванной, пустые тарелки стояли на кафеле. Бинты на запястьях были сухими, что было странно. Видимо, Дадзай совсем не опускал их в воду. Чуя помыл руки и аккуратно перебинтовал предплечье брюнета. «Что у него с руками вообще? Почему он всегда такой ледяной?», — думал рыжеволосый снова включая горячую воду, чтобы старая стала теплее. Добившись температуры, которая была чуть выше комнатной, Накахара закрыл воду. — Так должно быть получше, хотя бы мёрзнуть не будешь некоторое время, — тихо и слабо произнёс синеглазый, кладя бинты на место. Чтобы это сделать, ему пришлось взять небольшую подставку под ноги, потому что с пола он не доставал до шкафа. — Спасибо, но я не мёрз. У меня всегда холодные руки, коротышка, — донёсся голос Дадзая за спиной Чуи. — Скумбрия, может хватит меня так называть?! — отодвигая подставку на место, спросил рыжеволосый. — Что насчёт нет? Если я не перестану, что ты мне сделаешь? — Осаму положил руки за голову. Бинты мешались, но он старался подавить желание снова разорвать их. — Ну, например я познакомлю твоё лицо со своим кулаком. Я уверен, если ты продолжишь называть меня коротышкой, вы станете хорошими друзьями, — сказал Накахара, взяв тарелки с пола. — Ох, ладно, успокойся, — брюнет спокойно улыбнулся. Снова... Снова эта улыбка не была злой. Она была дружелюбной, и даже милой? «Какого хрена я вообще думаю об этом?!», — Чуя вышел из ванной и пошёл на кухню, мыть тарелки, по пути взяв пакет из прихожей.***
— Чу-у-уя, можешь, принести мне ещё книги? Я эту уже завтра дочитаю, — произнёс русал, приглушённым из-за стен ванной, голосом. — Будешь в таком темпе читать, мне книг не хватит, скумбрия. Я ради тебя новые покупать не собираюсь, — устало сказал Накахара снова заходя к русалу. — Ну ты в принципе и не похож на того, кто много читает, коротышка, — Кареглазый ждал реакции Чуи, но тот лишь вздохнул. — У меня нет времени. Видишь во сколько я прихожу? С утра до вечера на тренировках. А ещё видимо сейчас вставать намного раньше придётся. Пробежки, готовка еды для тебя, бинтование твоего предплечья... И зачем я тебя только взял к себе, скумбрия? — Мда, выглядишь, ты, мягко говоря не очень, — подметил Дадзай. На его лице было непонятное выражение. — А я будто не знаю. Почти всегда бессонница. Только сегодня нормально уснул. Но я не уверен, что сегодня усну также. — Так иди, попробуй заснуть сейчас или прими снотворное. Проблемы не вижу, — немного подумав, Осаму добавил. — Хотя насчёт второго не особо уверен. Я когда был человеком, пытался попасть на тот свет с помощью снотворного. Лучше не пробуй, после него болит голова, слабость и разбитость. — Я же не тупой, чтобы вбухивать в себя лошадиную дозу. Да и вообще, не помогает мне снотворное. — Тяжёлый случай. Ну да ладно, я думаю можно что-либо придумать. — Ладно, скумбрия, спокойной ночи, — Синеглазый потрепал русала по голове и вышел из ванной. Тот в свою очередь сильно удивился и просто замер на месте, но через мгновение ответил: — Спокойной ночи. Только в коридоре до рыжеволосого дошло, что он сделал. Хоть в этом нет ничего такого, Накахара всё равно карил себя за то что он погладил брюнета по голове. «Да что со мной не так?! Он грёбаный убийца и мошенник! Что я вообще творю? Глажу его по головке! Но... Но его волосы были такие мягкие и шелковистые, такое приятное ощущение... Ну вот, снова! Уйди из моей головы, чёртова рыба!» Переодевшись в домашнюю одежду, Чуя завалился на кровать. Как он и предполагал, уснуть он сегодня опять не смог, только под утро.***
Прозвонил будильник. Выключив его, синеглазый пошёл на кухню, чтобы приготовить такояки для Осаму. Поставив тарелки на кафельный пол, Накахара не удержался и опять погладил спящего брюнета по голове, лишь бы снова почувствовать тёмные вьющиеся волосы между пальцев, но сразу опомнившись, он отдёрнул руку. Аккуратно перебинтовав предплечье, рыжеволосый вышел из ванной, переодевшись, занёс Дадзаю ещё две книги и ушёл на тренировку. «Опаздываю снова, прекрасно. И на пробежку не успел. Видимо отменять их придётся, потому что раньше вставать я не смогу. Интересно, какая будет реакция у остальных? А вообще плевать...» — Да что с тобой такое-то? Может случилось что? — спросил Ацуши, когда Накахара зашёл в сектор. — Всё нормально, — уставшим, но резким голосом, отрезал синеглазый и, положив сумку на скамью вышел на поле. — Ты в последнее время сильно уставший. Ты точно в порядке? — спросила Гин. — Да, я уже сказал. Всё замечательно. Товарищи Накахары поняли, что у него переутомление, потому что несколько раз, он задумавшись о чём-то, пропустил несколько подач. «Чёрт, ты дашь мне когда-нибудь сосредоточиться или нет?!», — синеглазый снова не отбил мяч, когда перед его глазами, в очередной раз, всплыла ты самая улыбка Дадзая. После тренировки, команда подошла к рыжеволосому. — Чуя, мы решили, что тебе пора взять пару выходных. Выспись хоть. — Ладно. Думаю перерыв мне не помешает. Спасибо.***
Придя домой, Накахара сразу же зашёл в ванную. — Привет, скумбрия. — Угум. Спасибо за книги кстати. А ещё, ты сегодня раньше, чем обычно, да? — Кареглазый посмотрел на Чую. — Тебя же, вроде не волнует, когда я прихожу? — напомнил рыжий. — Ладно, не суть важно. Давай поменяю бинты. — Может не надо? — Слушай, не противься, пожалуйста. Ты ведёшь себя так, будто это больно, — синеглазый достал бинты с помощью подставки и принялся менять повязку. — Мне просто не нравится тряпьё на моих руках, вот и всё! — протянул Дадзай, кладя книгу на кафель. — А ещё ты туго завязываешь. — Ну прости уж, — сказал парень и зевнул. После нескольких минут, Чуя закончил с предплечьем. Положив бинты на место, Накахара сел на корточки и облокатился на бортик ванной. — Иди спать, а. Ты уставший, что пипец. — Ещё только восемь часов. — И? Раз ты не высыпаешься, нужно ложится раньше. Тем более ты ни вчера, ни сегодня не ходил на пробежки, — брюнет сел поудобнее и стал рассматривать синеглазого. — А ты то, откуда знаешь, скумбрия? — Ты выходил из квартиры только один раз. И вчера, и сегодня. Вот я и предположил. — Я думал ты не слышал, как я сегодня ушёл, — рыжеволосый скептично посмотрел на русала. — Я проснулся раньше твоего будильника, — кареглазый улыбнулся. — Кхм... Ты не мог мне сказать? — А зачем? Кстати, Чуя, впредь, можешь гладить меня когда захочешь, — Осаму переменил положение, потому что сидя на месте, его тело затекло. Чуя промолчал. Он просто смотрел куда угодно, лишь бы не бросать взгляд на русала. — Ну чего молчишь? О, я знаю, — прежде чем Накахара успел что-либо предпринять, Дадзай запустил руку в его волосы. — А мои мягче. Скажи, ты их вообще расчёсываешь? Такое ощущение, что нет. Холодные пальцы аккуратно перебирали рыжие космы. Синеглазый сначала хотел отпрянуть, но увидев лицо брюнета, остался на месте. — Всё, прекрати. — Если я сказал, что мои волосы мягче, не значит, что мне не нравится тебя гладить, Чуя. А можешь распустить хвост? — кареглазый вопросительно посмотрел на парня. — Ладно, скумбрия. Сегодня я добрый, — Накахара распустил свой хвост. Теперь русал принялся перебирать их. — Я кстати хотел спросить, скумбрия, что это за растение у тебя за ухом? — Это мне подарил мой, уже умерший друг, — Осаму начал плести косу. В его голосе не было тоски или грусти. Просто, тот же самый, спокойный и размеренный голос. — Оу, что ж, прости, я не зна- Эй! Что ты там делаешь, скумбрия?! — Чуя резко повернул голову к русалу. — Не вертись! Сейчас испортишь всё! Вот, готово, — брюнет провёл рукой по готовой косе. — Ты просто уже второй день ходишь с хвостом. Разнообразие должно быть. — Ну зачем мне эта коса, подумай своими мозгами, скумбрия! — Ну сделай хотя бы вид, что тебе понравилось и на ночь не расплетай. Завтра утром завяжешь свой дурацкий хвост. — Ладно-ладно. Успокойся, рыбёшка, — синеглазый повернулся к Дадзаю и слабо улыбнулся. — Хэй! Ты умеешь улыбаться! А я думал, что ты всегда с раздражённым лицом ходишь, — подметил Осаму. — Да успокойся уже! — Вот с таким! У тебя всегда такое выражение лица! — Всё, скумбрия, я пошёл спать. Спокойной ночи, — погладив русала по голове, Накахара вышел из ванной.